– У мальчишки, судя по ауре, неплохие способности к Искусству, – одобрительно цокнул языком Мерива. – Не желает ли бывший искусник отдать его мне в ученики?
Толлеус сморщился: купец поступил крайне невежливо, заметив отсутствие посоха и употребив слово «бывший», он как бы намекнул на определенный статус старика. Действительно: за некоторые прегрешения в Кордосе у искусников отбирали посохи и с позором выдворяли из страны.
– Нет! – мрачно бросил он. Беседа бывшему настройщику враз разонравилась, тем более что предположение купца было недалеко от истины.
– Я понимаю, что у вас возникнут определенные неудобства, – по-своему истолковал Мерива холодность собеседника. – Поэтому предлагаю компенсацию. Деньги, конечно, небольшие, но подумайте о парне. Ему учитель нужен! Пропадет талант, жалко!
– Учитель у него уже есть!
– Опыт, конечно, дорогого стоит. Только ведь практика нужна, наглядная, так сказать, демонстрация. Он еще молод, и я могу научить его обходиться без посоха!
– Я тоже! – Толлеус зашевелился на лавке, чтобы подняться и уйти. Самое забавное в этой ситуации было то, что даймон по сравнению со стариком являлся весьма посредственным искусником. Да что там говорить: еще чуть-чуть, и тот же Оболиус превзойдет трехглазого.
– Прошу прощения, если чем-то обидел, – запоздало извинился Мерива. – Никак не думал, что кордосские искусники тоже умеют обходиться без своих инструментов… Впрочем, я вижу у вас много амулетов. Я как раз везу на продажу кое-что. Не интересуетесь?
Последние слова торговец адресовал удаляющейся спине кордосца, но они возымели просто-таки волшебное действие: Толлеус сейчас же вернулся и сел на место: искусные амулеты, в особенности накопители маны, его сейчас очень интересовали. Даже если у купца окажутся совсем простенькие поделки даймонского производства, все равно это лучше, чем ничего.
Еле сдерживая возбуждение, искусник засыпал искусителя вопросами об ассортименте и ценах, но тот отвечал очень уклончиво, ссылаясь на то, что амулеты разные и стоят по-разному. Наконец, бывший настройщик в недоумении затих. Он все пытался и никак не мог понять, почему так: Мерива сам предложил, и сам теперь нагоняет туман.
Словно дождавшись этого момента, торговец ненадолго отлучился в свою комнату за сундучком с обещанными амулетами, еще раз извинившись, на сей раз за вынужденное ожидание. Толлеус занялся подсчетом своих монет, которые в виду невеликого их количества взял все с собой. Оболиус подсел совсем близко к учителю и зачем-то зашептал ему в самое ухо, хотя подслушивать было некому:
– Трехглазый цену набивает! Зря вы поторопились и с расспросами не сдержались. Он же видел, как вы на лавке запрыгали, и будет просить втридорога!
Старик приуныл, чувствуя в словах более опытного в таких делах помощника зерно истины. В самом деле: если сразу огласить стоимость той или иной вещи, то за столько ее и придется продать. Но если сперва показать клиенту товар, то по блеску глаз, протянутой руке и прочим жестам можно догадаться, насколько ценен амулет для покупателя. На фоне таких мыслей сбережения в полторы сотни серебрушек – практически ничто. Ведь даймон не глупец, цену артефактам знает, за бесценок не отдаст. Даже если считать по кордосским ценам на амулеты, это крохотная сумма, ведь нужно еще на что-то жить. Опять считать медяки не хотелось. Скорее всего, на товар купца можно даже не смотреть. Ну, разве что из чистого любопытства.
