Лицо у Анада было беспокойным – он то морщился, то сжимал губы, словно у него кончалось терпение.
– Принесли?
Ломов молча протянул коробку. Корг тут же вскрыл ее и вытащил небольшой мешочек. Из него он достал неровную коричневую палочку, похожую на пересохшую «охотничью» колбаску, и тут же откусил.
Лицо его моментально разгладилось, выражая довольство и успокоение.
– Подождите здесь, – сказал Анад.
Антон поклонился, глядя Центровому вслед. Дерганые, суетливые движения, свойственные Коргу ранее, стали плавными и даже величавыми. Ему б еще тогу, подумал Ломов.
Хозяин больше не появился, вместо него вышла высокая, стройная девушка в белом комбинезоне. Она была красива, но на «гэшек» смотрела с легкой брезгливостью.
– Возьмите, – сказала она неприязненно, кладя на столик чековую плашку.
– Благодарю, гросса, – холодно ответил Антон.
Видимо, его ледяной тон задел девушку. Она вскинула голову и процедила:
– Скажите спасибо, что брат запретил вас трогать! Иначе я бы вызвала Внутренний комплекс. Не хватало еще, чтобы в наш дом заходили какие-то «гэшки»!
Ломову девушка нравилась, но копившееся раздражение прорвалось в нем ожесточенностью.
– А кто вы такая? – резко спросил он.
– Я – Риолла! – заявила сестра Анада с каким-то детским высокомерием. – Мой отец – Галеран Корг, вице-флагман Внешнего флота!
– Твой отец, Риолла, заслуженный и уважаемый человек, – сказал Антон, – и он по праву занимает свою должность, ранг и класс. А вот тебя я именовал гроссой лишь из учтивости, поскольку ты ничего из себя не представляешь. Ты всего лишь красивая пустышка, которая носит белые одежды, не имея на то никаких оснований, кроме родства с вице-флагманом.
Риолла резко побледнела, ее трясло от злости, и всех сил у девушки хватило на то, чтобы указать на дверь.
– Вон!
Ломов небрежно поклонился, развернулся и вышел в широченный коридор. Сулима с Черновым поджидали его на лестнице.
Стена уже задвигалась на место, когда из лифта, отмеченного четырехконечной звездой, вышли трое в зеленых комбезах Внутреннего комплекса. Но вроде не те, не с терминала.
– Что вы здесь делаете? – спросил Ломова один из «внутренников», со шнурком на плече.
– Гоните его отсюда! – не сдержалась Риолла. – Он заходил в наш модуль!
Троица «зеленых» тут же активизировалась, потянулась к кобурам, и Ломов счел за лучшее убраться поскорее.
– Уходим! – крикнул он по-русски.
Земляне припустили, взяв с места, и знакомые голубые лучики парализаторов прошли мимо, лишь задев Антона, – у него было такое ощущение, будто он отсидел часть спины.
Свернув за круглую полупрозрачную шахту лифта, Ломов бросился к винтовой лестнице, раскрутившейся горизонтом ниже. Вызывать лифт он не стал, чтобы не угодить в ловушку, а поступил «по привычке» – стал на четвереньки и проник в технический люк для роботов.
Потерна уткнулась в тесный подъемник, опять-таки для роботов.
– Залезайте!
– Все не влезем…
– Лезь, сказал!
Кое-как уплотнившись, земляне нажали пластину со значком движения, и кабина ухнула вниз, остановившись на цокольном этаже, где располагалась ремзона для автоматов.
– Теперь куда?
– Да я откуда знаю?
– На улицу!
– А где она?
– Снаружи! Бегом!
На выходе киберпогрузчик вежливо пропустил людей, и те оказались рядом с каким-то из полидуков. Запрыгнув на ленту, земляне унеслись от ремзоны, с трудом ориентируясь в переходах и уровнях, пока случайно не заметили поворот к полидуку «Ц-1».
Дело пошло на лад, и вскоре «помощники» Га-Ана оказались на Центральной станции.
Никого в зеленых комбезах поблизости не наблюдалось, а вскоре подплыла пассажирская платформа с синей полосой по борту, и земляне запрыгнули в нижний салон, с разбегу плюхаясь на мягкий диван.
– Бег полезен для здоровья, – сообщил Сулима.
– Ну его в задницу, такой вид спорта! – сказал Ломов.
– Цыц!
