Ксион ехал впереди и оживленно беседовал с одним из десяти жрецов, которые отправились с нами. А светлые ехали самыми последними, как мне показалось, их словно вычеркнули из нашей чертовой дюжины. Марханы даже двигались таким образом, чтобы между мной и светлыми все время кто-то из них находился. И яркие довольные всполохи в золотых глазах подсказали, что дракон их весьма в этом поддерживает.
– Я думаю, надо остановиться, чтобы ты пообедала…
– Я ела пару часов назад, ты что меня на убой откармливаешь?
– Нет, просто вижу, что ты выматываешься и хочу…
– Скай, я знаю тебя меньше недели, а ты уже ведешь себя как тиран!
– Ты не права, малышка!
– Хорошо, две.
– Гораздо дольше… – его голос прозвучал странно отстранено и хрипло.
– О чем ты говоришь? Мы встретились в Тизиулике и…
– Души драконов после смерти возрождаются вновь драконами и ни кем иным.
– Я не совсем понимаю, к чему ты ведешь.
– Я не веду, я говорю прямо. Избранная не появляется из ниоткуда, единственная моя. Наши души связаны навечно, и каждый раз возрождаясь в новом теле, мы просто ждем друг друга в очередной жизни. И ждать зачастую приходится очень, очень долго…
– А как же зеленые и тем более черные драконы?
Скайшер потемнел лицом, всматриваясь вдаль.
– Знаешь, почему твои соплеменники не все одобряют связи с зелеными самками? – я отрицательно качнула головой, а он продолжил: – Черные бездушны, а у зеленых лишь кусочек души, но они истинные животные. Лишь те драконы, которые обретают вторую сущность имеют душу. Те, кто не сумел, не выдержал и оброс скорлупой в утробе матери, теряют не только сущность, но и душу. Она идет на второй виток ожидания достойнейшего и сильнейшего. А остальным приходится ждать возвращения своей половинки, ждать и надеяться на неимоверную удачу и счастье обретения, и новой встречи…
Мне в глаза заглянули два золотых бездонных скорбных омута, и хрипловатый голос пояснил:
– Я ждал тебя пять тысяч лет, любимая, так долго, что уже потерял счет времени и связь с реальностью. – Потом снова резко отвернулся от меня и безэмоционально продолжил.
– Вот поэтов твои красные соплеменники и делятся на два лагеря: одни красные готовы закрыть на это глаза, другие – не могут смириться и поити на связь с животным, у кого лишь частичка души – ее пародия.
– А вы… золотые… бывает, что и вы с зелеными… хм-м-м, ну это…
– Тупое спаривание возможно, когда припечет, конечно, а дети у нас рождаются только от полноценных драконов. Чем выше уровень развития и сильнее магия, тем хуже совместимость, полное отсутствие возможности подобного смешения и продолжения рода Ты думаешь, почему золотых осталось так мало?
– Мало? Я думала ты один?
Скайшер усмехнулся и, подведя Серого вплотную к Тихоне, тихо сказал, при этом запуская свою пятерню мне в волосы и обхватывая затылок:
– Нас немного, по моим последним данным драконов десять осталось, но тебя я им представлю только после единения и спаривания. А еще лучше, когда ты понесешь от меня… Во второй раз!
«Хорошенькое дело, без меня, меня женили» – чуть не рявкнула я, но захлебнулась собственным негодованием. Затрудняюсь сказать, что у меня на лице было, зато его физиономия засветилась довольной усмешкой и наиграно недоуменным поднятием бровей в стиле «что это с вами, мадам?»
Освободилась из его рук, но со страхом поняла, что делаю это неохотно, лишь бы досадить. И даже отвечать на его наглое заявление не стала, все равно проиграю в словесной перепалке. А потом все же не удержалась:
– А ты не рассыплешься от старости… В свои-то пять тысяч лет потомством обзаводиться?
– Я же тебе уже предлагал проверить на крепость как всего меня так и мои яй…
– О, все-все, я поняла тебя, продолжать дальше не стоит.
Я поджала губы от очередной насмешки, при этом чувствуя, как мое лицо заливает краска стыда и смущения. Не знаю, чего больше… Эх, это в прошлой жизни среди людей я была самостоятельной, даже солидной и самодостаточной дамочкой, а здесь действительно девочка среди умудренных жизненным опытом мужчин и Юми в качестве няньки.
Еще час езды в полнейшем молчании, и каждый из нас замечает, как Дрив целует Лайванос и сливается с Суаром, рисуя ему привычную красную корону. Жрец по имени Дезей, который нас встречал в обители, объявил привал возле узкого стремительного ручья на небольшой прогалине. После вчерашних долгих прогулок и длительного пути, который мы сегодня преодолели, ноги гудели, поэтому на землю я опускалась медленно и морщась от неприятных ощущений в икрах.
Талию обхватили большие сильные ладони, и я повисла на руках Скайшера, хватаясь за его плечи. Он прижал меня к себе, в очередной раз глубоко вдыхая мой запах, что уже даже не пугало и не раздражало. Мои ладони скользнули по черному палантину, покрывающему его голову и немного натянули тонкую ткань, складками свисающую на груди и спине.
– Зачем ты его носишь?
Скайшер, не Згоропился выпускать меня из своих рук, так и прижимая к телу. Прищурился, вглядываясь в мои глаза, затем медленно, неохотно ответил:
– Липшее внимание мне ни к чему, родная! Если только твое, но не окружающих…
– Сними его! Для меня! – я игриво поджала губки и с улыбкой посмотрела на мужчину.
– Сниму, как только примешь меня как избранного, – ровный голос слегка задел – моей игры не принял и на предложение не откликнулся.
– Ты под ним такой страшный или такой красивый? – мое подначивание тоже не подействовало, он только пожал мощными плечами, от чего мои руки приподнялись вслед за ними, а я ощутила игру стальных мускулов.
– Узнаешь в любом случае, но когда я сказал, и никак иначе.
– Любишь всегда быть наверху? – ехидно спросила.
– Ну что ты… под тебя готов лечь хоть сейчас! – я вновь вспыхнула от его двусмысленного замечания, ей-богу, как невинный ребенок, а не бизнес-леди, что одним взглядом мужчин и женщин на место ставила.
ь
А он, заметив это, еще крепче прижал к себе и, наклонившись, провел носом по моему виску, а затем медленно, со вкусом прошелся языком от подбородка до виска, заодно и по моему эльфийскому уху.
Внутри все затрепетало от возбуждения и неуверенности в себе. Слишком сильный и своевольный, однозначно привык все контролировать и меня, в том числе, А я не готова отдать контроль за моей жизнью кому-то другому и не знаю, буду ли когда-нибудь. Я привыкла всегда и во всем полагаться только на себя, а с этим мужчиной так не получится. Резко повернулась к нему и заметила невыразимое удовольствие на его лице, которое он еще не успел стереть или спрятать от меня. Как и тот золотой дракон, он так же закатил глаза и пребывал в нирване, держа меня в объятиях и уткнувшись в мое ухо носом. Хм-м-м, потрясающе…
Двинула его локтем в ребра, возвращая в этот бренный мир разом, а затем высвободилась из его рук. Снова недовольный яростный взгляд, как будто я у него любимую игрушку отобрала… Я уже готова была повернуться и пойти заняться приготовлением ко сну, как он остановил меня:
– Поедим и потом полетаем!
