«Странное ощущение, — думал он. — Я видел за свою жизнь три метеорита, но они вовсе не возбуждали во мне столь сильного ощущения чего-то очень важного… Может, потому, что мы сами только что отыскали этот метеорит? — мысленно спросил сам себя капитан. — Предчувствие значимости находки просто разгорается в моем сознании, и я не могу игнорировать его. Поживем — увидим».
— Из песка извлекли, осталось погрузить на корабль, — сказал Гарри вслух.
Он дал несколько распоряжений, и в скором времени полностью очищенный от песка метеорит при помощи тросов был погружен на специальный плот, который доставили к берегу. Через час находка была уже в трюме «Бесстрашного».
Еще около часа Гарри с двумя матросами с помощью специальной техники пытались обнаружить на острове обломки метеорита, но тщетно. Как оказалось, одинокий странник выбрал одинокий остров. Жизнь полна случайностей, но как же много в ней неслучайного. Оглядывая пространство вокруг, Гарри понимал, как ничтожен был шанс у метеорита упасть на этот крохотный остров, вокруг которого расстилались безграничные просторы океана.
— Молодцы, ребята! — похвалил Гарри всех членов команды, помогавших ему, как только они вернулись на корабль. Все собрались в трюме, где уже почти закончилась работа по закреплению метеорита. — Быстро справились.
— Капитан, вы так энергично нам помогали, что иначе и быть не могло, — ответил один из моряков.
— Я очень старался, — весело сказал Гарри.
— Это чувствовалось, — заметила его супруга.
— Лилия, эта штуковина, — Гарри кивнул на метеорит, — будто бы зарядила меня энергией. Мне показалось, что еще чуть-чуть, и я бы засветился!
— Почему еще чуть-чуть? — улыбнулась Лилия. — Ты светился и светишься как лампочка! Только она сияет светом, а ты — счастьем!
— Я что-то чувствую, милая, но пока не понял, что именно. Но мне кажется, что мы нашли метеорит именно потому, что мы должны были это сделать!
— Что ты имеешь в виду, Гарри?
— Я увидел метеорит, и во мне словно что-то включилось. Будто бы я всю жизнь искал его и только сейчас нашел! Словно сбылась мечта всей моей жизни. Более того — в нем и заключен смысл моей жизни!
— Гарри, а я думала, что ты всю жизнь искал меня, — кокетливо произнесла Лилия.
Он улыбнулся, обнял жену и сказал:
— Ты и есть моя жизнь, милая.
— Это меня вполне устраивает, — сказала она более чем удовлетворенно и поцеловала Гарри.
После того, как метеорит был укреплен в трюме, супруги вышли на палубу. Они подошли к борту корабля и устремили взгляды на остров.
— Мы отобрали у острова его сокровище, — грустно сказала Лилия. — Теперь он остался совершенно одиноким и пустым.
— Это был подарок, Лилия, — с полной уверенностью в своих словах произнес Гарри. — Если бы нам сказали, что на одном из островов в Тихом океане есть что-то очень важное, то мы бы за всю жизнь это не отыскали. В данном же случае все произошло совершенно иначе. Ты заметила остров, у тебя возникло желание побывать на нем, словно сам остров звал тебя. Ты случайно наступаешь на метеорит, который пролежал на острове несчетное количество лет. И вот этот метеорит у нас на корабле.
— Да, наверное, ты прав, Гарри, — согласилась Лилия. — Но этот остров теперь для нас особенный. Мне бы хотелось бывать на нем каждый раз, когда мы будем возвращаться из дальних странствий.
— Мы сохраним его координаты, и он станет для нас добрым приютом, — смотря на остров, сказал Гарри.
Спустя несколько минут он отдал команду вахтенному:
— Сняться с якоря!
— Будет выполнено, капитан! — с удовольствием отозвался тот.
«Бесстрашный» поднял якорь, и матросы принялись разворачивать паруса.
— Взять курс на дом! — приказ Гарри.
— Есть, капитан! — ответил рулевой, и по прошествии нескольких минут корабль лег на нужный курс.
Матросы забегали по палубе, заправски растягивая нижние концы парусов. Спустя несколько мгновений белоснежные полотнища раскрылись во всем своем великолепии, наполняясь теплым ветром, и парусник стал набирать скорость.
Все члены экипажа были заняты делом, только Гарри и Лилия стояли у того борта, со стороны которого сначала уменьшился, а затем и вовсе исчез из виду их, теперь уже их, остров.
«Бесстрашный» представлял собой не просто надежный и быстроходный корабль для кругосветных экспедиций, но также научно-исследовательское судно, снабженное различной аппаратурой. Весь оставшийся путь до дома капитан корабля изучал свойства метеорита. Гарри выяснил, что он упал на Землю, точнее, на маленький остров, который до падения на него этого небесного тела был гораздо больше, около одного миллиона лет назад. Это все, что удалось узнать до того момента, когда «Бесстрашный», пройдя через Панамский канал, омыл свои борта в водах Карибского моря, являющегося для него родным. До венесуэльского порта оставалось совсем небольшое расстояние, поэтому изучение метеорита было прекращено, так как требовалось готовиться к прибытию. Спустя два дня «Бесстрашный» вошел в родную гавань, пришвартовавшись у своего причала.
— Вот мы и дома, — широко улыбнувшись, сказала Лилия.
— До чего же приятно возвращаться домой, — вдыхая воздух полной грудью, сказал Гарри.
— Гарри, что ты планируешь делать с метеоритом? — поинтересовалась Лилия.
— Подробно изучу свойства всех компонентов, из которых он состоит, а после этого определю, какую пользу можно извлечь из него. Одно знаю наверняка: сообщать о находке я не стану. В хаосе войн и ненависти, в которых погрязло человечество, все лучшее превращается в самое разрушительное оружие.
— Согласна с тобой, — кивнула Лилия.
— Первым делом скажу ребятам, чтобы никому не говорили ни слова, даже родным. Попрошу каждого поклясться честью, что это останется тайной. Потом перевезем метеорит в домашнюю лабораторию и пару дней проведем в безмятежном отдыхе. После чего начнем работу, которой предстоит очень много. В этом я совершенно не сомневаюсь.
Каждый член команды поклялся честью не разглашать тайны находки. Этого было достаточно, поскольку слово чести для каждого из них было дороже любых сокровищ. Эта тайна, если потребуется, умрет вместе с ними.
— Прежде всего, необходимо подогнать грузовик и погрузить метеорит в него, — сказал Гарри, обращаясь к матросам.
Через двадцать минут грузовик стоял на причале, готовый к погрузке. В течение двух часов после того, как «Бесстрашный» стал на швартовы, метеорит был доставлен в исследовательскую лабораторию, находящуюся в подземных этажах дома Гарри Смита.
За это время были закончены работы на «Бесстрашном», и корабль остался один в ожидании следующих походов. Он гордо стоял у причала, еле заметно покачиваясь на волнах, словно убаюкивающих этот великолепный и величественный корабль.
Молодых супругов горячо встретили их родители, которые вместе с ними жили в прекрасном особняке, принадлежащем Гарри Смиту. Дом был большой, и места в нем было много. Помимо молодых Смитов и их родителей, в нем жили также горничные, много лет верно прислуживающие владельцам. Поэтому дом, часто оставляемый хозяевами, никогда не пустовал.
