Спецкостюмы позволяли зэкам находиться в вакууме порядка двух часов, но злоупотреблять этим не стоило, с открытым космосом не шутят.
«Фал у кого?»
«Веревка, что ли?»
«Ну, можно и так».
«У меня!»
«Вяжи за стойку!»
«Готово».
«Держитесь, и пошли».
Антон первым выплыл из-за раздвинутой шторы. Цепляясь за стабилизатор, за какой-то штырь, он продвинулся к борту корабля. Ноги у Ломова задирались кверху – невесомость, – но хвататься-то все равно руками приходится…
Вблизи рудовоз казался и вовсе гигантским, хотя метров триста в нем таки было. Даже более узкий цилиндр центральной контейнерной части впечатлял – округлость плохо ощущалась, для глаз борт лишь слегка заваливался.
Закрепившись около стыковочного узла, Антон подтянул друзей – впрямую, перебирая руками фал. Когда все закрепились на новом месте, он снова двинулся вперед, в сторону кормы, пока не добрался до хвостовой части.
Здесь было полегче – повсюду имелись скобы и фиксаторы для ног. Оно и понятно, весь борт в люках – отсюда вынимают и сюда вставляют сборки энергонакопителей, топливные модули, а чуть дальше виднеются и вовсе лючища – когда приходит время менять реактор, его там и протаскивают.
Ломов припомнил план-схему контейнероносца типа «Дубль-М», к которому принадлежала «Двойная звезда». Перехватываясь, он добрался до нужного места. Примерно три шага по направлению к носу и наискосок от двигателя маневрирования…
А движок очень даже кстати… Антон намотал фал на дюзу и затянул узел.
«Подгребайте».
«Это здесь?»
«Вот».
«Приступаем?»
«Сейчас же. У нас резерв по энергетике – часа два, а вот кислорода… Хорошо, если минут на двадцать-тридцать. Потом начнутся сложности».
«Начали».
Ломов расставил риитян по углам квадрата, те прижали диски пульсаторов к шершавому борту и включили. Звук в вакууме не распространялся, но дрожь через ноги передавалась.
Осколки керамики и искристая пыль разлетались веером, пульсаторы искрили, Архан с Антоном выковыривали крупные обломки.
Постепенно в обшивке разверзалась яма с неровными краями, в которой что-то калилось красным, лопалось, отваливалось…
«Прошли!»
«Глубина?»
«Мне по пояс!»
«Смени батарею!»
«Готово».
«Навались!»
Пробоина росла, в космос поплыли большие куски истерзанной, оплавленной керамики.
«Все! Можно пролезть!»
«Командир! Я первый?»
«Не лезь поперед батьки в пекло…»
«Чего-чего?»
«Поговорка такая. За мной!»
Ломов просунулся в зияние, радуясь, что удалось пройти внутренний каркас. Он все рассчитал точно – дыра прошла как раз сквозь ячею.
В отсеке, куда он попал, гравитация не действовала, да и не отсек это был, а камера, куда складывали использованные картриджи или негодные расходники. У этой камеры было одно интересное свойство – участок обшивки, покрывавший ее, был лишен подвода герметика, закупоривающего пробоину, полученную, скажем, после метеоритной атаки. Почему так, один автор проекта знает, зато не потребовалось пробиваться сквозь разбухающий смолопласт – не дай бог, увязнешь в этой массе! Так и останешься торчать в пробоине, как вещественное доказательство. Зато в толстой стене напротив, отделявшей камеру от переходного отсека, герметик присутствовал. Люк в стене тоже был – большой, квадратный.
Архан попробовал его открыть.
«Не работает!»
«Да все работает, просто тут вакуум, и дверь заблокирована. Нужен «ключ»…»
Антон вынул бластер из зацепа, прицелился…
«Глаза!»
Короткий импульс прожег крышку люка насквозь, и в ту же секунду сквозь дыру засвистала парившая струя воздуха.
