– Не позволю! – ответил Карл, улыбнувшийся получившемуся каламбуру. – По рыцарскому кодексу доспехи проигравших принадлежат победителю, и мы не допустим грубого попрания древних законов.
– Вы говорите о поединках, а у нас война! – запротестовал де Мольфар.
– С кем война?
– С вами, полковник!
Карл рассмеялся:
– Лично со мной?
– Нет, – поправился барон. – Война с вашим Добровольческим корпусом.
– Да? А почему я об этом не знаю? Его Величество Джеронимо Первый Ланца не сообщал нам, что непризнанное государство Галлиполида объявило войну королевству Грумант. Вы же не станете отрицать, что наш корпус является частью грумантской армии?
– Война только с корпусом, полковник!
– Бред!
– Выбирайте выражения!
– Если выбирать, то бред собачий, временами переходящий в бред сивой кобылы. Мы имеем не войну, а нападение подозрительного и насквозь незаконного вооружённого формирования на мирное подразделение армии королевства Грумант!
Хулио де Мольфар барон фон Говерла не оценил изящество словесной конструкции. Он вообще ничего не понял.
– Так мы можем забрать раненых?
– Нет!
– Это противоречит упомянутому вами рыцарскому кодексу, полковник!
– А мы только что выяснили, что произошло бандитское нападение, так что разговоры о милосердии к разбойникам неуместны!
– Они не разбойники.
– Да? А кто же тогда? Войны, как мы уже говорили, нет, значит… Это значит, что вы должны внести выкуп за доспехи и коней проигравших, и лишь после получения выкупа вам будет позволено забрать своих людей.
– Вы поступаете бесчестно, полковник!
– Я поступаю благородно, барон! Или неизвестные разбойники отправятся на виселицу, или за проигравших поединок рыцарей заплатят их друзья. Всего два варианта.
– Назовите сумму.
– Пятьдесят тысяч марок.
– Сколько?
– Не притворяйтесь глухим, барон. У вас есть один час на принятие решения.
* * *
Раздумья галлиполидского командования затянулись и продлились не час, а все четыре. Разумеется, никто не собирался платить за вынос раненых запрошенную безумную сумму в пятьдесят тысяч марок, и полковник, выдвигая требование, прекрасно об этом знал. Просто обеим противоборствующим сторонам было необходимо протянуть время, хотя и с разными целями.
Галлиполидцы ждали подкреплений. Армию численностью девяносто тысяч человек невозможно переместить с места на место мановением руки – обозы традиционно отстают и теряются, отряды пехоты случайно сворачивают не на ту дорогу и внезапно попадают в ближайший трактир, у пришедших вовремя метательных машин таинственным образом пропадают все металлические детали… Так что в атаке на корпус принимал участие только небольшой авангард, успевший заявиться на место сражения первым. А остальные же части всё подходили и подходили с неторопливостью пьяной черепахи.
Грумантцы тоже ждали, когда противник соберётся в одну кучу, чтобы не гоняться потом за разрозненными отрядами по всей мятежной провинции.
– Понимаете, дорогой мой Франсиско, – объяснял де Багильону граф Форбарра. – О решении Совета Грандов мы узнали в тот же день и подумали… да, подумали! Мы подумали, что если конфликта всё равно не избежать, то нужно свести количество конфликтующих сторон к минимуму.
– То есть…
– Да, вашу армию пришлось вычеркнуть из списка игроков.
Де Багильон усмехнулся:
– Не слишком ли рано? Одна отбитая атака не равняется выигранному сражению.
– В какой-то степени вы правы, – согласился граф. – Но действия вашей армии предсказуемы, так как состоят из шаблонных приёмов. Насколько я разбираюсь в тактике имперских войск…
– Галлиполида больше не является частью империи!
– С чем вас и поздравляю! – рассмеялся командующий Добровольческим корпусом. – Но тактика всё равно осталась имперской, опробованной сотнями войн за несколько сотен лет. Не правда ли? Так вот… после провала с лобовой атакой рыцарской конницей последует разведка боем силами двух-трёх пехотных полков с ложным отступлением и заманиванием под удар конных лучников. В случае неудачи, а я вам её гарантирую, будет произведён обстрел лагеря «гномьим огнём» с помощью метательных машин. Не станем, кстати, упоминать недостойный нашего внимания факт, что этот огонь запрещён во всех человеческих государствах. Как говорится, на войне как на войне!
– Вы так спокойно об этом рассуждаете, граф?
– А зачем беспокоиться именно мне? Это же не меня потом поймают наши норвайские друзья и сожгут живьём вместе с обломками метательных машин. Есть у них такой славный обычай!
