«Боль незначительна», – ответил он, прижимая по щупальцу к каждой ее ладони. Она точно знала, что он преуменьшает. Он не хотел признаваться, что боль ужасна. Она боялась прикасаться к его разуму, чтобы не почувствовать этого. Когда вошла Шлеван, Джейн даже не обернулась, просто тихо спросила:
– Мы можем обратить это вспять?
– Неизвестно, неизвестно, неизвестно, – мрачно сказала Шлеван, – случай беспрецедентный. Полагаю, мы сможем приостановить дряхление, если вмешаемся немедленно. Но прыжок в этом состоянии, скорее всего, невозможен.
«Почему ты мне не сказал? – горько спросила она. – Почему ты скрыл это от меня?»
«Ты не спрашивала».
Она вдруг разозлилась:
«Как я должна была догадаться об этом спросить? Ты соврал мне! Мне казалось, ты говорил, что не можешь или не будешь врать! Вот почему ты был против электромагнитного излучения! Ты знал, что так выйдет. Если бы я тоже знала, я могла бы выбрать другой способ!»
«Ты сделала единственный выбор, возможный на тот момент», – устало сказал он.
«Может быть! Но после этого я должна была принять меры для твоей защиты. Все это время потрачено впустую! Недели! Я не хочу, чтобы ты страдал!»
«Я этого не знал». – Но она почувствовала, что он говорит неправду.
«Ты слишком гордый! – почти кричала она. – Ты предпочтешь умереть, лишь бы не признаваться, что уязвим!»
Он отвел от нее единственный глаз. «Как заметила мастер-целитель Шлеван, это беспрецедентный случай. Я не знал, что эффект проявится так скоро…»
Джейн уронила руки и отвернулась, кипя гневом и мучаясь чувством вины.
Аджайя нервно бродила по боксу. Шлеван пассивно наблюдала.
У них есть все шансы застрять на орбите Атиеллы до конца дней своих. Все это понимали. Они могут никогда больше не вернуться домой.
– Как Пледор? – спросила она, не глядя им в глаза.
– Погружен в саналабриум, – ответила Шлеван.
– Все так плохо? – Джейн повернулась к Сектилианке.
– Я бы сделала это, даже если бы у него была заноза в пальце, Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй. У него слабое растяжение и несколько мелких ушибов. Просто я хотела дать нам всем отдых, избавив от него хотя бы на стандартный день. – Она хотела уйти, но передумала на полпути. – Тебе нужно знать, что он мечтает снова вернуться на Зеленую палубу. Он только об этом и говорит. Несмотря на опасность.
Джейн глубоко, медленно вздохнула, а потом выпрямилась:
– Сделайте все возможное для стабилизации состояния Эй’Брая. Я обеспечу партию сквиллов, настроенных под него.
– Только Квазадор Дукс может сломать печать… – начала Шлеван.
– Я в курсе, – ответила Джейн и ушла, не сказав больше ни слова. Ей было больно. Постепенно она перенимала сектилианские манеры.
* * *
Стоя в межпалубном лифте, Джейн пыталась собраться. Ей хотелось ругаться, кричать, а может быть, и рыдать. Но она не могла. Она должна была попросить Алана помочь тому, кого он сильно не любил.
С каждой минутой состояние Брая ухудшалось. Возможно, неисправимо. Она должна сохранять спокойствие и не тратить время зря.
Она заставила себя сделать несколько дыхательных упражнений. Почувствовав себя лучше, она попробовала дотянуться до Алана посредством анипраксии.
Брай немедленно отозвался и сообщил, что Алан отключился от анипраксической сети. Тогда она соединилась с Роном, который ответил сразу: «Привет, КьюДи, что случилось? Готовишься к большой вечеринке?»
«Нет пока. Где Алан?» – голос у нее дрожал чуть сильнее, чем хотелось.
«Ох-ох-ох. Проблемы на Зеленой палубе?»
«Вроде того. Он на технопалубе?»
«Нет. Он только что пошел поспать впервые с того момента, как ты раздала нам приказы. Тебе помощь нужна?»
Джейн вздохнула. Он несколько дней работал без отдыха, а она его разбудит.
«Я тебе сообщу. Спасибо».
Она прекратила связь и нажала на символ жилой палубы на стенке лифта.
Проходя мимо собственной каюты, она хотела было зайти переодеться, но не стала терять время. Она подождет, пока не начнется производство сквиллов.
Она осторожно постучала в дверь Алана, но ей никто не ответил. Она постучала сильнее и подождала. Ничего. Тогда она нажала на символ открытия рядом с дверью, и та скользнула наверх. В каюте было темно, только мигал маленький красный огонек. Она немного постояла в дверях, надеясь, что пока ее глаза привыкают к темноте, он проснется.
В каюте слышался низкий гул, что-то вроде белого шума. На полке в паре футов от кровати стояла какая-то громоздкая машина. Это она мигала красным – а возможно, и гудела, хотя всякие гаджеты были разбросаны по всей каюте. Джейн знала, что Алан чинит всякие мелкие устройства, которые были недостаточно экранированы и сгорели во время уничтожения нанороботов. Наверняка в каюте он тоже работает. Ему нравится быть одному.
Она посмотрела на мигающую машину. И что же это может быть? Какой-то эксперимент? Новое изобретение? Или он ее просто тестирует?
Она шагнула внутрь, и ботинки гулко стукнули по пластиковому полу. Холм под одеялом не шевельнулся.
– Алан, – тихо позвала она.
Ее глаза уже привыкли к темноте. Он не шевелился. Он лежал на животе, обняв гору скрученных одеял, подложенных под голову. Сектилии не знали подушек, так что он изобрел собственную. Она подошла еще ближе и сказала чуть громче:
– Алан?
Вдруг ее связь с Эй’Браем и с кораблем исчезла. Джейн споткнулась. Второй раз за пятнадцать минут она не упала только благодаря броне. В глазах все поплыло, и голова закружилась. Ей нужно было кричать, потому что Алан вдруг, дико ругаясь, выскочил из постели и замахнулся на нее.