– В каком смысле «полетаем»? – я недоуменно уставилась на него, золотистая бровь взмыла на лоб в притворном удивлении.
– А что, ты уже так хорошо летаешь, и учиться больше не надо? Сможешь поднять мархуза? Или кого-то из спутников? И при этом не убиться сама? – отметив мое молчаливое отрицательное покачивание головой, закончил. – Значит будешь учиться, мой маленький колючий дракончик! Это поможет в будущем, возможно не столько тебе, сколько твоим спутникам.
С этим не поспоришь но летать сегодня…
– Скай, у меня после вчерашнего все болит. Можно я завтра начну?
Дракон быстро шагнул ко мне, вновь прижимаясь всем телом и захватывая мои локти, а потом тихо, лишь для меня сказал:
– Мне дико нравится, как ты сократила мое имя. До тебя этого не делал никто! Только ты, это имя (только для тебя, избранная! За это я отсрочу тренировку на сутки, но завтра – без отговорок.
Мы молча стояли, выпивая взглядом друг друга, а я удивлялась, как он это делает? Быстро и полно забирает мою душу себе? От этой мысли даже страшно стало. Испуганно распахнула глаза, уставившись на него. Он тут же нахмурился, сводя золотистые брови к тонкой переносице и яростно раздувая крылья носа. Тонкие губы подергивались, пока он выдавливал из себя:
– Ты боишься? Меня? Ты никогда не должна меня бояться, я ни за что не причиню тебе вреда и не сделаю больно!
Мотнула головой, пряча страх внутри, и все же честно ответила:
– Я себя испугалась, дракон, не тебя!
У меня сложилось ощущение, что сильно натянутая струна внутри него резко ослабла, потому что он заметно расслабился, скользнул по моей руке вверх, лаская ладонью.
– Все готово! Может, вы все же отвлечетесь и поужинаете…
Скайшер бросЬл быстрый взгляд на Ксиона, светлых и жрецов, которые, как оказалось, с большим удовольствием наблюдают за нами. Причем Харель одобрительно хмыкнул, а вот Мансель явно переживает за своего братца, так помрачнело его лицо и гневно сузились черные глаза. Скайшер подвел меня к костру и, усадив на бревнышко, обратился к Ксиону, жестко приказывая:
– Мне нужно ненадолго отлучиться. Ты отвечаешь за ее безопасность головой, шаман, и не только своей, но и всей своей пополнившейся семьи… Ты меня понял?
Ксион побледнел, вернее, поголубел и лишь кивнул головой. Скайшер же, бросив короткий взгляд на остальных, быстро ушел в подлесок. Уже через пару мгновений с той стороны я почувствовала всплеск магии, а затем и шум крыльев, и треск ломаемых веток. Огромная тень скользнула над нами так быстро, что я не успела ее отследить.
Странное дело, стоило ему улететь, как я сразу почувствовала себя неуютно и одиноко. Дезей поднес мне плошку с едой и чашку с горячим напитком, заставив удивиться их проворности в приготовлении пищи… Или мы так долго прощупывали друг друга с драконом. Едва закончила есть, как жрец обратился ко мне с вопросом, при этом и все остальные навострили ушки, особенно светлые.
– Расскажите, госпожа, как вы познакомились с магом Камосом?
Я помялась, потом бросила короткий взгляд на Манселя и Хареля и ответила:
– Простите, но я вам потом расскажу, а сейчас я очень устала и хотела бы отдохнуть…
Светлые нахмурились, откровенно гадая, что я там утаила от них, марханы поняли мое нежелание говорить именно сейчас и без суеты, приготовили лагерь для ночевки. Теперь я лежала на коврике, укрывшись небольшим походным одеялом, а остальные расположились вокруг меня. Весьма надежная защита, тем более Филя, уже как обычно вернувшись сытым с охоты, устроился рядом, подвинув на коврике и прикрывая мою спину от ночного холода.
Кто-то своим неожиданным появлением разворошил мои сны, спутал их и заставил выплыть на поверхность из серого омута. Сквозь сон услышала треск поленьев в костре и разливающееся вокруг напряжение, а потом меня прижали лицом к горячей груди. Желание вырваться из неожиданного захвата, совсем распрощавшись со сном, испарилось, стоило знакомому и странно родному запаху укутать словно одеялом. Расслабилась в теплых руках. Погружаясь в новый сон, поерзала, устраиваясь поудобнее на широкой груди, отчего под своим ухом услышала довольный рокот, и эти уже необходимые мне руки только крепче прижали к пышущему жаром телу. Телу Скайшера!
Проснулась, разом открыв глаза и прислушиваясь к своему бьющемуся сердцу. Прохлада наступающего утра, проникшая под одежду, заставила быстро прийти в себя. Села и, оглядевшись, заметила, что лагерь уже проснулся, только мархуз дрыхнет, зарывшись в мое одеяло и безмятежно сопит оттуда, иногда подергивая лапами.
Кивком поздоровалась со всеми и с неудовольствием отметила отсутствие своего дракона. С неудовольствием, потому что вообще заметила, а еще хуже – испытала разочарование и холод внутри, да и снаружи тоже. Всю ночь он обогревал меня лучше всякой грелки и, по резкому ощущению потери тепла, покинул меня недавно.
Вытряхнула из рюкзака туалетные принадлежности и в сырой дымке подкрадывающегося рассвета отправилась умываться, и приводить себя в порядок. Заплетая косы, заметила серый просвет между деревьями и, пока не желая возвращаться обратно, решила пройтись и окончательно избавиться не столько от сна, сколько от грез об одном слишком привлекательном драконе.
Положив ладонь на шершавый ствол дерева, подняла взгляд от земли и восхищенно выдохнула. Впереди лежала небольшая полянка, усыпанная яркими просыпающимися цветами. Задрала голову вверх и снова задохнулась от восторга. Еще серое, пограничное между ночью и утром небо покрыто пылинками звезд, а Дрив медленно заступает на свою вахту, отнимая красную корону у Суара и возвращая ему первоначальный голубовато-розовый цвет.
Легкии ветерок трепал мои выбившиеся из кос волосы и ветки деревьев. Ьсе вокруг просыпалось навстречу новому дню. Ночной сумрак живым покрывалом странно осязаемо опускался вниз, а сверху на него наступал яркий прозрачный свет Дрива. Завороженная этой красотой, протянула ладони и словно золотистую прозрачную розоватую патоку собирала рассвет в ладони под шелест ветра, разносящего аромат распускающихся цветов.
Я отрешилась от всего, наблюдая, как пробуждается Лайванос, но краешком сознания уловила приближение Скайшера. Я не почувствовала его запах или звук шагов, просто в какой-то момент моя душа подсказала, что он здесь и стоит позади. Мгновение, и его ладони лодочкой подхватывают мои, а его большое тело сливается с моим, прижимаясь к спине. Подбородок ложится на мою макушку, и мы какое-то время стоим вот так, наслаждаясь друг другом и рассветом.
