Фермер подумал и кивнул.
– Подходящее определение! В принципе, начали они правильно, но постепенно зашли в тупик. Уравняли нормальных людей и гомосеков. Уравняли нормальную семью с браками линейными, клановыми и прочими.
– А семья – это ячейка общества…
– Именно! – восхитился Гил. – Исчезла семья – и общество распалось, а процесс расчеловечивания продолжался. В итоге ангиане стали как бы бесполыми существами, им без разницы, мужик ты или баба. Даже к сексу они тягу утратили. Ты же видел команду Тхан Коха? Ну! Ничего не заметил? А между тем половина ангиан в экипаже – женщины! Вернее, «пассивные партнеры» – это все, что осталось от прекрасного пола. В ихних женщинах уже ничего женского не осталось. В буквальном смысле! – Антону показалось, что Гил говорит не своими словами, а словно вспоминает давно читанное. – Имперцы оскопили свои чувства – и оборотились в бездушных, бесчувственных особей. С другой стороны… Я вот обмолвился, что боюсь их. Пустоту в душах ангиан заполнил рационализм, но в этом не сила, а слабость. Когда была война, лоаниты сражались за своих родных и близких, за детей и любимых, а имперцам геройствовать не с руки – это же не разумно. Да и что такое интеллект сам по себе? Вон до войны скольких лоанцев они сделали рабами! Нет, не для того, чтобы копать или сеять, а чтобы думать! Изобретать, изучать! Носолобые уравняли оба пола и утратили не только амурные переживания, но и стимул к тому, чтобы совершать открытия. Так что… не знаю. Они и пугают меня, и в то же время вызывают брезгливость.
– Нормальная реакция здорового человека на уродство.
– Во-во…
Гил приподнялся на локте, осматриваясь.
– Подъезжаем! – сказал он удовлетворенно.
Ярмарка шумела рядом с космодромом, занимая немало взлетного поля. Три или четыре бота с прибывшего лайнера уже стояли, растопырив опоры, а пассажиры давно смешались с шумной толпой.
Прилет корабля был великим событием для фермеров, рыбаков и охотников Гимлы. Собрались все, кто смог.
Всю ночь и весь день колонисты прибывали в Дассин. Кто побогаче, прилетел на флаерах, середняки явились на грузовиках и вездеходах, а прочие добирались на скрипучих повозках. В эти могучие телеги были запряжены огромные угрюмые создания с тремя рогами – два торчали, как у всех нормальных быков, а третий венчал тупорылую морду. Короткие ноги-тумбы ступали враскорячку, но довольно-таки живо. Клекочущий рев несся со всех концов, подъездная дорога быстро заполнялась народом, бодро топавшим по гулким деревянным тротуарам, – видать, в дожди грязь стояла непролазная.
Десятки торговых рядов были переполнены, шум и гам стоял неимоверный – продавцы и покупатели спорили, ругались, торговались с величайшим азартом, а фоном этому вполне себе средневековому действу служил не шибко далекий дом-город.
Но Ломову некогда было бродить, как туристы с Лоа, его беспокоил вопрос: есть ли свободные места на лайнере?
Места были. По тысяче сантов с человека. Антон тут же перечислил три тысячи за трехместную каюту эконом-класса. Минуту спустя друзья вернули ему должок.
Ломов даже соваться не стал к торгашам – он стоял у трапа и поджидал Сулиму с Черновым, взявшихся «торгануть оружием».
И дождался – пятьсот сантов капнуло ему на счет. «4500».
Неплохо для начала.
Через полчаса бот стартовал, на орбите стыкуясь с лайнером «Авадас». Равнодушный стюард проводил землян в их тесную каюту на палубе «Д». Ничего особенного – два диванчика, еще один – откидной, плюс шкафчик, санузел с утилизатором, столик под обзорником.
Ломов плюхнулся на диван.
– Неужто все? – пробормотал Сулима.
– И не надейся! – хмыкнул Антон. – Это только начало.
– Большого пути! – подсказал Максим.
Часом позже заработал звучатель, передавая команды из рубки:
– Слушайте все! Объявляется перевод из стационарного состояния. Доложить готовность по секторам!