Гарри Смит родился в Северной Америке, в стране, являющейся родиной не только для него, но и для его отца, а также для его деда и прадеда, чей отец приехал сюда эмигрантом, вынужденно бежавшим от войны и голода из бедной страны в юго-восточной Азии. Этот предок Гарри Смита не был азиатом, он происходил от англичан, однако точная информация относительно родовых корней семейства затерялась в пучине лет и тех событий, которые творились в то время и побудили прапрадеда Гарри бросить свой дом и пересечь океан в поисках лучшего места для жизни. Гарри пытался восстановить свою родословную, прибегая к помощи всех доступных источников информации, но добраться до истоков он так и не смог. Поэтому главой своего рода, от которого пошло три ветви потомков, он стал считать своего прадеда, первого из рода, кто родился в США, чьей матерью стала уроженка Северной Америки. У прадеда было две дочери и один сын — дед Гарри, от которого произошел его отец. У дочерей прадеда было по одной дочери, которые, выйдя замуж, переехали жить в Европу; по сей день эта ветвь рода дает жизнь только девичьему потомству. Единственным внуком, носящим фамилию Смит, являлся Гарри.
Отец Гарри, по образованию экономист, входил в состав учредителей крупной нефтяной компании. Когда ему исполнилось тридцать восемь лет, он увлекся антиквариатом и за последующие без малого три десятилетия собрал коллекцию ценных предметов старины, не имеющую себе равных в мире. Чего только не было в этой поразительной коллекции: начиная от древних монет и заканчивая предметами роскоши. Он собрал очень древние книги, множество красивых драгоценностей, а также бессчетное количество других ценных вещей. Отец Гарри всегда был и по-прежнему оставался увлеченным человеком и романтиком, в каждом движении которого читалась постоянная готовность к деятельности. В молодые годы в погоне за каким-либо экспонатом для своей коллекции он мог неделями мотаться по свету, забредая порой в такие дали, что на его возвращение уже и не надеялись. Он искал не предметы старины как таковые, а охотился за вещами, у которых была интересная история. Например, его интересовала карта морских путешествий тех лет, когда история морских путешествий и открытий, с ними связанных, только зарождалась, но не просто карта давнего времени, а именно такая, чтобы составлена она была известным мореплавателем и открывателем неизвестных для той поры земель. А еще лучше, если это была карта сокровищ, ведь они существовали и существуют в действительности — как сами карты, так и сокровища, в них указанные. Пользуясь одной из таких карт, отец Гарри однажды нашел сокровища, часть которых пополнила его коллекцию, а большую часть он вернул государству, где был найден клад. Но не только карты его интересовали, и уж совсем не богатства, а сама жизнь, полная событий и отмеченная такими путешествиями, какие могут только присниться самому непоседливому путешественнику. На свое увлечение он тратил огромные средства, но и зарабатывал он столько, что мог себе это позволить. При таком образе жизни, когда чрезвычайно серьезная ответственность и занятость на рабочем месте сочетались с неудержимой страстью к путешествиям, он всегда оставался прекрасным отцом, который своим примером демонстрировал сыну, что такое крепкая и дружная семья (со своей единственной женой он жил в браке и согласии вот уже почти сорок лет), хорошая работа, позволяющая не только обеспечивать свою семью, но и делающая возможным хобби, столь необходимое для таких искателей приключений, каким был он сам.
Разумеется, интересы и чрезвычайная любознательность Гарри Смита сформировались именно под влиянием увлечения его отца. Научившись ходить, Гарри не отходил от отца, с раннего детства проявляя интерес к тому, чем тот занимался на досуге. Читать Гарри научился в три года, и тогда же он стал с интересом и всегда бережно рассматривать предметы, которые составляли коллекцию отца. Тяга к мореплаванию, выбор парусника в качестве судна, одежда, принятая на «Бесстрашном», — все романтические склонности Гарри с детства воспринял от своего отца.
Мать Гарри, по образованию биолог, преподавала в университете. Многие годы преподавательской карьеры обеспечили ей благодарность и признание как очень грамотному, внимательному и чуткому педагогу, который не только блестяще доносил до студентов познавательную информацию, но и возбуждал у них неподдельный интерес к науке в целом. Она также великолепно играла на фортепьяно, собирая иногда по вечерам в гостиной родных и близких, для которых играла с большой радостью. Еще одним ее достоинством было умение готовить. Ее блюда были шедеврами кулинарного искусства, что, как иногда шутил отец Гарри, и стало тем ключевым моментом, который и определил его выбор, тогда еще совсем молодого человека, в ее пользу.
Из всего сказанного становится понятным, в какой атмосфере рос Гарри Смит, чье мировоззрение формировалось на почве тех занятий и увлечений, которые были присущи его родителям. Он с отличием окончил школу, затем так же успешно отучился на факультете ядерной физики в университете, в котором в последующем преподавал. В тридцать лет он стал доктором физико-математических наук. Круг его интересов был необычайно широк, он обладал энциклопедическими знаниями в различных областях, превосходно знал литературу, говорил на нескольких языках.
Много лет Гарри Смит возглавлял исследовательскую работу на крупнейшем в Северной Америке и в мире предприятии, занимающемся разработкой методов усовершенствования ядерных источников энергии. Что касается направления его деятельности, оно было исключительно мирным. Он никогда не работал над разработкой ядерного оружия, более того, Гарри всегда бескомпромиссно выступал против всех его видов и испытаний. Но, как известно, любое открытие в области ядерной физики в итоге всегда применяется для совершенствования разрушительной силы ядерного оружия, поэтому многие результаты, которых добивался Гарри Смит, использовались не только в мирной ядерной промышленности, но и в военных целях.
В первые годы своей работы Гарри Смит не знал, что он невольно является соучастником производства ядерных боеприпасов, хотя, как сам себе признавался, он не то чтобы совсем не догадывался об этом, а просто-напросто долго гнал от себя эту мысль, не желая верить в такую правду, которая словно кричит, что все, о чем он мечтал, все, чему его учили и к чему он так долго шел, в результате используется в смертоубийственных целях. Когда же он окончательно убедился в том, что прав, он завершил карьеру физика, работающего над усовершенствованием ядерной отрасли, и занялся разработкой средств защиты от воздействия ядерных частиц, а как следствие — от ядерного оружия. С того самого момента, когда он решил поменять род своей деятельности, изменилась вся его жизнь. И тогда же ему потребовалось все то, чему он научился в жизни, начиная с того, чему его обучил отец и что Гарри унаследовал от него в генах, и заканчивая тем, что он познал уже после окончания университета. Все свои силы Гарри Смит направил на борьбу за чистоту родной планеты, за прекращение террора и насилия. Но он понимал, что бороться с уже случившимся иногда совершенно невозможно, поэтому основные силы направил на воспитание детей и молодых людей в традициях любви к природе, чтобы они с ранних лет обучались ценить Землю и не допускать варварства по отношению к ней и людей по отношению друг к другу. Для достижения этих целей он строил множество школ по всему миру, особенно в тех регионах, которые нуждались в экономической помощи. Тысячи учеников и студентов его школ по всему миру несли в массы идеи миролюбивого сотрудничества. Гарри Смит ясно представлял, что не только школа, но, самое главное, семья, в которой растет ребенок, определяют его становление как личности. Но безработица, нищета, вредные, губящие человека привычки, раздор в семье и другие факторы уродуют мировоззрение ребенка, калеча его психику и душу, и это ставит под сомнение саму надежду на то, что ребенок вырастет здоровым во всех смыслах человеком. Поэтому Гарри Смит брал под свою опеку не только детей, но и их родителей, предлагая им работу на своих предприятиях, которые были построены в тех же городах, где Гарри строил школы для детей. В течение нескольких лет благосостояние этих семей выросло, безработица в городах снизилась на порядок, поднялся моральный уровень людей. Гарри колоссальными темпами разворачивал строительство новых объектов и предприятий, увеличивая количество мест для обучения детей и трудоустройства их родителей. Помимо школ, промышленных предприятий, он строил поликлиники и больницы, что было жизненно важно для тысяч людей в беднейших регионах мира. В ряде регионов он стал кумиром, его имя не сходило с уст счастливых жителей, мечтавших только о том, чтобы Гарри Смит стал их губернатором или мэром. Однако политическая карьера совсем не интересовала Гарри, эта деятельность совершенно не соответствовала складу его характера и его нраву. Он никогда даже не помышлял о том, что станет политиком, и в этом, как и во всем другом, оставался верен себе, своим убеждениям. Он тратил огромные деньги на развитие деревень и городов во многих уголках мира, и везде можно было наглядно видеть, сколь эффективен его подход по улучшению моральных устоев населения. Каждый из тех, кому помог Гарри Смит, становился его последователем, пропагандируя его идеи, тем самым привлекая в ряды его единомышленников многие тысячи новичков. Они выполняли посильную и удовлетворяющую каждого из них работу, например, участвовали в посадке деревьев, защите животных и во многих других акциях, что помогало Земле становиться здоровее и красивее. Для существенной помощи нашей планете сподвижников ему, конечно, пока еще не хватало, но Гарри делал все, чтобы их становилось все больше, не жалея для этого ни сил, ни средств.