Последние капли рассвета соскользнули с моих ладоней, я уже хотела разорвать наш контакт и опустить руки, но мужчина не дал мне этого сделать. Приложив небольшое усилие, сграбастал мои ладошки и, накрыв их своими, скрестил мои руки на тепе, еще сильнее прижимая, словно спеленав собою. Чувствуя, как нечто твердое все сильнее упирается мне в поясницу, увеличиваясь в размерах, хрипло прошептала:
– Нам пора возвращаться!
– Да! Но не хочу… не могу выпустить тебя из рук!
Не смогла удержаться и спросила, продолжая стоять:
ь
– Где ты вчера был?
Казалось бы, еще больше и ближе невозможно приникнуть, но после моего вопроса он расслабился и, буквально обтекая меня со всех сторон, произнес:
– Я рад, что без меня тебе уже неуютно, значит наша связь усиливается… Огонек мой, я, хм-м-м, золотой, и привязка идет полным ходом… Мне необходимо сбросить напряжение, иначе ты станешь моей без твоего согласия. – Он почувствовал, как я насторожилась, поэтому, зарывшись в мои волосы на макушке, игриво поводил носом и продолжил: – Не волнуйся, Алев, мне помогает охота. Пока! За этим и покинул тебя ненадолго, чтобы поохотиться. И еда свежая и пар выпустил… Но советую быстрее ко мне привыкать и вообще к мысли, что я твой избранный…
Вырвалась из его рук и, пыхтя слово ежик, двинула в лагерь.
– Не в ту сторону идешь, любимая…
– Не смей меня так называть! Ты явно не знаком с истинным значением этого слова…
– А ты знакома, чтобы судить об этом?!
ь
Я резко развернулась и зло уставилась на него. Скайшер же стоял, расставив ноги и сложив руки на груди. Ветер шевелил черный палантин на голове. Потрясающее зрелище – он сейчас походил на ангела мести или что-то необъяснимое, страшное и опасное, но я абсолютно уверена, что его бояться не следует.
– Я видела, как горят глаза дракона, когда он смотрит на свою избранную, как светится его лицо…
– Но ты точно не знаешь, как твой отец добился твоей матери.
Я замерла, услышав его мрачный комментарий о моих родителях. Как он, вообще, догадался, что сейчас я говорила о них…
– Девочка, ты росла не в этом мире и только начинаешь жить… Драконы не люди и даже не эльфы, они не умеют и не будут действовать как другие. Мы живем по другим законам, а они очень далеки от общепринятых. И любовь у нас другая… Да, возможно, она эгоистичная и немного деспотичная… Просто я теперь, не могу даже представить свою жизнь без тебя. Твой аромат – это мой воздух, твое тело – это живительные лучи Дрива, без которого вся жизнь на Лайваносе прекратит существование, ты… ты моя необходимость… нужда…. Ты теперь моя жизнь, Алев, и этого уже не изменить! Никому! Любой из нас, драконов, сделает все возможное чтобы обрести и присвоить свою избранную. Похитит, спрячет, отвоюет, убьет за нее любого, независимо от последствий… Мы не люди, Алев. Мы – драконы! И живем по своим законам! Я принял во внимание твое происхождение и образ жизни, не давлю на тебя. Не заявляю свое право на тебя сразу как встретил, а слежу и… берегу от других, даю возможность привыкнуть ко мне, принять добровольно. Не хочу сломать, а пытаюсь завоевать тебя, но поверь, я узнал, что такое любовь. Зна$, что значит быть одержимым любовью и своей женщиной, что значит найти, наконец, свою избранную.
– Ты не давишь?! Да ты танком напролом прешь и все время насмехаешься…
Резко рванул ко мне и прижал к себе, большой рукой притянув мою голову к груди, поглаживая и успокаивая, затем хрипло прошептал:
– Пытался тебя зацепить хоть таким способом, заинтересовать, а то ты холодная, недоступная и всех держишь на расстоянии. А мне необходимо было заставить тебя реагировать на меня любым способом… Прости, если обидел. Мой самый сладкий светлый сон, моя сказка, в которую я уже перестал верить… А что такое танк?
– Огромная, тяжелая, металлическая махина. Под него попадешь – живым не останешься!
– Алев, когда ты попадешь под меня, поверь, я сделаю все возможное, чтобы ты почувствовала себя живой как никогда…
– Клянусь звездами, но ты самый большой пошляк, которых я встречала…
– Нет, просто это пока слишком занимает голову и не дает спокойно мыслить и… жить. Хочу тебя, Алев, так сильно хочу, что болит все тело.
– Может подлечить? Так я… – ехидно пробурчала, пытаясь вытащить свою голову из черных складок ралантина.
Мой сарказм и ехидство утонули в смущении и горячей лавине стыда и… желания, когда он перехватил мою ладонь и приложил ее к своему паху. Накрыл и удерживая своей, прижал, заставляя прочувствовать все его самые твердые намерения и горячее желание подлечиться… Бугор под моей ладонью неожиданно дернулся, потом еще раз, и Скайшер сдавленно застонал, прижимая своей рукой мою и начиная ими двигать вверх-вниз. Другая рука зарылась в мои волосы на затылке, приподнимая голову, заставляя смотреть в его замутненные страстью глаза, а потом он склонился надо мной и начал усиленно вылизывать мое лицо, подбираясь к губам. Рука уже довольно сильно двигала мою ладонь по твердые губы добрались до моих и накрыли, выпивая мой вздох.
Он сминал и поглощали мои губы, прикусил более полную верхнюю, тут же зализал, а потом его язык ворвался в рот и хозяином прошелся по небу, зубам, обвил мой язык и погладил его. Я застонала, вставая на цыпочки и приникая ближе, теснее, наши руки двигались в унисон, а моя – уже без всякого давления со стороны Скайшера, я уже сама хотела доставить ему удовольствие. Я горела – пламя, оглушая, стремительно понеслось по моей крови, стонала в голос, принимая свое полное поражение и, отдаваясь его рукам… Он, неожиданно резко отскочил от меня, глаза горели безумным пламенем, кожа золотилась, а брови сверкали чистейшим золотом. Окинув меня жутким, жадным, голодным взглядом, и буквально через мгновение немного в стороне от меня выросла махина. Золотой дракон ракетой устремился в небо, с огромной силой оттолкнувшись от земли, чтобы не задеть. А я застыла одинокой фигуркой, неудовлетворенно обнимая свое трепещущее, жаждущее его страсти тело. Зар-р-р-раза!
ь
Рассветное небо огласил жуткий, трубный, драконий рев и, судя по интонациям, явно неудовлетворенный… Хоть это меня примирило с его бегством, а потом в голову пришло понимание, зачем он сейчас так поступил. Похоже, опять контроль потерял и испугался меня отпугнуть…
Руки скользнули вдоль тела, и хотя я еще дрожала от волнения, испытанных эмоций и сексуальной встряски, так и оставшись неудовлетворенной, но моя счастливая моська задралась вверх, и уверена, в глазах появилось удовлетворение. Ведь мой дракон прав, к такой страсти надо постепенно готовиться, а то убьет ненароком от интенсивности счастья– то…
Развернулась и, чуть ли не насвистывая, пошла в сторону лагеря. А в голове пронеслась неожиданная мысль. Возможно с трудом, шаг за шагом и не так быстро, как ему хотелось, но я иду к
К лагерю вышла неожиданно и сразу заметила, как все наши спутники напряженно и внимательно уставились на меня. Мансель совсем смурной от мрачных подозрений, Харель уж слишком бесстрастный, зато все марханы с большим любопытством и оценивающе. Дезей же, медленно скользнув ко мне, глубоко вдохнул, а потом с легкой безобидной насмешкой сказал:
– Я впервые наблюдаю за брачными играми драконов… Очень занимательное зрелище. У тебя мудрый мужчина и сильный, раз смог остановиться на ТАКОМ этапе. Хотя вашу связь он очень упрочил, значит, ты тоже не против…
– От вашего всевидящего ока, я смотрю, ничего не укроется… – мой саркастический тон прорезался скорее из-за смущения и слишком пристального внимания ко мне остальных.