Пошли доклады – бойкие или рассудительные, рублеными уставными фразами.
– Общий контроль систем!
– Все системы работают нормально.
– Навигационные системы линии «А».
– Первый блок – норма, второй блок – норма, третий блок – норма.
– Линия «Б».
– Все штатно.
– Предстартовый тест по энергоотсеку!
– Запущен… В норме.
– Двигательный отсек!
– В норме.
– Дублирование!
– Тест пройден.
– Контроль!
– Тест пройден.
– Гравигенные системы.
– Норма.
– Гравизащитные.
– Норма.
– Предстартовая готовность!
– Периферия! Центр!
– Норма!
– Активировать двигательные установки!
– Есть! Синхронизация включена, тест – норма.
– Двигатели на разгон, ускорение тройное.
– Старт!
Лайнер стронулся с места без толчка – крутящийся шар планеты начал медленно, плавно удаляться, а бесконечной черноты стало прибавляться.
– Поехали! – сказал Чернов.
Лоа. 23 октября 2016 года
Звезда, встававшая и заходившая над Лоа, была такой же желтой, как земное Солнце, а вот лун в небесах насчитывалось три, а не одна.
Сама планета здорово напоминала Землю, только белого цвета было куда больше, нежели голубого – мощные спирали циклонов почти полностью покрывали Лоа, оставляя кое-где яркие лоскутья лазури.
Звучатель, похоже, подключили к внешней связи, солидным басом или несерьезным фальцетом забормотали разные голоса:
– «Селесс», выходите в стартовую зону.
– Здесь «Алтан». Прошу данные на швартовку.
– «Алтан», даю второй пассажирский. Код один-один-девять. Эллипс Б-48.
– «Моряк», Лоа – Авада, «Моряк», Лоа – Авада, сектор пять, курс двести десять, вызывает Большой Орбитальный Порт.
– БОП вызывает «Моряк», Лоа – Авада. Отклонение возрастает линейно. Стабилизация один ноль два.
– Здесь «Ганор». Нахожусь квадрант четыре, сектор два…
Орбитальные станции проявились на белом фоне Лоа.
– Да-а… – протянул Ломов. – Это не «Салюты»…
Станции вытягивались вширь и вдоль на километры. Это были автономные системы трубовидных складов, целых кладок сфер – заправочных станций, стартовых конструкций и обитаемых торов.
«Авадас» скромно вышел на орбиту, получил запрос с боевой станции, стоявшей «на страже завоеваний», и пошел на сближение с БОПом – огромным сверкающим цилиндром, ориентированным вертикально – стоймя висевшим над планетой. Цилиндр раздавался километров на пять в поперечнике, а в длину вытягивался за двадцать кэмэ, если не больше. На него, как на детскую пирамидку, были вдеты «бублики»-торы, пять или шесть, разнесенных по всей протяженности исполинской «бочки», во все стороны торчали металлические фермы, несущие сферы, закругленные цилиндры, притупленные конусы.
Нежно подойдя к торцу необъятного «спутника», лайнер словно поздоровался в БОПом – за его причальные штанги ухватились колоссальные сверхманипуляторы.
Неслышно щелкнул замок, и в каюту ввалился Сулима.
– Значит, так, – сказал он серьезно, – слушайте внимательно. Сейчас на борт поднимется система машин-диагностов, и с ними – смена техников, профилактику кораблю делать. Они все – «гэшки», так что мы с ними смешаемся, выйдем незаметно, и никто нам слова не скажет. Поняли?
– Поняли, – кивнул Чернов.
– Страхуемся, товарищ капитан? – ухмыльнулся Ломов.
– Цыц! Мы нелегалы или где? С вещами на выход!
Трое землян с независимым выражением лиц протопали в кольцевой коридор. Пассажиры оживленной чередой покидали каюты, выбираясь к центральным шлюзам, а Сулима с друзьями отбился от коллектива – спустился уровнем ниже.
Из вакуум-отсека уже доносилось множественное шарканье – шла смена техников.