Разбогател Гарри Смит и стал благодаря этому одним из крупнейших меценатов планеты, основав крупнейшее в мире предприятие, занимающееся разработкой средств противоядерной защиты. Он был известен во всем мире, выступая на всех конгрессах, посвященных полному уничтожению всего боевого ядерного запаса, которым обладают различные страны мира, начиная от сверхдержав и заканчивая маленькими странами, у которых имелся арсенал смертоносного ядерного оружия.
Гарри Смит был непоседой, он постоянно стремился к расширению багажа своих знаний, и это делало страстью его любимое увлечение — путешествия! Он являлся одним из ярых сторонников глобального мира и чистоты планеты. Но, помимо слов, он, не жалея своих сил и средств, делал все, что может, чтобы улучшить экологию Земли, которую варварски уничтожало человечество. Он прекрасно понимал, что если не прилагать усилий, направленных на отказ от ядерного оружия, то предотвратить рукотворный ядерный апокалипсис, а, следовательно, и разрушение планеты, скорее всего, не удастся, и что это лишь вопрос времени, поэтому делал все от него зависящее, чтобы этого не случилось. Однако ожидать от руководителей мировых держав благоразумия, а именно полного уничтожения их ядерного потенциала, не приходилось — это была утопия, по определению несбыточная мечта.
С Лилией Гарри познакомился восемь лет назад на музыкальном конкурсе исполнителей классической музыки. Лилия, учась на четвертом курсе консерватории по классу фортепьяно, участвовала в этом конкурсе. Являющийся искренним ценителем классической музыки, Гарри, услышав виртуозную и прочувствованную игру нежной девушки, тут же стал ее преданным поклонником. После концерта он представился ей и ее родителям. В течение месяца Гарри несколько раз приглашал Лилию на свидания, и ее родители, видя искренний интерес молодых людей друг к другу, позволили им встречаться. Через год, сразу после окончания Лилией консерватории, они поженились.
В Южную Америку семья Смит переехала вместе со своими родителями три года назад. Гарри, как уже указывалось, был ярым борцом за голубое небо и благодатную почву, за мир во всем мире, он желал, чтобы люди жили в единении с природой. Он, конечно, не противился прогрессу, Гарри лишь утверждал, что жить в гармонии с природой можно и в мегаполисах, и в деревне. Он заявлял, что у людей нет права губить Землю — мать-кормилицу человечества. Ведь уничтожать нашу планету равносильно тому, как если бы вскормленный молоком и взращенный любовью матери ребенок, научившись стоять на ногах и держать в руках предметы, вонзил бы нож ей в сердце, не сожалея и даже не задумываясь о содеянном!
Такая жизненная позиция настроила против Гарри Смита многих влиятельных людей, от чего жить и работать ему становилось все менее комфортно. Мысль о том, чтобы покинуть страну, в которой он родился и жил, посещала его все чаще и чаще. В ходе конференции, посвященной загрязнению окружающей среды, перед переездом из Северной Америки в Южную, он выступил со следующей речью.
— Добрый день, дамы и господа. Мы много говорим, но когда же будут результаты? Я все более уверяюсь в том, что мы, человечество, обречены! И дай Бог, если бы только мы — гибель угрожает всему живому на планете! Одумайтесь, и может быть, нам удастся выжить и процветать!
Начало его выступления было резким, решительность же его слов и жестов свидетельствовала о непримиримой твердости позиции, убежденности в собственной правоте.
— Правильная добыча природных ископаемых, правильное их использование и правильная утилизация — залог экологической чистоты, — продолжил он после паузы. — Да, мы многое производим, многое сжигаем, но все вредные последствия этого можно нейтрализовать! Но этого никто не делает! Почему?!!
А потому, что это не выгодно! Ведь понятно, что затратность промышленного производства вырастет. Но если хорошенько подумать, то станет понятно, что в конечном счете все окупится!.. Неужели у вас нет желания уделить нашей планете толику вашего драгоценного времени, скромную часть ваших доходов? — повысив голос, обратился Гарри к публике, обведя взглядом зал.
— Кто-нибудь из вас задумывался, — продолжил ученый, — чем окупается ваше счастье быть родителями? Счастье от того, что растет ваш ребенок, улыбается, веселится, подрастая, идет в школу, потом в университет, затем женится, сам становится родителем! Это действительно прекрасно! Вы не жалеете средств на свое чадо, и не важно, возместятся ваши вложения или нет. Представьте, что ваш ребенок, повзрослев, становится убийцей! Он преступник, его привлекают к уголовной ответственности, сажают в тюрьму. Это совсем не то, о чем вы мечтали! Ведь правда? Даже главари преступных синдикатов чаще всего не хотят, чтобы их дети шли по их кровавым следам!
Людей в зале словно парализовало. Каждый сидел не шевелясь и вслушивался в слова Гарри.
— К чему я веду, спросите вы, — заговорил Гарри, снова выдержав секундную паузу. — Да все к тому же вопросу возмещаемости. Чем же окупаются ваши вложения в ваших детей? Ничем! Да и нет шкалы, по которой можно определить «окупаемость» ваших потомков! Но мы продолжаем плодиться! Так что же, людям сходить с ума от того, что им не ведомо, кем вырастут их дети, да и вообще, вырастут ли они и возместятся ли вложения, сделанные в них?!! Мы дышим нашими детьми, мы все для них — до поры, до времени; они все для нас — навсегда! Конечно, хочется видеть своего ребенка здоровым, успешным, уважаемым человеком, но если этого не случится, и ваш потомок не оправдает ваших надежд, не беда: это ваш ребенок — и точка!
Речь Гарри Смита становилась все более эмоциональной.
— Точно так же руководитель промышленного предприятия не должен считаться с расходами, которые принесут пользу нашей планете, уменьшат степень загрязнения окружающей среды, — это пойдет во благо всем нам. Тем более что в условиях нашей планеты растут и ваши дети, которых в настоящий момент вы вынуждаете дышать теми выбросами, что бесконечным потоком извергают ваши предприятия, пить ту воду, которую отравляют отходы ваших производств, образующие на поверхности водоемов уродливую и ядовитую пленку, губящие плодородные почвы. Так сделайте же природу чище, а лучше вообще не загрязняйте ее! Чем крупнее промышленность, тем больше она загрязняет природу. Соответственно, возрастают и расходы на использование новых средств по защите окружающей среды. Это пугает многих производителей, и эти многие ищут разные пути, чтобы уклониться от необходимости приобретать оборудование, нейтрализующие опасные выбросы. Понятно, что все эти приспособления для очистки отходов стоят немалых денег. Но кто имеет право экономить на чистоте природы и нашем здоровье, на здоровье наших детей? И еще один очень важный факт: суперприбыль, которой могут похвастать промышленные магнаты, легко может позволить им, без всякого ущерба для их состояния, потратиться на любое техническое усовершенствование!
В зале не было слышно ни единого звука.