Броня действовала самостоятельно, уловив, что она не движется. Ее тело резко присело, одновременно отступая назад, и вскинуло руки вверх, защищаясь. К этому моменту она пришла в себя достаточно, чтобы выдавить:
– Алан, это я! Стой!
Он остановился, не успев ударить, и попятился.
– Господи, Джейн! Что происходит?
Она вдруг смутилась, заметив, что он раздет. Опустила руки. Совершенно ошарашенная, она не могла отвести от него взгляда, как ни старалась. Ее тело вдруг отреагировало на это зрелище, и ей внезапно стало тепло, и к лицу прилила кровь.
– Я…
Сначала он ничего не заметил. Просто сердито смотрел на нее, сжав руки в кулаки. Потом сквозь зубы пробурчал, что ходят тут всякие в броне, будят его и пугают до смерти. Огляделся, как будто что-то ища, и поднял с пола штаны.
Она наконец сумела отвернуться, но внезапное тепло так никуда и не делось. Включила свет.
– Прости, что мне пришлось тебя разбудить. Я несколько раз стучала и звала тебя. Это очень важно.
Он присел на край кровати и потер лицо руками.
– Я с ног валюсь. Работал целыми днями. Между прочим, именно над тем, что ты велела.
Ей захотелось сесть рядом с ним, но броня, пусть и компактная, все равно оставалась тяжелой и некрасивой.
– Я знаю. Извини, но это срочно.
Он зевнул и потянулся.
– Кажется, ты не себя мне пришла предложить. Что случилось? Что-то сломалось? Кстати, почему ты в боевой броне?
– Искала непатроксов.
Он еще раз зевнул.
Она повернулась к стоящей у кровати машине. Броня проанализировала его и выдала ей кучу технической информации. Джейн поняла, что это, но не была уверена, что сумеет объяснить это по-английски.
– Ты генерируешь электромагнитное поле, чтобы заблокировать Брая?
– Ну да. И что?
– Ты уверен, что это безопасно? – нахмурилась она.
– Ну это не радиоволновая пушка, – он надулся, – она низкочастотная. Ничего хуже катаракты в преклонном возрасте мне не грозит, да и этот риск минимален, поскольку я держусь на самом краю поля. Как по мне, компромисс достойный.
– Это усложняет коммуникацию. Я не смогла тебя дозваться.
– Вообще, есть общекорабельная трансляция, и ты вполне могла ею воспользоваться.
Она задумчиво кивнула. Могла, конечно, но такой способ казался ей обезличенным и… слишком командирским, что ли. Она не хотела действовать так.
– Но почему?
– Ты знаешь почему, – он напрягся, – все просто. Не хочу, чтобы он лез мне в голову.
Джейн поежилась внутри брони. Разговор шел не лучшим образом, если учесть цель ее визита.
– Он старается, Алан. Он учится, узнает нас, наши желания и возможности. Если бы ты ему позволил…
Алан пожал губы.
– Он старается. Но я не хочу, чтобы он лез мне в голову, когда я не могу контролировать его. В мою голову, в мой мозг, в мои мысли. – Он почти кричал.
– Ладно, – согласилась Джейн. Сейчас она не собиралась его уговаривать. Ей нужно было как-то затронуть тему сквиллов. – Скажи, пожалуйста, ты собрал это устройство до похода на Атиеллу или после?
Он снова потер лицо ладонью.
– Идея пришла мне в голову в тот день, когда ты спустилась на технопалубу и там ментальный сигнал исчез. Это очень простое устройство. Потребовалось только настроить 3D-принтер, чтобы он напечатал мне магнетрон, ну а источник постоянного тока я стащил с «Провиденса». Я занимался этим в свободное время. Сложнее всего было найти правильную частоту и модуляцию. Я стал включать ее на ночь как раз перед тем, как мы отправились на Атиеллу.
– Ясно, – сказала она как можно спокойнее. Он такой умный, что даже страшно. Настройка принтера для печати магнетрона (кстати, что это, вообще?) – это просто?
– Что ты хотела, Джейн? Ты спустилась и зачем-то меня разбудила. Не для того же, чтобы посмотреть на мою машину против выноса мозга?
Джейн немного обиделась, но говорила ровно:
– Нет, не для этого. У нас новая проблема. На самом деле несколько, но эта требует решения немедленно. Ты не успел посмотреть нанороботов Брая?
– Вот оно что. Да. Я нашел их в базе данных пару дней назад. Там ерунда какая-то, Джейн. Я хотел написать тебе отчет, но думал сначала проконсультироваться с Аджайей, а мы оба были заняты.
– С Аджайей? Что ты там такое нашел? Что с ними не так?
Алан встал с кровати и подошел к столу с сектилианским компьютерным терминалом.
– Это совсем не может подождать?
Она не ответила. Ей хотелось, чтобы он надел рубашку. Тогда она перестала бы отвлекаться от срочных проблем.
Он покопался в горе деталей и шмоток и выудил оттуда ноутбук. Сел на кровать и раскрыл его.
– Судя по тому, что я видел, они запрограммированы совсем по-другому, чем все остальные нанороботы на корабле.
Она подвинулась ближе. Дурацкая броня. Как хотелось из нее наконец вылезти. Он ничего не заметил.
– Что ты имеешь в виду?
Он внимательно смотрел в экран. Видимо, он нашел способ подключить ноутбук к системе корабля и теперь просматривал сектилианский код.
– Ну… они несколько больше завязаны на биологию, чем я думал. – Он выделил участок кода, хотя явно понимал, что она не сможет прочитать. – Это две основные цели нанороботов. Во-первых, пользуясь естественными способностями Осьминога к регенерации, как можно дольше поддерживать его в оптимальной форме. Во-вторых, стабилизировать его эмоциональное состояние и сделать максимально безразличным ко всем раздражителям путем манипуляций с нейромедиаторами. Наверное, чтобы он лучше функционировал.