Они шагали молча или переговарились друг с другом. Было их человек тридцать или сорок и, сколько бы Ломов ни высматривал отличия, он их не находил. Обычные мужики, как везде. Вышли на смену, особым энтузиазмом не горят…
Антон подглядывал исподтишка, однако «станционные смотрители» не обращали на него ровно никакого внимания.
Вот мимо прошествовала шумная компания в синих рабочих комбезах. У некоторых волосы на левом виске были выстрижены, открывая круглое блестящее пятнышко нейрошунта.
Мода такая?
– На них не напасешься, – ворчал техник с заметной сединой. – Что одна, что другая… Им только дай, дай, дай!
– А мои тоже, – подхватил лысый напарник. – Вон, младшая недавно – хочу, говорит, чтоб свой модуль! Не любит она, видите ли, соседей по блоку. А я что сделаю? Я, может, до «В-1» и не доживу!
– Смотри, уйдут твои к какому-нибудь «вэшке»!
– Великие небеса! Да я только рад буду! Надоело все…
– А ты к флотским устройся.
– А оно мне надо?
Компания прошла, и Ломов бросил взгляд им вслед. Люди как люди. Работать им лень, но чтобы «каждому по потребностям».
Халява – она и на Лоа халява.
– Антон!
Лейтенант обернулся навстречу сержанту – тот приближался мелкой трусцой.
– Чего?
– Капитан зовет.
– И чего ему надо?
– Да тут… это… Да вот он!
Ломов увидел Сулиму, который с деланым почтением взирал на лоанита в серебристом комбезе. Иван кивал с видом завзятого трудяги, которому, как в песне поется, «хлеба не надо, работу давай!»
«Вэшка» милостиво кивнул и удалился, а Сулима, завидев друзей, неуважительно пнул длинный ящик, похожий на снарядный, только обтекаемый, выполненный из чего-то черного и матового.
– Цепляйтесь, – сказал капитан. – Сам инженер-пилот оттащить велел.
– И куда это?
– Восьмой распределитель, бокс 2-А.
Ломов ухватился за удобную ручку и сказал, обращаясь к Чернову:
– Учись, сержант! Пока мы по углам ховались, этот уже на работу устроился.
– Разговорчики! – буркнул Иван. – Для вас же стараюсь, разгильдяев…
– Премного благодарны!
– Тащим!
Сулима с Черновым ухватились за ящик спереди, Ломов придерживал сзади. Груз был не тяжелым, но ценным – астрогационные приборы.
Протопав по трубе-галерее и отшлюзовавшись, земляне оказались на доковой палубе станции, просторной, как городская площадь. Прикрытая колоссальными выпуклыми «окнами» – солярами, палуба словно выходила в открытый космос.
Оглядевшись, Ломов заметил охрану – крепких парней в фиолетовых комбезах, с бластерами, оттягивавшими широкие пояса.
– Флотские! – сказал он приглушенно.
– Цыц! – сказал Сулима.
Однако опасения капитана не оправдались – флотские даже не заметили «гэшек». Так аристократы в упор не видят прислугу.
– Нам сюда, – буркнул Иван, сворачивая в громадный стержневой коридор. Он был такой величины, что по нему могли спокойно, по двум путям, курсировать поезда, а перспектива стягивалась в точку.
Локальная гравиустановка прочно удерживала людей и груз, и надо было сделать над собой усилие, чтобы представить – коридор не вперед тянется, а вниз, вдоль гигантского БОПа.
Слава богу, долго искать восьмой распределитель не пришлось, и троица занесла свой груз в необъятный ангар, где и сдала какому-то тыловику – пузатенькому, но щеголявшему в лиловом комбезе с одним шнурком на плече.
Пузан деловито осмотрел приборы, поднося к ним что-то вроде тестера.
– Пошли скорее, – сказал Сулима, – пока «наши» не улетели.
– Ты имеешь в виду пассажиров?
– Да на хрен мне те пассажиры! Техники! Они ж космодромная команда, вот и мы с ними… того… за компанию.
Только земляне заспешили к выходу, как их окликнул толстяк:
– Эй, стойте! Я еще не снял ваши индексы!
Трое сделали вид, что внезапно оглохли, и прибавили шагу.
– Стоять! – рассвирепел тыловик. – Эй, верните их! Живо!