«Ждем».
Ждали чуть ли не минуту – отсек был велик. Тот самый, через который реактор протаскивают.
Когда давление упало, Ломов не без труда, но откинул крышку люка.
«Прошу!»
В переходном отсеке горел свет и витали замерзшие кристаллики воды.
«А дальше как?»
«Вон дверь».
«Ага! Здесь же вакуум!»
«Верно мыслишь. Пульсаторы рабочие еще?»
«Работают, командир».
«Долбите переборку!»
«Понято…»
«А на эту дырку – заплату. Вон тот обрезок сгодится!»
«Долби, Архан, долби…»
Было заметно, что Архан не слишком понимал намерения командира, но подчинился без разговоров.
Переборка – не обшивка, справились на «раз-два». Смолопласт забурлил так быстро, что пульсатор вытащить из дыры не успели, так он в ней и остался. А герметик заполнил все отверстие и вылез в отсек пузырящейся массой.
«Отлично! Теперь подождем пару сек. Сигнал о разгерметизации прошел. Не знаю, заметят ли его вахтенные… Кораблю-то ничего не угрожает, так что тревоги не будет. А скоро красненький индикатор погаснет, и загорится зеленый…»
Тут же, словно послушавшись Ломова, заработали климатизаторы – через решетки потек воздух. Мигом охлаждаясь, он походил на струйки густого тумана.
Вскоре давление в отсеке поднялось до нормы, и блокиратор на двери щелкнул – выход разрешен.
«Пульсаторы бросайте тут, нам они больше не понадобятся».
Антон отворил дверь и вышел в неширокую гасительную камеру, где было светло и пусто. Следующая дверь открывалась в центральный коридор, пересеченный переборками с большими круглыми люками – почти все они были открыты и смотрелись анфиладой.
«За мной! Умертвий не учинять! Если увидите кого, пользуйтесь станнером. Тут врагов нет, есть просто лишние».
«Понято…»
Люк в контейнерную часть был захлопнут. Антон глянул для начала в маленькое окошко – никого, – а затем откинул крышку. В грузовых отсеках было заметно холоднее. Десятки люков вели к крохотным переходникам, за которыми начинались стыковочные узлы. Через них можно было попасть в пристыкованные контейнеры.
Интересно, но лишь один из контейнеров был с рудой, причем какого-то жутко редкого металла, чуть ли не элемента с «острова стабильности», а в остальных лежали слитки или иной груз, потребный шахтерам, старателям, подрывникам, горнякам. Взрывчатка и детонаторы, пульсаторы и вибробуры, роботы-диггеры и бур-мобили.
На контейнероносце в рейс выходило всего шесть человек экипажа, так что особых проблем быть не должно.
Вынув пистолет-парализатор из кобуры, Ломов сдвинул муфту излучателя, сужая парализующий луч, а регулятор выставил на 0,6 – это достаточно, чтобы надежно усыпить человека любой комплекции.
Заглянув в первую из кают, он сразу же увидел члена экипажа – расхристанного, спивавшегося «один на один». Антон вскинул пистолет-парализатор. «А-ах!»
Горячий выхлоп не отдавался в руку, лишь легкое онемение сковало пальцы.
Таи Ао открыл дверь в кают-компанию и спокойно перешагнул комингс. Три выхлопа, три слабых голубоватых блика.
Ао показался и поднял три пальца. Ломов кивнул.
Последние двое нашлись в рубке – капитан бессовестно дрых на рабочем месте за пультом, а бортинженер, насвистывая печальный мотивчик, копался в контроль-комбайне.
Разобрав, что в рубку кто-то вошел, но не поднимая головы, он спросил:
– Гайно, ты? Тестер принес?
– Нет, – ответил Антон.
Бортинженер удивленно поднял голову. Выпучил глаза, приоткрыл рот… Остальные стадии изумления Ломов опустил, выстрелив из станнера – удивленный звездолетчик мягко повалился на пол.
