В понедельник молодые супруги, в сопровождении Нечипайло с бойцами, были препровождены в загс. В загсе счастливую молодую пару расписали без очереди, ведь эта свадьба была на контроле, аж, у первого секретаря Обкома Измаильской области. Тут уж отдел политической пропаганды флотилии позаботился о лейтенантской свадьбе.
Прошло еще два дня, и к воротам КПП приехал владелец ресторанчика. Флотская свадьба наделала немало шума, а новые молодожены захотели такой же парад воздушных фонариков ночью. Я сразу сообразил, вот оно – денежки рекой. Десяток фонариков, приготовленных краснофлотцами для стрельб, был без зазрения совести превращен в наличку. Мгновенно в голове завертелось: «мани, мани, мани», появились долларовые символы в глазах, новый бизнес явно должен был срочно начаться в жемчужине у моря городе Одесса. В Измаиле так же; надо срочно открывать фирму «Украинский воздушный фонарик». Вечером соседка жены получила неожиданное коммерческое предложение: освоить с моей женой производство воздушных светящихся фонариков, не только бумажных, конечно.
Читатель может сказать, что неправда это и полный вымысел. Судите сами, где быль, а где небыль. Дыма без огня не бывает. Корабль 3-го или 2-го ранга – коллектив маленький, все друг друга знают, и в беде, и в радости. Если человек имеет слабость, то это не значит, что его сразу гнать надо. Командир, он на то и командир – или служишь с теми, кто у тебя есть, или всех гони и следом сам собирайся. Решай проблемы, где надо послабление, а где можно… – надо меру знать. Новые подчиненные только раз в году приходят, а если не можешь с кем-то ужиться, то и тебе места не будет. В плавсоставе остаются только те, кто может ужиться. А не могут, так и за борт, можно прямо в базе, как минимум упасть. Таких «счастливчиков» сразу списывают на берег. Кому надо грех на душе иметь – взять на борт неудачника, чтобы он за борт на переходе упал.
Сразу после свадьбы нашего связиста были проведены показные стрельбы новых образцов зенитных установок, для всех имеющих отношение к ПВО соединения: командование флотилии, командиры сухопутных зенитчиков и авиации, штаб дивизиона и корабельной ударной группы. Присутствовали и разведчики Зайцева с Беззубом.
Не обошлось, конечно, без перекоса лент с патронами, но в целом одиночная стрельба каждой зенитной установки прошла успешно. Стрельба зенитной артбатареи Кашина, выполненная по тем же целям – фонарям, прошла так же удачно, дальномерщики уверенно сопровождали цель, и батарея даже успела два раза выстрелить по падающему грузу с тормозящей его лентой. Один из фонариков батарея смогла фактически поразить. Всего было сбито три фонаря.
Далее начался новый сценарий совместного использования оружия корабля и сухопутной артиллерии.
Как я уже упоминал 76-миллиметровые зенитные орудия, образца 1931 года, имели только коллиматорные прицелы и механизм ввода дальности, который поднимал ствол над осью визирования, для того чтобы на указанной дальности снаряд упал в место визирования. Далее дистанционный взрыватель, устанавливаемый на земле, подрывал трубку взрывателя, и почти 15-метровый конус осколков поражал объем воздуха впереди места разрыва снаряда. Если там будет цель, то она соответственно поразится. Стрельба одиночного орудия по горизонтально летящей цели и тем более пикировщику в принципе не предусматривалась. Это должен был решать ПУАЗО-1 или 2.
Зенитные орудия калибра 76 миллиметров образца 1938 года уже имели в своем комплекте векторный прицел.
Векторный зенитный прицел артустановки есть аналог авиационного прицела, используемого для горизонтального бомбометания. В самолете штурман устанавливает скорость и курсовые параметры, а летчик, зайдя на курс, указанный штурманом, идет почти по идеальной прямой, до момента сброса бомб, далее удаляется от цели.
Ту же задачу, только наоборот, решает векторный прицел зенитного орудия. Наводчик на специальной подставке поворачивает модель самолета, ориентирует ее с такими углами полета, с какими видит цель фактически. В уме наводчик также решает, какую поставить скорость самолета, и вводит в прицел этот параметр.