Двое охранников сорвались с места и бросились за капитаном, лейтенантом и сержантом. Они были в обычных синих комбинезонах, только слева на груди у них белели ромбические нашивки. Секьюрити.
Ломов выбежал в коридор первым и свернул «вниз». Друзья почесали следом.
– А ну, стой!
Антон заскочил в безлюдный ангар, посреди которого стоял полуразобранный корабль-бот. Шарахнулся в сторону и бросил тело подкатом назад.
Секьюрити не ожидали сопротивления. Лейтенант с капитаном вырубили обоих на «раз», после чего обезоружили.
– Может, зря мы их? – неуверенно сказал Чернов.
– Чего – зря? – резко ответил Ломов. – Мы же их не грохнули! Или ты хочешь пойти повиниться к пузану? Извините, мол, больше не будем? А пузан ласково так спросит: «А что тут делают трое непонятных типов? А вы, часом, не лазутчики?» И сдаст тебя в тутошнюю контрразведку.
– Да я так, просто…
– Пошли, пацифист ты наш.
– Может, позаимствуем? – задумался Сулима, вертя в руках пистолет-парализатор. – Или не надо? – Вздохнув, он вернул оружие в кобуру на поясе одного из охранников. – Ну его… Пошли.
В коридоре не замечалось особой суеты, только снизу приближалась открытая платформа на гравиприводе – на нее влезло человек десять в синем. Они орали, пели и подыгрывали себе на непонятных инструментах.
Ломов потрусил сбоку от платформы.
– Подкинете до доковой? – крикнул он.
– Залезайте! – сделал широкий жест «гэшка» с толстым блестящим «бубликом», источавшим скачущую мелодию.
Земляне залезли – и будто пропали, смешавшись с «братьями по классу».
– Что празднуем? – поинтересовался Антон, хватаясь за поручень.
Парень с «бубликом» махнул в сторону водителя платформы:
– Игара провожаем! На флот уходит!
И он как-то хитро провел пальцами по «бублику» – тот выдал пронзительные рыдающие звуки, словно исторгнутые смычком скрипача.
На третьей доковой земляне спрыгнули – и помахали случайным попутчикам.
– Успели! – крякнул Сулима, кивая на техников, чередой покидавших «Авадас». – За мной!
Теперь следовало повторить только что опробованный метод – раствориться среди местного населения. Техники в синем почти не смотрели на троицу, лишь давешний «вэшка» спросил капитана:
– Сдали?
– Сдали!
И все на этом. Антон прислушался – техники обсуждали между собой планы на вечер.
– Миран, ты в собрании будешь?
– Обязательно!
– А ты, Кваль?
– Я попозже приду, жены в гости тащат.
– Да ладно, чего там! Оставайся, испробуй семейного счастья!
– Иди ты…
– А я в парк схожу и спать.
– Соня ты, Томан! Так всю жизнь проспишь!
– Что наша жизнь? Иллюзия…
– Проходим, проходим! – засуетился «вэшка». – Старт скоро!
Антон переглянулся с капитаном, и тот кивнул – понял, мол.
Вместе со всеми земляне протопали в салон местного «челнока», пристыкованного на второй доковой. Последними вразвалочку прошествовали пилоты.
Земляне немного нервничали, но никто у них не спросил ни о каких билетах. Секьюрити тоже не показывались.
А вскоре станция за овальными иллюминаторами стронулась с места, стала плавно отдаляться.
– Все! – вздохнул Чернов. – На спуск пошли.
– Чтобы не разочаровываться, – назидательно сказал лейтенант, – надо не очаровываться! Кто тебе сказал, что нас не ждут внизу, на этом ихнем космодроме?
– Тоже верно…
– Спокуха! – заявил капитан. – Не выдумывай себе опасностей, а то запутаешься и не приметишь явной угрозы.
– Запиши, – посоветовал сержанту Антон, – а то забудешь.
– Цыц!
Лоа. 23 октября 2016 года
«Челнок» начал тормозить. Чем меньше оказывалась скорость, тем ниже опускалась орбита. Вот уже и забортный шум появился, дрожь пуская по корпусу. Крылья «шаттла» окутались ореолом плазмы, а потом в иллюминатор вплыли облака – бесконечное белое поле кумулюсов, от горизонта до горизонта.