– Я не всевидящий, – поспешил продолжить Дезей, – но я шаман и вижу, что еще немного, и ты свою свободу потеряешь…
– А что есть истинная свобода, Дезей? Разве вы ее где-нибудь встречали? Даже духи не свободны, что уж говорить про живых…
– Ты не истинная дфаконица, Алев, те совершенно другие, хоть я и встречал их на своем пути не часто, но они другие. Более сильные, более отстраненные, и как это ни странно звучит про ваше племя – более холодные. В твоей крови буквально гудит огонь, и от того ты слабее их. Я вижу, что твой дракон лишь за это утро привязал тебя сильнее, чем многие другие достигают неделями брачных танцев. Он любым касанием, словом и делом связывает тебя, лишает свободы, опутывает собой и забирает право выбора. Рождает зависимость… от него. Он вплетает свою ауру в твою, и я вижу, что до полного слияния осталось совсем чуть-чуть, затем ты растворишься в нем и его огне. Ваш огонь объединяется как пожары в лесах, и ничто не сможет его потушить, кроме высшей силы. Ты потеряешь себя, Алев, если полностью отдашь себя золотому.
Я молчала, с опаской слушая жреца, потом сбросила это наваждение и тихо ответила:
– А вполне возможно, Дезей, что я не потеряю себя, а обрету что-то новое и прекрасное… Любовь быть может…
Сглотнула, увлажняя сухое от волнения горло, и закончила более уверенно, почувствовав, как в ладонь ткнулся носом Филя, решивший меня морально поддержать, и привалился к моим ногам.
– Я не верю ни во что, Дезей, кроме одного… Я верю, что любовь побеждает все: пространство, время и любые невзгоды. Она соединяет на веки, и даже когда тьма окружает, дарит необходимый лучик света, чтобы найти путь или помочь справиться с болью и одиночеством. Я верю в любовь, потому что мои родители показали мне ее и умерли за нее. Дезей, если я откажусь от нее и потеряю веру в нее, тогда предам своих близких, которые отдали за меня свою жизнь.
– Ты любишь, Алев?
– Я иду к ней, Дезей, и очень близка.
ь
– Я благодарен и уважаю искренность, но ответь, ты сможешь закончить начатое? Пойдешь до конца, даже если золотой позовет за собой? Сможешь сказать ДА, если он скажет тебе НЕТ, потому что дальше идти опасно для твоей жизни?
– Значит весь этот разговор – лишь прелюдия к главному вопросу, да, Дезей? Смогу ли я дойти до конца, невзирая ни на что?
– Драконица, завтра ты увидишь причину, по которой сегодня я веду этот разговор. Поймешь! Мой народ вымирает и утрачивает все с каждым прожитым годом, это проклятье высасывает из нас все силы… Грань расширяется и приближается, вовлекая все новые земли. И марханов, и светлых, а возможно и любые другие… Территория Тьмы уже слишком подобралась к Эйнере, за последние полсотни лет недвижимость в Эйнере подешевела в два раза, и практически никто новый не селится, лишь покидают давно обжитые земли. Все боятся! Мы пять сотен лет ждем свою реликвию обратно, ищем ее по всему свету… Безрезультатно. Светлые не приносят потомства, но они живут долго, у них еще есть время ожидать, у марханов – нет. Последний оплот государства марханов Эйнере скоро поглотит Тьма, и мы утратим последнее, что имеем. И тут появляешься ты… Никто, кроме грабителей не знает, как выглядит наша реликвия, никто из чужаков не видел «Сердце Марханов» ни разу, но ты знаешь, как оно выглядит. Из-за своего возраста и того, что ты полукровка темной и дракона, возможно к грабителям отношения не имеешь, но Светлая корона на голове заставляет нервничать и сомневаться… А уж золотой в процессе связки и запечатления с тобой, совсем ни в какие разумные рамки не вписывается. Прости госпожа, но ты или одна сплошная проблема, или загадочный уникум, но я надеюсь, что ты – невероятная удача или прощение, посланное нам Высшими. Для всех!
Снова мсЬ глаза напоминают суповые тарелки, и я толком не знаю, то ли меня сейчас похвалили, то ли опустили ниже плинтуса… И теперь мне спасибо говорить или послать подальше…
– Так как, рожденная огнем, пойдешь ли ты до конца?
Только открыла рот, чтобы закончить столь важный разговор, но в этот момент почувствовала присутствие Скайшера, моя душа потянулась к его за теплом, и я это отчетливо осознала. Вслед за этим над нами блеснула золотая молния, которая, подняв тучу пыли и листьев и заставив, всех зажмурится от ветра, приземлилась в виде потрясающего в своей красоте и мощи золотого дракона. Уже через секунду к нам размашисто и твердо шел Скайшер, а у меня перехватило дыхание от его вида. Я уже даже к этому чертову черному палантину привыкла, но его грация хищника, мощь и внутренняя сила, которая, казалось, выплескивается через край, перевешивала все, любые внешние достоинства. Ур-р-р, мой дракон!
Он поймал мой янтарный взгляд своим золотым, и в его глазах тут же вспыхнули искры. Добрался до меня и, не заморачиваясь разрешениями или приличиями, прилип к моей спине, обхватывая руками и с шумом зарываясь в мои волосы на макушке. При этом еще умудрившись отодвинуть недовольно ворчащего мархуза от меня. Я же, вспомнив его утренние пояснения о причине ночной вылазки, с притворно невинным видом поинтересовалась:
– Как охота прошла?
Шумный вдох и хриплый голос над моим ухом:
– Боюсь тебя напугать, но скоро ни одна охота не спасет, надо заканчивать с этим твоим мероприятием.
Я напряглась в его руках, марханы поголубели, учитывая наш еще так и неоконченный разговор, а светлые застыли памятниками. Комедия Гоголя «Ревизор», действие пятое, немая сцена в лучших традициях. Золотой тоже напрягся, еще сильнее сжал меня в руках, словно защищая от всех, потом я отметила, как по очереди замирают марханы, причем мне не видно, что позади творится, но похоже, дракон обводит каждого золотым сканирующим взглядом…
– Ну и что вы тут решили, пока меня не было?