Ао выпустил заряд в капитана.
– Готово!
– Стаскивайте их в аварийный бот, а я пока настрою его.
Бот был пристыкован неподалеку от рубки, к нему вел вакуум-отсек. Протиснувшись узостями корабля 4-го класса, Антон включил киберпилота и задал ему стандартную программу – спуск и посадка на космодром Ортиса.
Киберпилот тут же затребовал полномочия, сконнектился с нейрошунтом Ломова, убедился в том, что указания получены от сертифицированного пилота, и выговорил:
– Выполняется…
– Куда их? – донесся крик Роо из кессона.
– Сваливай в обитаемый!
– Ага…
Когда на борт оттащили последнего члена экипажа, того самого тихого пьяницу, Ломов затворил внешний люк, захлопнул внутренний, и киберпилот приступил к выполнению заданной программы – отстыковался и пошел на снижение.
«Ну, вот, – подумал Антон, – еще одно дело сделали!»
Теперь у него был корабль и был экипаж. Оставалось понять, что же делать дальше. С риитянами все ясно – этим любой вариант пригоден. Если Ломов объявит, что решил заделаться пиратом, Ао со товарищи поддержат его. Архан – тем более.
Вот только с пиратами штурм-сержанту было не по пути…
Вдруг из рубки выскочил Таи.
– Командир! – крикнул он. – Ангиане!
– Что?!
– Ангианский вспомогательный крейсер! Прет прямо к нам!
Борт корабля «Двойная звезда». 10 декабря 2016 года
Ломов ворвался в рубку и плюхнулся на капитанское место. На большом овальном экране еще ничего не было видно, одни звезды россыпями, но определитель сработал, выделяя еле заметную точку в левой стороне экрана.
– Разогнаться и уйти в гипер мы не можем, – лихорадочно проговорил Фаа, тиская комбайн-контроль, как родной. – Не дадут!
– Да не успеем просто, – отмахнулся Ао.
Антон покусал губу.
– Не будем мы никуда уходить, – проговорил он и смолк, обдумывая задачу.
«Вспомогательный крейсер» – звучит красиво, а на самом-то деле не страшно. Да это и не крейсер вовсе, а обычный транспорт, на который поставили активные средства.
Ломов вывел увеличение на монитор.
– Ага!
К ним приближался старый корабль, еще с фотонным приводом. С километр в длину, он больше всего походил на кубок – сзади огромный параболоид отражателя, спереди – широкий решетчатый конус заборника. Их соединял цилиндр метров сто в длину, на который были вдеты толстый диск грузового отсека и обитаемый бублик-тор.
В базах, которые закачал ему Отшельник, хранилась инфа о звездолетах-прямоточниках этого типа. Тип «Корона».
В последний раз использовались в войне полувековой давности.
Грузоподъемность – триста тонн. Скорость – восемьдесят мегаметров в секунду. Экипаж – сорок человек. Вооружение – два аннигилятора (кормовой и носовой), но у этих антиматов огромная мертвая зона – ни прямо по курсу, ни назад они стрелять не способны. Еще имеются три плазменных излучателя, установленные на диске, и два пакетных лазера – эти стоят на площадке у основания отражателя.
Ломов еще пожевал губу. Справиться с настоящим крейсером у «Двойной звезды» нет ни малейшего шанса. Даже малый атмосферный подкрейсер уделает контейнероносец играючи.
Но «Корона»… Тут есть шанс. Разумеется, вступать в бой с прямоточником глупо. Надо заманить врага, и…
Хм. Судя по всему, никого заманивать не придется – прямоточник изменил курс и направился к «Двойной звезде». Металл – товар ходкий…
– Вот что, – разлепил Ломов губы и оглядел товарищей. Те молча ждали его вердикта. – Мы очень удачно отправили экипаж на планету. Носолобые, по всему видать, решили, что те свалили при их появлении и бросили корабль. А тут полно груза – ценный трофей! Вот пускай и возьмут этот трофей. А когда пристыкуются… Устроим им встречу. Так. Архан! Ты как-то говорил, что был подрывником на зоне?