– Правда? – выдохнула Джейн.
– Ага. Эти Сектилии – те еще жестокие засранцы.
Это многое объясняло. Например, почему поведение Эй’Брая так сильно изменилось после электромагнитного импульса. Почему его здоровье сейчас оказалось в таком плачевном состоянии.
– Алан, ты можешь изменить этот код?
Он скептически взглянул на нее:
– Ты вообще представляешь, с кем разговариваешь?
– Сколько времени уйдет на удаление команд подавления эмоций? Если оставить только поддержку здоровья?
Он прикрыл глаза.
– Давай начнем с четырех часов? Если бы я поспал, было бы в два раза быстрее.
Она смотрела в пол, пытаясь сдержаться, и наконец выдавила:
– Он умирает.
– Твою мать. Неудивительно, что тебе так хреново. – Он медленно опустил крышку ноутбука. – Тогда забей на код. Просто запусти в Осьминога нанороботов как можно быстрее. Я причешу код попозже и загружу все изменения, без проблем.
Он встал, оставив ноутбук на кровати, и вернулся к столу, чтобы найти что-то еще. Вытащил карту памяти, воткнул в слот и поискал нужный файл. Отыскав файл, он загрузил его на карту и вручил Джейн.
– Она тебе понадобится, чтобы отправить к нему правильных нанороботов.
Она осторожно взяла карту и положила в специальный кармашек на броне.
– Спасибо тебе большое. Я знаю, что вы не ладите…
– Боже мой, да, но я не хочу, чтобы он умер. Пойти с тобой? Помочь?
Да.
– Нет, я справлюсь. А ты поспи.
Он тоскливо посмотрел на нее и коротко коснулся ее руки. Конечно же, она не почувствовала прикосновения, хоть и очень хотела.
– Кстати. Я кое-что сегодня нашел на технопалубе. Думаю, это часть этого твоего… ярма. Но я сначала посплю, а потом уже как следует в него закопаюсь. Я все еще должен это сделать?
– Да. Конечно.
– Ну ладно. Удачи твоему Ктулху.
Он зевнул и поскреб в бороде.
– Спасибо, Алан, – прошептала она, – не знаю, что бы я без тебя делала.
– И я не знаю, – он пожал плечами. Потом улыбнулся и ткнул ее в плечо: – Клево выглядишь в этой броне. Если бы ты не торопилась, я бы тебя прямо тут соблазнил.
У нее дернулся уголок губ:
– Прибереги на потом.
Он фыркнул и тяжело сел на кровать.
– Вот так всегда.
Джейн прошла к двери и выключила свет. Эй’Брай вернулся в ее разум – точнее, она ощутила его молчаливое присутствие. Она немного подождала, пока пройдет головокружение, потом повернулась и помахала рукой:
– Спокойной ночи, Алан.
Он уже лежал. Лениво помахав ей в ответ, он прикрыл ладонью лицо.
– Спокойной ночи, Джейн.
Джейн сидела на низкой скамейке в приемной, ожидая, пока Сектилии соберутся. Сиденья в большом помещении были расставлены маленькими группами, а на стенах висели картины бывшей Ква’Дукс. Джейн любила устраивать здесь неформальные собрания. Только что они поели все вместе, и теперь ожидалось, что Тинор сделает свое объявление, но iad расстроился и не торопился с этим.
Тинор довольно громко жаловался, что, согласно обычаю, присутствовать должны все до единого члены племени или поселения. Не хватало только Алана, который все еще спал. Даже Пледор пришел, злой и угрюмый, но зато совершенно целый, несмотря на произошедшее утром. Должно быть, Шлеван выпустила его из саналабриуса на время объявления.
Шлеван убеждала Тинора, что иногда взрослым приходится разочаровываться в поведении других, но свои обязательства все равно нужно выполнять. Тинор, кажется, не слышал.
Остальные члены команды бродили по приемной, изучали картины предшественницы Джейн и тихо переговаривались. Все делали вид, что не слышат жалоб Тинора. Уже пошли слухи о здоровье Брая, и это никого не обрадовало.
Джейн нервничала. Это ничуть не походило на праздник, который она хотела устроить для Тинора. Она сомневалась, что измученный Алан всерьез отнесется к обязанности присутствовать на церемонии, хотя она надеялась все-таки его увидеть. На самом деле она могла думать только о том, что сквиллы скоро будут готовы и она сможет забрать их и запустить в тело Брая. Алана больше волновало состояние корабля и прочие задачи, которые она на него навесила.
При этом Джейн понимала, что для Тинора этот день – один из самых важных в жизни. Ей не хотелось показаться невежливой, но если все не начнется в самое ближайшее время, ей придется извиниться и перенести объявление, что, конечно же, только сильнее расстроит Тинора.
Подарки лежали рядом и ждали нового взрослого. Насколько поняла Джейн, это был один из немногих случаев в жизни Сектилиев, когда принято было дарить подарки, отмечая этим окончание детства. Обычно это были всякие полезные вещи, которые могли пригодиться взрослому в его новой жизни. Но поскольку на корабле iad вряд ли столкнется с теми же задачами, которые ждали бы на древней Сектилии или Атиелле, выбраны были более сентиментальные подарки. Джейн предложила своей команде подарить Тинору что-нибудь подчеркнуто земное, чтобы символически принять его и в семью землян.
Рилик сел рядом с Джейн. Она отодвинулась, чтобы не соскользнуть, поскольку подушка под его весом просела.
Он не стал говорить вслух, послав вместо этого мысль напрямую, не задействовав Брая, как он и делал обычно:
«Нам необходимо обсудить произошедшее с Кубодера».
