— Да нет там никого, — махнул рукой тот самым болтливый Охотник. — Этот алкаш уже утопал куда-нибудь, где ему лучше.
— Стой, — дернулся Джон, но молодой Тенелов, лет на пять моложе самого Синигами, уже вышел на середину улицы.
— Да чего вы? — хмыкнул он. — Пойдем уже, а то сидеть на одном месте холодно. Куда там дальше по плану?
Джон вздохнул, снова пристально осмотрел улицу, но, ничего не заметив, вышел из-за дома. Улица была пуста, как и каждую ночь, дул легкий ветер, стояли пустые машины, чьи моторы придется прогревать с утра владельцам. И тишина. Джон привык к тишине ночных улиц, но сейчас его что-то коробило. Уже стемнело, Жнец что-то приготовил, но этого все еще не произошло, и чем больше тянулось время, тем тяжелее становилось на душе.
— Я бы на твоем месте не стоял на открытом месте, — подал голос Мефисто. Джон едва спохватился, чтобы не сказать ему заткнуться. Все же он привык работать в одиночку.
Но и на сей раз чертов призрак Рождества оказался прав. Только они повернулись, чтобы продолжить путь, как Джон краем глаза уловил какое-то движение. Болтливый Охотник не заметил, потому что был просто невнимательным и неопытным, второй, потому что нацепил на рожу маску. Синигами даже не стал поворачивать головы и приглядываться, что там такое, потому что его многолетний опыт уже знал ответ.
— В укрытие! — закричал он и побежал обратно за дом. За ним тут же помчался и тот, что в маске, нарочно или случайно оказавшись сбоку от Джона, словно прикрываясь им. Однако менее опытный Охотник растерялся (именно чтобы такого не происходило, и проводятся совместные тренировки, на которых каждое выкрикнутое слово является руководством к неукоснительным действиям).
Джон еще не успел добежать до угла, где и плюхнулся в снег, как зазвучали первые выстрелы. Оглянувшись, он увидел падающее навзничь тело молодого Охотника и громко чертыхнулся. Это была ловушка.
Он нажал кнопку гарнитуры, что означало оповещение всех, кто оказался в радиусе действия сигнала.
— Всеобщая связь! Говорит Джон, Синигами, на нас напали с огнестрельным оружием, будьте бдительны!
Словно в ответ на его слова выстрелы прекратились. Но лишь здесь, когда как теперь, когда шум улегся, стала слышна стрельба в других местах. Эхо мешало точно определить звуки выстрелов, отчего казалось, что стреляют отовсюду. Возможно, так оно и есть.
Джон достал пистолет, это же сделал и второй Охотник. Синигами быстро выглянул за угол и тут же убрал голову. Выглянул снова, на этот раз присматриваясь несколько секунд.
— Никого.
Он кивнул, и охотник в маске сразу понял его знак, потрусив вдоль дома к противоположному углу. Снег хрустел под ногами, как разбитое стекло, и производил, казалось, звука больше, чем выстрелы.
Теперь смысла скрываться не было. Большая часть города на площади или еще где, но кто-то остался и дома. Они услышат выстрелы, выглянут в окно и увидят странно одетых людей, бегающих с пистолетами и мечами. Они обратятся в полицию с вопросами, полиция, заранее предупрежденная, переправит их в «Тенелов», и организации придется оправдываться. А если это попадет в сводки газет? Всевозможные оправдания придумывались не раз, начиная от гуляний местных банд, с которыми и борется комендантский час, и заканчивая заявлением, что человек в черном был местным сумасшедшим, возомнившим себя Бэтменом или Роршахом (к слову, есть Охотники, одевающиеся в точно такие же костюмы).
Но как объяснить выстрелы по всему городу? И ведь это только начало, Джон боялся, что эти неизвестные перейдут с Охотников на мирных граждан, и вот тогда начнется настоящий ужас. Этого нельзя допустить.