– Если норвайские дикари переживут обстрел!
– Переживут, милейший Франсиско, ещё как переживут! И вот, когда с «гномьим огнём» ничего не получится, вы попытаетесь завалить нас мясом. Не конкретно вы, господин де Багильон, а руководство вашей банды. Они бросят против нас пехоту, чтобы любой ценой задавить корпус. Вы удивительно предсказуемы!
– Пусть будет так, – согласился де Багильон. – Но нас девяносто тысяч, и даже при потерях три к одному мы вас уничтожим!
– А вот это бабка надвое сказала, – усмехнулся граф Форбарра.
– Чья бабка? – не понял бывший зауряд-лекарь.
– Скорее всего, бабка Его Величества. Покойная герцогиня Ланца отличалась даром предвидения, и кое-какие способности передала внуку. Наш король часто её вспоминает. И её мать… свою прабабушку.
– И всё же, граф, – де Багильон принял героическую позу. – Я ещё раз предлагаю Добровольческому корпусу Груманта сложить оружие и влиться в состав армии свободной Галлиполиды для борьбы с имперскими захватчиками.
Командующий отмахнулся:
– Не болтайте ерунды, любезный Франсиско. Лучше посмотрите, как ваши доблестные соотечественники сейчас сядут в лужу. Это я образно, так что оставьте при себе обвинения в неблагородных методах ведения войны.
* * *
Полковник Гржимек уважительно покачал головой, когда увидел приближающийся строй галлиполидской пехоты. Чтут традиции, сукины дети! Ведь когда-то именно непобедимая фаланга доставила множество хлопот армии империи, превратив завоевание королевства в череду кровопролитных войн, длившуюся с переменным успехом больше двухсот лет. Галлиполиду сгубило предательство, а фаланга вошла в историю как венец воинского искусства и образец для подражания.
Пожалуй, только гномы и «гномий огонь» могли справиться со стеной щитов-павез, ощетинившейся длинными копьями. Но секрет страшного оружия бородатых коротышек долгое время считался утерянным, и сейчас им владеют немногие. Королевство Грумант в их число не входит. Да, пусть так все и думают!
– Красиво идут, сэр! – риттер фон Вестфален, недавно передавший почётные обязанности дежурного оруженосца очередному неудачнику, аккуратно разложил на бруствере арбалетные болты с разноцветными наконечниками. – Сэр, а кто такие интеллигенты? Виконт Оклендхайм недавно объяснял, но я так ничего и не понял.
Карл пожал плечами:
– Точно не знаю, но что-то вроде нечисти. Паразитируют на ремесленниках и крестьянах, питаясь результатами их труда, пытаются всячески обгадить армию и лижут задницу королю.
– Да что вы такое говорите, сэр? – возмутился риттер фон Вестфален. – Его Величество и сам в состоянии помыться! Зачем ему лизать?
– Так мифические же существа. В Груманте, слава Небесным Богам, такие не водятся.
– Да, это хорошо.
– А почему ты вдруг ими заинтересовался?
– Оно как-то само вспомнилось.
– Не забивай голову ерундой, Генрих. Про сигналы не забыл?
– Там и забывать нечего.
– Тогда начинаем, – полковник Гржимек сдёрнул холстинку с агрегата, чем-то напоминающего входящий в моду клавесин. – Пьеса ля минор для барабана с оркестром! Исполняется впервые!
Собственно, это и был клавесин, слегка переделанный грумантскими умельцами под военные нужды. Разноцветные клавиши, отверстия в полированной крышке… И при нажатии на клавишу определённого цвета мощная пружина выстреливает вверх маленький глиняный шарик, снаряжённый парой заклинаний из бытовой и целительской магии. По мере набора высоты этот шарик начинает светиться всё ярче и ярче, а потом вспыхивает ярким огоньком, чтобы повисев немного, медленно опуститься на землю, оставляя дымный след.
– Красный пошёл!
Риттер фон Вестфален вложил в желобок арбалета болт с ярко-красным наконечником, тщательно прицелился в надвигающуюся монолитную стену и потянул спусковую скобу. Тренькнула стальная тетива, отправляя оперённый подарок долгожданным гостям, и через мгновение в строю галлиполидской фаланги образовалась прореха.