Сошли на «Третьей Реке» и уже «на автомате» добрались до нужного сектора и блока. Двери сработали на прикосновение жетона и разъехались, пропуская новых жильцов.
Того простора, что наблюдался в апартаментах Центрового, и близко не было – блок представлял из себя подобие малогабаритной квартиры где-нибудь в земной пятиэтажке, только что окна во всю стену.
Навстречу вышел Га-Ан. За его спиной маячила парочка давешних громил.
– Передали? – спросил авадец нетерпеливо.
Сулима молча протянул ему плашку Корга.
– Отлично! – залучился Га-Ан. – Ну, отдыхайте пока. Да, лучше будет сегодня никуда не выходить. Блок продовольственной доставки вон там, «удобства» рядом. Мебель здесь вся откидная и выдвижная – архитекторы компенсировали тесноту. Добра вам!
Га-Ан ушел, дверь защелкнулась, и стало тихо.
– Добра нам! – фыркнул Сулима. – Гад…
Он медленно прошел в комнату, опустил откидной диван, уселся и с чувством выматерился.
– Притомился, товарищ капитан? – ухмыльнулся Ломов.
– Цыц, – мрачно сказал Иван. Помолчав, он поинтересовался: – Ну, что? Завязываем с криминалом? Или как?
– Или как, – сказал Антон. – Тут главное – не вляпаться в скверную историю, по-настоящему скверную. А пока… Подумаешь, передали посылочку! И что?
– Ладно, – проворчал Сулима, – поиграем пока в «чисто конкретных» дядек, а там посмотрим…
Недели две земляне мотались по всему городу, передавая «посылочки» со всякими запретностями – наркотическими палочками, вытяжками из нейрочипов, удаленными, но не ликвидированными имплантами, «дымящимися» статуэтками лхаллов.
За это время они многое узнали и поняли, увидели обычную жизнь лоанитов и ее же – с оборотной стороны. Научились пользоваться продовольственной доставкой, утилизатором и прочей сантехникой, привыкли к местному летоисчислению (на Лоа шел 8771 год от Начала), перестали считать недели, поскольку у местных в ходу были декады. Да оно и понятно – Лоа обращалась вокруг оси за двадцать восемь часов с копейками, а тутошний год вплотную приближался к тысяче земных дней.
Дождливая зима длилась целый земной год! Лето, правда, тоже.
А к середине октября (по земному счету) атмосфера стала накаляться – Га-Ан нервничал все больше, хотя бахвалился по-прежнему.
Земляне не спешили – их курьерство щедро оплачивалось, каждый из троицы смог получить по пять с лишним тысяч сантов. Вместе с теми, что привезли с Гимлы, – по десять на брата. Разве плохо?
Насчет стычки с патрулем на Центральной станции авадец сразу успокоил землян – у него, дескать, все схвачено! Сын начальника ВК пользуется услугами по «доставке на дом», да и обе жены шефа «внутренников» прибегали к помощи Га-Ана. Так что страху нет.
А теперь страх появился – на авадца насели «внешники». Они здорово гоняли контрабандистов по всей Периферии, вот и их «контрагентов» прижали.
Разгульная жизнь кончалась. Как ни изворачивался Га-Ан, а поставки оскудевали, колечко стягивалось все туже. Пока что пройдошливый авадец жил за счет того, что «внешники» переловили большую часть его конкурентов, а запасец этот инопланетный «хомяк» имел изрядный.
И все же метла «зачистки» махала все ближе и ближе, Га-Ану все шире улыбался известный полярный зверек.
Ломов тщательно вел отсчет дней по земному счету. 10 ноября подступил край.
Лоа, Мирет. 10 ноября 2016 года
С утра земляне отправились в Восточные сектора, где передали очередному страждущему в ранге «Б-9» капсулу с запрещенными нейростимуляторами. Поморщившись, страждущий – уполномоченный Асил Тродо – перевел на карточку Сулимы пятнадцать тысяч сантов.
Сумма была изрядной, и капитан подумывал о том, чтобы оставить ее себе – в смысле, всей троице. Стало окончательно ясно, что с преступным бизнесом пора рвать, иначе будут большие проблемы.
Пока что рисковали они не слишком, не участвуя в грабежах, убийствах и прочих особо тяжких. Так, по мелочи.
– Уходим, – решил Сулима, сунув жетон во внутренний карман.
– Совсем? – с интересом спросил Антон. – В смысле, завязываем?