Джейн подняла голову и отодвинулась еще на пару дюймов. Даже сидя, Рилик возвышался над ней. Она не знала, доминируют ли Сектилии друг над другом исключительно на основании роста и размера, как иногда делают люди, но предполагала, что что-то подобное в их культуре тоже есть. Что-то подсказывало ей, что он всегда подходит так близко, чтобы вынудить ее защищаться. Правда, она не понимала, сознательно ли он это делает. И не знала, как сообщить, что ей это неприятно, не создавая новых проблем. Язык давался ей легко, но вот всякие социальные взаимодействия нужно изучать очень тщательно.
– Все, что возможно, уже делается, – вслух сказала Джейн.
«При всем уважении, Квазадор Дукс, это не так».
Джейн посмотрела на него и ничего не сказала. Она боялась того, куда могла завести эта беседа, но старалась держать свои мысли при себе. Брай предупреждал ее, что способности Рилика к анипраксии выше, чем у других мастеров-мыслителей. Нужно последовать его советам и получше закрываться от Рилика.
Вдруг ей показалось, что электромагнитный генератор Алана – не самая плохая идея.
Рилик продолжил, наклоняясь к ней: «Когда ты рассказала, что пришлось уничтожить всех сквиллов на борту, чтобы спасти команду, я боялся именно таких последствий. Я почувствовал, что вы все не имеете никакого представления о том, что это значит для Кубодера. И не обрадовался, когда мои опасения сбылись».
Джейн медленно кивнула: «Последствия для его здоровья оказались значительными. Я надеюсь, что это обратимо».
«Да. В любом случае хороший Кубодера будет работать, пока не встретит сумерки, исполняя желания Квазадор Дукса».
Джейн покачала головой. Ей нравилась уверенность в том, что здоровье Брая восстановится, звучащая в мысленном голосе Рилика, но остальная часть его заявления показалась ей не слишком приятной. Даже задела. Жизнь Брая – не игрушка, от которой она с легкостью избавится. Джейн начала злиться, но держала себя в руках. Терпеливо сказала: «Рилик, наши культуры сильно различаются. Ты должен понимать, что я никогда такого у него не попрошу».
«И это меня очень волнует».
Джейн молча встала, как сделал бы Сектилий. Теперь уже она возвышалась над ним. Он начал подниматься, но инстинкт толкнул ее вперед, нарушить его личное пространство. Теперь она бросала ему вызов, напоминая, кто здесь главный, – несмотря на то что он был крупнее ее раза в два.
Он отвел глаза.
«Эй’Брай принадлежит тебе. Я настаиваю, чтобы ты велела ему пройти повторную адаптацию. Это необходимо, понимаешь ты это или нет. Ты чужая. Промедление может вызвать еще больше проблем».
Джейн старательно обдумала слова «повторная адаптация». Он распахнул ей свои мысли, демонстрируя, что же эта фраза скрывает. Браю придется пройти через серию жестоких постоянных уроков и тестов, которые займут очень много времени. И все это в основном для того, чтобы вернуть его в подчиненное состояние. У Джейн сжался желудок. В мыслях Рилика она явно видела, что он думает об этой адаптации совсем не так, как она. Еще она понимала, что этот процесс не может понравиться ни одному человеку или Кубодера. Ей все это казалось диким унижением, направленным на то, чтобы лишить Кубодера личности. По-другому она это описать не могла. Джейн твердо взглянула на Рилика.
Он посмотрел на нее, но потом снова отвел глаза. Теперь в беседе доминировала она. Стоило заставить его это почувствовать. Напомнить, что это ее корабль и все будут подчиняться ей. Она должна защитить Брая от этих устаревших жестоких идей.
«Рилик, ты – дитя своей культуры. Я не виню тебя в этом. Но в настоящий момент я должна заботиться об Эй’Брае и его нуждах, а не о культуре сектилианских мастеров-мыслителей. Ты напомнил мне, что я чужая. Я этого никогда не забывала. И поэтому считаю, что извне я вижу сложившуюся ситуацию более объективно, чем ты. Хотя твой народ многое давал своим Кубодера, он многое и отнимал. Мне кажется, что это неравный обмен. Я не даю тебе разрешения проводить повторную адаптацию Эй’Брая. До тех пор, пока я остаюсь Квазадор Дуксом на этом корабле».
Он не смотрел на нее.
«Твоя любовь к нему тебя погубит».
Джейн невольно сделала шаг назад, несмотря на все свои тренировки. Она очень удивилась и испугалась, но спросила тихо и ровно:
«Это угроза, Рилик?»
Он прижал уши и печально ответил: «Нет. Это предупреждение, основанное на том, что я знаю и вижу. Я подчинюсь тебе, потому что обязан это сделать. Но я возражаю».
«Твои возражения учтены», – холодно сказала Джейн и ушла. Она надеялась, что только что не сделала ужасную ошибку, противопоставив себя Рилику, но не могла позволить ему искалечить Брая. Это противоречило ее воспитанию и инстинктам.
Тинор все еще ныл Шлеван и всем, кто готов был его слушать. Джейн нетерпеливо связалась с Браем, чтобы проверить время, но тут поймала взгляд Шлеван. Она почувствовала, что та хочет попросить ее разбудить Алана, и решительно бросилась вперед.
Она тихо, но жестко сказала Тинору:
– Если ты хочешь провести церемонию сегодня, тебе стоит начать сейчас, поскольку скоро мне придется уйти. У нас у всех есть работа, которую необходимо выполнять. Если хочешь, можешь назначить другое время, но на корабле все постоянно заняты. Здесь нет солнца, которое напоминало бы, когда нужно спать, а когда работать, поэтому в любой момент кто-то работает, а кто-то спит. К сожалению, может выйти так, что я никогда не смогу собрать всю команду одновременно. Мне жаль, Тинор, но это так.
Тинор мрачно смотрел себе под ноги, а потом вышел к столу с подарками. Какое-то время iad тихо стоял, не двигаясь. Постепенно все замолчали и заняли свои места. Тинор начал произносить ритуальные слова:
– Я Тинор Фотеп Стен, дитя Атиеллы, Сектилии и звезд. Меня ведут вперед логика и наука. Я учился. Я учусь. Я буду учиться, пока не встречу сумерки.