— Убыток, по мнению большинства производителей, это когда имеешь один миллиард чистой прибыли в год, а в следующем году из-за новшеств по охране окружающей среды чистой прибыли остается девятьсот девяносто девять миллионов! Целый миллион потерян за год! Ужас! А к чему чистая планета, если от нее одни убытки?!! Но ведь, невзирая на расходы, вы всегда в плюсе, — так дайте же и планете свободно дышать, с уверенностью смотреть в завтрашний день!
Казалось, что Гарри Смит уже не замечал никого вокруг, что он обращался не только к тем, кто находился в зале, но и ко всем, от кого зависело будущее людей и, самое главное, будущее Земли.
— Что касается атомной промышленности, то ведь атом может быть и мирным, незачем начинять им бомбы, незачем угрожать другим ядерным оружием! Прогресс — это естественно; оружие, тем более ядерное — противоестественно. Война, как показывает история, явление неизбежное. Войны происходили, происходят и будут происходить! В войнах есть победители и есть проигравшие! Но ядерная война — это война без победителей и проигравших! После нее не останется никого и ничего! Погибнут миллиарды невинных людей — противников этой войны! По сути, получается, что возможность ядерной катастрофы обусловливается только поведением горстки политиков! Но как объяснить им, что ядерное пекло уничтожит всех, как глубоко под землей, так и глубоко под водой? Уничтожит кого угодно и где угодно! Не найдется места, где можно будет укрыться! Это все равно, что посадить человека в железную бочку и бросить ее в костер! Первые секунды только часть оболочки нагреется, в то время как остальная будет еще холодной, к ней можно будет прислониться, не обжегши кожи. Но уже через несколько мгновений не останется места, где стенка бочки не раскалится от жара! Конец очевиден.
Умелое повышение и понижение тона, расставление акцентов и пауз приковывали внимание слушателей к словам оратора.
— Если кому-то удастся выжить в бункерах, то из-за недостатка пищи и воды, естественного света и многого другого — хотя и этого вполне достаточно — этим немногим людям придется выйти на поверхность! А что они увидят? НИЧЕГО!!! Почему? О ядерной ночи и ядерной зиме говорят уже более двухсот лет! Неужели остаются те, кто еще не верит, что использование атомной силы в ходе войны приведет именно к таким ужасным последствиям, которые неоднократно демонстрировались в экспериментах, с той лишь разницей, что силы взрывов в ядерной войне будут в тысячи раз превосходить совокупную силу всех экспериментальных имитаций!
Глотнув воды из стоявшего на трибуне стакана, Гарри продолжил:
— Доказано, что после взрыва одной термоядерной бомбы в сто-сто пятьдесят мегатонн — а таких бомб у великих держав сотни, и еще десятки тысяч поменьше — образовавшаяся сажа, дым от возникших пожаров, а также пыль, поднявшись в считанные секунды в стратосферу, за три дня заволокут все небо на десять лет! В течение первых дней из-за остывающих морей и океанов испарения обусловят парниковый эффект с резким увеличением температуры воздуха. Но уже через месяц после этого из-за отсутствия солнечного тепла температура на всей планете снизится на несколько градусов! Произойдет среднее охлаждение по всей планете на восемь-десять градусов по Цельсию — и это за один месяц! По сравнению с этим ледниковый период покажется доброй сказкой. После взрыва погибнут все теплолюбивые животные, в том числе и одомашненные. Погибнут многие растения и все сельскохозяйственные растительные культуры. Из-за столь резких температурных изменений нарушится глобальный гидрологический ритм.
В зале царила гробовая тишина. Никто не смел даже громко дышать, все присутствующие с пристальным вниманием слушали Гарри Смита. Либо от того, что речь его заставляла людей сознавать свои ошибки и желать предупредить неизбежную опасность, отказавшись от ядерного и другого опасного оружия, либо от того, что все недоумевали, как такой умный, богатый и перспективный человек как Гарри Смит может столь опрометчиво, своими же собственными руками толкать себя на путь противостояния с государственной машиной, которая неизбежно его раздавит.
Между тем Гарри продолжал:
— Теперь представьте ядерную войну. Что будет, если взорвать, к примеру, десятки ядерных бомб? Взрыв будет такой мощности, что целые континенты станут голыми, словно изъеденные лишаем — без деревьев, без почвы, без построек, без растений, без живых существ — голая скальная порода! Испарения и все описанные выше последствия, загрязняющий эффект которых возрастет в геометрической прогрессии, приведут к небывалому ранее перегреву атмосферы. Этого будет достаточно, чтобы более чем на десять, а то и на пятнадцать градусов по Цельсию поднялась глобальная температура — и это будет первый смертельный тепловой удар, который убьет более девяноста процентов всего, что выжило. Этот температурный скачок приведет к детонации несоизмеримо более мощной бомбы — трехсот триллионов кубических метров гидрата метана, покоящегося на огромных водных глубинах, бомбы, которая окончательно покончит не только со всем живым на планете, но, скорее всего, и с самой планетой. Это, видимо, альтернатива ядерной ночи и зимы — ядерный день и ядерное лето. Только вот любоваться всем этим и классифицировать сопутствующие явления, а также подсчитывать убытки будет уже некому. При этом избыть последствия человеческого преступления Земля сможет лишь через миллионы лет. При том, конечно, условии, что планету не разорвет на кусочки фатальным атомным взрывом.
Ни единого звука в зале, полная тишина.
— Гибель всего!!! Сомнительно, но все же возможно, что некоторые организмы выживут. Например, крокодилы, змеи, крысы, тараканы, которые многое пережили с момента, когда их предки появились на планете. Сохранятся и даже окажутся в благоприятствующих условиях некоторые растения. Жизнь, конечно, не совсем оставит планету. Слава Богу, Земля в конце концов очистится от всех последствий этого хаоса. Ее снова осветит Солнце, не скрытое губительными выбросами заводов, снова станет голубым небо, снова будет чистый воздух. Рано или поздно размножатся растения и животные, сохранившиеся после ядерной катастрофы. Жизнь забьет ключом. На это потребуется лишь время — сотни тысяч, может, миллионы лет. Но это мгновения для нашей милой планеты.
— Что же глобально изменится? Что невозможно будет восполнить и воссоздать? — задал вопросы Гарри и сам же ответил на них: — Земля избавится от человечества! Вот что произойдет. И это навсегда! Человек, который появился спустя полмиллиарда лет после появления первых позвоночных, оказался первым животным, способным влиять на среду обитания, причем в глобальных масштабах. И почему-то только в своих интересах, которые, как правило, противоречат здравому смыслу, а также порядку, давно установившемуся на нашей планете.
Кто дал людям право на это?! Неужели кому-то не нравится чистый, свежий и прозрачный воздух, вид неба, голубого днем и звездного ночью, запах цветов, пение птиц, веселая игра детей на зеленой траве? Это кому-то надоело? Если да, то что именно? Воздух? Небо? Цветы? Животные? Или, может, вам надоел собственный ребенок?!! А может, чужой ребенок?!! Подумайте — но отвечать не обязательно! Слова уже давно не интересны.
Выступление Гарри Смита произвело огромный резонанс. Как человек, известный во всем мире, он привлек к себе внимание тех, о ком говорил. И внимание это не было дружелюбным. После этой речи отношения между Гарри Смитом и руководством США, его родной страны, мягко выражаясь, разладились. Да и он более не мог жить в стране, которая, как и ряд других государств, считала, что она имеет право диктовать условия и навязывать свое мнение другим при помощи оружия, в том числе ядерного.
Смиты переехали в Венесуэлу, которая не имела ядерного оружия, где была райская природа, с обширными территориями, еще не тронутыми «цивилизацией». Жить в подобном месте Гарри мечтал с детства, как, впрочем, и Лилия, ставшая его женой, — однако только теперь, когда они уже давно повзрослели, их мечта, одна из многих, но, к сожалению, далеко не самая важная, сбылась: они поселились в райском месте, где не только земля, но и люди дарили радость и счастье общения.