– Чтобы завязать, братан, надо сначала разобраться с Га-Аном, с этим Гов-Ном.
– Какие проблемы, брателло?
– Фильтруй базар!
И тут стали происходить события. В коридоре полыхнуло лиловым, раздались крики, и в богатый, просторный блок «страждущего» ворвались парни в синих комбинезонах, сжимавшие в волосатых лапах бластеры. Их удерживала лишь прозрачная перегородка между малой приемной и гостиной.
– Это люди Адлона Длинного! – взвизгнул Тродо, хватаясь за Ломова. – Я заплачу!
Антон молча оттолкнул Асила – землянам в любом случае придется участвовать в схватке, банда их не выпустит. А у них на троих всего два станнера…
– Танцуем! – обронил Ломов.
Один из бандитов врезал рукояткой по пульту, и перегородка с шуршанием раздвинулась. Сразу стали слышны топот и брань.
Нападавших было семеро, и они рванулись всей толпой.
Антон перебросил свой парализатор Максиму, Сулима поступил так же. Пластаясь у стены, сержант открыл «огонь», а лейтенант бросился на бандосов с фланга, качая «маятник».
«Гэшка», который был ближе всего к Ломову, вскинул бласт, но импульс ушел в потолок. Антон пригнулся, нанося противнику травмы, несовместимые с жизнью, и отобрал бластер.
Выстрел налево, выстрел направо. Еще двое падают парализованными. Сулима выбил колено «своему» бандосу, обезоружил и врезал по шее, ломая позвонки. Где еще один?
А-а, этот оказался самый хитрый – смыться решил! Ломов выскочил в коридор и выстрелил навскидку. Импульс прожег канал в спине убегавшего. Тот споткнулся и упал. Готов. Все?
Вернувшись в блок, Антон увидел капитана, склонившегося над Асилом.
– Живой?
– Мертвее не бывает. С этими что делать будем?
Ломов молча сделал пару контрольных, после чего подобрал три бластера, сложив их на сгиб руки, как поленья – пригодятся в хозяйстве…
– Сюда идут! – сообщил Максим из коридора.
– «Внутренники»?
– Длинный со своими!
– Уходим!
И они бы ушли, если бы не чертов лифт – и круглая шахта, и шарообразная кабина были прозрачны. Бандиты их заметили.
– Вниз! – скомандовал Антон.
Ломов вжал клавишу с буквой «Ц» – цоколь. Вниз – это значит в глубину пластов, в лабиринт довольно-таки зловещих подземелий Мирета.
В старину тут работала подземка, была проложена обширная сеть канализации и технических туннелей, а ныне все это стало ненужным. Ныне лоаниты предпочитают летать, а не ездить, а в канализацию уже лет двести ничего не сливают, все на рецикле.
Теперь под землю только диггеры забираются да преступные элементы. Внутренний комплекс, правда, соорудил несколько перегородок на тайных тропах, но это мало чему помогло – бандиты стали уходить еще ниже, в глубинную инфраструктуру города, планов которой не знал никто.
О подземельях снимали страшилки для стеросинерамных демонстраторов, и даже водили туристов, любителей экстрима, но только в определенные сектора, проверенные и отрезанные от прочих пустот.
…Ломов бежал по гулкой трубе, где когда-то бурлили потоки нечистот, а ныне лишь дурнопахнущая пыль лежала под ногами. Инфракрасные очки здесь не требовались – остатки светящейся органики на стенах туннелей все еще излучали, видно было, как лунной ночью. А кое-где, особенно у коллекторов, калились старые телефотеры, бросая тусклый оранжевый свет.
– Стой! – крикнул капитан.
Антон замер, остановился и Максим. Тишина длилась недолго, вскоре до друзей донеслись крики, загуляли по стенам отсветы мощных фонарей.
– Засаду, может? – предложил Ломов.
– Нух с ними! Спускаемся на глубину и двигаем к центру.
– Есть!
– Цыц!
– Растяжку бы…
– Ну, так давай! В чем проблема?
– А гранату я тебе где возьму?
– А на хрена тебе граната? Веревка есть или леска?
– Держи!
Сулима протянул Антону катушку с тончайшей нитью волосяной толщины. Сплетенная из нанотрубок, она выдержала бы всю троицу.
Ломов живо смастерил самострел, пожертвовав парой бластеров. Укрепив их как следует, он слабым импульсом пережег нанонить и осторожненько сделал растяжку. Стоит ее задеть, и бласты, включенные на непрерывный разряд, сделают свое «мокрое» дело.