Джон и второй Охотник почти бегом шли по узкому переулку, где снега, как не странно, оказалось не так много. Из ржавых труб клубился белый пар, затмевая взор и оседая на одежде капелью, которая на холоде вскоре превратится в лед.
Дойдя до следующего края дома, Охотник в маске выглянул на угол и покачал головой, потом вышел и снова медленно побежал вдоль стены. Джон за ним, держась всего в метре позади и приготовив пистолет. За следующим углом тоже оказалось чисто, лишь вдалеке виднелся труп другого Охотника. Стрелки словно сквозь землю провалились.
— Говорит Ведьмак, — зашипело в гарнитуре. — Нападающие прячутся в канализации. Будьте бдительны. У них огнестрельное оружие и средства защиты.
— Похоже, они неплохо подготовились, — вклинился другой голос.
— Черт, так и знал, что надо было взять автомат.
— А я прихватил, хе-хе.
— Элитные бойцы организации всегда при автоматах, попросите у них.
— У нас у каждого лишь по одному, используйте свои чертовы сверхспособности, а то мы уже устали постоянно вас выручать, супергерои хреновы.
— Эй, кто это сказал?
— Заткнулись все нахрен! — рявкнул резкий голос, аж в ушах зазвенело; Джон сразу узнал в нем Грассхоппера. — Хватит засорять эфир! Еще слово, отправлю бегать по канализации.
Угроза подействовала. Наверняка многие желали язвительно заметить, что Грасс им не командир, но все же решили промолчать. У Охотников вообще с иерархией несколько туго, и все больше зависит от репутации и уважения со стороны коллег. В этом плане самым главным можно было считать Бобби по прозвищу Демиург, который нашел и обучил очень многих Охотников.
Джон тоже являлся довольно известным в среде Тенеловов, и имей он такое желание, все бы безукоризненно ходили бы по струнке от одного его слова, но он не любил командовать. Зато Грасс, когда надо, мог принять на себя роль командира, и обычно все слушались.
Подойдя к канализационному люку неподалеку, Джон заметил, что крышка лежит слегка кривовато, словно ее закрывали впопыхах, да и подтаявший снег истоптан несколькими парами ног. Когда только произошла Катастрофа, туннели канализации оказались разрушены по всему городу, из-за чего весь Нью-Йорк вонял больше обычного почти два года. Сейчас уже все было починено и укреплено везде, где необходимо, и поэтому таинственные нападающие могли всплыть где угодно.
Внимательно следя за всеми люками вокруг и пристально оглядывая каждое окно на предмет свидетелей, они перенесли тело болтливого Охотника, который больше никогда не произнесет ни слова, к стене дома. Джон позвонил в организацию, передал координаты, дальше офисный планктон передаст данные специальной группе зачистки, которая приедет и увезет тело. Довольно цинично, но такова работа. Когда-нибудь и сам Джон окажется на месте одной из таких координат.
Они направились дальше, на сей раз более внимательно оглядываясь по сторонам и не убирая оружие в кобуру. Без того Охотника сделалось как-то тихо, и Джону почему-то от этого стало не по себе. Лучше бы он щебетал тут над ухом, право слово.
Минут через десять Джон услышал за углом чьи-то шаги. Он подал знак и они со вторым Охотником спрятались за джипом, дожидаясь неизвестного. Это оказался сутулый человек в куртке с капюшоном, натянутым до самых глаз. Точно не Охотник. Напарник приготовился уже открыть огонь, но Джон его остановил, призвав подождать.
Не успел человека в капюшоне свернуть за угол, как вдруг прибавил скорости, подбежал к дымящемуся люку посреди дороги и несколько раз ударил по нему ногой. Буквально через секунду люк подпрыгнул и отодвинулся вбок, из дыры, словно тараканы, выпрыгнуло человек пять, в измятой одежде, едва ли защищающей их от зимней стужи, но зато с автоматами, а на двоих и вовсе виднелись бронежилеты.