Сектилии удивленно зашептались: Тинор отступил от стандартной фразы, добавив к ней слово «звезды». А вот Брай не удивился. Это он сказал подростку, что на борту корабля многие произносят именно эти слова. Тинор продолжал:
– Я готов встать в ряды своего народа и работать вместе с ним, стремясь к его целям, соединиться с другими. Я достиг возраста зрелости. Я женщина.
Заговорила Шлеван:
– Подтверждаю, что Тинор Фотеп Стен – полноценный гражданин. Она имела возможность выяснить свой гендер без принуждения и чужого влияния. Она женщина, – тут Шлеван посмотрела на Джейн.
Ее выход. Как обладатель наивысшей среди присутствующих должности, она должна вручить первый подарок. Джейн подошла к столу и нашла на нем шкатулку с ожерельем – одной из немногих вещей, которые она привезла с Земли. Она долго ломала голову, пытаясь придумать достойный подарок, но в конце концов выбрала этот – ожерелье, которое ей самой подарили на шестнадцатилетие бабушка с дедушкой. Ей совсем не хотелось с ним расставаться, но оно идеально соответствовало случаю.
Она встала рядом с Тинор и улыбнулась:
– Я передаю тебе подарок, который получила на собственное совершеннолетие. Я заметила, что Сектилии не украшают себя так, как люди, но я надеюсь, что тебе понравится эта вещь, – и протянула открытую шкатулку.
Тинор робко вытащила из нее ожерелье, повертела в руках. Выглядела она при этом озадаченной.
– Позволь мне? – предложила Джейн.
Тинор кивнула, и Джейн взяла ожерелье и застегнула у нее на шее. Похлопала юную женщину по плечу и отошла. Тинор глубоко задумалась, касаясь ожерелья пальцами. Когда Джейн проходила мимо Шлеван, та послала ей энергичный взгляд, который Джейн не смогла истолковать, и поспешила к Тинор – как ее родственница и второй по старшинству чиновник из присутствующих. Она подарила Тинор маленький ручной прибор для выжигания и махнула Аджайе.
Выступив вперед, Аджайя вручила Тинор пакет «Сникерсов», который каким-то образом сберегла:
– Это еда с Земли. Надеюсь, тебе она понравится.
Тинор изумленно приняла пакет.
Вышла Джаросс, взяла со стола сложенную ткань и развернула ее. Это оказалось большое одеяло или ковер. Джаросс сказала:
– Я нашла несколько сохранившихся после чумы предметов и выткала это для тебя в традиционном стиле. Надеюсь, тебе нравится.
Ковер был зеленый, как и большая часть ткани на корабле, но его покрывали сложные узоры. Некоторые волокна светились, другие были матовыми. Интересно, когда Джаросс нашла на это время? Из поселения Хатор она ничего подобного не брала. Очень милый был ковер.
Тинор осторожно взяла его и принялась изучать, пока ее не прервал Рилик, всунувший что-то в уже полные руки. Оно было маленькое, деревянное, и из него тянулся длинный шнур, сплетенный из каких-то растительных волокон. Чуть раньше Джейн уже успела внимательно посмотреть на этот предмет. Кажется, это была флейта ручной работы. Тинор неловко подхватила ее, а Рилик накинул шнур ей на голову и одно плечо и молча отошел.
За Риликом стоял Пледор. Он держал на ладони большой гладкий фиолетовый плод.
– Плод зоба, – гордо сказал он, – я снял его с дерева сегодня в Зеленой зоне, и он совсем спелый. Съешь его как можно скорее, а то он скоро сгниет.
Рон улыбнулся и протянул Тинор очень реалистичную картинку с кошкой, которую сам нарисовал. Хлопнул Тинор по плечу:
– Подумал, вдруг тебе интересно, какие животные водятся на Земле.
Тинор приняла лист бумаги как сокровище и робко кивнула Рону.
Рон отошел к столу и вернулся с последним предметом, который на нем лежал. С отверткой. Покачал головой, протягивая ее Тинор:
– Это от Бергена. Это человеческий инструмент. Поздравляю тебя… – он пожал плечами, – с каминг-аутом.
На этом церемония завершилась, и все стали расходиться. Тинор задержалась, почтительно изучая подарки. Джейн улыбнулась и пошла к дверям. Ей нужно было на технопалубу, забрать нанороботов для Брая, но дорогу ей преградила Шлеван.
На ее лицо застыло то же упрямое выражение, которое Джейн уже видела.
– Ты из другого мира и наверняка не понимаешь символической нагрузки подарка, который вручила Тинор. Я скажу об этом девочке, чтобы она все поняла правильно.
Джейн замялась:
– Извините… я ошиблась?
– Ты хочешь объединиться с Тинор в союз?
Джейн испугалась. У этого слова было очень много значений, и она не знала, что ответить. Потянулась к Браю, и тот немедленно сообщил ей недостающую информацию.
– Нет-нет! Я совсем не этого хотела. Это обычный для людей подарок… – Она осеклась, не зная, как загладить свой промах. Нужно было посоветоваться с Шлеван, выбирая подарок.
– Очень жаль. – Шлеван поджала губы. – У Тинор уже сформировалась привязанность к тебе и доктору Алану Бергену. По очевидным причинам, для нее был бы очень удачный союз. Она расстроится, когда узнает, что вы не принимаете ее в свой круг, – Шлеван повернулась на пятках и ушла.
Джейн вышла в коридор, стараясь, чтобы никто ее не заметил. Она знала, что Сектилии не сходятся в пары, как люди. Они образуют круги, маленькие полиаморные группы с любым соотношением полов, в которых растят детей и делят ресурсы. Джейн не могла даже представить себе, что кто-то из них захотел бы включить в свой круг землянина. Ей надо обсудить свою ошибку с Тинор, и побыстрее.