Даймон, как и обещал, в самом деле отсутствовал совсем недолго: по лестнице прошлепали его легкие шаги, и вот он уже уселся напротив Толлеуса. «Сундук» Меривы на деле оказался небольшим украшенным резьбой и серебряными вставками ларцом, в каких молодые барышни хранят свои украшения. Старик как-то больше привык к более утилитарной и вместительной таре. Купец осторожно, словно малое дитя, поставил свою ношу на стол и открыл крышку. Толлеус сунул было нос внутрь, но даймон ловко, но как бы случайно перевернул ларец таким образом, чтобы клиенту ничего не было видно. После этого он сам стал по одному доставать амулеты, нахваливая каждый из них. Сперва в тусклом свете очага заблестели металлические камешки – примитивные искусные поделки, и старик не смог сдержать усмешки. Мерива это сейчас же заметил и спросил:
– Может быть, вас интересуют более сильные амулеты?
– Да, что-нибудь посерьезнее. Древние реликвии есть? – тут же задал вопрос Толлеус. Понятно, что даже случись такая удача, у него попросту не хватит денег купить их. Просто таким образом големщик предложил торговцу начать с другой, наиболее ценной части своей коллекции. Этот прием также подсказал рыжий помощник: если уж реально можно купить лишь мелочь, то пусть она будет в конце, когда купец устанет и после многочисленных «нет» рад будет продать хоть что-нибудь, чтобы время было потрачено не зря.
Даймон грустно вздохнул и сказал:
– Есть одна, но я везу ее по спецзаказу. Так что, увы… Зато вот взгляните, особенный товар! – в его ладони засверкало золотом кольцо с массивной печаткой.
Толлеус присмотрелся и не поверил своим глазам: вещь была выполнена на высочайшем уровне – явно не даймонского и даже не кордосского производства. Если бы не предыдущее замечание Меривы, старик бы определил амулет как архейский. Хотя более вдумчивый осмотр подтвердил, что вещица до архейского уровня все-таки не дотягивает. По сложности искусной вязи ничего сверхъестественного в кольце не было – профессорский уровень. Удивление вызывала внутренняя компоновка плетений. Все настолько точно подобрано друг к другу, что сразу же появляются мысли о великих Древних.
Кольцо явно заслуживало внимания, и Толлеус нарочито равнодушно принялся его вертеть в пальцах, интересуясь свойствами и ценой. Потом был кулон на цепочке, еще одно кольцо и массивный браслет. Артефакты все как один были ориентированы на простых людей, не изощренных в Чародействе или Искусстве, поэтому большой ценности для искусника не представляли. Хотя старику очень хотелось приобрести что-нибудь, чтобы на досуге в спокойной обстановке хорошенько изучить особенности того красивого стиля, с помощью которого были созданы эти вещи. К сожалению, амулеты стоили столько, что даже реши Толлеус остаться с голым задом, денег все равно не хватит.
Последним Мерива достал неширокий металлический обруч и положил его рядом с остальной искусной бижутерией. На фоне других предметов, изготовленных из благородного металла и со вкусом украшенных резьбой и драгоценными камнями, этот тусклый артефакт смотрелся неуместно. Причем старик никак не мог взять в толк, куда его можно приспособить. Оказалось – это обруч на голову. Он, в отличие от всего остального, представлял интерес другого рода: по словам торговца, он как-то сам распознавал угрозу владельцу и срабатывал точно в тот момент, когда это необходимо. То есть в случае внезапного нападения сразу же активировалась целая обойма плетений, среди которых были несколько защитных оболочек, аурный экран, полог невидимости и многое другое. Причем некоторые плетения не только служили для охраны бренного тела хозяина, но и давали сдачи обидчику. Толлеус еще никогда не встречал такие комплексы: обычно искусник с помощью посоха сам вызывал заготовки нужных плетений. Причем даже если они были сцеплены друг с другом, то все равно формировались последовательно, а не автономно друг от друга. Обруч оснащался очень интересным накопителем маны: тут использовался кубик из незнакомого металла, который пусть и проигрывал гордости искусников – манокристаллам, но был очень и очень неплох. Артефакт в боевой обстановке на своих запасах обещал прослужить минуты две. Такого выдающегося показателя неведомым мастерам удалось добиться благодаря удивительнейшей компоновке совсем крохотных, явно специально разработанных конкретно под эти плетения фрагментов.