Они рассредоточились поперек дороги, при этом один из них оказался прямо по ту строну автомобиля, за которым скрывались Джон и Охотник в маске. Тишину нарушали лишь быстро приближающиеся шаги за углом дома. Вероятно, там шли Охотники, чтобы попасть в ту же ловушку, что и они полчаса назад. Нужно было действовать, а подобное не обходится без риска для жизни.
— Это ловушка! — закричал Джон во все горло и, выскочив из-за капота джипа, первым же выстрелом вышиб мозги ближайшему одержимому. Завязалась стрельба.
Одержимые, казалось, совсем не заботились о патронах, буквально нашпиговывая автомобиль какого-то несчастного сотнями свинцовых пчел. Стекла повылетали на раз, осыпая двух Охотников осколками, колеса сдулись, отчего машина сразу же просела, еще немного, и в ней будет столько дыр, что она из надежного укрытия превратится в бесполезный картонный хлам. Но тут на выручку подоспели Охотники, что находились за углом.
Град пуль полетел в самих нападающих с двух сторон, потому что и Джон с напарником решили присоединиться к свистопляске. Не прошло и минуты, как с одержимыми было покончено.
— Спасибо, — выдохнул он, когда из-за угла появилось трое Охотников, из которых Джон знал лишь одного.
— Это вам спасибо, что предупредили, — отозвался знакомый. — Мы даже не сразу сориентировались, что произошло. Еще пара секунд и нас бы превратили в решето, как вот это корыто. — Он указал на джип.
— Просто, мы уже попались в подобную ловушку. Охотник взглянул на Джона и второго:
— Вас было трое, да? Понятно. Надо сообщить остальным.
Пока этот Охотник передавал сообщения, чтобы остальные не велись на подобные уловки, Джон осмотрел тела. Их было пять, шестой, тот, что и пытался загнать Тенеловов в ловушку, среди тел отсутствовал, зато канализация зияла черными проемом.
— Сбежал, — констатировал он очевидное. Охотник в маске молча кивнул.
Если бы Тени проделывали подобные трюки раньше, Джон с остальными могли бы быть готовы к подобному, однако обычно они, как и одержимые, просто нападали открыто, не заботясь подготовить пути отступления. Вот только нечто подобное уже было во время ночи резни, когда Тени точно также загоняли жертв в ловушки, где затем нападали целой стаей. Кто же знал, что в этот раз то же самое проделают и одержимые? Жнец неплохо смыслит в стратегической составляющей войны. А ведь это именно война, и пока противник на шаг впереди.
— Похоже, мы не первые, кто попадается в подобную ловушку, — сказал новоприбывший Охотник, подходя к Джону, — только нам повезло больше. Тела Охотников и бойцов находят по всему боро. Все расстреляны.
— Никогда не встречал таких умных одержимых, — заявил один из безымянных неместных Охотников.
— Это все Жнец.
— А, да, точно. Тот таинственный человек, командующий Тенями. Вряд ли мы его застанем среди подобных групп.
— Именно поэтому нам необходимо изменить свою стратегию, а иначе мы проиграем.
— И что ты предлагаешь?
Джон сам не знал. В той же степени, как и командовать, он не привык искать выходы из затруднительных положений, особенно для других людей. Лично он хотел бы вернуться в штаб и провести какое-нибудь собрание, где каждый сможет внести свое предложение, однако это было невозможно: как только они покинут улицы, их заполнят орды одержимых.
— Не знаю, — ответил он, нахмурившись. — Это работа аналитического центра, я просто выполняю приказы.
— Можно заложить все люки чем-нибудь тяжелым, машину, там, поставить сверху, — предложил один из Охотников.
— Знаешь, сколько в Бруклине вот таких люков? У нас столько людей нет, не говоря уже о машинах. Да в их поисках мы провозимся до утра, и вряд ли все это время Тени будут мирно сидеть и ждать. Надо действовать. Разделимся, как раньше, и продолжим дозор.
Никто не стал возражать.