– Кумулятивный заряд, – непонятно прокомментировал Гржимек. – Идея виконта Оклендхайма, исполнение моё. Мало вот только сделали…
Три сотни болтов, выпущенные почти в упор, остановили противника, и фаланга потеряла былую красоту и стройность рядов. Правда, совсем ненадолго – галлиполидские командиры произвели перестроение, и стена щитов вновь пришла в движение. Да, очень жалко, что так мало чудодейственных зарядов, пробивающих навылет по три-четыре человека, прожигая в щитах и доспехах дыру величиной с кулак в латной рукавице.
– Жёлтый пошёл!
Жёлтыми полагалось прицеливаться чуть выше строя, чтобы наконечники взрывались прямо над головами наступающего противника. Но после шестого болта риттер фон Вестфален с удивлением понял, что обстрел не наносит галлиполидцам никакого ущерба. Если не считать за ущерб перепачкавшие фалангу потёки жирной чёрной жидкости.
– Сэр! – Генрих обернулся к полковнику. – Мы что-то делаем неправильно?
Гржимек не ответил. Он нажал следующую клавишу, и в небо взлетели зелёные огоньки:
– Зелёный пошёл!
Фон Вестфален сменил болт и выстрелил не прицеливаясь. Смысл целиться, если до противника два десятка шагов? Не промахнётся даже слепой.
Полыхнуло так, что у риттера от жара затрещали брови и щегольски подкрученные усики.
– Гномий огонь, сэр?
– Напалм. Изобретение древних норвайцев, усовершенствованное риксом Вованом Безумным из рода Синяя Борода.
Риттер фон Тетюш первым заметил густой чёрный дым, поднимающийся со стороны лагеря Добровольческого корпуса:
– Смотрите, граф Форбарра развлекается без нас.
Оклендхайм-младший пожал плечами:
– Он сказал, что сам справится с нападением. Да не так уж и много тех галлиполидцев, всего-то девяносто тысяч. Вычтем лакеев и прочих прихлебателей, что сопровождают благородных рыцарей, и получим едва ли половину от первоначальной численности.
– Всё равно много, – отозвался норвайский рикс.
– Я не думаю, что все они будут принимать участие в сражении. – Иван некультурно сплюнул в траву, выражая отношение к бойцовским качествам галлиполидской армии. – Тысячи три потеряют в лобовых атаках, да и разбегутся в ужасе. Все же не герои из древних легенд.
– А может, и не разбегутся, – выразил сомнение фон Тетюш. – Что докладывают наши разведчики?
Взгляды скрестились на Оклендхайме, и тот запоздало вспомнил, что перед выездом на пикник перевёл невидимые разведботы в автономный режим и отключил автоматическую обработку информации. И доклады в режиме реального времени, соответственно.
– Вот мать…
После короткого, но эмоционального комментария Иван вызвал магический комп и задал вопрос:
«Слушай, железяка, как там наши?»
«В пределах нормы, шеф. Вот у не наших дела похуже».
«Графу помощь не требуется?»
«Да вроде бы справляется. Картинку с поля боя дать?»
«На словах скажи».
«Из-за огромных потерь среди галлиполидцев ты рискуешь остаться без будущих подданных. Полковник Гржимек с напалма перешёл на объёмно-детонирующие боеприпасы».
Новость Оклендхайму-младшему не понравилась. Вообще-то они рассчитывали, что войско Галлиполиды отступит после первого же серьёзного отпора и переключится на более слабую добычу – имперскую армию маршала фон Брукса. Слабость, конечно, относительная, но разбитая в кровь морда часто действует на логику и способность трезво соображать самым причудливым образом. Стало быть…
Закончить мысль виконту не удалось – в автоматически сработавшем силовом щите сгорело сразу четыре стрелы. И тут же из придорожных кустов полезли вооружённые длинными копьями люди в цветах независимой Галлиполиды. Человек пятьдесят в голубых коттах и жёлтых штанах…
– Дайте бою! – завопил обрадованный таким развитием событий норвайский рикс и запустил в толпу фамильную секиру. – Руби в песи! Круши в хузары!
Заскучавшее без дела демонское орудие убийства свалило троих, разметав нападавших, описало полукруг и на возврате срубило ещё одного желающего отведать грумантской крови. Влажно чавкнула впечатавшаяся в ладонь норвайца рукоять.
Иван поморщился – Вова с утра занимался проблемой возвращения оружия обратно в руки и не придумал ничего лучшего, как наложить на секиру заклинание из раздела бытовой магии. Всё бы ничего, но обычно оно применялось для прочистки засорившихся канализационных труб, так что теперь наводилось на цель по запаху и поражало противника в строго определённые места. Из тех, что в приличном обществе вслух не называют.