Старику сейчас же захотелось обзавестись артефактом-обручем. В нем точно нарочно сочеталось все то, что ему было нужно: емкий накопитель маны, защита для головы и тела, образец для изучения. Кроме того, очень интересен был аурный экран. Искусник еще не был уверен, но вполне могло оказаться, что это плетение способно уберечь его от всевозможных чародейских происков вроде проклятий или вселения – его собственная защита требовала больше маны и устанавливалась вручную, а не по мере необходимости. Толлеус каждую ночь ставил ее, боясь собственного ученика – ну как опять вселится и что-нибудь отчебучит?
Конечно же, амулет-обруч несмотря на невзрачный внешний вид оказался самым дорогим – требовалось золото, чтобы купить его. Пришлось сделать скучающее выражение лица и отодвинуть объект вожделения – не интересует!
Мерива пожал плечами и закрыл крышку: больше ничего достойного предложить он не мог.
– Откуда взялись эти артефакты? – печально спросил Толлеус. – Явно не кордосского производства!
– Это точно! – жизнерадостно кивнул даймон. – Новинки, можно сказать. Появились на рынке совсем недавно. Их делают великие брахманы наших племен! То есть мейхи по-вашему.
– Кто-кто? – не понял големщик и даже подставил ладонь к уху, думая, что ослышался. Впервые это слово он вычитал в книге, скопированной в библиотеке. Исходя из контекста, он сделал вывод, что это синоним археев.
– Когда-то люди называли так всех, кто умеет видеть скрытое от простых глаз, будь то чародей или искусник. Странно, что вы в Кордосе забыли это слово. А мы до сих пор помним!
– Это сделали даймонские искусники? – выпучил глаза старик. – Да не может быть! – Сейчас он немного отыгрался за давешнее нелицеприятное замечание в свой адрес по поводу отсутствия посоха. Хотя сделал это не нарочно: Толлеус совершенно искренне не верил, что даймоны могут сотворить что-то серьезное, тем более превзойти выходцев из Кордоса. Да и видно же, что плетения не имеют ярко выраженного красного оттенка.
– И, тем не менее, это правда! – насупился Мерива. – Несколько лет назад среди нас появились посланцы наших великих предков, которым по силам сотворить такое.
– Посланцы? – эхом повторил Толлеус. – Серьезно?..
– Многие сперва не верили, и я тоже, – помрачнел торговец. – Но факты налицо. Кто лет пятьдесят назад мог подумать, что боги вернутся? А вот они – пожалуйста. Так отчего бы не восстать великим брахманам прошлого? По легендам, они и не на такое были способны.
Настала очередь Толлеуса посерьезнеть. Действительно ведь, вот перед ним лежат артефакты, которые не вписываются в привычную картину мира. А еще есть Видения, доставшиеся от Ника. Так может, зря он не поехал на запад?
– Что про них известно? – наконец, спросил он.
Мерива, уловив перемену в настрое собеседника, тут же подобрел:
– Не много. Выскочили словно из пламени наших очагов. Они точь-в-точь как мы, только третье око у них зрячее! В легендах, кстати, тоже говорится, что наши предки умели пользоваться всеми глазами. А еще они достигли небывалых высот в Искусстве, Суть Мира открыта перед ними точно простая книга!
– Что они хотят?
Даймон хитро улыбнулся и погрозил пальцем:
– Никакого подвоха! Помыслы их чисты, намерения открыты. Они хотят сокрушить богов, потому и пришли. Когда-то давно они уже одержали победу в великой битве и теперь хотят сделать это снова. С ними мы вновь обретем утраченный статус и поведем другие народы вперед, к просвещению!