От его ледяного мертвого голоса даже меня до костей пробрало, что уж говорить про остальных. Но жрецы – молодцы, они лишь слегка дрогнули, остальные сделали шаг назад, отодвигаясь от нас. Я же, ой-ой-ой, глупая, решила пошутить не вовремя:
– Решили, что ты плохо на меня влияешь, свободой завлекали, но не поддалась я им… – Глухой яростный рокот в груди, и стальные руки стискивают так, что весь воздух из груди вышибает. Мысленно отвешиваю себе подзатыльник и из последних сил сиплю, вцепившись когтями в его руку, отвлекая внимание от уже совсем бледно-голубых марханов и с серым оттенком светлых: – Да пошутила я, ты мне сейчас ребра сломаешь, дракон спятивший…
Резкое ослабление и хриплый предупреждающий голос Скайшера у меня над ухом:
– Плохая шутка, любимая… для твоих спутников. Если они тебе еще нужны, больше так не шути.
Затем прошелся языком по моему уху и скуле, вновь начиная дрожать всем телом, а заодно и я тоже. А после, наверное, уже любимой процедуры вновь прозвучал его хрипловатый голос, только уже не сексуальный, а скорее как наждак:
– Я сказал пора заканчивать с этим делом, имея в виду, что в наших общих интересах поторопиться к конечной цели нашего путешествия. – Небольшая заминка и презрительное окончание, которое, тем не менее, позволило всем марханам облегченно выдохнуть. – Моей избранной важно закончить ее дело и отдать долги учителю. Я помогу ей в этом, чтобы ее душа была спокойна, а сердце счастливо. Пока мой интерес совпадает с вашим.
После этого мы занялись сборами и завтраком, но не только Дезей заметил изменения в наших отношениях с драконом. Теперь этот тиран постоянно отирался возле меня, касаясь, трогая и притягивая к себе хоть на мгновение. Сначала я дергалась, но потом даже привыкла. Ехали мы рядом и разговаривали обо всем. Выяснила, что его родители – оба золотых – погибли жутким образом. Мать поймали люди и растащили на части, пока отец караулил их детеныша Скайшера, давая своей самке время поохотиться. Но ее смерть он прочувствовал, и сам погиб от тоски, с трудом дождавшись, пока его сын совершит свой первый вылет из гнезда. После этого я оказалась сидящей на коленях Скайшера, вторым седоком на бедняге Сером. Поплакала о его родителях и одиноком детстве, уткнувшись ему в грудь, а потом поняла, какое охраняемое будущее ждет меня… Да, тут похоже, даже не о свободе говорить, а о шаге в сторону разрешения спрашивать придется. Это здесь, под защитой стольких заинтересованных в моей безопасности и жизнеспособности товарищей он более расслаблен и спокоен, но стоит этим воинам нас покинуть, и ожидает меня…
– А кстати, что меня ожидает? – подумала я вслух, оказывается.
– В каком смысле, любимая?
ь
– Ну, что будет после проклятого города?
– Я покажу тебе наше гнездо!
– А оно далеко от дедушкиного? – озаботилась я.
– Порталом всего один шаг!
– Понятно… значит без портала за три девять земель…
ь
– Любимая, я не очень жалую соседей… И гостей тоже!
– Мой дед не гость… он мой дед! И имеет право летать к нам в гости без приглашения! – уж лучше сразу решить все остро стоящие вопросы.
Сначала Скайшер нахмурился, готовясь возразить, а потом расплылся в довольной хищной ухмылке. Змей!
– К НАМ в гости… Конечно может летать! Сладкая моя, я счастлив, что ты уже ассоциируешь себя с нами!
– Помнится, ты обещал деду еще кое-что учесть, – припомнила я, уточнив, – ну, мне же нужно за самками красных наблюдать.
– Я учту это, как обещал.
Прикусила нижнюю губу от легкого раздражения на себя… Ну никакой самостоятельности, уверенности и твердости. Этот гад все время вертит как ему вздумается и верховодит.
– Я еще ничего не решила, Скай…
– Хорошо, мы обсудим Санренера чуть позже…
– Я не об этом, и ты прекрасно меня понял!
Глаза вспыхнули гневом, который, впрочем, тут же растаял, стоило ему заглянуть в мои неуверенные.
– Не бойся, Огонек, я сделаю тебя счастливой! Я рожден для этого и приложу все усилия.
– Тогда просто не дави на меня, дай хотя бы привыкнуть к тебе…
Золотистая кожа потемнела, а глаза потускнели, но лишь согласно кивнул головой. До вечера он поддерживал со мной разговор о других расах и забавных случаях из его долгой жизни, а я мотала все на ус и от души хохотала над самыми забавными случаями. Во время таких моментов он весь словно светился изнутри, а у меня щемило сердце от этого восхищенного голодного взгляда.
С наступлением сумерек, соскользнув на землю, он уже привычно перетек ко мне, чтобы подхватить, пока я слезала с Тихони и потискать своими лапищами. После сытного ужина встал, поднимая меня, и приказным тоном выдал:
– Сейчас полеты!
Наши спутники разом встали, забыв об ужине. Я их хорошо понимала, летать они не умеют, и если золотой решит умыкнуть меня по-тихому, вряд ли кто ему помешает и уж тем более не догонят…
– А вы расслабьтесь, если бы я решил ее забрать, тайным побегом бы точно не озадачивался!
Скайшер больше не произнес ни слова, и надо отметить, что даже брошенные презрительным тоном слова успокоили народ, и все кроме Манселя тут же занялись своими делами. Светлый таким ненавидящим взглядом уставился в спину дракона – у меня с испугу по спине даже пробежалась волна дрожи. Догнала дракона у кромки прогалины, возле которой начинался лес. Он неожиданно подхватил меня на руки и пошел дальше, раздвигая локтями ветки.
– Я, когда подлетал, заметил здесь неподалеку поляну, так что место для оборота и взлета у тебя будет свободное. Не хочу, чтобы ты поранилась ненароком.
Я уютно устроилась у него на руках и обнимала за шею, закутанную в палантин. И пока он шел, рассматривала его лицо. Благо что эльфы, что драконы неплохо видят в сумерках. На первый взгляд чересчур суровое и жесткое, и лишь яркие золотые глаза оживляли это каменное лицо, придавая ему живых ноток. Но стоило ему взглянуть на меня, резкие черты смягчались и оживали, дыша удовольствием и теплом, даже когда он злился или насмехался надо мной, бесстрастная маска исчезала.
Не удержалась и положила ладонь ему на щеку, чтобы просто ощутить под своей рукой его кожу со светлой щетиной. СлЬва жреца о зависимости всплыли в голове. Нахмурилась от того, что действительно сейчас ощутила не просто желание дотронуться, а именно зависимость, нужду в этом прикосновении. Испытывая тревогу, спросила хрипловатым от волнения голосом:
– Если все случится как ты хочешь и планируешь, что будет дальше? С нами?
Придерживая меня одной рукой, осторожно спустил вдоль своего тела, остановившись на краю передвинул мою ладонь. Сердцевинки ладони сначала нежно коснулись его губы, вызвав во мне трепет, затем он лизнул ее языком, прикусил и снова лизнул. Томление разливалось по всему телу, и я не спешила отрывать свою ладонь, скорее как привязанная медленно тянулась к нему. Пламенная коса скользнула по сгибу руки и упала ему на грудь, а я положила голову ему на плечо. Голос Скайшера был хрипловатым от сдерживаемых эмоций и звучал глухо из-под моей ладони, потому что он так и не отнял ее от лица.