С помощью рычагов и специальных копиров тяги от модельного шара поворачивают коллиматоры прицелов обоих наводчиков орудия так, что только когда наводчики увидят в прицел цель, по ней можно будет стрелять – в заранее просчитанную механизмом точку пространства. Далее уже все просто: дистанцию вводи, сопровождай цель и стреляй.
Просто так взять и придумать такой механизм с соответствующими знаниями можно, а вот произвести его в провинции, не на заводе точной механики – в принципе невозможно.
Нами на эти орудия, как и на пушки Леннера, были рассчитаны и установлены два прицела с ракурсными кольцами, для обоих наводчиков – по вертикали и по горизонтали. Теперь можно было голосом диктовать дистанцию стрельбы, а наводчик по вертикали выбирал только дистанционную риску на прицеле, выставив у себя ноль дистанции по механизму дистанции. Два комендора установки трубки теперь не устанавливали трубку, а подбирали готовые выстрелы сразу с установленным временем. Огонь наводчики выполняли самостоятельно по мере готовности, не по команде командира батареи. Целая неделя тренировок и подготовительная стрельба способствовали отработке четырех орудийных расчетов так, что ими можно было гордиться. Стрельба по подсвечиваемой зенитным прожектором цели прошла на ура. Хотя время было и послеобеденное, но луч прожектора прекрасно увеличивал контрастность удаляющейся цели.
Стрельба нескольких автоматов, с помощью наводки на цель трассы, завораживающе красива; если есть достаточное количество боезапаса в ленте, то это почти феерическое и незабываемое зрелище.
Два последних воздушных фонарика лежат у моих ног. Уже начинаются сумерки.
– Товарищ контр-адмирал, разрешите вам еще кое-что показать, – обратился я к командующему.
– Да, я слушаю вас, Иван Александрович. У вас есть еще, что нам показать; то, что установлено на том стоящем отдельно грузовике? – указывает он на стоящий в пятидесяти метрах далее грузовик, в кузове которого начали суетиться Павел Кручинин и парочка артэлектриков, а также четверо комендоров башни 41-К.
– Так точно. Я хочу доложить и показать вам, начальнику штаба флотилии и командиру дивизиона, итоги некоторой экспериментальной работы. Эта работа еще требует много доработки и навыка, но уже сегодня я могу показать практические результаты. Сейчас полигон покинут краснофлотцы, а останутся в части касающиеся. Прошу обождать десять минут.
– Давайте подождем.
Убыли стреляющие командиры и расчеты орудий, наверное, начальник штаба флотилии разогнал всех остальных командиров. Остались только начальник оперативного отдела капитан-лейтенант Тетюрин, комдив Кринов, флагарт Подколзин и двое особистов – Ермолаев и Котов.
– Мы готовы. Разрешите начинать, товарищ контр-адмирал.
Командующий, бригадный комиссар и начальник штаба дивизии возглавили группу оставшихся командиров.
– Начинайте.
– Обращаю внимание на изменение подсветки летящих фонарей и их яркости свечения в воздухе, это будет первый этап показа нового вооружения. Второе действие показываемого образца развернется в районе трех светлых щитов целей на том конце поля, – указываю рукой на три щита, стоящие один за другим на некотором расстоянии друг от друга.
– Зажечь красный фонарь и поднять красный флажок. Доложить о закрытии полигона. – Это уже команда оцеплению.
– Полигон закрыт. Стрельба разрешена, – получаю доклад.
– Кручинин, готов?
– Готов.
Запускаю воздушный фонарик.
– Прожекторист, сопровождай цель.
Луч зенитного прожектора почти мгновенно осветил фонарик, и тот словно воспламенился от яркого освещения.
– Кручинин. Оптрон на цель 1. Принять целеуказание. Белый.
Воздушный шарик стал более ярко отсвечивать, с какими-то тяжело воспринимаемыми отраженными вспышками подсветки.
– Кручинин. Оптрон на цель 1. Красный.