Стычки продолжались по всему городу. Появлялось все больше одержимых с оружием, и нападали они не только на членов организации, но и на простых граждан. Сам Джон даже один раз увидел, как какой-то человек в теплом пальто спускается в канализацию, но, к сожалению, не успел его остановить. Он считал, что Тени нападают на людей, вселяются в них, а затем спускаются под землю, где получают оружие и вновь возвращаются на поверхность.
Он решил связаться с Камиогавой.
— Нет, Джон, никакой самодеятельности, — строго заявила она. — В туннелях канализации у вас не будет такой свободы маневра, мы это уже выяснили не так давно.
— Да, но то, что мы делаем сейчас, не имеет смысла. Под землей могут находиться сотни Теней, отлавливающих людей и вселяющиеся в них. В канализации есть и те, кто снабжает новых одержимых оружием. Они периодически проводят атаки, но кто знает, сколько их еще остается под землей, дожидаясь удобного случая…
— Вот именно, — прервала его Камиогава, — Никто не знает, что ждет нас внизу, это может быть ловушкой.
Спорить с Камиогавой не имело смысла. Джон понимал это с самого начала, но все же надеялся, что та осознает ситуацию, в которой они находятся. Этого не произошло. Он бросил трубку и по гарнитуре связался с Бобби.
— Джон, что случилось? — Он пересказал ему суть своих терзаний. — В одном ты прав, — ответил Бобби, — в канализационных туннелях и правда что-то происходит, но вот соваться туда без подготовки просто безумие.
— Безумие — это ходить по городу, надеясь, что тебе повстречается враг, когда как мы и так знаем, где он засел. Они пробираются к центру боро, и как только их соберется достаточно, они нападут на гражданских. Нам необходимо их отвлечь на себя, а иначе бойня начнется среди горожан, и кто тогда будет за это отвечать?
На этот раз Бобби промолчал достаточно долго. Лезть в лабиринты туннелей действительно казалось довольно опасно и безрассудно, но многие Охотники уже не раз сражались в подобных условиях, особенно в последнее время. Замкнутое пространство одинаково неудобно как Охотникам, так и Теням, однако у Теней больше слабостей, которыми можно воспользоваться.
— Камиогава нам по шапке настучит, если мы начнем своевольничать, — наконец ответил Бобби.
— Так и так настучит, по-другому она и не умеет. Только вот было бы кому стучать.
— Мы никому не будем приказывать, просто предложим. На поверхности все равно кто-то должен оставаться.
— Согласен.
— Всеобщая связь! Говорит Бобби Лонгдон, — начал Бобби. — Мы собираемся спуститься в канализацию, но дело это сугубо добровольное. Кому-то следует оставаться наверху и отстреливать одержимых, что мы выманиваем. Захватите с собой ультрафиолетовые фонари и побольше амбисидиана. Давайте устроим настоящую Охоту!
В гарнитуре тут же раздались согласные выкрики.
— Если не хочешь, можешь не идти, — сказал Джон второму Охотнику, но тот лишь безразлично пожал плечами и вместе с ним спустился в ближайшее колодце.
Внизу оказалось немного теплее из-за проходящих труб и сыро, а еще очень сильно воняло. Обувь все Охотники одели специальную, поэтому можно было не бояться, что ноги промокнут. Джон достал из рюкзака фонарь, то же сделал и его напарник. Чтобы не привлекать внимания, они их пока не включали, но держали наготове в одной руке, когда как в другой покоился пистолет со свежим магазином.
Противники не заставили себя долго ждать. Одержимые, как и в два прошлых раза, передвигались небольшими группами, точнее, сейчас они просто сидели и ждали с автоматами наперевес, в их грязных руках выглядящие довольно нелепо. Джон заметил, что сидят они как раз под одним из люков.
Он оглянулся, второй Охотник медленно кивнул. Сделав глубокий вздох вонючим воздухом, Джон выскочил из-за поворота и, перебегая на другую сторону, открыл стрельбу. Его напарник открыл огонь в то же время, но оставаясь на месте.