– Тогда хотя бы в этой жизни, я буду счастлив… мы будем счастливы! Всегда и во всем будем вместе. У нас будет семья, дети… Светлое счастливое будущее.
– У тебя и без меня было будущее…
– Нет, любимая, без тебя у меня было лишь бессмысленное существование, а сейчас начинается жизнь. Всю свою жизнь драконы готовятся к встрече с избранной. Ждут и готовятся, и лишь надеются, что судьба подарит им жизнь с любимой. Огонь в наших жилах выжигает все живое, пока не обретет пару и не успокоится, направив свое тепло на созидание, на формирование новой жизни, и только ты можешь успокоить мой огонь, сделать меня живым, Алев.
– Да, но чем я буду заниматься? Не все же время в твоем гнезде сидеть…
– Ну, можешь и к деду в гости летать… изредка… раз в год, думаю, достаточно… – что-то озорное мелькнуло в его глазах, или мне показалось.
– Ты шутишь?
– Нет, любимая, просто мое терпение не безгранично, и один раз в год я еще смогу пережить похотливые взгляды на тебя других драконов, а чаще вряд ли… – ну и как это понимать?
– А если я захочу открыть, например, свое дело в каком-нибудь городе?
Лицо дракона потемнело, глаза сощурились, а по мышцам словно пробежалась волна. И какая же мысль ему в голову пришла?
– Ну, хочешь, значит откроем. Я не против, если твоя деятельность не помешает нашей семье… – не то успокоил, не то бдительность притупил.
– Вот что-то мне подсказывает, ей помешает любая моя деятельность… вне гнезда.
Мой ироничный тон мимо Ская не прошел, но он лишь пожал плечами и отвернул свою наглую тиранскую физиономию.
– Мы пришли, любимая!
Меня с неохотой отстранили, при этом его рука опять скользнула по моим ягодицам, слегка помяв их. Раздался тяжелый неудовлетворенный вздох, затем последовало серьезное:
– Запомни, малышка, делай как я показываю и не переживай, сегодня своей тебя делать не буду, так что расслабься.
Я с подозрением покосилась на дракона, но он как ни в чем не бывало развернулся и отошел чуть дальше. Миг, и передо мной пускает огненные пузыри из больших носовых щелей золотой дракон. Прежде чем оборачиваться, с опаской подошла к нему, все же чувствовала себя неуверенно перед этим огромным животным, ну уж очень хотелось потрогать великолепное сверкающее чудо природы. Стоило мне приблизиться, чудовище вытянуло длиннющий язык и лизнуло так, что хоть выжимай рубашку. Шлепнула его по морде, а потом погладила по яркой, сияющей даже в сумерках чешуе. Хм-м-м, она только на вид гладкая, а на ощупь весьма шершавая.
– Если у меня такая же шершавая чешуя, то для меня загадка, как ты в прошлый раз свой язык до дыр не стер, вылизывая?
Резкое покашливание и громкое насмешливое фырканье, от чего язычки пламени вырвались из его ноздрей. Я даже отскочила на пару шагов с воплем.
– Эй, поосторожней! Тебе жена прожаренная нужна что ли?
Длинный остроконечный хвост змеей стремительно метнулся ко мне, обвивая от ступней до талии, а затем этот наглый дракон снова начал меня облизывать, довольно закатив глаза.
– Скай, я сейчас разозлюсь, и тогда твоему языку не поздоровится…
Раздраженный взгляд дракона, а потом его язык и хвост неохотно и медленно освобождают меня. Еще раз потрогав его великолепную чешую, отошла от него подальше и обернулась. Пока настраивала зрение и привыкала к новым размерам, топчась на месте, ко мне скользнула туша золотого. И снова излюбленная драконья ласка и флиртующее рокочущее воркование. Прямо как брачные игры голубей, когда самцы распускают оперение и воркуют, танцуя перед самками. Даже хрюкнула огнем от смеха, чем привлекла заинтересованное внимание Ская, который отвлекся от моей шеи и пару секунд рассматривал собственническим взглядом. Затем продемонстрировал стремительность и ловкость в управлении столь крупного тела, не то что я, неуклюжая и неповоротливая, даже будучи в два раза меньше его. Он снова оказался позади меня, как и в тот злополучный раз и навис надо мной, заглядывая в морду сверху.
Испугавшись, прижалась к земле, пытаясь подтянуть хвост и прикрыть им все самое важное. Снова насмешливый рык с его стороны, а затем он накрыл мои крылья своими и попытался их поворачивать в разные стороны. Я, наконец, поняла смысл его действий и, приободрившись, встала, полностью расправив крылья, позволяя начать обучение. Не меньше получаса он показывал различные маневры с крыльями, потом с хвостом, прыжки, чтобы лучше и правильнее оттолкнуться от земли. Все показывал без суеты, нервов и раздражения. Терпеливо до состояния сфинкса. И я в определенный момент растрогалась, на миг представив, что вот так же он будет учить наших детей. На этой эмоциональной волне повернулась к нему и сама лизнула его в золотую крупногабаритную морду, с набором во рту кинжалов для разделывания добычи.
Он замер всего на мгновение, затем ответил, неуверенно сплетаясь длинным языком. А я прислушивалась к своим ощущениям от вкуса его языка и чешуи. Интересно, а какая на вкус его человеческая кожа? Обвив меня крыльями, он всем телом начал неистово тереться о мое, и как в прошлый раз, потеряв контроль, забираться на меня сверху… Гад!
Змеей выскользнула из-под него и, с силой оттолкнувшись, взмыла в небо, он – за мной, стало очевидно, что мне с ним не тягаться. Наши возможности и скорости – как «ока» в сравнении с «порше», и уж я точно не последний из них. Вот так и укрепляются комплексы…
Но похоже, прохладный воздух вернул ему разум, потому что он лишь тенью скользнув надо мной и брюхом едва коснувшись спины, так и летел сверху. Теперь вновь началось обучение. Мы ловили воздушные потоки, парили и купались в них. Взлетали свечкой вверх и пикировали вниз. Зависали над лесом, иногда соединяя лапы и глядя друг другу в глаза, мы впитывали образы друг друга, запоминая навечно.
Играли в догонялки, и вот, застыв в один из таких моментов, я смотрела на Скайшера, замершего на фоне окрашенного красной короной Суара, предупреждающего о наступлении ночи, и почувствовала, как перехватило дыхание.
Всем своим существом почувствовала, как моя душа, трепеща, рванула навстречу душе золотого, а может это я… Он ощутил такой же необъяснимый порыв, потому что мы едва не столкнулись, и он обхватил меня мощными лапами и прижал к себе, спеленав в мои собственные крылья. Так и висели в небе на фоне меркнущего Суара и уходящего Дрива, Скай медленно кружил вокруг своей оси, и казалось, мой дракон убаюкивает меня или успокаивает себя…
На поляну мы прилетели спустя некоторое время, умиротворенные и еще больше сблизившиеся духовно. Как только мы обернулись, он взял мое лицо в ладони и поцеловал, кажется, каждый его сантиметр и только потом на мгновение соприкоснулся с губами. Я потянулась к нему всем телом, вставая на цыпочки, но он с тяжелым вздохом отстранился.
