– Я пришёл на запах, – с усмешкой проговорил Конрой. – Поделишься кофе? Мне нужно ещё поработать, но, если честно признаться, уже клонит в сон, и настроение совсем не рабочее.

– Да, конечно, – отозвалась Айрин.

– Я точно тебе не мешаю? – поинтересовался сосед. – Или ты просто не привыкла рано ложиться спать?

– Я обычно ложусь поздно, – отозвалась она, разливая кофе по чашкам. – Тебе с молоком? Со сливками? С сахаром?

– Лучше чёрный, пожалуйста. Можно со щепоткой корицы, если есть, – ответил Лиам, присаживаясь к столу.

– Есть, сейчас добавлю.

Айрин посыпала молотой корицей кофе и добавила себе немного сливок, после чего поставила перед ним чашку и села с другой стороны стола.

– Тебя что-то беспокоит? – проявив неожиданную проницательность, поинтересовался Конрой.

– Так, по работе, – ответила она. – А как ты… твои дела?

– Конкуренция, нестабильное положение дел на рынке… Ничего интересного.

– Тебе бы хотелось чего-то другого?

– Я бы не отказался вернуться в Корнуолл. Снова преподавать. Поселиться на берегу моря. Ходить под парусом. У меня простые желания.

Слушая его голос, Айрин пыталась представить себе то, о чём он говорил. Скалистые берега с яркой травой, бескрайнее море, которое сливается с небом на горизонте, запах солёного ветра. Она неожиданно остро почувствовала, как ей хочется там побывать. Лиаму повезло. Его детские и юношеские воспоминания оказались навеки связаны с настолько прекрасным местом.

– Если захочешь вернуться к преподаванию, я могу поговорить с руководством университета и узнать о вакансиях. Насколько мне известно, преподаватели в университет требуются практически всегда. Многие, поработав некоторое время, уезжают в Лондон или даже за океан, – произнесла Айрин, вспомнив одну из своих коллег, которая не только переехала в Сан-Диего, но и заявила, что преподаваемая ею наука – это вчерашний день, и не стоит тратить свою жизнь на то, чтобы посвящать себя пыльным архивам и старым библиотекам.

– А почему, кстати, ты не осталась в Лондоне? – поинтересовался Лиам и поставил на стол опустевшую кофейную чашку. – Ты ведь училась в Лондонском университете? Тебе предлагали там остаться?

– Да, предлагали, – ответила она, задумчиво перебирая в памяти воспоминания о лондонских серых от дождя улицах, по которым не так уж давно спешила в университетский городок. Об однокурсниках, с некоторыми из которых всё ещё поддерживала общение. О преподавателях, хорошо отзывавшихся о её достижениях. – Но я вернулась сюда. Мне здесь… спокойнее. Да, спокойнее, – повторила Айрин уже с уверенностью. – Наверное, ритм жизни мегаполисов мне совсем не подходит. Но иногда я могу поехать туда погулять. Да и за покупками тоже. Это бывает не очень часто.

– Но ты никогда не думала о том, чтобы всё же рискнуть и куда-нибудь переехать? Пусть даже не в Лондон, а в другой город. Полностью изменить свою жизнь. Или тебя здесь что-то держит? Близкие люди?

– Родители живут в пригороде. Мы… не очень часто видимся, – призналась она.

Айрин постоянно казалось, что родители и другие родственники разочарованы в ней. Едва ли она оправдала их надежды и пожелания. Ей уже двадцать семь лет, а она не жена, не мать и по-прежнему не тот человек, который чувствует себя подобно рыбе в воде абсолютно в любой компании. Да, в своей профессиональной научной области она неплохой специалист, но кому это интересно? Большинство из знакомых родителей даже не понимают, чем она занимается на работе, а, впрочем, и не стремятся это понять. Наверное, она бы им больше нравилась, если бы была домохозяйкой. Или если бы поехала волонтёром в Индию, как мечтала в школе.

Телефонный звонок застал Айрин в тот самый момент, когда она собиралась ещё что-то добавить к сказанному. Недоумевая, кто это может звонить так поздно, она извинилась и поднялась с места, чтобы найти мобильный телефон. Оказалось, даже не успела вынуть его из сумки, с которой ходила на работу.