Толлеус вздрогнул под напором Меривы: настолько истово тот говорил. Ему даже показалось, что в глазах даймона полыхает самый настоящий огонь, хотя на самом деле это конечно же были простые отблески очага. С таким же жаром вещают жрецы-проповедники у него на родине, и с этой братией лучше не спорить. Поэтому он поспешил свернуть разговор в прежнее русло:
– Может быть, есть что-нибудь Кордосского производства?
Купец сейчас же успокоился и кивнул, но поинтересовался:
– Зачем почтенному искуснику безделушки, которые производятся и свободно продаются буквально в трех днях пути отсюда?
– Поиздержался в пути, а вести стадо к границе не хотелось бы. Там после войны земля кое-где болеет.
Даймон снова согласно закивал, удовлетворенный объяснением. Легко поднявшись, он схватил ларец и поспешил в свою комнату, пообещав скоро вернуться.
* * *
Толлеус, несмотря на раздрай в чувствах по поводу неверного выбранной цели путешествия, был очень доволен: он потратил львиную частью своих сбережений, зато купил целый сундук амулетных заготовок и, что гораздо важнее, накопителей маны. Конечно же, это были не манокристаллы, но тут уж выбирать не приходится. Купец, естественно, продал товар не по себестоимости, но запросил не так уж и много – совсем не дорого для Оробоса, где подобный товар днем с огнем не сыщешь. Видимо, сказалась близость границы, советы ученика, а также то, что Мерива все равно собирался на обратном пути ехать через Кордос.
Однако теперь ребром встала проблема: что делать дальше. И речь шла совсем не о том, ехать ли во владения даймонов искать ответы на свои вопросы. Просто деньги опять кончались. Конечно, если тратиться только на еду и жить в повозке за городом, хватит на долго, но это не входило в планы. Толлеус утешался тем, что в таком крупом городе как Боротон сможет найти достойный приработок. В конце концов, голодный искусник – это же абсурд! Но практика показывала, что с этим не было проблем только в Широтоне, а в других городах предлагали смешные суммы. Впрочем, возможно, в Боротоне найдется покупатель, который даст достойную цену за металл из Матона. Не зря же он тащит ее!
Кстати, о еде – в этот момент наконец-то принесли копченого поросенка: старик уже устал ждать свой заказ. Ученик, не дожидаясь приглашения, оттяпал окорок заботливо поданным ножом и с остервенением принялся грызть неподатливое мясо. Очевидно, животное вело очень активный образ жизни, а перед смертью совершило путешествие не меньшее, чем Толлеус со своим стадом. Так что под золотистой шкурой безвременно почившего кабанчика обнаружились крепкие мускулы, и полное отсутствие мягкого жира.
Купец, который в свою очередь потыкал мясо и отодвинул поднос, с интересом покосился на искусника. Но тот лишь усмехнулся и достал свою ложку: даже каменному поросенку не выстоять против Искусства!
Демонстрация на Мериву произвела впечатление.
– А я-то все думал, как же Кордосцы едят! – воскликнул он.
– Также, как и все остальные! – удивился Толлеус.
– Э, нет! Не также! У вас ведь нет чародеев! Поэтому вы не можете вырастить новый зуб!
– А они как будто могут! – не поверил старик.
– Конечно. Это же не рука какая-нибудь. Мы-то с вами по другому направлению специализируемся, а чародею такое – раз плюнуть. С чем-чем, а с зубами у них проблем нет!
– Водил я как-то парня зубы лечить, – искусник кивнул на Оболтуса, который все еще боролся с неподатливым окороком. – Вырвать-вырвали, но новый не вырастили!