Поместье семьи Смит площадью десять гектаров размещалось у подножия невысокой горы на живописной равнине, полого спускающейся к морю. На этой большой территории возделывалось множество растительных культур, содержалось большое количество разнообразных сельскохозяйственных животных. За богатым хозяйством ухаживали сотни крестьян из местных жителей, лучше которых никому бы не удалось выполнить эту работу, ведь они знали свою землю как нельзя лучше, а к земледелию каждый из них был приучен с детства. Все работники получали достойную зарплату, а весь собранный урожай раздавался бесплатно всем нуждающимся, кто жил рядом с поместьем семьи Смит. Уважение и преданная любовь к семье Гарри Смита читались в глазах каждого местного жителя.
В большом доме, выстроенном на дальнем от берега моря участке равнины, всегда были открыты двери для любого гостя, но благодарный народ никогда не злоупотреблял гостеприимством доброго семейства. Утром все окна, обращенные к морю, озарялись золотыми лучами восходящего солнца, ласкающими лица просыпающихся обитателей. Дом имел три этажа и был облицован белым камнем, в котором при солнечном свете блестели яркими искрами мелкие вкрапления слюды.
В дом вела большая двустворчатая дубовая дверь белого цвета. По обе стороны от дверей тянулась терраса, спереди ограниченная красивыми перилами, через равные промежутки укрепленными колоннами, на которых держалась полого спускающаяся крыша, под которой находились окна первого этажа, а над ней — окна второго и третьего этажей.
Входная дверь вела в большой и вместительный холл, в глубине которого, от правой и левой стен, поднимались две винтовые лестницы с широким основанием, которые, сближаясь, соединялись с двух сторон с балконом, нависающим над площадкой под ними. Красивые балконные перила переходили в изгибающиеся ограды закручивающихся спиралью лестниц, образуя единую композицию. Пол в гостиной, как и во всем доме, был выстлан паркетом из дерева крепких пород, по которому было принято ходить босиком. С потолка над центром холла свисала большая хрустальная люстра, в каждой детали которой по утрам, во время восхода, мириадами разноцветных огней играли солнечные лучи, отсветы которых растекались разноцветной палитрой на стенах. Вечером, при искусственном освещении, свет от ламп рассеивался в хрустальных элементах люстры, наполняя помещение ровным и приятным свечением.
В левой и правой стенах холла были проделаны высокие и широкие арки, по одной на каждой из сторон. Эти арки, в которых не было дверей, вели в другие комнаты. Комнаты размещались по периметру дома, и два коридора выходили в общее помещение в его задней части. На первом этаже было несколько гостиных, выдержанных в разных стилях и украшенных множеством тех диковинных вещей, которые молодые Смиты привозили из разных уголков планеты. По каждой из этих комнат можно было судить о быте и культуре той или иной части света. На этом этаже размещались также помещения для отдыха и ванные комнаты.
Особое место в доме занимала кухня, ведь все его обитатели и многочисленные гости любили поесть, благо южноамериканская кулинарная культура отличается бесчисленным количеством ингредиентов и специй, от вида и запахов которых разыгрывается недюжинный аппетит. Гарри просто обожал готовить, но делал он это не часто, однако иногда, в свободное время, вертелся на кухне, помогая в готовке кому-то из своих родных или кухарке, от обедов которой все были без ума. Кухня занимала большую площадь, с одной стороны, это делало ее просторной, а с другой — эта была необходимость, так как здесь были печи нескольких разновидностей (даже тандыр), необходимые для приготовления всевозможных блюд, рецепты которых также собирались по всем уголкам планеты.
Комната в задней части дома, в которую выводили два коридора и где имелись всего несколько предметов мебели, представляла собой светлое помещение с большим панорамным окном во всю ее высоту и ширину, открывающимся на задний двор. В углу комнаты была дверь для выхода во двор, где на переднем плане красовался искусно устроенный садовый цветник, за которым расстилалась зеленая лужайка, переходящая через несколько десятков метров в песчаную прибрежную зону, тянущуюся неширокой полосой перед самой кромкой моря. На лужайке, на небольшом земляном возвышении, стояла большая беседка, с длинным и широким столом в центре и множеством мягких стульев вокруг. В этой беседке часто собирались друзья семьи, здесь можно было не только перекусить и поговорить, но и просто полюбоваться красотой открывающегося пейзажа.
На втором этаже размещались несколько спален, большая библиотека с десятками тысяч книг, в том числе очень редких, и каминная комната — самое любимое место Гарри Смита в доме. Вечерами он любил расположиться перед камином, обложиться книгами, взятыми из библиотеки, и под потрескивание поленьев предаться чтению. В такой атмосфере, как говорил хозяин дома, чтение становится неимоверно интересным занятием, поглощающим всецело: создается непередаваемое ощущение, будто переносишься в те места и становишься участником тех событий, которые описываются на страницах книг. Гарри Смит любил читать старинные книги, в частности сочинения выдающихся людей Средневековья. Это ни с чем не сравнимое ощущение, когда держишь в руках книгу, которой полтысячи, а то и более лет, как редчайшим экземплярам, а на ее страницах рукой древнего мудреца, чуть выцветшими чернилами, замысловатым почерком написаны его суждения о происхождении мира, роли человека в нем и много других интереснейших сведений.
В особых комнатах на этом этаже размещалась огромная коллекция антиквариата, которую собрал отец Гарри. Он по-прежнему пополнял свою коллекцию, для чего ему по-прежнему приходилось летать в дальние уголки планеты, где он непременно отыскивал то, что ему было интересно.
На третьем этажа большого дома располагалась обсерватория, в которой Гарри проводил свои наблюдения за небесными объектами. Для этих целей была сконструирована специальная крыша, секции которой автоматически открывались при помощи нескольких кнопок, в зависимости от того, куда Гарри хотел направить телескоп, что позволяло ему исследовать далекий космос без всяких помех. Более того, крыша была изготовлена из сверхпрочного и совершенно прозрачного стекла, через которое всегда можно было любоваться красотой звездного неба, кажущегося таким низким, словно бы окутывающим наблюдателя со всех сторон, — это позволяло проникаться магнетизмом и волшебством космических просторов. При необходимости крышу можно было затенить или сделать совершенно непрозрачной: одно нажатие на соответствующую кнопку — и абсолютно прозрачное электрохромное стекло становилось совершенно черным, через него невозможно было ничего разглядеть, словно это была литая металлическая поверхность.
Гарри очень любил изучать космос, к астрономии, как и ко многому другому, его пристрастил отец. Он же подарил ему на десятый день рождения его первый телескоп; сейчас в обсерватории находились и другие телескопы, которые Гарри в последующем, повзрослев, покупал себе сам. В последнее же время он пользовался самым современным телескопом, позволяющим видеть сверхдалекие космические миры, от которых планету Земля отделяют непомерно огромные расстояния, которые человеку сложно даже представить. Эти далекие объекты находятся от Земли в миллиардах световых лет, а значит, телескоп улавливал свет, который эти объекты испустили миллиарды лет назад. Таким образом, в момент наблюдения тех дальних планет и звезд может уже и не существовать, ведь они, как и все во Вселенной, не вечны.
Под основанием дома находилась тайная научная лаборатория, о которой, помимо Гарри и Лилии, знали только их родители. Лаборатория размещалась в двух подземных этажах, расположенных под всей площадью дома, а это составляло, ни много, ни мало, около двух тысяч квадратных метров. На этих этажах размещалась самая современная и совершенная аппаратура — все, о чем только можно мечтать, если речь идет о работе, связанной с физикой и химией.