Звонила её племянница Роуз Монтгомери. Дочь двоюродного брата Айрин, который тоже жил в Ноттингеме. Роуз в этом году исполнилось четырнадцать лет. Непонятно, почему, но из всех остальных родственников эта упрямая и своенравная девочка подружилась именно с Айрин. Иногда они подолгу разговаривали, хотя с родителями Роуз едва ли обменивалась парой слов. Айрин искренне привязалась к племяннице, и уважение со стороны той ей в каком-то смысле даже льстило.

– Привет, – быстро проговорила Роуз. – Я тебе не помешала?

– Ты же знаешь, я редко ложусь спать рано, – отозвалась Айрин, устраиваясь на диване. Рори тоже запрыгнул на него и уселся рядом, вытянув лапы. – Так что, ты меня не разбудила.

– Да я не это имела в виду, – хмыкнула племянница. – Может, у тебя там свидание, а тут я…

– Напрасно волнуешься, ничего подобного, – буркнула Айрин. Бросив взгляд в сторону коридора, она заметила, как Лиам прошёл с кухни в гостевую комнату. Должно быть, намеревался продолжить свою работу. Если их сегодняшний вечер вместе можно с некоторой натяжкой назвать свиданием, то в придачу к кавалеру идёт его ноутбук. Не самое приятное дополнение. Но всё равно замечательно, что в этот вечер сосед неожиданно решил составить ей компанию. Вернее, был вынужден это сделать. Может, его гости надумают задержаться?

– Ты меня огорчаешь, – заявила в ответ на это Роуз. – Я-то надеялась, что ты там пьёшь мартини в шикарном ресторане с высоким брюнетом, а ты, наверное, опять сидишь в пижаме и читаешь что-нибудь.

– А ты почему не спишь? – строго произнесла Айрин, удивляясь тому, что насчёт высокого брюнета Роуз удалось безошибочно угадать. – Разве тебе завтра не в школу?

– Вот об этом я и хотела поговорить, – проигнорировав её вопрос и нарочито строгий тон, отозвалась племянница. – Завтра у меня в школе спектакль. Я участвую. Хочу, чтобы ты пришла. Я уже отложила для тебя входной билет, так что возражения не принимаются.

– Ты играешь там принцессу?

– Смеёшься? Злую колдунью, конечно. Ты же знаешь, что всякие там принцессы, золушки и белоснежки – это не ко мне, – добавила Роуз и расхохоталась, старательно изображая зловещий смех. – Им ещё и целоваться приходится прямо на сцене. Вот ужас, да?

– А твои родители? – спросила Айрин. – Они не придут?

– У папы очередная командировка, а мама отправилась к нему. Так что, их нет в городе, и они никак не могут прийти на мой школьный спектакль.

– Постой, а как же ты? Живёшь совсем одна?

– Не совсем. Я живу с Джессикой. Она сейчас в кино со своим приятелем.

Айрин вспомнила Джессику – молодую прислугу семьи Монтгомери. Кажется, она была студенткой и жила по соседству. Симпатичная девушка, хотя и немного легкомысленная.

– Так ты придёшь? – поторопила её с ответом Роуз.

– Приду, – согласилась Айрин, представив, как неприятно будет племяннице смотреть в зал во время выступления, когда окажется, что ко всем, кроме неё, пришли родители и другие родственники. – Во сколько начало?

– Отлично! – обрадовалась Роуз. – А затем мы пойдём в кафе. Или, если захочешь, можешь поехать ко мне. Джессика что-нибудь приготовит.

– Посмотрим по обстоятельствам, – отозвалась Айрин.

Закончив разговор, она отправилась на кухню, чтобы убрать посуду, и с удивлением обнаружила, что Лиам уже всё сделал и даже вымыл кофейные чашки. Айрин заглянула в гостевую спальню, чтобы его поблагодарить. Сосед, сидя за ноутбуком, снова выглядел хмурым и полностью поглощённым своей работой.

– Я только хотела сказать спасибо, – проговорила Айрин. – Звонила моя племянница. Приглашает на школьный спектакль завтра вечером.

– Это, должно быть, интересно, – ответил он, поднимая на неё глаза. – Давненько не бывал на школьных спектаклях. Ты будешь там с её родителями?

– Не совсем. Скорее, вместо её родителей. Они в отъезде.

– Значит, она тебе доверяет, если предложила их заменить. Мне не очень нравилось, когда родственники видели меня в школьных спектаклях.

– А я в них вообще не участвовала, – с улыбкой призналась Айрин. – Всегда оставалась только в числе зрителей. А вы никогда не думали… ну, о детях?