– Я не смогу остановиться, любимая… больше не смогу. Надо немного потерпеть, всего лишь еще немного потерпеть… – Последнее он говорил, скорее убеждая себя, чем меня, я же уткнулась лбом ему в грудь, а потом крепко обняла. – Люблю тебя, девочка моя! Невыносимо люблю…
Снова подняла к нему лицо, а Скайшер обнял крепче и зарылся в мои растрепанные на макушке
Снова подняла к нему лицо, а Скайшер обнял крепче и зарылся в мои растрепанные на макушке волосы, тяжело дыша и пытаясь успокоиться. В лагерь мы вернулись под мрачными взглядами остальных, которые заснули только по нашему возвращению. А мне было хорошо от того, что мой дракон рядом и одновременно стыдно за натянутые нервы моих спутников. В сон я провалилась сразу, как только ворчавший Филя приник к одному боку, а дракон – к другому, тесно прижимая к себе.
– Да что же это такое? – прозвучало в полной тишине мое сдавленное от увиденного восклицание.
Мы стояли на обрыве и мрачно взирали вниз на узкую стремительную реку – последний оплот света перед тьмой. Сразу за водным потоком начинался густой дремучий лес, который уже в паре километров от реки резко менялся. Если начиная от берега, росли темно-зеленые со светлыми шершавыми стволами деревья, и над ними бойко летали пернатые, ведя свою повседневную жизнь, то затем, без плавного перехода, словно кто-то большой взял кисточку и провел большую черную полоску, начиналась Тьма.
– Это то место, которое нам придется преодолеть, госпожа! Еще не передумали?
Вновь тревожным взглядом окинула невероятное, пораженное проклятьем пространство леса. Искореженные стволы невероятных причудливых форм, потемневшие коричневые кроны, создается впечатление словно деревьям больно, да и ни одного движения в той зоне я не заметила. Но как меня сегодня предупредили, пока мы сюда ехали, это обманчивая и весьма опасная для жизни иллюзия. Животные там есть, и все оказавшиеся по ту сторону – обычные для этих мест звери – под действием Тьмы стали агрессивными и нападают на любого, кто встретится на пути. Нам же придется идти по узкой тропе, которая защищена магией многих поколений марханов-паломников, последние пятьсот лет посещающих святой город. Однако на ней мы будем избавлены только от пагубного влияния Тьмы на наш разум, но увы – не от зверей и это весьма тревожило.
Мужчина окинул меня взглядом, в котором смешались одобрение и благодарность, и первым скользнул вниз по неширокой, хорошо утоптанной, пологой тропинке. Тропа петляла словно ее скрывающийся от погони заяц протаптывал, и Тихоне с Серым было довольно сложно идти, а мне – ехать, все время отклоняясь назад, чтобы не сползти вместе с седлом на холку. Я осторожно спешилась и, взяв лошадь под уздцы, пошла чуть впереди, ведя ее за собой. Сразу позади меня шел Скай с Серым, за ним – Ксион и остальные марханы. Мансель с Харелем замыкали нашу цепочку.
Когда вышли к реке, я со страхом посмотрела на стремительный полноводный поток, несущий свои воды в долину Эйнере. В непосредственной близости река выглядела еще более опасной. Через нее был перекинут деревянный мост, подвешенный на переплетенных между собой канатах, которые крепились на мощных каменных столбах, вбитых в землю. Сглотнув горькую от страха слюну и сделав усилие над собой, чтобы успокоиться, расправила свою тонкую, зеленую, украшенную незатейливой вышивкой по вороту и краям разрезов тунику, до голеней прикрывавшую ноги в замшевых легинсах. К слову сказать, уж очень в них удобно, а разрезы по бокам туники не мешают двигаться или ехать в седле.
Бросила неуверенный взгляд на шаткий мост, потом неосознанно перевела глаза на дракона, и он, тут же шагнув ко мне, обхватил за талию, прижимая к своему телу. Я выдохнула, принимая его объятия и защиту, но тут же услышала мягкий голос Дезея:
– Наш мост будет дальше, там, – он показал в сторону излучины реки, – за поворотом.
– А чем тебя мост эльфов не устраивает, жрец? Или брезгуешь? – голос Манселя переполнен ядом.
– Все равно придется идти к излучине, наш путь начинается оттуда, так что не вижу смысла торопиться перейти на ту сторону. – Жрец ответил спокойно, лишь в его черных глазах под кустистыми бровями полыхнули ненависть и презрение.
– А я вижу! Мы пойдем вдоль обрыва, и нас запросто может накрыть сорвавшимися камнями, и небо, вон, мутное и тяжелое от кучевых облаков… А наш мост гораздо крепче, чем ваш, полностью веревочный, как мы лошадей переведем?
Последний аргумент раздраженного Манселя оказался главным при принятии решения, и мы направились к эльфийскому мосту. Скай по-прежнему шел рядом, держа одной рукой мою ладонь, а второй – Серого. Я так же вела Тихоню, но у моста замерла, испытывая непреодолимый страх перед водной стихией.
– Светлый, на тебе наши лошади! – резкий, беспрекословный тон дракона позади, заставил обернуться и посмотреть, зачем передавать мою лошадь кому-то. Но в этот момент меня подхватили на руки, и хрипловатый глубокий голос Ская воркующе произнес у меня над ухом:
– Закрой глазки, мечта моя легкокрылая, а еще лучше поцелуй меня… куда-нибудь…
– Нашел место миловаться, – ответила беззлобно, но глаза закрыла и даже уткнулась ему в грудь лицом. Видеть я не видела, но хорошо слышала рев воды под нами и все сильнее цеплялась за своего дракона.
– Ты помнишь, я сказал, что люблю тебя?
– Угу!
– А ты меня?
– Угу!
– Я счастлив, девочка моя! Что ты, наконец, осознала свои чувства ко мне.
Я забыла про реку, про страх, опешив от такой наглости и того, что меня так беспардонно провели. Стукнула по широкой груди, но лишь отбила себе ладонь и досадливо прошипела:
– Ты наглый, самоуверенный…
ь
– Но ты, как выяснилось, меня все же любишь?! Да и пришли мы уже…
Я покрутила головой и отметила, что мы действительно на другой стороне, поэтому заскользила по его телу змейкой вниз, но он тут же прижал меня к себе, и я ощутила, это самое свидетельство любви в полной мере, опять краснея.
– Ты не ответила на мой вопрос…
– А ты не спрашивал, ты как обычно утверждал, и так во всем…
– Хорошо, спрашиваю, ты меня любишь?
В золотых глазах проскользнула тревога и… тоска. И я сдалась именно из-за глубины чувств в его
– Еще нет, кажется, но очень близка к этому!
Хитрый блеск стер те чувства, на которые я клюнула, и в этот момент показалось, что он показал мне то, что я хотела увидеть… Гад чешуйчатый!