– Все правильно: зубные зародыши в десне от природы, они просто запустили этот процесс. Так что вырастет, не сомневайтесь! – заверил Мерива. – Просто не быстро это. Ну и, конечно, от мастерства зависит. Деревенская ведьма просто боль заговорит и довольна, но чародеи-целители делают все на совесть! Одна беда – дорого, простым людям не по карману. Это надо в богатой семье родиться или свое дело завести, чтобы позволить себе такое. Хотя, признаться, для мастера работа плевая – быстро и без усилий делают. Только мало кто в этой области практикует – не хватает таких чародеев, поэтому изволь – съезди к такому в другой город и серебрушку за каждый зуб выложи. Иной человек, даже если имеет за душой капиталец, трижды подумает, стоит ли обновка таких денег. Потому как вырастут зубы – заново болеть и выпадать будут. Многие предпочитают не связываться. Некоторые, знаю, десны укрепляют – совсем без зубов орехи грызть могут. Но у этого метода свои недостатки. Так что ваша ложка – штука интересная. Когда случается оказаться в Кордосе, всегда захожу в искусные лавки, но что-то ни разу не встречал. Где спрашивать? – Пожалуй, куплю мешок, если не дорого. Среди мелких торговцев да ремесленников хорошо пойдет…
– И за сколько думаешь взять? – навострил уши Толлеус.
– Думаю, за сотню золотой – красная цена, – задумчиво протянул торговец. – Точно, не дороже, иначе прибыль слишком мала будет.
– Я продам тебе мешок за золотой! – обрадовано заблестел глазами старик. – Это ведь моя разработка! Во всем Кордосе такого не сыщешь!.. – Искусник осекся, наткнувшись на ироничную улыбку собеседника. – Не веришь, да? Так ты приезжай, когда проверишь, – раздосадовано забурчал бывший настройщик.
* * *
Толлеус отправился в путь одновременно с Меривой, чтобы по дороге поподробнее расспросить даймона об амулетах, а также навести справки об ином Искусстве. Мохнатки, остались на попечительстве Оболиуса, который послушно гнал их позади каравана, а сам старик в головном фургоне коротал время за разговорами с купцом. Парень наловчился настолько, что один справлялся и со стадом, и с управлением, хотя и был недоволен таким положением дел. До Боротона оставалось пять переходов, и дальше пути даймона и Толлеуса расходились. Первый, расторговавшись, собирался на север в Кордос, а старик планировал осесть в Боротоне. Навсегда или на какое-то время – будет видно на месте. Правда, город это крупный, а значит, дорогой. Может статься, что он окажется не по карману и придется менять планы.
Мысль, где бы пополнить свои сбережения, не давала искуснику покоя: он даже забросил все другие дела. Хорошо еще, что трехглазый не собирался делать торговые остановки до восточной границы империи, иначе пришлось бы впустую терять день или два.
Как старик ни напрягал измученную финансовыми проблемами голову, но так ничего и не придумал: все надежды он возлагал на Боротон – крупный город, где, возможно, сразу же найдутся богатые аристократы, желающие обзавестись искусным артефактом его производства или эффектно блеснуть на балу за счет какого-нибудь плетения. Потому что иначе придется ловить удачу в другом месте.
Мерива ничего не знал о том, откуда на самом деле появились Посланцы Предков или Новые даймоны, как их еще называли. Толлеус, конечно же, ни на мгнование не поверил, что они выпрыгнули из пламени очагов. Он тут же вспомнил про таинственный второй материк, где учился Искусству Ник. Выходит, вот она – экспедиция тамошних жителей, и их форпост на берегу – все сходится один к одному. Просто гости, которые оказались тоже даймонами, не стали захватывать себе место, а влились в местные кланы. Эх, правильно он сначала рассуждал, зря повернул на восток. Сбил проклятый Рахим…
Во всей этой истории смущали два момента. Во-первых, на востоке все-таки что-то есть, и связь с Ником гораздо более явная, чем с даймонами. Во-вторых, артефакты Новых даймонов были не красные в истинном зрении, а с обычными переливами, свойственными людям. Понятно, что на втором континенте есть люди (не один же Ник там жил?), которые сведущи в Искусстве и собирают эти амулеты, а даймоны их всего лишь привезли с собой. А раз так, то на западном побережье в лучшем случае можно было бы найти путь к заморским искусникам.