Сам же Иван до сих пор хранил верность бою на мечах, совместив его с возможностями магического компьютера. Что может быть лучше доброй верной стали, особенно если придать ей свойства электрошокера? Вот и сейчас Оклендхайм-младший прыгнул с коня навстречу галлиполидцам, не обращая внимания на предложение компа шарахнуть по супостату чем-нибудь убойным и мощным.
– Кто первый, господа?
Желающих двое. Оба с недоумением смотрят на срубленные наконечники копий и ложатся на дорогу, не успев что-либо понять или испугаться. Третий выскочил откуда-то… бьёт в спину. Вернее, пытается бить, но меч скользит по древку, срезая пальцы и врубаясь в грудь. Кто следующий?
А нет больше никого – кроме Ивана никто не заморачивался играми в героев, и действовали рационально, с применением полученных в Лунгдумском Университете знаний.
Вова своей секирой-бумерангом завалил шестнадцать человек за шесть бросков. Мог бы и больше, но риттер фон Тетюш ударил по площадям заклинанием для кипячения воды. Ведьме достались трое.
– Мальчики, – рыжая показала пальчиком в небо, где на большой высоте парили вопящие и размахивающие руками галлиполидцы. – Неужели о взятии пленных должна беспокоиться слабая женщина?
– Нафиг пленных! – не подумавши брякнул Иван.
– Как скажешь, дорогой, – Ирка щёлкнула пальцами, и вопли начали стремительно приближаться.
– Вообще-то… – виконт успел накинуть на бедолаг заклинание левитации в метре от земли. – Солнышко, ты как их туда забросила?
– Ванечка, ты на лекциях спал? – удивилась Ирка. – Мы же изучали!
– Когда и что именно?
– Способы помочь разжиревшим аристократам передвигаться, если все традиционные способы не принесли результата.
– Помню эту тему, и что?
– Та же самая левитация, а после творческой переработки так вообще…
– Ага, понятно. Пленных-то куда девать будем?
– Допросим.
– Я и так всё знаю.
– А вдруг твои разведчики что-нибудь пропустили? Засаду они не заметили!
– Заметили, – покачал головой Иван. – Но я не думал, что это засада на нас. Таких отрядов в округе штук десять бродит.
– Не думал он… – фыркнула рыжая. – Думать нужно всегда! А где другие отряды?
– Практически везде. Прямо сейчас за нами наблюдают шесть шпионов, а ещё троих Серёга случайно задел своим заклинанием.
– Шпионы? – оживился Вова. – Я их…
– Да ладно, – отмахнулся Оклендхайм-младший. – Агрессии я от них не чувствую.
– А вдруг?
– Никаких вдруг – они впечатлились нашими возможностями и не горят желанием повторить судьбу этих вот идиотов. Кто допросит пленных?
Впрочем, допрос новой информации не принёс, разве что отпугнул наблюдавших за друзьями шпионов. Раздосадованный норвайский рикс предложил использовать захваченных ведьмой бедолаг в качестве парламентёров и послать их к командованию галлиполидской армии с требованием сдаться.
Иван отказался:
– В кого ты такой кровожадный, Вова? Как воспримут ультиматум от четырёх человек? Да наших посланцев сочтут сумасшедшими и проведут кардинальное лечение укорачиванием на голову.
– А если поверят?
– Тогда нас примут за идиотов. Тебе нужно пятно на репутации? Так что давай обойдёмся без громких заявлений – просто идём и громим всех, кто подвернётся под руку. Только постарайтесь без лишнего смертоубийства. Запугивать до полусмерти – можно.
– Ты, Ванька, слишком добрый! – с укоризной произнёс демон.
– Не добрый, а хозяйственный, – строгим голосом заметила рыжая. – Мы с Ванечкой не хотим уменьшать количество потенциальных налогоплательщиков. Собираешься нас разорить? Я, между прочим, уже два месяца о новых туфельках мечтаю! А денег нет! Те, что есть, тех мало. Их никогда много не бывает.
Вова с сомнением посмотрел на Иркины сапожки для верховой езды, по стоимости превосходящие полные рыцарские доспехи в четыре с половиной раза, и согласился:
– Да, что-то рациональное в этом есть.
С чем именно согласился норвайский рикс, никто не понял. Да и нужно ли забивать голову мелочами, если впереди ждут подвиги и великие свершения?
* * *
А вот граф Форбарра к подвигам относился с полным равнодушием. Племянник Его Величества короля Груманта с детства мечтал о спокойной и размеренной жизни, и войну воспринимал как тяжёлую работу и неизбежное зло. Но работу творческую, допускающую импровизации и красивые решения.