– Есть цель 1. Сопровождаю. Красный.
Воздушный фонарик, и так ярко светящийся, окрасился в кроваво-красный цвет.
– Прожектор створки закрыть.
Погасший прожектор прекратил подсвечивать цель, и цель стала гореть ярко заметной раздражающей кроваво-красной пульсацией.
– Кручинин. Цель 2. Принять целеуказание.
– Есть цель 2. Принять целеуказание.
Трубчатая конструкция в кузове машины изменила направление ориентирования, со светящегося фонарика исчез кровавый отблеск и вдруг появился на дальней цели. Дальняя цель и кусты вокруг нее засветились кроваво-красным пятном. Прямоугольник щита, как живой, начал помигивать трудно переносимым светом.
Один из телефонов, уложенных на земле, издал что-то непроизносимое с чувством страшной боли. Окружающие с удивлением начали всматриваться на лежащую на земле трубку телефона.
– Кручинин. Цель 3. Принять целеуказание.
– Есть. Цель 3. Целеуказание принято.
Вновь трубчатая конструкция в кузове машины изменила направление ориентирования, с дальней цели исчез кровавый отблеск и вдруг появился на средней цели. Прямоугольник щита третьей цели, как живой, начал помигивать еще более ярким и до боли трудно переносимым светом. Ожил второй телефон, добавив какофонию животного ужаса из второй трубки.
– Кручинин. Режим ИК. Цель 4. Принять целеуказание.
Трубчатая конструкция в кузове машины изменила направление ориентирования в сторону ближнего белеющего щита. И вдруг стон смертельно раненного животного послышался со стороны ближайшего куста, заглушающий шумы из телефонных трубок.
– Дробь. Закончить стрельбу.
– Есть дробь.
– Прохоров, что это было и есть. И как к этому теперь относиться, ты что, по живым мишеням стреляешь? – задал вопрос бригадный комиссар.
– Да, по козам, товарищ бригадный комиссар. Там стоят три козы, получившие поражение оптической системой вооружения. Я назвал аппарат – оптроном, потому что перевожу как оптический трон. Он поможет нам воевать с врагами Советского Союза. А козы… У этого животного глаза почти подобны человеческим. Поэтому опыт на них в данном случае самый приближенный к действительности.
– Понятно. Дальняя и средняя цели поражались красным лучом, а ближняя каким? – задал вопрос начальник штаба.
– Инфракрасным, он невидим, на него уходит почти тридцать процентов от общей мощности дуги, поэтому и использовался по ближней цели. Прошу пройти и посмотреть на результаты обстрела целей лучевым оружием.
– Пошли, – дал команду командующий.
У ближайшего щита бегало на привязи ослепшее животное и жалобно блеяло. Запах обильных испражнений подопытного животного висел в воздухе. Хотелось все бросить и бежать подальше от этого проявления человеческой жестокости.
– Там так же? – спросил командующий.
Мой кивок подтвердил мысли начальника.
– Все, хватит, и этого достаточно. Так вот, для чего столько надо было коз потратить.
* * *
Одно дело, когда говорят о том, что что-то для чего-то тратится, и слегка не верить в происходящее, и совсем другое, это увидеть в реальности результаты того, во что не хочешь верить. Некоторые могут подумать, что это фантастика. Да, фантастика, только смотря как смотреть и для кого. Для многих это уже старая реальность.
Еще в Первой мировой войне офицер флота её величества Оскар де Торен предложил для ночной атаки использовать прожекторы на автомобильных шасси. В итоге в 1936 году боевая прожекторная машина прошла испытания. В начале Второй мировой войны англичане заказали сразу триста прожекторных танков. В башне танка демонтировали оружие и устанавливали прожектор яркостью 13 миллионов свечей. Помимо выдаваемого сквозь щель светового потока, прожектор мог подмигивать с частотой 6 раз в минуту – считалось, что это позволяет вернее вывести из строя противника (нечто вроде психологической атаки). Испытания машин прошли более чем успешно: ослеплённые расчёты противотанковых пушек не смогли попасть в цель (1939 год), а части, скрытые за световой завесой, незамеченными подошли к «противнику» на расстояние штыковой атаки.