– Все, пошли!
– Бегом!
Земляне почесали по туннелю, удручающе прямому. Позади внезапно сверкнула двойная вспышка, донесся дикий крик – и мегатонный взрыв ругани.
– Сработало!
– Вниз!
Выйдя в метротуннель, друзья пробежали каких-то сто метров, после чего осторожно, ощупывая ногой ступеньки, спустились метров на двадцать ниже.
Здесь и туннели были поуже, и свет пожиже.
– Двигайтесь вдоль правой стенки, – посоветовал Ломов, – в левой попадаются норы.
– Какие норы? – фыркнул Чернов. – Насмотрелся «Призрака глубин»?
Его насмешливый голос внезапно пресекся – послышалось глухое, сдавленное рычание. Блеснули два огромных глаза, два зеленых диска.
– Идем спокойно, – мерно заговорил Антон, – резких движений не делаем…
Он различал лишь смутную горбатую тень, движения зверя были порывисты и резки. На какое-то мгновенье ноктодон пересек световой овал, отбрасываемый дряхлым телефотером, и Ломов успел заметить большие остроконечные уши и шесть костистых лап, несущих поджарое тело.
– Ни хрена себе! – выдохнул Чернов. – А я думал, это режиссеры понавыдумывали…
– Если бандосы двинут за нами, ноктодон их встретит с распростертыми объятиями!
Ломов выбрался к подземному резервуару и отшатнулся – ему показалось, что прямо у его ног распахнулась черная бездна. Но это была всего лишь вода, едва покрывавшая дно подземного хранилища.
– Так, теперь направо, по стенке до перемычки.
– Я уже тут!
– Ход должен быть у тебя за спиной.
– Где? А-а… Точно, есть… Узко здесь.
– Узко ему! Я там пролезал, значит, таких, как ты, двое поместится.
Начался долгий подъем наверх. Вышли они в чистеньком подвале, где урчали утилизаторы, и в огромный сноп собирались потерны, уходя вверх, к жилым модулям. По старой памяти Антон считал их коробами вентиляции, а оказалось, что это линии продовольственной доставки.
На улице было пасмурно, но Ломов прикрыл глаза – дневной свет показался ему ослепительным. Завернув бластер в куртку, Антон независимо зашагал к эстакаде, возносившейся над парком, и первым шагнул в кабину лифта. Друзья запрыгнули следом, и подъемник вознес их наверх, в стеклянный павильон станции монорельса. В павильоне было пусто, только гладкая полоса антиграва уходила плавной дугой, исчезая в туннеле, – эстакада вплотную подходила к металлопластовому откосу небоскреба, и прямо в стене чернел полукруг зияния, словно в склоне горы.
Вот по вогнутым стенам туннеля заиграл свет, и по эстакаде заскользили прозрачные сигары вагонов. Подплыли и замерли, растворяя двери.
– Станция «Квадратная площадь».
Заранее улыбаясь, Антон шагнул в вагон, уселся и раскинул руки поверх спинки дивана. Вот сейчас…
– Осторожно, – проговорил автомат, – двери закрываются. Следующая станция – «Главный проспект».
«Как на Земле!»
Те же самые слова, что звучат в московском метро. Пусть на линкосе, да какая разница? Суть-то одна…
Поезд тронулся без шума, поплыл на антигравитационной подушке. Верхушки деревьев, похожих на канделябры с шапками нитевидных листьев, пролетали мимо. Справа развернулся пологий склон, застроенный невысокими домами, утопавшими в густой зелени, – осень будто была отменена. Или здешняя флора не имела привычки желтеть и опадать.
– Черт его знает… – медленно проговорил Сулима. – Мне иногда чудится, что я и не улетал с Земли. А потом идешь себе, идешь – и как мордой об стенку! До Земли прорва светолет! Вчера вон тучи разошлись, а я на небо палюсь, и… как-то не по себе даже. Туманность эта… Так и светит, зараза!
– Все путем, капитан, – вздохнул Антон и подобрался: – Наша скоро.
Монорельс вывернул к станции «Третья Река». Народу тут было побольше, и землян закрутило в толпе лоанитов. Выбравшись к широченным эскалаторам, спускавшимся с насыпи в начало улицы, друзья зашагали к «своему» дому.
– Что будем делать с Га-Аном? – поинтересовался капитан.
– Ликвидируем, – спокойно сказал Ломов.