Брая скручивало болью. Он с трудом мог думать и постоянно дергался туда-сюда.
Этот аквариум слишком мал. Щупальца ныли, так хотелось двигаться.
Слишком тепло, температура приближается к предельной.
Вода постоянно циркулировала, но скорость циркуляции была ограничена, и из-за близости к жилым помещениям крошечный диагностический бокс нагревался.
От яркого света болели глаза. Он старался отворачиваться, прикрывать глаза щупальцами, но так было неудобно.
Ему некуда сбежать отсюда. Это все слишком.
Они заперли его здесь для постоянного контроля его состояния. Он понимал, что это ненадолго, но одновременно ему казалось, что он попал в зону замедленного времени. Каждая секунда тянулась целую вечность.
С самого детства ему не приходилось оказываться в таких тесных помещениях. Сравнение его не радовало. В памяти то и дело вспыхивали воспоминания о мучениях, которые он терпел тогда, пока не понял, чего хочет от него мастер-мыслитель. Там было так же светло и тепло.
Но Джейн не позволит мастеру-мыслителю повторить эти ужасные тренировки. Она только что заявила это Рилику без тени сомнения. Его это немного успокоило. Он должен приложить все усилия к ее защите, чтобы она тоже могла его защищать.
Он – Эй. Ему не нужна никакая повторная адаптация. Она для тех, кто не использует свои способности в полной мере, для тех, кто имеет проблемы с поведением и действует неадекватно. Говорить так о нем! Это клевета, и это унизительно. Нельзя вынести такое оскорбление.
Он чувствовал себя все слабее и слабее. Связь с кораблем угасала. Мысли мутились и путались. Боль становилась все сильнее, но ее он, по крайней мере, мог игнорировать. С остальным он ничего поделать не мог, поэтому сосредоточился на Джейн и остальных.
Юная Тинор только что провела свою церемонию. Она заранее рассказала ему, что выбирает стать женщиной. Кажется, новым статусом она очень гордилась. Браю она нравилась. Она с удовольствием болтала с ним и делилась воспоминаниями. От этого становилось легче.
Он не подумал, что подарок, выбранный Джейн для юной женщины, может стать проблемой. Он только однажды слышал о древнем обычае дарить потенциальному любовнику ожерелье, кольцо или браслет, приглашая его тем самым в круг. Он знал, что Сектилии не любят носить что-либо на шее, за исключением воротников, демонстрировавших статус. Форма с высоким жестким воротником означала, что ее носитель занимает высокую должность. Он не осознавал, что две эти традиции связаны. Или просто забыл…
В любом случае больше он не хотел об этом думать.
Вместо этого он снова сосредоточился на своей команде. Рональд и Аджайя тихонько обсуждали дневные дела. Потом прижались друг к другу губами – странный человеческий обычай – и разошлись. Джаросс направлялась на технопалубу, чтобы продолжить работу. Пледор подбивал Рилика вернуться на Зеленую палубу охотиться на непатроксов. Тинор и Шлеван несли подарки в каюту Тинор, бурно их обсуждая.
А Джейн… Джейн он не чувствовал.
Она стояла перед ним.
Он раздвинул щупальца, чтобы лучше ее видеть. В ярком свете она вся сияла – на ней была белоснежная церемониальная сектилианская форма. Светлые волосы она убрала с лица и затянула в какую-то тугую конструкцию. Серые глаза горели решимостью.
Она работала, и мысли ее текли спокойно. Задала серию команд. Сломать печать, закрывавшую его аквариум, было непросто. На это требовалось время. Он терпел, когда она временно перекрыла приток свежей воды, чтобы удержать нанороботов в тесном пространстве и не потерять ни одного в большом аквариуме. Эффективность превыше всего.
Наконец она запустила мерцающую массу в диагностический бокс. Он подплыл ближе к отверстию и глубоко вдохнул, чтобы они скорее попали в его тело.
Она продолжила работать, но ход ее мыслей от него ускользал.
Он дрожал. Все мышцы горели. Миллиарды новых нанороботов ввинчивались в его тело и жглись. Он уже забыл это ощущение.
Джейн заговорила в его разуме:
«А теперь спи, Брай, пока я тебя не разбужу. Потом я тебя выпущу. Я надеюсь, что к этому моменту мы сможем полностью избавиться от ярма».
Он хотел было протестовать, но ее команда не позволила ему выразить мысль. Все неожиданно изменилось. Его разум теперь ему не принадлежал. Он забился в гневе, но эмоции быстро исчезли.
Он отплыл в сторону, а Джейн выключила этот жуткий свет и установила контроллеры на более низкую температуру. Какое-то время он еще видел ее бледный силуэт. Потом зрение расфокусировалось, и она пропала.
И он погрузился в глубокий и крепкий сон.
Алан сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Что-то опять его разбудило. Сердце колотилось. Он затаился и прислушался.
Утром он распечатает на 3D-принтере засов для двери, и гори все синим пламенем.
Мягкие звуки шагов. Кто-то вошел без его разрешения. Алан напрягся, приготовившись к драке. Остатки сна испарились.
Он лежал на левом боку, отвернувшись от двери. Вдруг он почувствовал себя очень уязвимым. Единственное его преимущество – он может застать визитера врасплох. Надо продолжать притворяться спящим. Он сжал руки в кулаки и задышал медленно и глубоко, имитируя сон.
Одеяло приподнялось, и под него кто-то бесшумно скользнул. Матрас прогнулся.
Что?..
Его затопило облегчение, и он тут же расслабился. Джейн вернулась. Немного старого доброго примирительного секса им обоим не помешает.
Колотящееся сердце не успокоилось, но теперь оно активно качало кровь в другую сторону. Интересно, что она сделает? Она придвинулась к нему, не говоря ни слова, и он спиной почувствовал тепло ее тела. Еще не прикосновение, только тепло. Конечно, а что еще она могла сделать? Она ведь не будет его будить – слишком она для этого добрая. Она просто окажется рядом, когда он проснется.