Такие световые прожекторные установки устанавливались и на воздушных отрядах авиации союзников, ослепляя расчеты зенитных орудий немецких 88-миллиметровых зенитных орудий. В итоге для немецких зенитчиков были срочно изобретены специальные очки с антисолнечным светофильтром. Мы их знаем как поляроидные очки. И только эти стрелки оказались опасными для этих танков. Секретность «танков защиты Ла-Манша» была настолько велика, что произведенные союзниками 1845 машин так и не использовались в реальном сражении. Зато в Калькутте 43 машины были использованы при подавлении беспорядков в 1946 году.
Массовое применение прожекторов при штурме Берлина отнюдь не являлось новым тактическим приемом в Великой Отечественной войне. До этого при захвате плацдарма на Днепре у Кременчуга использовались прожекторы с немецкой стороны. А в 1944 году при наступлении в Арденнах германская армия их вновь использовала.
В нашем случае нет смысла и возможностей создавать лазерные лучи смерти или световую пушку Гарри Гринделла. А вот создать кое-что, намного мощнее обычной театральной пушки, вполне реально. Достаточно только иметь специальные зеркальные отражатели и трубки, мощный источник излучения, механизм изменения фокусировки и механизмом мигания светового потока.
Оптроном (оптический троном) назвал большой проектор, в котором использовал светофильтры красного цвета на средней дистанции и инфракрасный – на ближней. Ночью красный свет наименее заметен издалека. Днем же, убрав все светофильтры, мощность потока увеличивалась еще на сорок процентов. Такой вид оружия предназначен в первую очередь для вывода из строя наводчиков орудий и наблюдателей оптических приборов. В зависимости от кратности прицела (бинокля, визира) дальность действия светового потока увеличивается в соответствующее количество раз, во сколько раз увеличивает оптика наблюдателя.
Скажите теперь, что может угрожать монитору, если у него нет прицела? Засилье иностранных названий типа – конвертер вместо известного из учебников – преобразователь напряжения захлестнуло нашу жизнь. Поэтому «оптический трон» (оптрон) мне нравится больше, чем английский – даззлер.
В нашем времени оптрон – это полупроводниковый прибор, совмещающий в себе светодиод и фотоэлемент и заменивший собой микро-реле (обычное электромагнитное).
* * *
– Ну а где же твои хваленые диверсанты, или как ты там их еще называешь?
– Так они здесь все время вместе с нами были. Нечипайло, подъем.
Вдруг основание небольшого кустика и кучи опрелых листьев задвигалось и на свет явился главный старшина Нечипайло собственной персоной. Два свистка, и вокруг командного пункта полигона, машин прожектора и оптрона ожила прошлогодняя листва и на поверхности появились бойцы в костюмах типа «Леший» и с полосами на лицах.
18 декабря 1940 года Адольф Гитлер подписал директиву 21, в которой под грифом «Совершенно секретно. Только для командования» содержался план нападения на Советский Союз. Кодовое наименование этого плана – «Барбаросса».
Бои в небе Великобритании весной и летом 1940 года показали руководству Германии, что они не в состоянии только лишь авиацией вывести англичан из войны. Вероятность ведения войны на два фронта стала реальностью. Англия идти на мир не собиралась, а амбиции и возможности руководства СССР секретом для Гитлера и его команды не являлись. Все понимали, что столкновение Советского Союза и Германии – это только вопрос времени.
Атака островов за Ла-Маншем, из-за слабости Германии на море, могла принести огромные материальные и людские потери, создавались условия для утраты стратегической инициативы и возможных условий для нападения СССР.
А почему СССР должна была напасть? Да потому, что если не свой, то чужой. Тут уж не до геополитики и личных качеств руководителей стран.