Выстрелы гулким эхом отражались от стен туннелей. Одержимые почти сразу же открыли ответный огонь. Куски стен разлетались во все стороны. Они стреляли, даже не заботясь о собственных патронах, и Охотникам оставалось лишь ждать. Спустя почти минуту выстрелы резко поредели, а затем и вовсе прекратились, послышалась возня и ругательства, что-то шлепнулось в воду.
Не давая возможности противникам сменить магазины, оба Охотника, не сговариваясь, выскочили и расстреляли безоружных противников.
Одержимых оказалось пятеро, у всех автоматы. На сей раз ни у кого не было бронежилетов, и их груди оказались пробиты пулями из амбисидиана. Джон поднял один из автоматов, сняв его с того, кто погиб одним из первых, но, как и ожидал, обнаружил там лишь обычные патроны. Одержимые зачастую довольно разумны, но эти, судя по всему, стали ими совсем недавно, еще не освоились, а потому, вместо того, чтобы снять оружие с погибших первыми товарищей, попытались сменить магазины, но, как и следовало ожидать, попросту не успели.
Патроны были обыкновенными, а потому почти бесполезными в бою с Тенями, однако они могли пригодиться для Охотников, перешедших на сторону Жнеца, вот только никто пока даже не докладывал, что встречался с ними в бою, а значит, Жнец их бережет ради чего-то, а может, они просто выступают, как его личные телохранители.
Джон с напарником направились дальше. Они связались с остальными, чтобы убедиться по поводу Охотников-предателей, а также узнали, что под городом действительно полно одержимых. Люди натыкались на целые склады оружия. Что могли — брали, остальное старались уничтожить. Наконец-то перевес в войне перешел на их сторону.
Однако радоваться победе было рано. Одни одержимые, неизвестно как прознавшие про план Джона, устраивали ловушки, другие же вылезали на поверхность, воевали там либо перебегали к другим люкам и оказывались за спинами. Бой велся сразу на двух уровнях, что осложняло задачу для всех.
Не прошло и часа, как преимущество вновь вернулось к Теням.
Бобби призвал выбираться из канализации, пока их всех там не похоронили. Одержимые все еще оставались там, но зато теперь все знали их стратегию. Если кто-то встречал в отдалении одинокого человека, свернувшего за угол, Охотники уже понимали, что за этим следует, а потому очень быстро переулками оказывались за спиной засады.
Некоторые начали попросту подходить к канализационным люкам и стучать по ним, как только люк отодвигался изнутри в сторону, Охотники расстреливали колодец прежде, чем оттуда показывались одержимые.
Таким образом, преимущество то и дело переходило из рук в руки. Счет жертв шел на десятки, даже сотни, и в основном это были Тени. Они все меньше высовывались на поверхность, меняя тактику боя. Кто-то через гарнитуру даже заявлял, что по ним стреляют с крыш и из окон.
Весь город превратился в поле боя, в котором постепенно начали появляться и жертвы среди гражданских. В небе начали запускать салюты, чьи взрывы перемежались со звуками выстрелов. На них-то и шли заблудшие в перекрытые районы горожане, надеясь увидеть красочный фейерверк, а вместо этого красочным становился лишь снег от их крови. Хотя многих захватывали Тени.
Абсолютного перевеса не наблюдалось ни у одной из сторон, пока не появились они.
* * *
Почти все Охотники разъехались. Сегодня было Рождество, но вместо подарков их заперли в подземелье организации. «Ради вашего же блага» — как заявила Камиогава. Все делается ради нашего же блага, подумал Оливер, вот только никто не удосужился спросить у нас, что для нас благо на самом деле.
Он был так же уверен в том, что хочет сбежать, как и несколько дней назад. Он зашел к своим друзьям, они немного поговорили, много помолчали. Оливер сказал, что все будет хорошо, и что им следует ему довериться. Было трудно понять, о чем они в тот момент думали. Так хотелось все объяснить, а еще лучше, взять их с собой на свободу, но впутывать в свои проблемы друзей Оли не желал. Они и так пережили слишком много.