Окунувшись в тучи, «челнок» словно остыл в них и вынырнул на свет как обычный самолет, идущий на посадку.
Внизу курчавились леса – обычные зеленые, не какие-нибудь оранжевые джунгли. Зеркальной ленточкой отразилась река, мелькнуло несколько поселков – словно кубики рафинада рассыпали по зеленой скатерти. И появился космопорт – огромное серое поле, уставленное дисками, конусами, полушариями кораблей третьего и четвертого классов.
«Челнок»-антиграв все сильнее снижал скорость, пока вовсе не завис, после чего медленно, почти что нежно опустился на поле, залитое чем-то матовым и гладким.
Все сразу подхватились, заспешили, загомонили. Земляне вышли последними.
– Первый раз на космодроме, – сказал Чернов.
Ломов сощурился.
– На эту планету, сержант, еще не ступала нога человека, – сказал он с пафосом. – Я имею в виду – землянина. Так что твоя нога ступила сюда первой. А ты вместо того, чтобы сказать нечто историческое, на века – «первый раз на космодроме»!
– Да ничего в голову не пришло, – стал оправдываться Максим.
– Цыц! – сказал Сулима. – Нашли время ерундой заниматься! Вы на материнской планете Содружества Лоа, а ведете себя, как карапузы из яслей. Догоняем наших, так сказать, коллег! Живо!
И земляне припустили. «Коллеги», впрочем, спешили не шибко – столпившись на большом синем круге, они чего-то ждали.
Антон предположил, что синий круг – это что-то вроде автобусной остановки, и ошибся. Круг начал плавно опускаться.
– Бегом! – гаркнул Сулима.
Подлетев, товарищи спрыгнули на диск подъемника и приняли независимый вид.
Круг пронизал метров сто в глубину, пока не оказался в центре обширного круглого помещения с куполовидным сводом. Все быстро покинули подъемник, и тот плавно вознесся обратно, плотно входя в шахту, как пробка в бутылку. Круглое зияние на своде мигом затянулось диафрагмой.
Пока Антон разглядывал здешние фокусы-покусы, «коллеги» их опять покинули – шагая на ползущую полосу полидука – целого ряда самодвижущихся дорожек, набиравших разную скорость. Надпись на космолингве повторялась под ногами: «Полидук. Линия «С».
Все, кто прибыл вместе с землянами из космоса, стояли на этой полосе, на линии «С». Лента под ногами поднималась по пандусам, заворачивала, и чем дальше уносила, тем больше народу появлялось вокруг. Небольшой туннель, в котором помещался полидук, расширился, разросся, разделился на несколько уровней – люди в разных комбинезонах, в синих или серебристых, иногда в фиолетовых, сновали в разных направлениях, вдоль и поперек. Гул голосов полнил подземные залы, и Ломов просто не поспевал разглядеть хоть мельком здешнюю жизнь.
Лоаниты брели или целеустремленно шагали, в одиночку или компаниями. Часто можно было видеть мужчину, ведшего под ручки двух женщин. Все трое оживленно переговаривались, смеялись или, наоборот, грустно прощались.
Парочки попадались очень редко. Как правило, это были молодые юноши с подружками, но чтобы взрослого парня провожала или встречала всего одна девушка, такого Ломов не приметил.
– Они тут, как мормоны, – проговорил Максим. – Двоеженцы!
– В принципе, – оценил Сулима, – неплохой обычай.
И вот сразу несколько полидуков, заключенных в огромные, словно бы стеклянные трубы, сошлись в гигантском терминале, стены которого и все перекрытия были полупрозрачны. Ломов хорошо видел, как ходили люди уровнем выше и внизу – его даже посетило неприятное ощущение потери опоры. Все вокруг казалось сквозистым, зыбким, неустойчивым.
Шаркая протекторами, мимо прошел робот, деловито толкая перед собой тележку с большим серебристым контейнером. Ломов даже умилился – все как в старой советской фантастике, нежно им любимой!
– Стоп, ребята, – притормозил капитан, – дальше ходу нет.