Забрав Бессарабию у Румынии, Советский Союз получил рядышком реального и достаточно сильного врага, связанного узами десятилетних взаимных обязательств и взаимозачетов с крупным европейским капиталом. Фактически в 1940-х годах Румыния была монополистом в Европе по торговле нефтью и снабжала ею всю Европу, Средиземноморье и Северную Африку. Все Средиземноморье и Италия зависели исключительно от румынского топлива из порта Констанца, поставляемого через Босфорские проливы. Именно поэтому Италия, чтобы обезопасить свои танкеры, идущие по Средиземному морю, напала на Грецию в октябре 1940 года.
Другой нефтяной поток – через Дунай и канал Рейн-Майн-Дунай – подпитывал экономику всей Европы. Выход Советского Союза на берег Дуная создал условия, при которых он мог в любой момент набросить удавку на всю европейскую экономику.
Принятие на вооружение в 1936 году скоростного фронтового бомбардировщика АНТ-40 (СБ) и размещение его на крымских аэродромах в виде бомбардировочной авиации, а также наличие явного морского господства в Черном море в корабельном составе флота были еще терпимы европейским капиталом, некоторое время.
Географическое положение Крымского полуострова таково, что позволяет владеющему им контролировать практически всю западную и центральную часть Черного моря. Расположенные здесь аэродромы позволяли наносить бомбардировочные удары по нефтеносному району Плоешти и по промышленным объектам Румынии. От Севастополя до Констанцы по прямой 500 километров (270 миль) – восемь-десять часов полного хода для эсминца или крейсера, поэтому набеговые операции советского флота могли не только полностью парализовать прибрежное судоходство в этом регионе, но и создать серьезную угрозу прибрежным экономическим объектам и нефтеперерабатывающим комплексам.
До момента, пока Советский Союз воевал где-то там, в Средней Азии или на Дальнем Востоке, он был выгодным союзником для Германии. Выход на европейскую арену в виде советско-финской войны, присоединение Прибалтики, Западной Белоруссии и Западной Украины и Бессарабии заставили учитывать амбиции Советского Союза. Советский Союз вдруг оказался на Дунае.
Двое союзников, ранее ведущих абсолютно независимую военную политику – Италия и Германия, вдруг обнаружили, что стали зависимы от советского руководства. Еще 8 декабря 1939 года итальянский большой фашистский совет объявил: «Все, что относится к Дунайскому бассейну на Балканах, непосредственно интересует Италию». Проникновение на Балканы, конечно, велось под флагом антикоммунизма. Чиано обещал широкую военную помощь Румынии, провокационно называя ее «охранительным валом против Советского Союза».
29 августа 1940 года в Верхнем Бельведере, летней резиденции принца Евгения Савойского, встретились министры иностранных дел: Риббентроп, Чиано, Чако, Маноилеску. Уже на следующий день «Венский арбитраж» завершился. Румыния под нажимом стран оси передавала Венгрии основную часть Трансильвании – область в 43 тысячи квадратных километров с населением 2,6 миллиона человек, где размещался ряд крупных румынских промышленных предприятий. За это Германия и Италия дали «гарантию» новых румынских границ. Мог ли кто-нибудь сомневаться в том, что гарантия была направлена, прежде всего, против СССР. 2 сентября 1940 года Советский Союз заявил по этому поводу протест.
Снабжение в 1938 году Германии нефтью и нефтепродуктами шло главным образом через порты на севере страны, далее был удобный путь по Эльбе и Рейну, там же находились и главные центры по переработке и хранению нефти (Гамбург, Дюссельдорф). Румыния в то время обеспечивала около 13 процентов потребностей, с другой стороны, Германия импортировала около 22 процентов румынского экспорта.
Война принесла блокаду, все возрастающую, потому и потребности в румынской нефти увеличились, Германия шаг за шагом отвоевывала румынский экспорт, получив в 1943 году 79 процентов, а вместе с Италией 92 процента предназначенной на вывоз нефти.
Импорт нефти из Румынии в Германию:
1938 год – 999 000 тонн,
1939 год – 1 285 000 тонн,
1940 год – 1 429 000 тонн,
1941 год – 2 920 000 тонн,
1942 год – 2 190 000 тонн,
1943 год – 2 510 000 тонн.