Задав этот вопрос, она готова была откусить себе язык. Разве можно спрашивать такие вещи? Как будто её саму уже не доконали подобные вопросы! Тем более, Лиам недавно развёлся. Айрин уже собиралась извиниться, но Конрой только пожал плечами.

– Эммелин не хотела торопиться с этим. А затем… сама видишь, как всё сложилось, – ответил он, а затем сменил тему. – У меня бывает бессонница, так что я могу работать ночью или заходить на кухню за водой. Я не помешаю тебе спать?

– Я… – «буду только рада, если ты мне помешаешь», – едва не сказала Айрин, но вовремя сдержала уже готовые сорваться с языка слова. – Я крепко сплю. Не волнуйся, что можешь разбудить. Если ночью услышишь за своей дверью чей-то громкий топот, не удивляйся. Это Рори иногда начинает гоняться за воображаемой мышью.

– Ты так уверена, что за воображаемой? – засмеялся сосед.

– Надеюсь, – тоже со смехом отозвалась она и с сожалением добавила: – Пойду, не буду тебе мешать.

Прикрыв дверь, Айрин ушла в свою спальню, где снова увидела книгу со стихами Лорен Даффи. Книга лежала на журнальном столике возле кровати. Айрин озадаченно потёрла лоб. Она точно помнила, что утром поставила книгу на полку. Или только собиралась это сделать?

Неожиданно Айрин почувствовала, что с нетерпением ждёт завтрашнего дня. Она надеялась, что дневник Лорен Даффи откроет хоть немного информации о том, как поэтессе удалось раздобыть текст «Лунной песни» и что та собиралась с ним делать. А, если нет, то новости о развитии отношений Лорен с её соседом тоже интересно будет почитать. Может быть, этой необыкновенной девушке довелось пережить интересную любовную историю? Официальных данных об этом не имелось, однако дневник, который прежде никто не читал, мог пролить свет на романтические тайны поэтессы.

Айрин села на кровать и открыла книгу. Услышала шаги Лиама за стеной спальни. Должно быть, он устал сидеть в одной позе за ноутбуком и решил немного размяться. Айрин представила, как он ходит по комнате от стены к двери, и почти увидела перед глазами его высокую фигуру. «А как бы ты поступила на моём месте?», – подумала Айрин, когда её взгляд упал на портрет Лорен Даффи в открытой книге.

Лорен смеялась и смотрела в сторону, словно видела там нечто, что им, живущим в двадцать первом веке людям, было недоступно.

В это время заливавший комнату электрический свет замерцал и погас. Всё погрузилось в темноту. Айрин, едва не вскрикнув от неожиданности, закрыла книгу и вернула на столик. Нащупывая дорогу к двери, она двигалась медленно, но всё же несильно ударилась об угол мебели. Выйдя наконец-то в коридор, почти вплотную столкнулась с Лиамом.

– Здесь такое нередко бывает, – сообщила ему Айрин. – Дом старый.

– Знаю, – ответил он. В его голосе угадывалась улыбка. – Ты забываешь, что я тоже в нём живу.

– Я дольше, – хмыкнула она. Потёрла ушибленный локоть и повернула в сторону кухни. – Нужно найти свечи.

Айрин, в самом деле, сталкивалась с отключением электричества не впервые. Как-то их дом оказался без него почти на целых двое суток. Некоторые по этой причине предпочитали подыскивать себе другое жильё, но она привыкла относиться к такому философски. В конце концов, бывают ситуации значительно хуже. А посидеть при свечах иногда на редкость уютно.

«Мне следовало бы родиться в другом веке», – подумала Айрин, обшаривая кухонные шкафчики в поисках запаса свечей. Темноты она не боялась, но отчего-то было спокойнее при мысли, что этим вечером в квартире есть ещё один человек. Услышав шаги за спиной, она обернулась, глядя на мужской силуэт в полутьме.

– Ого! – произнёс Конрой. – Вот это глазищи!

Рори, который, похоже, направился вслед за ними в надежде на какое-нибудь угощение, остановился в дверях, и сейчас его глаза ярко светились в темноте.

– Да, таким взглядом можно и напугать, – согласилась Айрин. Пальцами она случайно наткнулась на что-то острое и, ойкнув, отшатнулась назад. В это мгновение почувствовала, как близко к ней, оказывается, стоял сосед. Её голова задела его грудь. Он протянул руку и накрыл своей тёплой ладонью её запястье.