Эти этажи представляли собой бункер с автономными системами жизнеобеспечения, позволяющими существовать пять лет без сообщения с поверхностью. Системы, обеспечивающие полную невидимость подземной лаборатории, а также производящихся в ней исследований внешними источниками обнаружения, сводили на нет любую возможность раскрытия этого секрета.
В эту лабораторию и был доставлен метеорит. Как и было обговорено, работы по его исследованию начались через два дня после возвращения домой. Гарри полностью посвятил себя исследованиям, а Лилия много времени проводила с родителями, также почти ежедневно она помогала крестьянам собирать урожай и выполнять многие другие хозяйственные дела, что ей очень нравилось. От физики она была далека, поэтому помочь мужу в работе с метеоритом не могла.
Гарри почти все время проводил в лаборатории и поднимался в дом уже глубокой ночью, чтобы поспать, а рано утром, после чашки кофе и трубки со свежим и ароматным табаком, он вновь окунался в работу в своей подземной лаборатории.
Одним таким ранним утром, через полтора месяца после возвращения домой, когда он, попыхивая трубкой, в раздумьях вглядывался вдаль, сидя в кресле на террасе, к Гарри подошла Лилия. Она обняла его и, нежно поцеловав, села к нему на колени и прошептала:
— Гарри, я беременна…
То ли Гарри Смит еще не до конца проснулся, для чего ему и требовалась выпить чашку кофе и выкурить трубку, то ли в этот момент его мысли занимала разгадка тайн метеорита, ожидающего его в лаборатории, но он, человек, абсолютно не склонный к замешательству и нерасторопности, ответил не сразу. Спустя несколько секунд до него стал доходить смысл слов жены, о чем ей сказали округляющиеся глаза и поднимающиеся брови Гарри.
Он отложил трубку, подхватил Лилию и поднял ее на руках.
— Родная моя, повтори это еще раз! — воскликнул он.
— Я беременна, Гарри Смит, — ответила Лилия. — Ты скоро станешь папой, мой хороший.
Гарри кружил Лилию на руках, не веря в свое счастье. Опустив жену на землю, он сказал:
— Милая моя, обещаю тебе, что наш ребенок будет самым счастливым человеком на свете. Если родится девочка, то основное воспитание ляжет на твои плечи, так как в женских премудростях я ничего не смыслю. Но если это будет мальчик! Ох, если это будет мальчик!.. Я научу его всему, что знаю и умею сам! Вместе с тобой, жена моя, мы покажем нашему ребенку этот восхитительный мир! Надеюсь, руки людей к тому времени не запятнают немногих нетронутых на сегодняшний день удивительных мест нашей планеты.
— Гарри, милый, мы вместе навечно! Я буду всегда следовать за тобой! Я уверена, мы будем хорошими родителями.
— Остров… — в задумчивости произнес Гарри.
— Остров? — переспросила Лилия. — Да, точно! — словно поняв мысли Гарри, воскликнула она. — Как же я сразу о нем не подумала.
— Остров, Лилия, подарил нам ребенка, плод нашей любви. Именно там мы его зачали. И остров открыл нам свою тайну — древний метеорит, который, я не сомневаюсь, будет нам неоценимо полезен.
После этих слов Гарри и Лилия сели в кресла и вместе позавтракали.
— А когда у тебя начнет расти животик? — по-ребячески радуясь, спросил счастливый Гарри.
— Думаю, месяца через два он будет уже заметен, — ответила Лилия.
— А насчет имени ребенка еще рано думать?
— Полагаю, что еще очень рано, милый. Для этого у нас вереди еще много времени.
— Я чувствую себя сейчас таким счастливым! — воодушевленно сказал Гарри. — Я стану отцом! Это так здорово звучит!
Лилия широко улыбнулась, наблюдая за радостным лицом мужа, и сказала:
— Я уже вижу тебя с малышом на руках, родной мой.
— Я никогда не держал детишек на руках, Лилия. Новорожденные такие крохотные, что мне всегда было страшно брать их на руки.
— Глупенький, — сказала Лилия и хихикнула. — Я научу тебя, как нужно это делать.
Гарри встал с кресла и, подойдя к Лилии, нежно обнял ее и поцеловал.
— Я самый счастливый мужчина на свете, — прошептал он ей на ухо.
— А я — самая счастливая женщина, — ответила она, в свою очередь обнимая мужа.
В этот приятный день Гарри не спускался в лабораторию, он все время провел с Лилией. Днем они гуляли по зеленым плантациям, а вечером отправились к причалу, у которого стоял «Бесстрашный».
Небо было чистым, и на нем мерцали яркие звезды, словно перешептывались между собой, рассказывая друг другу о радости молодых супругов. Полная луна стояла так низко, что казалось, что до нее можно дотянуться рукой, достаточно лишь встать на носочки. Теплый, едва ощутимый бриз приятно освежал.
Гарри и Лилия долго любовались величавым парусником. Он выглядел в лунном свете как мифический несокрушимый исполин, охраняющий покой славного города.
— Он прекрасен, — сказала Лилия, любуясь кораблем.
— Он бесподобен, — гордо добавил Гарри Смит. — Не могу даже представить, как бы сложилась моя жизнь, если бы у меня не было «Бесстрашного». Я с детства мечтал о путешествиях, и этот корабль — воплощение моих грез. Он сделал мою жизнь даже интереснее, чем я мог бы когда-нибудь вообразить. Теперь же он для меня бесценен! Он подарил нам счастье стать родителями!
— Это самое главное, Гарри, — заметила Лилия. — Дай Бог, чтобы все было хорошо и у нас родился крепкий и здоровый ребенок.
— У нас будет малыш, — словно для того, чтобы в этом наверняка утвердиться, сказал Гарри.
Лилия обняла его и прижалась головой к его груди. Гарри тоже обнял жену и глубоко вдохнул, ощущая безмерное счастье.
— Жизнь с каждым днем становится все интереснее и дороже сердцу!
— Мне сейчас так хорошо, Гарри, не хочется сходить с этого места. Так бы и стояла здесь с тобой в обнимку, пока ноги держат.
— У меня есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — улыбаясь, сказал он.
— Да, и какое же? — поинтересовалась Лилия, заглядывая в глаза мужу.
— Мы многие недели спим на корабле, когда странствуем по свету. Так что же мешает нам сегодня, когда мы этого хотим, не уходить домой, а провести эту ночь на «Бесстрашном»? — Гарри поцеловал Лилию, и они снова окинули взглядом корабль, выглядящий безупречно и благородно в мягком свете луны.
— Трудно представить, Гарри, другое желание, осуществления которого мне хотелось бы так же сильно, — переводя взгляд с «Бесстрашного» на своего мужа, сказала Лилия.
Гарри взял ее руку в свою и повел жену к кораблю. Оказавшись на палубе, они прошли в каюту, где чувствовался самый приятный запах на свете. Корабль пахнул, если так можно выразиться, а именно так и необходимо выразиться, если речь идет о запахе, ощутить и увлечься которым может лишь самый заядлый искатель приключений, самый ненасытный путешественник, ведь только такой человек может узнать этот сводящий с ума аромат. Это был запах всей Земли, «Бесстрашный» пропитался им, и именно этот запах остро ощутили Смиты, вспомнив те счастливые моменты их совместной жизни, когда они, побуждаемые зовом своих сердец, оказывались в самых красивых, а порой опасных и труднодоступных уголках нашей планеты. Эти воспоминания пробудили горячее желание у супругов. Они поцеловались, потом обнялись, и их тела сплелись в любовном порыве.
Эту ночь они провели на корабле — первую ночь после дня, когда узнали, что станут родителями. Эта ночь стала для Гарри и Лилии самой прекрасной в их жизни. О ней они будут часто вспоминать, лаская сердца самыми милыми, трогательными и счастливыми воспоминаниями.
Наутро Гарри, по привычке, проснулся рано, приготовил завтрак и сварил кофе, ароматный запах которого и разбудил Лилию.