Вернувшись в жилой коридор, Оливер вновь собрал всех в комнате у Сьюзен.
— Ну, что решили? Мейсон и Везел свои решения не поменяли, но вот девушкам данная затея все еще казалась не самой разумной.
— А если нас поймают? — спросила Сьюзен. — Что тогда? Отправят в психушку? Даже если мы и станем полноценными Охотниками, за нами все равно будут приглядывать, а остальные считать предателями.
— Из психушки сбежать еще проще, чем отсюда, — возразил Оливер. — А предателей им хватает и без нас, они сейчас сражаются с ними на поверхности. Лично я хочу на свободу, и готов ради этого рискнуть.
По идеи, он и так был свободен, но дело в другом. Их всех обманывают, говорят одно, а делают другое. Возможно, им лгали с самого начала, где-нибудь в мелочах, которые могли бы позволить им вернуться к своей прежней жизни до того, как их засосало по самую шею.
Вопрос заключался в ином — хотели ли они этого? Их привели в самые тревожные для них моменты, играя на их чувствах и желаниях. Камиогава говорила, что об их местонахождении стало известно лишь за день до событий, позволивших им пробудить силы. Главное, что их всех нашли лишь в определенное время, когда ясновидцам организации удалось обнаружить, где они находятся.
Тогда возникает другой вопрос — когда им удалось так тщательно проанализировать их личности?
Везела они выпустили из тюрьмы, тот был так рад (пусть по нему и не скажешь), что мог согласиться на любые условия. Мейсона, как и Оливера, спасли от смерти, плюс Рутгера тянет к насилию, и ему клятвенно пообещали удовлетворить его желание. Сьюзен после смерти родителей пребывала в разрозненных чувствах, а потому была легко внушаема. Миранда — меланхоличная Миранда — смотрела на мир с глубоким безразличием, она даже сама говорила, что ей все равно, будет она в организации или нет.
Их завлекли в одни из самых нестабильных моментов в жизни, нагородили с три короба, очень быстро нашли похожих на них наставников и уговорили вступить в организацию, о которой они почти ничего не знали. В этой ситуации несколько неправдоподобно выглядело заявление Камиогавы что об их личностях стало известно всего за сутки до встречи.
Вот к чему пришел Оливер за все эти дни раздумий. Хотя, кончено, у него возникли и мысли по поводу побега.
— Лучшего момента может и не настать, — сказал он. — Необходимо решится прямо сейчас, у вас было почти десять дней, чтобы все осмыслить. Подумайте сами: они нас обманывают, и будут продолжать это делать, им нужны не мы, а наши способности, и они сделают все возможное, чтобы взять их по свой контроль.
— Но они ведь не заставляют нас их использовать. Сейчас на поверхности идет сражение, наши телохранители сами нам так сказали, но нас они не используют, хотя некоторые из нас точно бы согласились помочь.
— Не заставляют? — фыркнул Оливер. — Спроси у Везела.
— Точно, — угрюмо подтвердил тот. — Я из-за них даже в кому впал. Им плевать на наши жизни.
— Но они ведь не знали…
— Неужели? — перебил ее Оли. — Ты тоже не знала, на что способна, но при этом до сих пор коришь себя за смерть того человек. Но ты ведь не виновата, и сама прекрасно это понимаешь. Они бросили нас в гущу бойни только чтобы мы пробудили свои способности. А если бы, например, твоя способность работала, как у Везела, а не как у меня, что тогда? Ты бы одной волной могла бы убить всех людей вокруг.
Девушка поджала губы и потупилась. Ей нечего было возразить. Она и правда винила себя в смерти того человека, несмотря на то, что ее заставили использовать способность под давлением, надеясь, что она такая же, как у Оливера. Она никогда до этого не убивала людей, да еще и голыми руками, и это попросту ее потрясло. На приеме у психолога она только и делала, что ревела, вспоминая своих родителей. Она не могла смириться с тем, что их больше нет. Смерть стала для нее непримиримым врагом, а тут оказывается, что она является ее неосознанным пособником.