Отлично придумано. Если бы он мог, то сам бы давно такое провернул. Обычно он не был так робок с женщинами, которые ему нравились, но тут совсем другое. Она – капитан. У нее есть имидж, который нужно поддерживать. Но он не жалуется. Совсем.
А еще он уже проснулся, и нет никакого смысла ждать утра.
Она не станет извиняться, просто исправит все таким вот образом. Наверное, ему стоит немного поломаться. Ну так, для вида. Чтобы Рон не дразнил его подкаблучником. Но если они с Джейн так и будут маяться фигней, все может развалиться опять.
Он нахмурился. Нет, не нужно этого. Он ее хочет. Хочет обнимать ее. Чувствовать под собой ее тело. Он хочет дикого животного секса, в конце концов. Хочет показать, что он чувствует по отношению к ней. Хочет, чтобы она забыла всех мужчин, которые когда-либо касались ее тела.
Но все-таки он колебался. Однажды он уже все испортил. Да вообще-то больше, чем однажды. Хотя в эту игру играют двое. Он перевернулся на спину, все еще притворяясь спящим.
Она немного отодвинулась, и дыхание ее стало чаще.
О да. Замечательно. Это весело.
Он должен немножко подождать, потянуть время. Предвкушение важнее самого события.
Его гениталии думали совершенно по-другому.
Он повернулся на правый бок и наконец-то почувствовал ее. Протянул руку и погладил ее по животу. Зарылся лицом в ее волосы и глубоко вдохнул ее запах. Хотел поцеловать ее в шею, а потом уже сгрести в охапку и залезть сверху.
Что-то было не так. Она пахла по-другому. И волосы были не такие на ощупь. Его рука замерла на костлявом бедре, вообще не похожем на соблазнительные формы Джейн.
Он отпрянул и выпрыгнул из кровати с криком:
– Твою мать!
Та, что лежала в его кровати, часто дышала. В какой еще заднице он снова оказался?
К черту сон. Нужно пойти и немедленно напечатать себе замок.
– Джаросс? – он не мог вспомнить ни одного слова на этом гребаном менсентенийском языке.
– Нет, – ответил тоненький дрожащий голосок.
Он прошлепал к стене и зажег лампу. Заморгал, когда свет ударил в глаза.
Тинор.
Он потер лицо руками. Он ласкал ребенка. Ему стало нехорошо.
Он нашел рубашку и натянул через голову. К счастью, он спал в штанах. Спасибо тебе за это, господи.
Он указал на дверь.
– Уходи, – сказал он на ломаном менсентенийском.
– Нет, все хорошо, – запротестовал ребенок, не вылезая из его постели.
– Нет. Нет. Плохо. – он открыл дверь. – Это плохо.
Тинор двумя пальцами приподнял висящее на шее ожерелье. Глаза у ребенка были огромными.
– Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй дала мне это. Я теперь женщина. Она хочет, чтобы мы были вместе.
Он покачал головой:
– Не говори глупостей. Уходи из моей каюты и никогда не возвращайся.
Он услышал шаги в коридоре и зарычал. Вот теперь начнется настоящее дерьмо. Он планировал ответить достойно. Сжал зубы – и тут увидел в дверях Джейн.
– Я услышала голоса…
Он смотрел на нее в ужасе:
– Джейн, это не то, что ты подумала. Клянусь. Пожалуйста, поверь мне.
Она оглядела каюту и сразу приняла деловой вид:
– Тинор, я искала тебя. Давай я отведу тебя в каюту. Нам нужно поговорить.
– Но я хочу остаться!
– Тебе нельзя оставаться, – твердо сказала Джейн, – пошли. Я все тебе объясню. – Она жестом подозвала к себе ребенка, который вылез из постели и поплелся к двери, подвывая.
– Джейн, – начал Алан.
– Я вернусь, как только смогу, и мы поговорим.
Каким-то чудом она не злилась. Он даже не знал, хорошо это или плохо. Сел на край кровати и принялся ждать.
Когда они вышли в коридор, Джейн спросила:
– Мастер Шлеван говорила с тобой о моем подарке?
* * *
Он целую вечность просидел, спрятав лицо в ладони. Потом стал ходить по каюте. Потом вынул ноутбук и немного поработал над нанороботами для Эй’Брая.
Наконец Джейн снова появилась в дверях. На ее лице застыло странное выражение, а губы сжались в нитку.
Мгновение она стояла, потом приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать. Она казалась виноватой и измученной и даже немножко заикалась.
– Алан, прости меня, пожалуйста. Это целиком моя вина. Она рассказала мне, что случилось.
Алан заморгал и закрыл ноутбук. Она не злится? Он не виноват? Ничего себе новости. Он устало посмотрел на нее.
– Просто… то, как с тобой обходились девушки на Атиелле, уже было ужасно, но это… пожалуйста, скажи, что она до тебя не дотронулась!
– Нет.
Джейн села рядом с ним.
– Иногда ожерелье оказывается не просто ожерельем. Я совершила непростительный промах, а расплачиваться пришлось тебе. Все в порядке? Ты выглядишь как-то странно.
– Подожди, я ничего не понимаю. Ты подарила ей ожерелье на эту сектилианскую бар-мицву, а она решила, что это значит, что ей можно со мной спать?
Джейн прикусила губу.
– Маленькая разница культур. Да.
Алан потер затылок.
– Я думал, это ты. Я думал, ты вернулась.
Она в ужасе посмотрела на него.
– Ничего не было! – почти крикнул он.
– Верю, – она подавила смешок.
– Не смейся надо мной! Ко мне в постель только что забралась двенадцатилетняя девочка!
Джейн стала серьезной.
– Да-да, – он кивнул, – я посчитал, когда они заговорили об этом совершеннолетии. По земным меркам ей двенадцать лет.
– Но по их стандартам она взрослая женщина, обладающая всеми правами и обязанностями.