– Ну, да! Одни бурят, а мы капсулы ВВ[9] закладываем.
– Смотри…
Антон вышел из рубки.
– Смотри, – повторил он. – Стыковаться имперцы смогут только с носовым узлом. Вон переходный отсек. Поставишь там растяжки…
– Рас… Как это?
Ломов объяснил.
– Понял? Натянем нитку ниже комингса – носолобый перешагнет, наступит на нитку, а та вытянет предохранители у детонаторов. Какое у них замедление?
– Подорвут на счет «четыре».
– Подходяще! Устроишь капсулы в нескольких углах и попробуй… Взрывчатка какая здесь? Пластичная?
– Ага! Мы из нее «колбаски» лепили, чтоб лучше в скважину входила.
– Отлично! Попробуй влепить в нее какие-нибудь металлические шарики, ролики, болтики – что найдешь.
– Вроде как осколки? – восхитился Архан.
– Именно! Действуй. Ао! Засядешь в коридоре за переборкой. Когда сработает растяжка, высиди малость, а после добей, кто живой будет. А мы попробуем прорваться на этот долбаный крейсер. Начали!
Ломову товарищи верили, и это заряжало их уверенностью в победе. Сам Антон более скептически относился к возможности виктории, но это не меняло дела – у него просто не оставалось выбора.
Или он ввяжется в драку, или сдастся в плен. Второй исход его категорически не устраивал, так что приходилось «вырывать томагавки».
Кстати, насчет «топоров войны» – на борту контейнероносца обнаружилось оружие в количестве двух единиц – старого однопотокового бластера и новенького лучемета.
Разумеется, они «пригодились в хозяйстве».
Ломов устроил засаду в вакуум-отсеке, где держали пустолазные скафандры. Отсюда открывался отличный вид на переходной отсек.
– Роо! – подозвал Антон. – Будь другом, сбегай в кают-компанию, захвати там чего-нибудь пожевать, а то с утра не жрамши!
– Сделаем! – с готовностью поднялся риитянин.
– Только осторожно там! И Архану чего-нибудь сунь.
– Суну!
Вскоре Роо вернулся, притащив по сухпаю на каждого. Обед, он же ужин и полдник, длился минут пять.
Дожевывая лепешку с тонко нарезанным мясом, щедро сдобренным местными специями, вроде горчицы, Ломов открыл внутренний люк и шагнул в кессон – здесь имелся иллюминатор, пробивавший, как бойница, всю толщу борта, а также монитор, который Антон сразу же переключил в режим дублирующего.
На экране тут же нарисовался вспомогательный крейсер, приближавшийся медленно, но неотвратимо.
«Летите, голуби, летите…»
Фотонный звездолет-прямоточник с аннигиляционным приводом выглядел очень импозантно, романтично даже, чем-то отдаленно сходствуя с парусником. Недаром отражатель на земном Западе так и зовут – sale – то бишь «парус».
«Корона» развернулся (или развернулась?) боком, готовясь к стыковке, и у Антона отлегло – он опасался, что носолобые поосторожничают и не станут идти на сближение, пошлют на разведку бот, или что у них там есть.
Но нет, приперлись во всей красе.
– Архан! Как там у тебя?
– Заканчиваю, командир!
– Ага… Как закончишь, засядешь в кают-компании. Возьмешь их с Ао под перекрестный огонь! Ну, уцелевших.
– Понял!
Ломов посмотрел на монитор. Уже совсем близко…
Громада «Короны» затмила весь видимый космос. На самом-то деле прямоточник был даже легче рудовоза, а пугающие размеры ему придавали гигантские чаши собирателя и параболического зеркала. Но глаза сложно уговорить логикой, они продолжали бояться.