Лоа, Мирет. 10 ноября 2016 года
– Поддерживаю и одобряю, – вставил свои пять копеек Чернов.
Сулима кивнул и сказал вслух:
– Согласен. Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы.
– Сталин! – выпалил Максим.
– Рыбаков это сказал, – проворчал Ломов. – Писака.
– Это какой Рыбаков? – затруднился сержант.
– Который «Кортик» написал. И «Бронзовую птицу». А потом живенько перековался и наваял «Детей Арбата». Мода такая пошла тогда – Иосифа Виссарионовича обсерать. Либералы, мать их…
Все трое шагали, держа куртки в руках. Когда вошли в обжитый сектор, Антон нащупал под складками рукоять бласта и сжал ее.
В блоке никого не было, но буквально минуту спустя появился Га-Ан в сопровождении двух амбалов, Пета и Мета.
Был авадец мрачен и взвинчен.
– Уходим, – сказал он. – Этот блок засвечен.
Ломов переглянулся с Сулимой и кивнул – отложим ненадолго ликвидацию, а то так и попасться можно.
– Уходим, – кивнул капитан. – А куда?
– В соседний сектор. Там у меня есть жилой модуль, я им еще ни разу не пользовался, так что о нем никому не известно. Пошли.
«Курьеры» пошагали за «боссом», «телохраны» замыкали процессию. Извилистым коридором они добрались до прозрачной трубы-галереи, переброшенной через улицу к соседней башне.
Флаеры, глайдеры и ульдеры скользили выше и ниже, занимая разные эшелоны. Прямо в воздухе загорались красные световые столбы, вырисовывались синие круги, мигали зеленые треугольники – и летательные аппараты послушно сворачивали, снижали высоту полета или плавно поднимались. Зрелище завораживало.
– Сюда, – буркнул Га-Ан, шлепая ладонью по панели идентификатора.
Открылась дверь, и он вошел. Земляне потянулись следом.
В модуле было тихо и пусто. И тем сильнее все напряглись, когда из туалетного блока вдруг вышел строгий мужчина в сером комбинезоне. Это был «внешник».
Сжимая в правой руке пистолет-парализатор, он скупо улыбнулся.
– Вот мы и встретились, Га-Ан, – мягко сказал «внешник». – Он же Шустрик, он же Осс-Тон, он же Худой.
– Добра тебе, спецуполномоченный, – прожурчал авадец. – Не ожидал тебя встретить на своей территории. По-моему, я не звал тебя в гости…
– Видишь, – снова улыбнулся спецуполномоченный, – мы знаем о тебе куда больше, чем ты думаешь.
– Мы? – ухмыльнулся Га-Ан. – Здесь только ты один, Орт. Твои люди не выставлены у входов, сектор не оцеплен, а твоя мощная длань тискает не табельный станнер. Ты блефуешь, Орт Гемас! А я – нет.
С этими словами он развернулся на месте, выхватывая собственный ПП. Бледно-голубой лучик уколол Гемаса в живот, спецуполномоченный скорчился и упал.
Бледный Га-Ан обернулся к землянам и быстро сказал:
– Все! Разбегаемся! Если надо будет, я сам вас найду. А этого, – он пнул носком ботинка Гемаса, – в утилизатор!
– Он туда не пролезет, – угрюмо сказал Сулима.
– Голову достаточно сунуть! – рявкнул авадец. – Он вас видел, неужели не ясно? Все, меня нет!
С этими словами Га-Ан кинулся к дверям. Амбалы уже повернулись спиной, готовясь выйти первыми.
Ломов освободил руку с бластом и позвал:
– Шустрик! Кис-кис-кис!
Удивленный авадец развернулся, и импульс прожег его хитроумную голову. Сулима тут же выстрелил в спину Пету – дымящийся канал продырявил ее в области сердца. Мет успел даже развернуться в профиль, да так и помер – Максим не пожалел двух импульсов.
– В грузовой лифт! – скомандовал Сулима.
Тушки оттащили в кабину.
– Максим, справишься один?
– В утилизатор их?
– Ну да. А мы пока со спецуполномоченным побалакаем.
– Щас я!
Чернов метнулся в лифт, и вскоре кабина зашуршала вниз, на цокольный этаж, где стоял старый, но вполне себе исправный приемник системы переработки – не компактный утилизатор, что ставили в жилых модулях, а большой, для распыления негабаритов вроде старой мебели.