— Доброе утро, — нежно улыбаясь, сказала она, выходя на палубу, где Гарри уже накрыл на стол.
— Очень доброе утро, родная, — ответил он, взглядом приглашая жену к столу.
У обоих после ночи разыгрался волчий аппетит, поэтому ели супруги практически молча.
— Бесподобно, — сказала восхищенная вкусом завтрака Лилия, допивая крепкий кофе. Гарри был гурманом, но он любил не только вкусно и сытно поесть, но и сам изумительно готовил.
— Хм, — довольно произнес он, напуская на себя важный вид. — Кто готовил! — добавил Гарри с ноткой хвастовства.
— Ты, мой капитан! — невероятно чувственно ответила Лилия, блеснув глазами, в которых Гарри мгновенно прочитал огненную страсть.
Он немедленно встал с кресла и подошел к жене, поднял ее на руки и без всяких слов, которые в данном случае были просто ни к чему, понес ее в каюту, где они провели ночь.
Только вечером супруги отправились домой, где их ждали родные. Этот вечер они провели все вместе. Гарри и Лилия рассказывали родителям о своем путешествии, вручая им привезенные подарки и просматривая снятое видео.
Со следующего утра Гарри с еще большим рвением продолжил изучение метеорита, но теперь он стал подниматься из лаборатории к обеду, после которого час гулял с Лилией во дворе дома. Еще час он с женой гулял после ужина, а ночью приходил раньше обычного, и Лилия успевала дождаться его возвращения.
Шли месяцы, беременность протекала благополучно, до родов оставалось уже около двух недель. Живот у Лилии, разумеется, округлился, и Гарри с особым умилением наблюдал за женой. Но изменения во внешности Лилии не ограничивались увеличившимся животом. Ее сердце полнилось материнской любовью, и это чувство отражалось во всех чертах ее милого лица.
Ее любовь к мужу крепчала ежедневно, как и материнские чувства к малышу, которого она носила под сердцем. Гарри боготворил жену, как никогда ранее демонстрируя ей свои чувства. В течение этих двух недель он почти не уделял времени работе, не считая двух-трех часов ранним утром, когда Лилия еще спала. Но стоило ей проснуться, и Гарри тут же оказывался рядом, готовый исполнить любое желание милой супруги. Разумеется, он не бегал за Лилией по пятам, но был в постоянной доступности, чего не скажешь о тех моментах, когда он спускался в свою лабораторию.
Весь дом полнился приятным и радостным ожиданием появления первенца у Лилии и Гарри. Они уже знали, что у них будет мальчик — наследник как добрых традиций славной семьи Смит, так и крупнейшего состояния. Бабушки и дедушки кружили по комнатам, каждый день демонстрируя своим детям, которые со дня на день сами станут родителями, купленные для малыша одежды и игрушки. Гостеприимный дом всегда был полон гостей, в том числе и детишек, но к рождению малыша в нем готовились впервые. Радостный для хозяев и гостей дом вот-вот станет еще более счастливым.
Пришел день, когда у Лилии начались схватки, и счастливое ожидание сменилось некоторым волнением. Желая немного отвлечься от беспокойных мыслей, Гарри отправился на «Бесстрашный», где занимался всем, что только придет в голову.
В полдень, когда он был весь в работе, раздался телефонный звонок, который буквально встряхнул его сознание.
— Да, — коротко сказал он, отвечая на вызов.
— Сынок, у меня родился внучек! — воскликнул его отец, чей всегда уверенный голос дрожал от накатывающих слез радости.
— Боже, какое счастье! — крикнул Гарри, сжимая кулаки в радостном волнении. — Я через несколько минут заеду за вами, поедем поглядим на моего сынишку. — Он закончил разговор и тут же выехал за родителями.
Менее чем через тридцать минут Гарри со своими родителями и родителями Лилии стоял под окном палаты, где находилась молодая мама с самым маленьким представителем рода Смитов. Гарри кинул в оконное стекло камушек, привлекая внимание Лилии. Спустя мгновение она появилась у окна и, увидев замершего в нетерпеливом ожидании счастливого мужа и его и своих родителей, отошла вглубь палаты, вернувшись через несколько секунд с малышом. Когда Лилия показала крохотное личико новорожденного Смита, волна эмоций захлестнула ее родных. Бабушки и дедушки смахивали слезы с широко улыбающихся радостных лиц. Что до Гарри, то он буквально застыл в изумлении, не отводя глаз от личика своего малютки-сына. Сердце молодого папы затрепетало. Гарри еще никогда не был так счастлив, как в этот момент, когда его любимая женщина, его славная спутница и верная жена держала на руках их сына, в чьих жилах смешалась кровь обоих родителей. Гарри перевел взгляд на Лилию, чье лицо светилось счастьем. Она улыбнулась ему такой милой и нежной улыбкой, от которой у него на душе стало еще теплее. Он улыбнулся ей в ответ, их взгляды встретились, и в течение нескольких секунд они успели без слов передать столько тепла и любви друг другу, что этого невозможно описать никакими словами. Лилия послала Гарри воздушный поцелуй, он отправил ей такой же нежный ответ.
Еще несколько минут полюбовавшись ребенком, все родные молодой мамы на прощание засыпали ее воздушными поцелуями, потом не торопясь вернулись к машине и отправились домой.
Через два дня Лилия с малышом тоже вернулась в поместье.
Мальчика назвали Сэмюэлем.
— Сэмюэл Смит! — гордо сказал Гарри, нежно и осторожно беря ребенка на руки, когда они с Лилией остались наедине в своей комнате. — Как ты себя чувствуешь, милая? — участливо добавил он.
— Как никогда хорошо, папочка! — радостно ответила она.
Гарри расплылся в нежной и доброй улыбке, целуя жену и сына.
В тот же вечер, как и полагалось, великое событие — рождение малыша — было отпраздновано, и на ужин были приглашены все жители небольшого крестьянского поселка, расположенного неподалеку от дома Смитов.
Гарри продолжал свою работу, связанную с исследованием метеорита, но первый месяц он чуть ли не каждый час прибегал к жене и ребенку узнать, как они себя чувствуют, и, убедившись, что все хорошо, целовал их и снова спускался в лабораторию. Вся родня заботилась о Сэмюэле с безграничным вниманием и неизмеримой любовью.
Так прошел год. Мальчик рос, и по истечении этого времени он уже уверенно держался на ногах, топая по комнате с таким важным видом, будто уже почувствовал себя главным в доме.
В каком-то смысле так и было. Слова «папа» и «мама» уже два месяца радовали слух родителей, а также бабушек и дедушек.
Гарри с утра до вечера проводил в лаборатории, изучая метеорит, и это занятие поглотило его практически без остатка. Он работал сутками напролет, порой даже засыпал в лаборатории в поздние ночные часы, совершенно утомившись от постоянных и кропотливых исследований. За прошедшие с момента обнаружения метеорита один год и девять месяцев ему удалось открыть многие тайны космического странника. Он полностью выделил составные компоненты метеорита, отделив их друг от друга. Из почти трехсоткилограммовой глыбы полезными оказались около двухсот двадцати килограммов, представленных различными металлами с необычными свойствами. Как уже удалось установить Гарри, эти металлы были легче воды, но при этом каждый из них превосходил в твердости любой металл земного происхождения; будучи смешанными с другими металлами, они были способны менять их свойства, находясь в сплаве даже в мизерных пропорциях, а также отражали, пропускали через себя или поглощали все известные виды излучения.