– Вот дерьмо. – Он вздохнул.
– Они принадлежат к другому виду. Если я чему и научилась на своей работе, так это тому, что ни в коем случае не стоит ждать от других соблюдения тех же социальных стереотипов, на которых выросли мы сами.
Он нахмурился, вспоминая своих сестер в двенадцатилетнем возрасте. Они были совсем еще детьми и уж точно не могли исполнять взрослые обязанности. Да они играли в барби, наряжая их принцессами, щипали друг друга и таскали за волосы, когда дрались за пульт от телика.
– А как Эй’Брай?
Она посмурнела:
– Думаю, с ним все будет хорошо. Сейчас он отдыхает. Я его навещу, когда посплю немного. На его восстановление уйдет какое-то время, но в конце концов все вернется на свои места.
Он кивнул. Ее волосы выбивались из тугого пучка. Он потянулся убрать их, отвести с лица, и замялся. Сейчас нужно быть осторожным.
– Только плохих новостей нам сейчас не хватало. Я рад, что все налаживается.
– Налаживается, но только если Рилик знает, о чем говорит. Это между нами.
– Ах, этот Рилик, – он закатил глаза.
Она медленно кивнула. Ему очень захотелось ее порадовать.
– Надеюсь, что он прав. Это вполне вероятно. В конце концов, если мы застрянем здесь, я буду вполне счастлив на Атиелле. Все тамошние женщины меня хотят.
Она засмеялась. Смотреть на это было приятно.
– Я мечтала о твоем антианипраксическом устройстве, когда он зажал меня в углу поговорить. – На слове «поговорить» она сделала ударение.
– Понимаю о чем. Он бывает… настойчивым.
Джейн откинулась назад, опершись о стену. Она все еще о чем-то беспокоилась.
– Ты же знаешь, что можешь рассказать мне что угодно и я никому не скажу. Просто выговорись.
– Спасибо, – сказала она, глядя вниз.
Больше всего на свете он хотел ее обнять, но не стал. Он должен действовать осмотрительнее. Он никогда себя так не вел, но он никогда такого и не чувствовал. Он должен стать тем мужчиной, который ей нужен. А этот мужчина лучше его.
Он осторожно погладил ее по руке и немного задержал свою руку.
– Брай выздоровеет, Джейн. Сквиллы его починят. Ты же видела чудеса, которые он с ними творил.
Она посмотрела на его руку:
– Как ты понял, что это не я?
– Она пахла по-другому.
– А как я пахну? – тихо спросила она, смотря ему в глаза. Глаза у нее были серые, ясные и полные тоски и желания одновременно.
Вот он, этот момент.
Он придвинулся ближе, полностью накрывая ее ладонь своей.
– Ты пахнешь потрясающе, Джейн.
Их лица сблизились. Свободной рукой он отвел прядь выбившихся волос с лица и погладил ее по щеке. Кажется, она все еще не уверена.
– Обнимашки? – весело спросил он.
Она прыснула:
– Давай, – глаза у нее сияли.
Она была теплая и всей собой обещала наслаждение. Он обнял ее, она прижалась лбом к его щеке, и так они сидели какое-то время.
Наконец она подняла голову и прижалась губами к его губам. Сначала осторожные поцелуи, потом более уверенные. Поцелуи становились все глубже, и он никак не мог от нее оторваться.
Почувствовав теплую руку под рубашкой, он встал и сорвал ее с себя, а потом поднял Джейн, чтобы добраться до узлов на этой чертовой форме. Хотя это был уже не первый раз и с узлами он разобрался быстро.
Развязав последний узел, он не стал стягивать с нее мундир. Вместо этого он поцеловал ее и задержался на минуту. Ее ладони уже бродили по его телу.
Он погладил полоску кожи, виднеющуюся в разрезе, и она задышала чаще и вцепилась в его плечи. Потом она притянула его к себе и поцеловала.
Его ладонь скользнула под мундир и остановилась как раз под грудью. При каждом движении она задевала грудью его руку.
Она прижалась еще ближе, и он наконец снял с нее мундир. Он оглядывал ее роскошное тело, а она, кажется, немного стеснялась. Тогда он опустил голову и поцеловал по очереди обе груди. Она вздохнула.
Он сел на край кровати и потянул ее за собой, поставив между своих колен. Развязал пояс ее штанов и позволил им упасть на пол, покрывая все ее тело поцелуями, скользя губами по шелковой коже и пробираясь пальцами в более интимные места.
Она закрыла глаза и тяжело дышала.
У нее задрожали ноги. Низкий стон родился где-то в ее горле. Алан начал действовать немного быстрее. Вдруг она замерла, закричала и упала на него, не в силах больше стоять.
Он положил ее на кровать, стянул штаны с ее щиколоток, а потом снял и свои штаны. Войти в нее – это было как будто возвращение домой. Он навис над ней и принялся целовать. Глаза у нее потемнели, а щеки алели. Она смотрела на него с удивлением, и от этого он сходил с ума. Он сдерживался, чтобы не броситься на нее, как дикий зверь, и двигался как можно медленнее, пока она снова не застонала и не вжалась в его тело. Когда она выгнулась под ним и дернулась, он наконец кончил.
Потом он перекатился на бок, все еще прижимая к себе и целуя. Пучок у нее на голове развалился, и волосы закрыли лицо. Он отвел их и увидел, что она плачет.
Ему стало страшно.
– Джейн? Ты в порядке? – прошептал он.
Она шмыгнула носом и улыбнулась:
– Более чем.
И зарылась лицом ему в шею. Так они и заснули, обнимая друг друга и не выключив свет.
Брай то ли дрался, то ли летел куда-то. Мысль никак не могла остановиться на чем-то одном, когда он вдруг пришел в себя, прижимаясь к стенке крошечного аквариума, молотя щупальцами воду, раздувая мантию. Голос Джейн в его разуме твердил:
«Тихо, Брай, тихо, все хорошо. Успокойся».