— Возможно, ты в чем-то и прав.
— Сьюзен…
— Нет, Миранда. Ничего не говори. Если я останусь в организации, то меня вынудят использовать способности. Пусть даже я буду уничтожать Теней лишь в уже мертвых телах, я все равно не смогу. В бою от меня никакого проку, больше вреда, чем пользы… Но все равно, мне некуда идти.
— Мы что-нибудь придумаем, обещаю, — заверил ее Оливер, и в первый раз она посмотрела ему в глаза, не нахмурившись, а улыбнувшись. — Миранда?
— Мой дом — здесь, — ответила она. — Я хочу быть полезной.
— Ты можешь принести пользу и в другом месте. Однажды ты уже чуть не погибла.
— Какая может быть польза от моей способности в другом месте?
— Я говорю не о способностях…
— Но я больше ничего не умею. Нет, я не пойду с вами, но и сдавать вас я не буду. Я лишь хочу, чтобы вы были счастливы. У меня никогда не было настоящих друзей, и я рада, что смогла их обрести, пусть и ненадолго.
Миранда больше не смогла сдерживать слез и расплакалась, и Сьюзен тут же заботливо ее обняла.
— Не глупи, Мира, мы всегда будем твоими друзьями.
Особого плана, как сбежать из здания, ни у кого, кроме Оливера, не возникло. Один лишь Мейсон предложил вырубить всех их сторожей, но под общие протесты все же согласился, что даже им пятерым не хватит сил, чтобы победить элитных бойцов. Действовать нужно обманом и хитростью, в которых Оли далеко не последний профан.
Они заявились в столовую почти в самый разгар ужина, однако из-за происходящего сейчас на улицах, внутри оказалось совсем мало человек. По большей части раненые в недавних операциях, уже способные самостоятельно передвигаться, но бесполезные в бою, в том числе и Афро, а также некоторые работники с последнего этажа.
Вся пятерка заняла свободный столик как можно ближе к двери на кухню. Миранде пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить Эвилу оставить ее на некоторое время. Оливеру вообще было непонятно, что она делает в штабе, когда как на улицах от нее должно быть больше пользы. Наверное. Даже Миранда до сих пор понятия не имеет, в чем заключается аберрация Охотницы, но, видимо, это нечто совсем не пригодное к бою, как у Оливера и Сьюзен.
Афро тоже намеревалась к ним подсесть, но Сьюзен сказала, что они хотели бы побыть наедине, потому что в последние дни за ними всегда по пятам ходят телохранители и Охотники, и хотелось бы хоть на несколько минут вздохнуть спокойно. Эту отмазку ей подкинул Оливер. И ведь сработало.
Заказали они все не очень много, так, чтобы набраться сил, но при этом не перегружаться. Быстро поели, а затем все впятером понесли свои подносы на кухню, где их обычно оставляли у мойки. Все шло по плану. Кроме одного: за ними увязалось несколько бойцов элитного отряда.
— Сомневаюсь, что на нас нападут у мойки, — сказал им Оливер несколько раздраженно.
— Нам приказали сегодня более тщательно следить за вами, не теряя из поля зрения.
Все летело коту под хвост. Оливер считал, что Рождество, когда все отвлечены тем, что запланировал Жнец, лучшее время, чтобы смыться под шумок, но все оказалось как раз наоборот.
Поникнув головами, они поплелись назад, а затем и из столовой в жилой коридор, чтобы вновь обсудить свое положение.
Обсуждать было нечего. Лучшего побега из столовой, чем через второй лифт, придумать просто невозможно. У них не было достаточно сил, чтобы попытать удачу иным способом. Круглосуточная охрана и всего два пути на поверхность — даже из тюрьмы строгого режима и то проще сбежать.
Вернувшись в свою комнату, Оливер продолжал судорожно размышлять о дальнейших действиях. Он мог бы вообще остаться в организации, пока ему не начнут доверять, но сколько для этого потребуется времени, и сможет ли он вообще до него дожить?