Румыния имела хорошо развитую нефтеперерабатывающую промышленность, максимум переработки был достигнут в 1938 году – 6 миллионов 228 тысяч тонн, в 1943 году – 4 миллиона 903 тысячи тонн.
Внутреннее потребление Румынии составило в военном 1941 году даже несколько меньше, чем в мирном 1940 году, – 1 миллион 811 тысяч тонн против 1 миллиона 862 тысяч тонн. Но в 1942 году потребление выросло и превысило 2 миллиона тонн, все же ведение войны и обеспечение оккупированных территорий давали о себе знать.
До конца 1940 года союзники Италия, Германия и Япония проводили несогласованные военные действия. Румыния, как общий торговый партнер и более слабый, но менее амбициозный партнер, оказалась гораздо предпочтительной в военно-политическом союзе Берлинского пакта, чем стремящийся туда же, но намного амбициознее – стремительно набирающий силу Советский Союз.
31 июля прошло совещание у Гитлера в Бергхофе. В качестве срока нападения на СССР Гитлер называл май 1941 года. Далее он изложил основы оперативного плана войны против Советского Союза, подготовленного к этому времени ОКВ. Война против СССР должна продлиться пять месяцев. Ее цель – «уничтожение жизненной силы России». Необходимо нанести два удара: первый – на Киев с выходом к Днепру, второй – на Прибалтику и Белоруссию с развитием наступления на Москву; затем двухсторонний удар с севера и юга и широкий охват всей территории европейской части СССР.
Из записи Гальдером совещания у Гитлера в Бергхофе 31 июля 1940 года:
«Итак, май 1941-го, на проведение операции – 5 месяцев. Лучше всего еще в этом году.
Но не выходит, так как надо подготовить единую операцию.
Цель: уничтожение жизненной силы России. Подразделяется на:
1. Удар на Киев с примыканием фланга к Днепру. Люфтваффе разрушает переправы у Одессы.
2. Удар по окраинным государствам в направлении Москвы.
В заключение – массированные удары с севера и юга.
Позднее – частная операция по захвату нефтяного района Баку».
Как видим из записки, главное – это не Москва, а Киев на Днепре и водные перевозки в районе Одессы (точнее Одесского военного округа с его переправами через Днепр и южными водными путями).
И это только постановка задач.
В основе замысла лежали одни и те же непоколебимые принципы: скрытое развертывание армии, внезапность мощного удара, стремительные прорывы танковых масс, операции на окружение и в результате – «блицкриг», молниеносная победа.
Приступая к планированию «восточного похода», генеральный штаб сухопутных сил исходил из той мысли, что эти принципы плюс опыт вермахта, плюс качество руководства вполне компенсируют трудности нового похода. Уже на ранней стадии планирования стало обнаруживаться некоторое различие в мнениях, куда наносить главный удар. Гитлер настаивал, кроме наступления на Смоленск-Москву, также и на мощном прямом ударе в украинско-кавказском направлении. Стремление Гитлера к нанесению наиболее мощных ударов не только в центре, но прежде всего против юга Советского Союза (которое сначала тормозилось ОКВ, но потом, в июле 1941 года, после так называемого поворота на юг, было частично претворено в жизнь) определялось преимущественно соображениями экономического порядка.
Прежде всех свои предложения о плане войны против Советского Союза представило командование военно-морского флота. 28 июля 1940 года Редер передал Гитлеру памятную записку под названием «Соображения о России». В ней говорилось: «Военные силы русской армии необходимо считать неизмеримо более слабыми, чем наши, имеющие опыт войны. Захват района до линии Ладожское озеро-Смоленск-Крым в военном отношении возможен, и из этого района будут продиктованы условия мира. Левый фланг, который прорвется через прибалтийские государства, за короткий срок установит контакт с финнами на Ладожском озере. С занятием побережья и Ленинграда сила сопротивления русского флота рухнет сама собой. Если еще потребуется занять Москву, то это будет решено с учетом обстановки и времени года».