Так может, не так бесперспективен восток в плане поисков Искусства? Может, там тоже есть свои заморские гости, причем это люди, приплывшие гораздо раньше? Может, сыщутся среди них сильные Искусники?
Впрочем, начиная путь на восток, Толлеус не планировал покидать Оробос, занимаясь бесплодными поисками. Так что рассуждения были скорее праздными и не влияли на принятые решения.
Мерива ни о каких вторых материках ничего не знал и был уверен, что великие мейхи перенеслись к ним на побережье из прошлого благодаря своему Искусству. Старик долго чесал лысину над этим вариантом, не находя достойных возражений. Он пытался излагать свои соображения, но все-таки убедить купца не мог – в качестве доказательств у него были всего лишь слова одного человека, о котором даймон ничего не знал.
Искусники разговаривали не только об амулетах и даймонах. Даже наоборот: большую часть времени они вели обычные ничего не значащие беседы. Толлеусу это было скучно, но приходилось выполнять правила этикета, тем более что Мерива не любил вопросы «в лоб», предпочитая подбираться к ним кругами, начиная издалека.
Зато старик узнал, что в торговлю даймон подался не по призванию, а исключительно в качестве совмещения приятного с полезным. На самом деле он был заядлым путешественником и коллекционером древностей. Отправляясь в путь, он каждый раз надеялся увидеть что-нибудь новое, желательно памятник старины или артефакт. Торговля лишь обеспечивала его необходимым количеством денег для удовлетворения своей страсти.
Услышав про гигантского живоглота, купец чуть не расплакался – ему хотелось если не купить тушу, то хотя бы взглянуть на такое диво. В словах старика он не усомнился ни на мгнование – даймон, родившись на побережье, искренне верил в огромных морских чудовищ, хотя никогда их не видел.
Мерива, также как многие оробосцы, оказался незнаком с мохнатками, и старик предпочел не распространяться о них. Местная порода домашнего скота – так он охарактеризовал их.
Еще Толлеус узнал, зачем его попутчик едет на восток – там он собирался сбыть все свои артефакты. Оказывается, они там пользовались очень большим спросом: одна влиятельная торговая организация скупала такие вещи в больших количествах, не глядя на цену. Точнее, без вопросов покупались амулеты из раскопок, но предприимчивый торговец предположил, что и поделки Новых Даймонов придутся ко двору. Искусник встрепенулся, когда услышал знакомое название – именно эта организация искала Ника. То, что им нужно наследство археев, лишний раз подтверждало догадки о том, что на востоке живут искусники, которые могут ими пользоваться. Это было крайне интересно, тем более что, по словам торговца, спрос возник относительно недавно – лет десять, может, пятнадцать назад. Это было странно, и Толлеус неоднократно скреб затылок, пытаясь понять, отчего так. Очень уж удивительное совпадение: на западе появились «предки» даймонов, на востоке – могучие искусники, один из представителей которых так долго снабжал его маной. Да еще и боги – они тоже появились примерно в этот период. Результатом напряженной мыследеятельности стало крамольное предположение: может, нет никаких богов? Может, где-то далеко на востоке одна из древних захиревших искусных школ открыла секреты археев и сравнилась с ними своим могуществом? А боги? – Их нет! Это те же самые мейхи, маскирующиеся под богов, которые, открывая храмы имени себя, преследуют цели установить свое господство в Кордосе! Новые Даймоны – они же. Просто в той неизвестной школе учатся не только люди, вот и послали своих эмиссаров на западное побережье, только там они представились не богами, а предками простодушных трехглазых. Пришельцы появились как раз там, где жили искусники: кордосские и даймонские, при этом они не совались в чародейский Оробос – в этом тоже был какой-то смысл. Может быть, Ник тоже должен был стать одним из тайных богов, а может, просто что-то не поделил с теми, кто управляет таинственной школой, и сбежал. Насколько соответствуют истине его догадки, Толлеус не знал, но это было похоже на правду, так что отмахиваться от идеи не стоило. Кроме того, косвенным доказательством такого сценария служил искусный обруч, а точнее, плетение невидимости из него. Его структура точь-в-точь совпадала с той, которую старик подсмотрел в Видении и потом, подобрав фрагменты, на ее основе смог воссоздать целое плетение. Сейчас же захотелось поделиться своими мыслями с кем-нибудь из своих, предупредить. Но големщик пока не имел такой возможности. Мерива же, фанатично верящий в великих предков и светлое будущее для своей расы, на роль слушателя таких откровений совсем не подходил.