Но именно сейчас о красоте и изяществе думать не приходилось – галлиполидцы лезли на позиции Добровольческого корпуса с безумным остервенением, не считаясь с потерями и не применяя какие-либо тактические ухищрения. Пехота накатывалась на траншеи и редуты волна за волной, наступая по телам погибших мгновениями раньше товарищей, и во многих местах оборона лагеря держалась за счёт ожесточённых контратак. В рукопашном бою закалённые ветераны грумантской пограничной стражи превосходили противника умением и опытом, но первый ряд укреплений пришлось оставить.
Граф уже подумывал о введении в бой своего последнего козыря – с огромным трудом выпрошенные у Его Величества бронзовые огнеплюйные чудовища были приведены в полную готовность ещё два часа назад. Да, не хотелось бы засвечивать грозное оружие так рано, но если некуда будет деваться…
– О чём думают ваши командиры, Франсиско? – обратился командующий корпусом к представителю Совета Грандов Галлиполиды, находившемуся в лагере в странном статусе полупленного наблюдателя-парламентёра. – Выстелили поле перед нашими укреплениями трупами в четыре слоя и сейчас хотят уложить пятый! Смысл?
Де Багильон скрипнул зубами. Он уже растерял былой энтузиазм и не радовался стройным шеренгам галлиполидской фаланги. Граф прав, смысла в непрекращающихся атаках нет совсем. Лагерь Добровольческого корпуса с трёх сторон защищён бездонными непроходимыми топями, а галлиполидская армия с бараньим упорством бьёт в одну и ту же точку, позволяя обороняющимся маневрировать резервами и действовать малыми силами на узком участке. Да, кое-где оборону удалось продавить, вот только за захваченными траншеями оказывались новые, а всё пространство между ними всё так же усеяно ловушками.
– Мне кажется, сэр, что это то самое зелье, что принимали гномы во время мятежа в Лютеции.
– Что? – граф с удивлением посмотрел на де Багильона.
– Я точно не могу сказать, так как до конца не уверен, – развёл руками бывший зауряд-лекарь, – но ничем иным нельзя объяснить это безумие.
– Мать вашу, – резко выдохнул командующий и, вспомнив любимые выражения Его Величества Джеронимо Первого Ланца, добавил: – Полная задница, любезный Франсиско. Причём медным тазом накроемся как мы, так и всё ваше обкумаренное воинство.
Де Багильон не понял некоторые слова, но по общему смыслу фразы догадался об их значении. И согласился:
– Да, сэр Фридрих, им не пережить действие зелья, а нам…
Граф Форбарра усмехнулся:
– Я гляжу, вы уже выбрали правильную сторону?
– А что мне остаётся? – вопросом на вопрос ответил бывший зауряд-лекарь. – Остаться в живых у меня всё равно не получится, так хотя бы погибну в компании приличных людей. Дайте мне меч, граф, и отправьте в первую линию обороны.
– Достойно. Благородно. Возвышенно, – с одобрением кивнул командующий. – Но не будем торопиться умирать, пока не используем все резервы. Есть у меня кое-какие заначки.
– Что такое заначки?
– Потом объясню. Дежурный!
– Я здесь, командир! – откликнулся всё тот же усатый десятник.
– Запускай сигнал номер восемь! И три чёрных дыма в сторону полковника Гржимека!
– Будет сделано, командир!
Де Багильон вздрогнул, когда за спиной с шипением взлетели в небо сигнальные огни, и поинтересовался:
– Извините, сэр Фридрих, может быть, это и не моё дело, но мне кажется… Как бы выразиться…
– Выражайтесь смелее, любезный Франсиско.
– Спасибо, – кивнул де Багильон. – Скажите, граф, почему ваши подчинённые недостаточно почтительны?
– К вам?
– Нет, именно к вам. Я ни разу не слышал титулования, что в любой другой армии приравнивается к оскорблению и строго наказывается.
– Ах вот про что… – наконец-то сообразил командующий. – Вы в своей глухой провинции совсем не следите за новостями военной науки, а между тем грумантские учёные доказали необходимость…
– Командир, шесть зелёных огней от полковника! – вмешался дежурный.
– Давай сигнал номер тринадцать!
Опять огни с шипением ушли в небо, и граф Форбарра невозмутимо продолжил:
– Вот вам и наглядный пример, сэр Франсиско. В бою нет места витиеватому словоблудию, и приказы с докладами должны звучать коротко, можно даже матерно.
– В Груманте помнят священный язык Небесных Богов?
– В совершенстве, – подтвердил граф.