– Значит, я двигаюсь в правильном направлении… Младшенький, дырку у меня на спине протрешь своим злобным взглядом, не прекратишь – покусаю. И думаю, в отличие от вашей Повелительницы, тебе это вряд ли понравится…
Сначала меня сбил с толку этот резкий переход от заигрывающего к ледяному, угрожающему тону, а последнее двусмысленное замечание разозлило, но потом я не выдержала и рассмеялась, повиснув на шее дракона. Потому что выпускать меня из своих рук он был явно не намерен. Марханы ехидно оскалились, <? насмешкой поглядывая на Манселя. Однако Харель стоял невозмутимым изваянием и почему-то посматривал по сторонам, как будто выискивая что-то.
Наконец, меня усадили в седло Тихони, и мы дружно продолжили путь. Но стоило нам добраться до излучины, как мои подозрения насчет наследника с телохранителем подтвердились. Нас встречали, и как я поняла чуть раньше, мы все еще находились на территории светлых, но стоило завернуть за излучину и достигнуть второго моста, начнутся земли марханов.
Нас поджидали не меньше сотни светлых и по виду – настоящие воины. Они перекрывали нам путь дальше и были без лошадей. Трое впереди, а остальные – охрана, но все с шаури, выходит – из высокородных домов. Мансель с Харелем тут же спешились, и если первый с многозначительной усмешкой бросил взгляд на нас с драконом и быстро пошел им навстречу, то Харель задержался, чтобы тихо сказать:
– Моя кровь ваша, Повелительница, честь принадлежит старшему Эс Севери. Но я в вашем распоряжении, только прикажите.
Я мотнула головой, отпуская его, он резко, коротко кивнул и, подойдя к своим низко склонился. Видимо, самый главный светлый, окинув взглядом Хареля, что-то тихо ему сказал и жестом отпустил. Он гордо выпрямился и отошел немного дальше, присоединяясь к остальным, тоже внимательно изучавшим его новое лиловое шаури. Высокородная троица направилась к нам, а марханы окружили плотным кольцом нас с драконом, от чего последний, весело хмыкнув, помог мне спешиться с лошади, натянул пониже палантин и с любопытством продолжил следить за светлыми.
Я же во все глаза рассматривала приближающихся. Один из них выглядел типичным светлым: серебристые волосы заплетенные в косу до самой земли с зеленым шаури, смуглая кожа и надменные черты лица. Одет в темно-серый балахон, струящийся вдоль тела, из-под которого виднелись белые пгганы и серые кожаные мокасины. Вторым оказался Делиаль, сверливший меня пристальным взглядом черных глаз. Гневно сжимал кулаки, поглядывая на дракона. Эх, и красивый же этот первый наследник, даже сейчас на мгновение перехватило дыхание от его красоты, но лишь с эстетической точки зрения, как женщину он меня уже не трогал. Поэтому вернула ему бесстрастный и такой же надменный взгляд вместе с презрительной ухмылкой. А вот первым шел высокий мужчина с косой до земли, с голубым шаури. Черты лица слишком знакомы, чтобы я сразу догадалась – передо мной, теперь получается, бывший Повелитель Светлых, отец Делиаля и Манселя – Тасель Эс Севери. И отец, и сын одеты в черные Iпоходные костюмы с голубой вышивкой и обуты в голубые высокие сапоги. Пижоны!
Тасель окинул всю нашу компанию долгим взглядом, а потом, игнорируя нас с драконом, обратился к Дезею.
– Это правда, что она может снять ваше проклятье?
Дезей, раздувая ноздри от с трудом сдерживаемой ярости, произнес, цедя слова:
– Правда! Возможно!
Тасель проглотил «возможно» слегка поморщившись. Затем повернулся ко мне, и в его глазах я увидела внушительную силу. Делиалю еще расти и расти до своего папаши, а обо мне и говорить нечего, но задрала подбородок и стерла все эмоции с лица. Эксповелитель пристально окинул меня взглядом, уделив особенное внимание кольцу и короне и, как мне показалось, даже вздрогнул.
– Что ты намерена с ней делать, девочка?
Я промолчала, продолжив держать паузу и холодно смотреть ему в глаза. Это как со зверем, опустишь взгляд первым – проиграл сразу.
– Послушай девочка, Делиаль рассказал о вашей встрече… и первой, и второй, я сделал выводы и согласен с ним. Совет тоже против вашей законной связи не будет, но корону ты передашь ему.
Вот тут моя выдержка затрещала по швам. Выходит, он мне сейчас таким незамысловатым образом предложил замуж за своего сына выйти… Одолжение сделал… Я откровенно нагло рассмеялась, причем с издевкой глядя ему в глаза, и он это оценил. Лицо вон как застыло, а я почувствовала, как рядом напряглось тело моего дракона. Этот светлый быстро и доступно прояснил всю ситуацию в цепом, даже дальнейшую мою жизнь скорректировал, направив в нужном направлении, отбрасывая все наносное и неправильное. На свой взгляд! Сделал то, чего долго пришлось бы добиваться Скайшеру. Я с очаровательной улыбкой посмотрела на него, утерев слезы от смеха, и произнесла:
– Уважаемый, а ты вообще кто такой, чтобы со своей Повелительницей так разговаривать? – Все эльфы опешили, причем охрана больше всех. Л я продолжила. – Взрослый дядька, вроде, а подошел, не поздоровался прежде всего с дамой, а потом с мужчинами. Делаешь странные двусмысленные предложения, да еще условия ставишь… Нехорошо это… не по-человечес… Хм-м-м, неправильно, в общем. Или твое шаури на голову давит, так не проблема, спроси у Хареля… Я его как одеть могу так и снять… Какой из тебя повелитель-то будет с такой-то фамилией… Эр Севери. Теперь понятно, в кого у вас дети такие невоспитанные и хамоватые.
– Послушай девочка, корона это…
– Да! Твой старшенький мне уже рассказал.
Тасель изменился. Вот только что стоял, со снисходительной физиономией взирая на меня сверху вниз, а сейчас напряжен и выражение лица иное, как с равным встретился.
– Прости… Мои дети ввели меня в заблуждение… Можем, говорить на равных?
Я спрятала презрение и молча, заинтересованно уставилась на него.
ь
– Что ты намерена с ней делать? Действительно хочешь править? Думаешь, справишься?
– До нашей встречи, Тасель пока еще Эс Севери, я честно хотела ее вернуть… Возможно вам. Но очередное знакомство с членом семейства Эс Севери показывает, какая это была бы опрометчивость с моей стороны. Так что всерьез подумываю открыть конкурс, дабы найти претендента, достойного оказания такой чести…
Тасель побледнел. Напряженным взглядом умных черных глаз вцепился в мое лицо, сделал еще один шаг вперед, от чего дракон напрягся сильнее, но продолжал изображать статую. Затем светлый тихо произнес:
– В тебе течет часть нашей высокородной крови… Иначе корона бы тебя не признала. Мне потребовались три сотни лет, чтобы объединить кланы после исчезновения Сиалареля, погибли сотни светлых. С тех пор прошло много лет, но недостаточно, чтобы восстановить нашу численность, а сейчас… Сейчас мы не можем иметь потомство, и даже если ты снимешь проклятье, на то чтобы вырастить достойную смену уйдут столетия. Если ты сделаешь, что задумала…. Это будет катастрофа, мы слишком трепетно относимся к внешним атрибутам власти, девочка. Для драконов нет ничего важнее любви, как я слышал, для эльфа нет ничего важнее власти…