Купец же в свою очередь все пытался понять, как кордосец умудряется создавать плетения без своего посоха? Старик все никак не мог взять в толк, какой у Меривы интерес, ведь он сам умеет плести вязь без каких бы то ни было искусных инструментов. Однако торговца явно не устраивал ответ, что подобные техники существуют в Кордосе наравне с классической, хоть и не распространены. На самом деле Толлеус лукавил: в Академиях такому не учили. О том, что такое возможно – да, рассказывали. Академики как будто такое умеют: в годы учебы юный Алициус Хабери Рей неоднократно слышал байку о конфликте между одним преподавателем и студентами: в итоге тот на спор без посоха с легкостью противостоял толпе учеников. И история учит, что в период становления империи прежние искусники работали без посохов. Но все же сам он ни разу с подобным не сталкивался. Как бы то ни было, сейчас он упорно стоял на своем: научился в Кордосе, и точка. Очень уж не хотелось раскрывать свои секреты и признаваться, что посох в самом деле отобрали. Сказать по правде, даймон старику совсем не нравился – общались они исключительно ради информации.
На второй день у искусников случился интересный разговор.
– А вы, случайно, не продаете амулеты? – после получасового предисловия поинтересовался Мерива, искоса поглядывая на жилет старика. Тот правильно истолковал взгляд торговца и погладил себя по груди, отрицательно покачав головой:
– Прошу прощения, но это все для личных нужд. Староват я уже, чтобы жить без искусной помощи, – философски заметил Толлеус.
– Жаль, жаль, – всплеснул руками его собеседник. – А я-то все думаю, к чему столько амулетов. И все работают, работают, как будто вы на фронте, а не в цивилизованном государстве! – А потом с хитрецой подмигнул и добавил: – Да только обманываете вы меня, любезный: не только лечебные плетения у вас тут. И боевые, и защитные – всего хватает!
– Страна-то цивилизованная, – не стал спорить искусник, – но чародеи не любят нашего брата – хорошая защита не помешает. Как-то наградили меня проклятьем нехорошим, так только этим, – старик снова погладил себя по груди, – и спасся.
Мерива приподнял бровь, с новым интересом покосившись на жилет:
– Хорошая вещь, – одобрительно кивнул он. – Но ведь маны потребляет все это хозяйство, поди, просто море!
– Потребляет, – согласился старик. Да только на нехватку не жалуюсь. Ей-ей, продавать могу, да только в Кордос со стадом несподручно, а тут на нее никакого спроса.
– А ведь я как раз через земли искусников собирался! – встрепенулся Мерива. Отчего бы нам с вами не заключить взаимовыгодную сделку? Много ли маны хотите продать?
Толлеус сжал кулаки, чтобы дрожью пальцев не выдать охватившее его волнение.
– Сейчас прикинем, – важно ответил он, когда немного успокоился. – Да только сами понимаете: задешево не отдам! Сбавлю, конечно, немного, чтобы и вам прибыль, но чтобы и мне не в прогаре!