Такого материала человечество не знало. Он был известен только Гарри Смиту, которому посчастливилось найти метеорит, подаривший ему столько важных научных открытий. Но он твердо решил не раскрывать никому тайны своей находки, иначе ему пришлось бы отдать метеорит на изучение в государственные структуры, где он мог бы остаться навсегда или, что хуже всего, быть использован с неблаговидными целями. Но Смит думал не только о том, какие еще свои свойства метеорит может ему открыть, — больше всего его беспокоила мысль о том, что космическое тело несет какое-то послание. Разумеется, Гарри это чувствовал лишь интуитивно, но этому совсем не поддающемуся изучению и измерению ощущению он доверял, так как интуиция еще никогда не вела его по ложному пути. Он доверял своему чутью и был верен ему. Однако то, для чего же ему открылась тайна метеорита, он все еще не понимал, и это его беспокоило, заставляя каждый день задаваться многими вопросами в надежде отыскать один заветный ответ.
Гарри представлял, как использует эту случайную, а может, и не случайную находку, сделанную на маленьком и затерянном острове в Тихом океане. Добавляя к земным металлам те металлы, которые выделил из метеорита, он может создать сплав огромной массы, обладающий практически теми же свойствами, какие присущи чистым металлам, выделенным из метеорита. По сути, метеоритные металлы были не совсем металлами, хотя они, безусловно, отвечали всем характеристикам, с помощью которых ученые определяют вещество как металл.
«Это межзвездный код, космическое послание!» — повторял про себя Гарри, напрягая свой могучий мозг. Мысли лихорадочно проносились в его голове, он отбрасывал одно предположение, склоняясь к другому, но в следующий момент возвращался к первому либо, отбрасывая все, принимался рассматривать третье. «Это определенный код! Но какой? Что мне должно открыться?» — спрашивал он сам себя.
Гарри эти металлы казались чем-то наподобие ДНК живых клеток. ДНК — нуклеотидная последовательность, в которой закодирован генетический код клетки. Если ДНК одной клетки внедрить в другую клетку, то эта клетка, на основе чужой ДНК, синтезирует компоненты, которые, внедряясь в ее структуру, сделают эту клетку похожей на ту, из которой взяли ДНК. Так же и эти металлы словно бы несут в себе генетический код космической природы, делая из земных металлов совершенно необычные, метеоритные, или же космические металлы, свойства которых противоречат земным условиям.
Из сплава, полученного путем добавления метеоритных металлов к земным, можно сконструировать абсолютно непроницаемый даже для ядерного излучения бункер, в котором могут укрыться тысячи человек. Если ядерная война все-таки произойдет, то в этом бункере найдут убежище на многие годы его родные, друзья и еще несколько сотен людей. Еще одну группу людей можно укрыть в бункере под его домом, ведь его лаборатория представляет собой убежище, способное много месяцев функционировать в автономном режиме. Но, как он сам неоднократно говорил — и Гарри так действительно считал, — после глобальной ядерной катастрофы на Земле наступит ядерный апокалипсис, который приведет к гибели практически всего живого на планете и продлится многие годы, тысячелетия. Для чего тогда прятаться в бункере, который обезопасит горстку людей всего лишь на несколько месяцев. Ведь дальше их ждет пустота, гибель от голода. А скорее всего люди, если им удастся выжить, спрятавшись в бункере, и потом выйти после катастрофы на поверхность, увидят, что погибло все живое, и умрут от отчаяния, не успев не то что проголодаться, а даже испытать жажду.
Гарри пришел к выводу, что это не выход, нужно что-то другое.
«Откровение обязательно придет! — уверял он себя. — Но я сомневаюсь, что мы должны будем прятаться! Бежать — возможно, но не прятаться!»
Он часто задавался вопросом, что же придумать, возможно ли спастись хотя бы крохотной части человечества. Между тем жизнь шла своим чередом, и никаких военных действий или апокалипсиса не предвиделось. Даже Гарри не видел ничего угрожающего, что могло бы спровоцировать военное противостояние, а уж тем более ядерную войну. Однако его неотступно преследовала навязчивая мысль, что беда обязательно придет и что к ней необходимо быть готовым.
Он размышлял над различными вариантами использования выделенных из метеорита металлов: «Можно создать космический корабль и отправить его на орбиту Земли на несколько лет. Это бы сработало, если бы людям довелось провести в космосе пять лет, ну, пусть десять, а после вернуться на полностью очистившуюся от сажи и пепла планету. И вновь увидеть голубое небо, горящее золотом Солнце сквозь прозрачную атмосферу, окунуться в чистый океан или море, выпить чистой родниковой воды, наблюдать в дикой природе красивых животных и птиц. И снова строить дома, сеять хлеб, растить детей. Но нет! Ничего этого не будет на Земле даже через тысячу лет. За то время, что они будут двигаться по орбите вокруг планеты, люди должны будут обзавестись потомством. Но корабль сможет вместить только следующее, может быть, еще одно поколение, но не больше, так как на всех просто не хватит места. Придется препятствовать беременностям и рождению детей, но это не осуществимо. В массе своей большинство людей не поймут тяжести ситуации. Многие будут рожать, не обращая внимания на последствия бесконтрольного роста популяции в замкнутом пространстве. Некоторые позаботятся об ужесточении правил, и беременным станут делать аборты принудительно. Но в праве ли кто-то решать такие вещи? Как к этому отнесутся беременная женщина и ее супруг? Некоторые будут скрывать беременность или ожесточенно бороться с ее запретом. И когда женщина будет на большом сроке беременности, у кого поднимется рука сделать уже не аборт, а совершить убийство маленького человечка? При таком развитии ситуации детей будет становиться больше, а места на корабле оставаться все меньше».
Гарри прокручивал в уме все, что когда-либо читал, слышал или видел. Вспоминал реальные, исторически достоверные случаи, когда в экстремальных условиях от дикого голода люди ели друг друга.
Он воображал, что создаст космический корабль и что из этого может получиться: «Если представить, что численность людей на корабле увеличится до критической цифры, то чем это может обернуться. Высока вероятность того, что начнется смертоубийственная война за выживание, в ходе которой люди будут руководствоваться единственным принципом — каждый сам за себя!»
Эти мысли ужасали Гарри Смита, глубоко нравственного человека. «Если это все-таки произойдет, — размышлял он, — то, скорее всего, люди разделятся на несколько враждующих группировок, в каждой из которых их будет объединять определенное убеждение. Война между этими группами будет вестись до тех пор, пока для оставшихся людей не освободится место, пока им не будет хватать еды и воздуха на корабле. Но через время людей, по естественным причинам, снова станет больше того количества, на какое рассчитаны условия жизни на корабле, — и война за выживание разразится вновь и будет вестись по тем же жестоким правилам, которые диктуют инстинкты самосохранения и сохранения своих детей и родных. Этих составляющих вполне достаточно, чтобы операция по спасению человечества превратилась в самую провальную затею за всю его историю. При таком раскладе последняя надежда на спасение самоуничтожится!»
Возникая одна из другой, мысли его сливались в течение недель и месяцев долгих раздумий, превращаясь в ряд печальных откровений. Гарри Смит думал: «Земля дает человечеству возможность процветать как виду, но этот вид, внося изменения в гармоничное и идеальнейшее устройство планеты, губит ее, тем самым ограничивая себя в возможном процветании, ставя под сомнение саму возможность дальнейшего развития и жизни. Людям трудно проецировать частное на общее, поэтому многие, даже те, кто считаются успешными людьми, не в состоянии увидеть, насколько некоторые их поступки губительны для окружающего мира. „Не руби сук, на котором сидишь“, „Не плюй в колодец, пригодится воды напиться“ — известные пословицы отражают пагубность деяний, направленных против их деятеля, но не напрямую, а опосредованно. Ни одно другое животное, кроме человека, не делает ничего, что может навредить представителям его вида в целом. Наоборот, все в их деятельности, включая механизмы адаптации, инстинкты, развивающиеся в результате эволюции, наделяют других животных теми навыками, которые обусловливают их более вероятный успех на пути к развитию и процветанию их видов».