– Помочь тебе с поисками? – предложил Лиам.

– Нет, спасибо, – вздрогнув, отказалась Айрин. – Я точно помню, что храню свечи где-то здесь. Хотя, могла забыть их купить…

Проклиная собственную рассеянность, она ещё раз провела кончиками пальцев по шероховатой поверхности. Похоже, свечи, в самом деле, закончились. Что теперь остаётся делать? Лечь спать в темноте? Будь она одна дома, наверняка бы именно это и сделала. Но сейчас здесь находился Конрой, и его близость как-то странно на неё действовала. Запах его волос хотелось вдыхать полной грудью, а каждое случайное прикосновение ощущалось так, словно по коже пробегали обжигающие, но невыразимо приятные искорки.

Глава 4

Казалось, это длилось целую вечность. Несколько долгих ударов сердца, на протяжении которых Айрин боролась с желанием развернуться, обвить руками шею стоящего рядом мужчины, найти губами его губы, почувствовать их прикосновение не только во сне. Но… пока она не могла на это решиться, мгновения нечаянной близости закончились, и в квартире загорелся безжалостный электрический свет.

– Вот, кажется, проблема и решена, – проговорил сосед. – Хорошо ещё, что мои родственники не прибежали выяснять, что произошло с электричеством. Доброй ночи, Айрин!

– Доброй ночи, – пробормотала в ответ она, прижимая к щекам холодные ладони и чувствуя себя до невероятности разочарованной.

Наутро Айрин проснулась от звонка будильника и, прислушавшись к звукам в квартире, с удивлением поняла, что не слышит привычного шума. Рори не вопил во всю глотку, как он это обычно делал, когда требовал еды. Это было весьма непривычно и поэтому странно.

Поднявшись с кровати, Айрин накинула халат и, пригладив волосы, вышла из комнаты. Ещё не дойдя до кухни, она почувствовала дразнящий аромат свежесваренного кофе. Это тоже оказалось очень необычно и непривычно для неё.

На кухне сидел Лиам Конрой, который, в отличие от неё самой, был уже полностью одет и выглядел весьма бодрым. На столе перед ним стояла кофейная чашка. Рори сидел на подоконнике и умывался.

– Доброе утро!

– Доброе утро, – ответила Айрин, запахивая халат.

– Ничего, что я тут слегка похозяйничал? – поинтересовался он. – Кофе готов. Кота я накормил.

– Спасибо…

– Почему-то я не вижу твою машину, – заметил Конрой, бросив взгляд в сторону окна, которое выходило на стоянку автомобилей всех проживающих в доме. – Ничего не случилось?

– Она вчера сломалась. Поеду на метро или на автобусе.

– Так в чём проблема? Я могу тебя подвезти. Мне ведь тоже нужно на работу, и нам, кажется, даже в одну сторону.

– Правда? – отозвалась она. – Но… Это вовсе не обязательно.

– Да ладно тебе. Ты же не выставила меня вчера из квартиры, так почему я не могу тебе помочь?

– Спасибо. Я постараюсь собраться быстро.

– Тогда я пока зайду к себе. Да и Микки нужно выгулять.

Айрин, в самом деле, постаралась поскорее покончить с необходимыми утренними ритуалами приведения себя в порядок. Чертыхнулась, вставляя контактные линзы. Чуть помедлив, решила надеть вместо привычных джинсов тёмно-синее с белой отделкой платье чуть ниже колен. К тому же, как она успела вспомнить, сегодня школьный спектакль у Роуз, на который племянница её пригласила. Поэтому лучше выглядеть более нарядно.

Выпив почти на ходу чашку ещё не успевшего остыть кофе, который, кстати, у Лиама получился даже лучше, чем у неё самой, Айрин постучала в соседнюю дверь, надеясь, что Конрой уже успел вернуться с прогулки с собакой. Дверь ей открыла незнакомая девушка с такими же тёмными волосами, как и у самого соседа. Должно быть, его сестра или племянница.

– Лиам сейчас выйдет, – смерив её оценивающим взглядом, проговорила девушка. – Я – Николь, его кузина. Из Корнуолла. А вы – Айрин, да? Простите, мисс…

– Портер. Можно просто Айрин. Очень приятно.

– Я и не ожидала, что Лиам такое выкинет, – хмыкнула Николь. – Ушёл ночевать к соседке, надо же. Я-то надеялась побеседовать с ним по душам. На личные темы, – добавила она.