Первая стратегическая цель наступления (линия Днепр – район между верхним течением Днепра и Двиной – Чудское озеро) определялась задачами разгрома «главных сил Красной Армии», военно-географическими соображениями, необходимостью дать передышку войскам и подготовить новую базу для предстоящей вслед за этим решающей борьбы.
Генеральный штаб сухопутных сил сделал весьма примечательный расчет темпа движения вермахта к победе: на восьмые сутки войны (по терминологии германского генштаба «икс плюс 8») Восточная армия достигнет районов между Днестром и Бугом, Могилева-Подольского, Львова, Барановичей, Каунаса. На двадцатые сутки войны («икс плюс 20») «немецкой армии удастся после тяжелых пограничных сражений в Западной Украине, в Белоруссии и в балтийских государствах захватить территорию и достигнуть рубежа: Днепр до района южнее Киева, Мозырь, Рогачев, Орша, Витебск, Великие Луки, южнее Пскова, южнее Пярну и тем самым выйти на линию, которая может стать исходным рубежом для наступления в направлении Москвы». Здесь перед последним наступлением требовалась пауза в три недели, чтобы сосредоточить и перегруппировать соединения, дать передышку танковым и моторизованным войскам и ПРЕЖДЕ ВСЕГО ПОДГОТОВИТЬ НОВУЮ БАЗУ СНАБЖЕНИЯ.
Продолжая оценивать положение на двадцатый день войны, генеральный штаб сухопутных сил после ряда дискуссий пришел к выводу, что паузу следует по возможности сократить и продолжить наступление «прежде, чем красные смогут подвести новые силы», ибо «каждый день пойдет на пользу русским оборонительным мероприятиям». Согласились на том, что готовность войск для последнего удара должна быть установлена самое позднее на сороковой день войны. Генеральный штаб заблаговременно разработал и общий план наступления на Москву, которое начнется на сороковой день.
Выписка из оперативной разработки «Ост» от 15 сентября 1940 года начиналась с формулировки цели предстоящей кампании – «стремительными действиями уничтожить расположенную в Западной России массу сухопутных войск, воспрепятствовать отводу боеспособных сил в глубину русского пространства, а затем, отрезав западную часть России от Черного и Балтийского морей и обеспечив фланги немецких войск, прорваться до такого рубежа, который, с одной стороны, закрепил бы за нами важнейшие районы России, а с другой – мог бы послужить удобным заслоном от азиатской части».
Гитлер предлагал в качестве первостепенной задачи разгром всей южной группировки советских войск на Украине. Только после выполнения этих стратегических задач на флангах фронта, в результате чего Советский Союз оказался бы изолированным от Балтийского и Черного морей и лишился бы важнейших экономических районов, он считал возможным приступить к взятию Москвы.
28 июля 1940 года Гальдер пишет: «…Проблема стратегического развертывания на Востоке: 12 шоссейных дорог и 14 железнодорожных линий для переброски войск (включая и идущие через Словакию)…»
12 ноября 1940 года генерал-квартирмейстер доложил через подполковника Вагнера свои соображения о порядке снабжения в восточной кампании. Организация «районов снабжения» для 2 миллионов человек: 300 тысяч лошадей, 50 тысяч автомашин. Рассредоточение грузов по складам. Авторемонтная служба; запасы горючего на местах рассчитаны на 700–800 километров.
Боеприпасы: в каждой дивизии – два боекомплекта (в танковых дивизиях – три). Этого хватит на 10 дней при ежедневном расходе в 0,2 боекомплекта. На следующие 10 дней предусматривается снабжение боеприпасами из расчета по 0,3 боекомплекта в день. Кроме того, есть резервный запас ОКХ на 20 дивизий. Часть складов боеприпасов стационарна. Продовольствие – 20 сутодач.
Потребность в железнодорожных эшелонах: для полного обеспечения запасами – 900 эшелонов (до сих пор прибыло 180 эшелонов); для достижения промежуточной цели необходимо еще 330 эшелонов; для достижения окончательной цели нужно еще 780 эшелонов…
Итог доклада: …Поездка генерал-квартирмейстера на восток для проверки состояния складов (с 24.11)…