Толчок!
Стыковка. Сцепка. Механическое соединение.
«Приготовились!»
«Готовы, командир!»
«Огонь открывать только после того, как сработает растяжка!»
«Да, гросс».
Лязгнул внутренний люк, и в тишину «брошенного» корабля ворвались звуки ангианской речи – между собой носолобые космолингвой не пользовались.
Антон быстро переключил монитор и тут же скрылся за бокс с вакуум-скафандром. На экране были видны имперцы – с оружием в руках они подозрительно оглядывались, выискивая подвох, но повсюду царила пустота и тишина.
Они подошли к люку, и Ломов чуть было не зашипел от злости – предводитель ангиан просунулся в люк боком, широко расставляя ноги, и не задел нитку. Повертел головой, медленно прошелся к рубке.
И второй имперец, и третий точно так же перешагнули комингс, как и первый, а вот четвертый по счету наступил-таки, куда ему полагалось. Раз… Два… Три… Четыре…
Грохнуло так, что уши заложило. Поражающие элементы провизжали во всех направлениях, вонзаясь в переборки и тела. Густой дым заклубился, будто приглушая дикие крики раненых. Заблистали импульсы бластеров, но это стреляли сами носолобые, не понимая, кто и октуда их атаковал.
Взвыли вентиляторы, отсасывая дым, и Антон послал всем одно сообщение: «Огонь!»
Пронзительно зашипел лучемет Ао, плазменные трассы выедали ямки в переборках, четвертовали ангиан. Заработал бластер Архана.
«Наш выход!»
Ломов бросился к переходному отсеку, на бегу поражая замешкавшегося имперца, и ворвался на борт «Короны». Ему открылся пустой поперечный коридор, который вел к коридору центральному, откуда доносился топот.
«За мной!»
Антону пришла мысль, что идти в атаку на врага, когда вас четверо, а противника раз в десять больше, не самая разумная тактика.
«Сюда!»
Ломов метнулся в первый же поперечник и сунулся в ближайшую каюту. Это оказалась камера-хранилище, но и в качестве убежища она вполне сгодилась.
Судя по топоту, на «Двойную звезду» ринулся десяток бойцов, не меньше.
«Ударим с тыла, командир?»
«Зачем? Эти никуда от нас не денутся. Лучше поохотимся за теми, кто остался на борту! Вот что, разбиваемся на пары. Я с Коа по коридору направо, к носу, а Фаа с Роо – налево, прошвырнитесь по тору. Если носолобых много, не нападайте – выслеживайте одного-двух. Так мы постепенно перебьем всех».
Еще какая-то мысль зудела в голове, не давала покоя… Тут Ломова осенило, и он послал весточку Архану:
«Привет! Жив-здоров?»
«Да что мне сделается!»
«Ао где?»
«А мы вместе! Я к нему прошмыгнул, мы сейчас возле контейнерной части. А чего?»
«Вот чего. Вам важное задание. Там, сразу за люком в контейнерную, есть малый вакуум-отсек, и оттуда выход к самим контейнерам. Натягивайте-ка вы скафандры и тащите взрывчатку на «Корону».
«А чего взрывать?»
«Конус собирателя сможешь отчекрыжить?»
«Ух ты! Отчекрыжим!»
«Вот и займитесь этим – надо лишить ангиан хода, а то, чего доброго, и сами уйдут, и нас с собой уволокут. Да! Как заложите капсулы, так сразу и рвите! А мы попробуем отражатель отчикать».
«Ух, здорово!»
Ломов усмехнулся. Здорово… Еще как.
Без собирателя и зеркала вспомогательный крейсер перестанет быть кораблем. Пристыкованный к рудовозу, он превратится в приставку, в военный трофей с орудиями и боеприпасами, и не денется никуда, а «Двойная звезда» мигом обретет активные средства. И попробуй тогда с нею поспорь!