– Может быть, Лиам просто не захотел об этом говорить? – предположила Айрин, чувствуя себя всё более неловко под пристальным взглядом родственницы Конроя.

– Но нельзя же его так оставлять! Эта Эммелин, чёрт её подери… Она мне сразу не понравилась. Да, я была куда младше, когда они поженились, но уже на их свадьбе сказала, что не быть этому браку счастливым, и, как можно заметить, оказалась права. Но ничего, я знаю, кто поможет моему кузену забыть эту ведьму…

При этих словах на лице Николь появилось лукавое выражение. Она бросила взгляд за спину и, убедившись, что никто их не подслушивает, продолжила говорить.

– Для Лиама это будет приятный сюрприз. Я позвонила Мэри-Энн, его школьной подруге. Когда-то он за ней ухаживал, и у них даже получился любовный треугольник – Лиам, Мэри-Энн и ещё один парень. Но затем появилась Эммелин и всё испортила. Так вот, я намекнула Мэри-Энн, что неплохо было бы навестить своего школьного друга. Лиам идёт. Я вам ничего не говорила. Доброго дня!

Николь скрылась в квартире, а Лиам вышел. Он уже успел переодеться в строгий чёрный костюм, который был ему очень к лицу.

Айрин начала спускаться по лестнице, перебирая в памяти всё то, что услышала. Это ей совершенно не понравилось. Какая-то школьная подруга, за которой Лиам ухаживал прежде. Интересно, какая она, эта Мэри-Энн? Айрин почему-то представляла себе эффектную брюнетку, яркую, уверенную в себе. Да, и почему Николь вообще рассказала ей об этом? Она ведь видела соседку Конроя в первый раз, так к чему было откровенничать? Или Николь таким образом хотела сказать ей: «Если ты уже успела положить глаз на Лиама, то смирись с тем, что это напрасно»?

– Вижу, ты познакомилась с моей кузиной, – произнёс сосед, догоняя её в несколько шагов.

– Да, – ответила Айрин, пряча глаза.

– Она весьма взбалмошная девица, делает всё, что ей в голову придёт. Не так давно собралась переехать в Париж. Вбила себе в голову, что все творческие люди должны жить именно там.

– А каким творчеством она занимается? – поинтересовалась Айрин.

– Николь – художница. Говорят, талантливая, но я мало что понимаю в этом современном искусстве. Мне ближе творчество прерафаэлитов.

Когда они оказались в машине Лиама, Айрин подумала, что здесь ничего не напоминает об Эммелин. А, впрочем, у той, кажется, был и собственный автомобиль. Мысли вернулись к словам Николь и загадочной Мэри-Энн, которая, похоже, должна была стать следующей гостьей в жилье Конроя. Но в случае, если Николь говорила правду, приезд этой особы едва ли заставит Лиама снова прийти ночевать в квартиру Айрин.

– Тебе что-то испортило настроение? – задал неожиданный вопрос сосед, заводя машину. – О чём ты думаешь?

– Да так, ни о чём, – отозвалась она, заставляя себя переключиться и сосредоточиться на чём-нибудь другом. На предстоящей работе, например. На Лорен Даффи. На «Лунной песне», которая пока оставалась для Айрин сплошной загадкой. Да, лучше думать об этом. Так спокойнее и безопаснее, чем перебирать в памяти слова кузины Конроя и представлять себе эту неизвестную Мэри-Энн.

Лиам включил радио, что дало возможность Айрин сделать вид, будто она всецело увлечена прослушиванием передачи. Но это у неё получалось плохо. Мысли снова и снова возвращались к случайному разговору с Николь, а взгляд то и дело скользил в сторону Лиама, наблюдая за выражением его лица, уверенными мужскими движениями, в которых не было ничего лишнего или суетливого. По радио в это время зазвучала бодрая музыка, как будто специально подобранная для тех, кому сложно проснуться утром.

– Может быть, мне заехать за тобой вечером? – предложил Лиам. – Не факт, что твою машину уже успеют починить.

– Нет, спасибо, – отказалась Айрин. – Я ещё не знаю, во сколько освобожусь. Племянница хочет поужинать со мной после школьного спектакля.

– Желаю хорошо провести время, – проговорил он, остановившись вблизи парка, от которого было недалеко до здания архива. – До вечера.

– И тебе хорошего дня, – попрощалась она, выходя из машины. – Спасибо, что подвёз.