На третий день совместного путешествия Толлеус наговорился на месяц вперед. К тому же общество Меривы стало сильно тяготить искусника еще и по другой причине: трехглазый почувствовал, что есть какая-то тайна – старик отлучался к своей повозке в конце колонны каждый день, что само по себе было понятно и естественно, но из каждого такого похода Толлеус приносил очередную порцию заполненных амулетов. С точки зрения даймона, все это могло быть сделано за одну ходку. Пытаясь решить эту загадку, он истрепал искуснику нервы своими хитрыми вопросами, однако секрет мохнаток так и не разгадал, ему даже в голову не приходило подозревать их в какой-то исключительности. А старик решил не посвящать торговца в свое открытие: глядишь, когда-нибудь снова удастся сбыть ману.
Толлеус сглупил: нужно было сразу посчитать количество манонакопителей даймона и прикинуть, сколько маны на это понадобится. В этом случае можно было бы подождать несколько дней и спокойно заполнить их разом. Но нет – посчитать-посчитал, но решил не трогать свои сбережения и сбывать только то, что выдавали химеры.
Нынче на ночевку встали под открытым небом. Несколько часов назад проехали городок с громким названием Верхний Боротон. Почему он так назывался, никто не знал, ведь к крупному городу Боротон на восточной границе Оробоса он не имел ровным счетом никакого отношения, к тому же располагался относительно тезки западнее, а не севернее. Можно было сделать остановку там, но тогда за следующий переход не добрались бы до своей цели и все равно пришлось бы ночевать в чистом поле. Вообще в таких развитых торговых странах, как Оробос, такая ночевка для купца – это нонсенс. Дневные переходы караванов давно были рассчитаны, и в местах остановки всегда стоят постоялый двор с большой конюшней. Но в этот раз возникла накладка – постоялый двор сгорел дней десять назад, и новый еще не построили. По пути попадались деревни, но искать в них приют не было смысла – купцы предпочитали переночевать в своих фургонах. Более того, когда торговые дела заводили их в менее цивилизованные страны, они жили в своих домах на колесах, выстраивая их по кругу.
Толлеус не сильно расстраивался из-за того, что нынешнюю ночь придется провести не на мягкой перине – привык к тяготам походной жизни. Правда, готовить ужин и обихаживать скотину пришлось своими силами, но тоже не страшно – Оболиус не переломится.
Воспользовавшись тем, что Толлеус поставил повозку в общий круг, неугомонный купец, вручая ему последнюю партию накопителей маны, под благовидным предлогом увязался следом, чтобы подсмотреть источник маны кордосца. Только старик твердо решил не выдавать своих химер – очень было похоже, что он единственный знает это их волшебное свойство. Будет время – на этом можно заработать огромное состояние, разводя животных и продавая ману в Кордос. И конкуренты в этом деле ему совсем не нужны.
С другой стороны, вряд ли у даймона нашелся бы способ отбирать ману у животных – это ведь не амулеты. Хотя, может, чародеи смогли бы ему в этом помочь. У животных же как-то отбирают жизненную силу. Старик, например, так не умеет. Так что, наверное, и ману могут. Лучше не проверять.
Не зная, как отвязаться от настырного даймона, искусник буквально стал сливать ману из манокристалла жилета, благо, кое-какой запас там скопился.
– А как же сам без маны? – удивился Мерива, глядя на это дело.
– Надеюсь в Боротоне возместить… Должны мне привезти… – соврал старик с кислой миной.
– Что-то я не пойму: покупаешь в Кордосе, чтобы через меня продать обратно? – вздернул бровь купец.
– Да не так, – поморщился Толлеус. – Заказывал давно. А тут в дороге поиздержался, зато мана осталась. Оттого и продаю.
– А если не привезут?
– Вот тогда получится, как ты сказал: придется ехать через границу самому.
Похоже, даймон не поверил. Наверное, искусник сам не поверил бы или по крайней мере заподозрил подвох, но у Меривы не было выбора, если только он не собирался выходить за грань вежливости и продолжать расспросы. Однако хитрый купец извернулся: