Домашняя / Попаданцы / Сергей Мельник барон Ульрих 9 книга читать онлайн

Сергей Мельник барон Ульрих 9 книга читать онлайн

Viva la France! Ты подсказала мне решение! Да, не зря Францию всегда олицетворяют с женщиной — хитрость и простота, коварство и расчет достойны сравнения с прекрасной половиной человечества, берущей не силой, так умом.
Légion étrangère! Французский иностранный легион, если мне не изменяет память, создавался еще королем Луи-Филиппом I в одна тысяча восемьсот каком-то году. В детстве, как и многие мальчишки, я мечтал быть бравым офицером и носить усы и маузер на боку. Читал литературу, изучал историю, меня в то время очень поражали эти «сорвиголовы», наемники без имен и стран, проливающие свою кровь и кровь других ради своего нового будущего, ради нового имени и шанса начать все с нуля. Ты хочешь забыть, кто ты? Ты хочешь новое имя и прощения своих грехов? Ты хочешь достойную плату и не посмотришь на других, идя к своей цели? Ха! Тебе к нам! Вернее, ко мне, я создавал по образу и подобию первый учебный корпус своей будущей армии.
Да, мысль была бредовой, но такой завлекающей, что я решил рискнуть. В чем риск, спросите вы? Прежде всего, в финансах, вкладывался я капитально, пусть у меня и были кое-какие мысли по поводу того, как отбить вложения, но до этого далеко еще. Помимо шкурного интереса, был интерес политический. Дело в том, что, согласно королевскому указу, каждый титул в королевстве имел строго регламентируемое количество солдат в своем подчинении, сделано это было с целью обезопасить королевство, а в частности короля, от амбициозных дворян, способных собрать под своей рукой серьезную силу, чтобы перевернуть привычные устои.
Ну и последним опасением была мысль: а не станет ли этот инструмент дамокловым мечом, нависшим над моей головой? Я выращу этого монстра, сшитого из лоскутов порока. А он потом выйдет из-под контроля, убивая все на своем пути! Смогу ли я создать такие кнут и пряник, которые смогут удержать все это в узде? Не знаю. Не страшно? Страшно, но жутко интересно.
Сквайру Энтеми приходилось по десять раз на дню мотаться от стройки ко мне, в Лисий, потом в Касприв — и обратно по кругу. На его пути, как правило, всегда встречался капитан Гарич, также загруженный вопросами по самое, что называется, «не могу».
Сам же я практически все время проводил на стройке, поясняя прорабам свою задумку и схемы, составленные мной. Артели работали круглосуточно, из этого расчета я нанимал их две. На данном этапе и такими ударными темпами, когда работать приходилось даже ночью при свете факелов и костров, уже без малого за неделю были практически полностью выполнены земляные работы.
Огромный котлован с «разлинейкой» под фундаменты был ровным квадратом почти в акр земли. Часть рабочих бригад продолжала вывозить грунт на соседние поля, устраивая там волнистый полигон из прерывистых валов, на которых в будущем будут отрабатываться маневры.
Где я черпал вдохновение? В армии Советского Союза, где я был вынужден лейтенантом после института отслужить полтора года. Ох, и насмотрелся я там в свое время на такие полосы препятствий и полигоны! Как только там не издевались над солдатами! А как эти солдаты там бились и калечились, этого никому невозможно представить, ну, кроме меня, конечно, я же в медсанчасти был. А что? Я врач, мне руки в тепле надо держать.
Хотя в те времена и нам доставалось, как вспомню строевую подготовку, так плакать хочется от счастья, что больше никогда и ни в жизнь.
Нужно торопиться, лето уже отживало свои последние теплые деньки, еще немного желто-красной осени — и ударят дожди, главное — фундамент успеть заложить. Пока вроде все в сроки, уже завтра должны потянуться вереницей подводы с камнем с баронских шахт и каменоломен.
В Касприве два цеха работают по кирпичу, с утра до вечера загружая в печи глину. Кузни отбивают молотами воинскую амуницию, кожевники, портные, фуражиры и даже кухарки в городе были загружены и щедро одарены монетой за свой труд.
Все упиралось во время, впрочем, я не спешил. Турп пока даже понятия не имел о том, чем я занимаюсь, хотя наверняка ему уже доложили со всех концов, но вот что конкретно я делаю, пока не знал никто, кроме, пожалуй, капитана. Он не лез с вопросами, но, выполняя мою просьбу по подбору солдат-ветеранов, которым в будущем предстояло стать инструкторами, не догадаться об общем направлении мысли мог только полный дурак, которым он точно не был.
Меж тем я закончил свои уроки по грамматике и правописанию, а уж в арифметике я своему учителю мог дать фору, тот был, конечно, толковым педагогом, но, как и все в этом мире, вряд ли ушел дальше дробей. Наставники продолжали вбивать свои дисциплины в маленькую девочку, сопротивлявшуюся изо всех своих огромных сил.
Гаричу не оставалось времени на занятия со мной фехтованием, но сами уроки не прекратились. Неожиданно моим спарринг-партнером стал наш новый преподаватель танцев, которого мне навязал Энтеми, ссылаясь на такое вопиющее нарушение и упущение в образовании аристократа, как танцы. Я, помню, сначала кривился и фыркал, но, рассудив здраво, вспомнил о моей маленькой подопечной, которая через десяток лет уже превратится из ребенка в девушку, и ей явно захочется посещать всевозможные балы и рауты светского общества.
— Позвольте представить вам, господин барон, леди Лесса фон Каус! — помпезно тогда представил ее Энтеми, а мне спешно пришлось подхватывать челюсть при виде очаровательной стройной брюнетки, лет этак двадцати пяти, в обтягивающем костюме для верховой езды.
Да-да, учителем танцев была женщина, урожденная баронесса фон Каус, из южного графства Крип. Немного смуглая, высокая, с рельефной, но меж тем женственной фигурой и огромными, живыми, непроглядными глазами-топазами, черными, как южная ночь.
О mamma mia! Ну да, в нее невозможно не влюбиться. Я в ее присутствии робел, краснел и заикался. Так и хотелось читать ей стихи и петь серенады всю ночь под окном, но, увы, я не в боевой форме. Пока я всего лишь восьмилетний, худощавый мальчишка, макушка которого едва доставала до ее прелестной груди, вечно всклокоченный и с чумазыми от чернил пальцами, так как писчее перо мне милее меча.
— Дорогой барон! — Она как-то отловила меня утром, когда я самостоятельно пытался отрабатывать в саду связки с мечом и глубокий выпад с переходом за спину. — Почему вы игнорируете мои занятия танцами? Юная леди Пестре — старательный и очаровательный ребенок, но как же вы? Сквайр Энтеми как-то намекнул мне, что вы никогда не обучались этому искусству!
Ах, ты ж змей бородатый, подумал тогда я, сдал меня этой фифочке! Кто бы что ни говорил, но брутальные самцы, ну-у, такие как я, не танцуют! У меня планы, дела, проекты, вот еще мечом тут помахиваю, да я ж убивец и будущий покоритель галактик, мне эти дрыганья ни к чему.
— Простите, леди Лесса! Все дела, дела… — Я попытался посмотреть хоть куда-нибудь, только не на ее грудь. Ф-у-ух, как же тяжело от нее оторваться! — Еще раз простите, некогда.
— Послушайте меня, барон! — Ах, как она прекрасна, когда злится! — Я на таких мальчишек, как вы, насмотрелась достаточно, чтобы знать о вас все!
Что?! Она знает, что я подглядывал, когда она принимала ванну? О-о-о-о, я сейчас от стыда сгорю.
— Все вы, мальчишки, думаете, что танцы — это не для вас!
Ах, вы про это, моя милая?
— Считаете себя такими взрослыми и серьезными, мол, танцульки нужны только расфуфыренным барышням на приемах, а мы все из себя такие, будем стоять с каменными мордами в углу, наше дело — мечом махать! Что, скажете, я не права? Вы только подумайте на минутку, как вы будете выглядеть на балу у короля? А танец на вашей свадьбе? Да, в конце концов, это грация! Это красота! Что вы мне ответите?
— Нет. — Какое это удовольствие — обломать такую женщину! Ух-х-х!
— Что нет? — К удивлению на ее личике добавилось непонимание.
— Я лучше это, ну того… с каменной мордой.
— Ну, барон! Ну… я не знаю! — Она раскраснелась, широко распахнув свои глаза. — Да я вас сейчас отколочу!
— Леди, предупреждаю, я вооружен! — Ах, отшлепай меня, да! Да!
А вот дальше мне пришлось худо! Вы не поверите: эта танцулька… mille pardons! многоуважаемый учитель танцев, подхватив один из принесенных мною тренировочных мечей, с такой яростью и с таким филигранным умением и профессиональным мастерством стала меня охаживать по спине и… ниже, что я, к своему стыду, был вынужден бежать от нее без оглядки, петляя между деревьями и перепрыгивая лавочки!
Это-то меня и спасло, ей в кружевных юбках было тяжело за мной угнаться.
— Стойте, барон! — Ага, сейчас, а как же! — Сражайтесь, как мужчина!
Я врач, мне надо руки в тепле держать! Перепрыгивая через две ступеньки, я несся по лестнице замка в свои комнаты, пугая слуг по пути, а за мной по пятам шла прекрасная Немезида с мечом в руках, валькирия во плоти!
— Ох, и задам я вам, несносный мальчишка! — Она раскраснелась, отчего только стала еще прекрасней. — Немедленно остановитесь!
Бум! Хлоп! Я практически перед ее носом захлопнул дверь, ставя на место засов и сползая на пол, тяжело дыша, как загнанная лошадь.
— Я требую открыть дверь даме! — Похоже, дама врезала ногой в дверь, отчего она довольно внушительно сотряслась.
— Никого нет дома! Попробуйте зайти попозже!
— Э-э-э-э… — Неужели? Простая детская отмазка и сработала?
— Откройте, нам нужно поговорить! — Голос умеренно ангельский, ага, как же, так я тебе и поверю!
— Что здесь происходит?! — С той стороны послышался рассерженный голос Дако. — Почему с утра пораньше по замку носитесь, как кони, не давая спать честным людям?
— Сэр! Он отказывается танцевать! — Даже не видя ее, могу представить, как она топает рассерженно ножкой. — А еще сбегает от меня, не желая сражаться на мечах!
— Я устал! — Тут же попытался сделать я хорошую мину при плохой игре. — А танцульки свои оставьте для девочек!
— Т-э-э-кс, — протянул старик, после чего гадко так рассмеялся. — Леди Лесса, эту крепость вам штурмом не взять!
— Но как же так! — В голосе слышалась неподдельная обида.
— Я вас научу, моя милая! Хе-хе! — Старик наверняка потирал руки.
— Дедушка Дако! — В моем голосе слышалась настоящая тревога. — Не надо!
— Молчите, барон! — Бух, тетя лошадь опять врезала копытом в дверь. — С вами мы поговорим отдельно!
Да уж, через пять минут из столовой они привели тяжелую артиллерию в лице Ви, этому генералу моего сердца я сдался без боя, стоило ей только поскрести легонечко пальчиком дверь. Что ж вы с нами делаете, женщины? Совсем я расклеился.
Вот так мне пришлось ежедневно выделять время на танцы, но и плюс я получил потрясающий. Леди Лесса милостиво взялась учить меня бою на мечах. Вы не поверите, но род фон Каусов не славился богатством или обширными владениями, все, что им принадлежало, это небольшой особняк за городом и старое трехэтажное здание в городе, где располагалась школа мечников, одна из лучших на юге королевства!
Девочка с юных лет просиживала в этой школе, постоянно задирая своих братьев и постигая премудрости такого, казалось бы, неженственного дела.
Легкая, плавная, совершенно не силовая техника. Там, где мы с капитаном наступали бы, упершись рогом, она грациозно ускользала, нанося ювелирный укол, там, где мы топтали ноги, она делала всего лишь шаг. Этой женщиной невозможно было не восхититься, а технике, которую преподавали в школе ее семьи, в пояс кланялся даже Гарич.
— Вот, барон! Вот о чем я вам говорил! — Гарич рукоплескал и раскланивался Лессе. — Мы солдаты! Рубаки, а здесь искусство, грани которого обрабатывались веками!
Хотел я им сказать, что такое искусство, но, к сожалению, меня бы не поняли: здесь еще не родился Хью Хефнер и не слышали о настоящем ирландском виски, да и Джордж Лукас не выдал свою фразу на века: «Лю-ю-юк, пфф-ш-ш-ш, я твой отец!»
Да, а Гарич — счастливчик! Похоже, он все же умудрился закрутить с ней роман, чем, конечно, несказанно травмировал мою ранимую душу и разбил мне сердце. Ну, да переживать мне долго не пришлось, я решился на эксперимент! Да, по-другому это не назовешь, меня все эти дни манила и звала… нет, не женщина, а магия! Что бы я ни делал, где бы я ни находился, мысли мои тем или иным путем возвращались вновь и вновь к старому Дако и его предложению. Как же меня оно пугало и завораживало одновременно. Этот новый мир полон чудес и непонятных вещей, я за короткий срок — пусть и обманом, пусть ложью! — добился в нем высокого положения, но как, как, скажите мне, не вляпаться в очередные неприятности, когда они уже здесь, под рукой, и ждут своего часа?
Мы со стариком готовились без слов, стоило мне лишь кивнуть ему как-то вечером в каминной. Да и к чему они нужны, слова? Сразу было ясно, что не с моей натурой ученого и тягой к знаниям проходить мимо этого сокровища. Я прожил немало на этом свете, меня сложно удивить, но это… Это шло из глубины души, из моего самого сокровенного, этот шаг был сплетением моих мыслей и побуждений. Решение не мальчика, но мужа.
Дела переданы, все разжевано и расписано на месяцы вперед. Домашние предупреждены, я с замиранием сердца лежал у себя в спальне раздетый, наблюдая, как теплый и мягкий, переливающийся всеми оттенками свет струится с дрожащих рук старика, окутывая меня, путая мысли и заставляя слипаться отяжелевшие веки. Боли не было, волнения тоже, не было ничего, лишь калейдоскоп красок, сплетающихся в замысловатый узор. Я потянулся к нему, тая в его волнах и ощущая мощный поток кружащей меня силы. Сознание очистилось, неожиданно стало легко, я словно парил в облаках, и лишь после этого пришла боль…
* * *
Три дня я провел в бессознательном состоянии, выгибаясь дугой в постели от спазмов боли, скручивающих все мое тело. Все могло бы, возможно, пройти легче, будь в этом мире обезболивающие препараты, капельницы с питательными веществами и соответствующий уход обученного медперсонала, но, увы и ах, все, чего я удостоился, это вливаемое в рот вино, холодное обтирание водой и переживающие взгляды окружающих.
Возможно, это немало, но и недостаточно. Сотни людей погибали в таких муках, не пройдя посвящения, им не повезло, мой риск оправдался. Я лежал в постели, чувствуя слабость и жуткую головную боль.
Вся затылочная часть головы опухла, раздувшись и распирая кожу. Каждое движение отдавалось мукой и кратковременной потерей сознания. Дако день и ночь сидел возле постели, осунувшись и превратившись в скелет. Я требовал его ежеминутного присмотра и вливания сил с его стороны. Он постоянно оперировал своими непонятными возможностями, удерживая меня на краю жизни и смерти. Спасибо ему, удержал дурака. Как же мне было страшно, я проклинал себя за свою самонадеянность, извергая желчь вперемешку с водой от тошноты.
Но сколько ниточке ни виться, а всегда будет конец. Конец моих мучений наступил блаженством после недели адских мук, я первый раз сел в кровати не без посторонней помощи, с трудом поглощая подносимую мне жидкую пищу. Странно, я думал, что-то должно измениться, что-то должно было стать не таким, как всегда, но, увы и ах, кроме опухоли, я, похоже, ничего не приобрел.
Еще пара дней ушла на то, чтобы я смог самостоятельно добираться до горшка. Все это время Дако отходил сам в соседней комнате, лежа на постели ни жив, ни мертв, я стал за него переживать: не надорвался ли старик? Не потерял ли я своего друга и будущего наставника?
— Ох, и староват же я для всего этого стал! — крякнул он как-то под вечер, открыв глаза и пошевелившись на своей кровати. — Ты как там, Ульрих? Живой?
— Да что со мной будет? Я еще всех вас переживу и на похоронах ваших станцую с леди Лессой в обнимку!
Мы лежали в смежных комнатах, ослабевшие, но, похоже, довольные друг другом.
— Ха! Как же, станцуешь ты с ней! Да ты даже удрать не можешь толком от бабы, мальчишка! — Старик возился в постели, пытаясь встать. — Как ты себя чувствуешь?
Он шаркающей походкой устало дошел до меня, сел рядом, прощупывая пульс и рассматривая белки глаз. Аккуратно повернул на бок, ощупал затылок, что-то пошептал себе под нос, но, похоже, остался вполне довольным увиденным результатом.
— Голова раскалывается, мутит постоянно, но вроде потихонечку начинаю оживать.
— Это хорошо. — Он вернул меня в исходное положение. — Раз есть чему болеть, значит, живой.
— Сэр Дако, скажите мне, все получилось? — Меня уже извел этот вопрос. — Я что-то ничего не ощущаю в себе!
— Сынок, в себе ты можешь ощутить только… в…
Признаться, не ожидал я от этого убеленного сединами мудреца такой скабрезности!
— А вот магия, она так просто не придет.
Сухой палец старика постучал мне по лбу, вызвав круги перед глазами.
— Здесь, здесь все, что теперь тебе нужно! — Он прокашлялся. — Чистый, ничем не замутненный разум — вот инструмент магии! Это тебе не бабочки в животе и огонь в сердце, как поют поэты, это магия, она остра и холодна, она чистый эквивалент мысли!
— Я не понимаю…
— Ты думаешь, я понимаю? — Он рассмеялся в полный голос. — Мальчик мой! Мир настолько велик и безграничен, что нам и крохотной доли не осмыслить! Ты давай набирайся сил, отъедайся, я тоже немного приведу себя в порядок, и уж тогда… тогда я покажу тебе все, что знаю, и уж поверь мне, это немало!
Постепенно я вновь входил в распорядок привычной жизни. Пока пришлось отложить фехтование и танцы, я практически не выходил из апартаментов, но зато у меня была возможность поработать на свое благосостояния, доведя до ума некоторые бизнес-проекты, без зазрения совести скопированные мною из памяти, то есть из моего мира.
Прежде всего, так как я был ущемлен обществом женщин, ввиду своего юного возраста, я решил не ущемлять себя в хорошей выпивке. Ну да, ну да, мы, мужики, такие: либо за юбкой волочиться, либо заливаться алкоголем под завязку.
Когда-то давно, на исходе одной страны и при переходе в другую, я познал чудеснейший напиток, настоящий ирландский виски. Через третьи руки мне привезли пузатую бутылочку Bushmills Black Bush, отличный подарок, десятилетняя выдержка, я по-настоящему заболел, влюбившись в это чудо! Такой уж я человек, стал копать информацию, читать материалы, не могу любить однобоко — только страсть, иначе никак.
Вот и сейчас я варварски приказал опустошить под замком помещения, выкатывая прочь их кислые вина, ну не ценитель я подобного.
А уже через Энтеми приказал доставить ко мне лучшего кузнеца баронства. Дело в том, что мне нужен был перегонный куб. Причем не один, так как вещь эта по-настоящему бесценная в этом мире! Почему? Да посудите сами: спирт, уксус, различные дистилляты, выжимки, экстракты. Передо мной инструмент, способный не только потешить меня крепким напитком, но и оказать неоценимую помощь в создании лекарственных препаратов!
Вперед, прогресс! Даешь цивилизацию!
А пока семь шагов к счастью. Шаг первый — это когда очищенное зерно замачивается и выкладывается тонким слоем, ему дают время, дня два, иногда три, чтобы зерно проросло, в этот момент часть зернового крахмала превращается в сахар. Второй шаг — зерно извлекают и просушивают, давая термическую обработку в печи, совсем легкую, лишь для того, чтобы убрать влагу. Теперь же, делая третий шаг, все это размалываем с добавлением солода, помещаем в бродильные чаны под заливку горячей водой. Все перемешиваем, выстаиваем еще пару дней, для того чтобы выпал осадок, — специально выращенных культурных бактерий у меня не было, потому просто добавил винных дрожжей, — далее начинается брожение, масса шевелится и пузырится, обдавая кислым запахом, выделяя углекислый газ и давая градус. И вот он, четвертый шаг, когда мне из города привезли медный перегонный куб, поблескивающий в лучах солнца своим красным боком. Тройная дистилляция. Первый раз прогоняем с результатом в двадцать пять-тридцать градусов крепостью, второй прогон после остывания дает уже градусов шестьдесят-семьдесят! Третий финальный, это как контрольный выстрел в голову, градусов уже не добавит, зато очистит совесть, добавляя чистоту продукту.
Теперь делаем пятый шаг и покупаем у мастера собранные вручную бочки из дуба. Да, теперь осталось только разлить все и поместить под землю в темноту и тишину с покоем. Будущую радость нельзя беспокоить, никакой суеты, подвал я приказал заложить камнем, чтоб ни у кого и мысли не было туда сунуться и побеспокоить «мою прелес-с-с-сть».
О шестом шаге, когда я смогу попробовать хотя бы глоток, можно только мечтать, нужна выдержка, должен сформироваться непередаваемый букет и вкус, напиток приобретет свой нежный золотистый цвет. Но, увы и ах, минимум должно — по традиции и технологии — пройти три года!
Ах, время! С каким же удовольствием я буду когда-нибудь в будущем делать седьмой шаг, смешивая года и вкусы, разливая их по бутылочкам! Черт возьми, мне уже жалко отдавать свое детище, даже за деньги! Впрочем, если за приличные…
Весь процесс я контролировал сам, теперь есть первая партия, следующую заложу уже весной, немного изменив вкус — всего лишь добавлю унцию коры ореха в бочки. Ну уж тут все дело в фантазии мастера. Да и худо-бедно обученный персонал у меня теперь есть.
Под второй куб мне в замке строили алхимическую лабораторию. Следующим этапом были в моем списке медикаменты. Аптекарский опыт благо у меня еще старой школы. Беда только с весами, как на глаз делать меры, я пока не представлял.
Ну и мыло! Ребята, я так соскучился по мылу и моющим средствам!
Но легко сказать, а сложно сделать. Нет, общий процесс мыловарения прост до безобразия: масло либо жир плюс щелочь и вода равняется мыло. Масло, пожалуйста, жира полно, воды вообще вон река целая течет, а вот где мне взять щелочь, гидроксиды металлов? Неожиданной помощью в этом вопросе мне стала наука, полученная мной в деревне Дальняя, когда мы со стариком Охтой выделывали свежие шкуры золой и солью, которые нам заменяли дубильные вещества. Я еще тогда в деревне вспомнил про поташ, или углекислый калий, который иногда используют в фармацевтических препаратах, хотя в основном он применяется в производстве стекла и в красильном производстве.
Сама технология производства поташа стара как мир, я не удивлюсь, если и здесь он известен, просто не популяризован.
Все, что нам нужно, это сходить на задний двор, к зольной яме, куда высыпают золу из каминов и печей. Взять этот продукт горения, постаравшись не перемазаться, как черти, поместить в любой сосуд, имеющий на дне отверстие, слегка утрамбовать и залить все это хозяйство водой. Вода будет просачиваться через золу и вытекать из отверстия в дне в виде мутной жижи, которую собирают в отдельный сосуд. Затем мокрую золу удаляют, насыпают свежей золы, которую обливают полученной жижей из смоченной первой золы. Такую операцию повторяют до тех пор, пока одна и та же вода, пропущенная через несколько порций золы, не сделается густой и тягучей. Полученную жидкость пропускаем для очистки от твердых частиц через редкую ткань и нагреваем в глубокой железной сковороде до испарения воды. После испарения воды на дне и стенках сковороды останется серая накипь, которую собирают в другой сосуд. Собранную накипь прокаливают при сильном огне на сковороде и получают белый порошок — поташ.
Ха! Я гений! Воришка, конечно, и плагиатор, но гений. Причем чистый! Сам в золе не ковырялся, да и наконец впервые за столько дней я смог взять в руки кусок мыла с добавлением хвойного экстракта и отдраить свою шкуру до скрипа. Надо же, первый мой шаг не в будущее, а в реальное производство — такой колоссальный успех и абсолютный провал: как заставить людей покупать мыло, если они понятия не имеют, что это такое?
У меня было мыло с запахом розы, я оборвал все кусты в замке, с запахом хвои, слуги у меня лазили по елкам, два сорта на травах — и совершенно не было рынка сбыта! Что за безобразие? Как мне толкнуть товар в массы?
Ответ пришел сам, совершенно без моего участия, причем с пугающей скоростью лесного пожара. А все почему? Потому что женщина, и этим все сказано. Cherchez la femme, как говорят французы. Мои прачки после апробации мыла рассказали подружкам, те другим, другие третьим, и, когда я отправил в Касприв первую партию, пытаясь придумать рекламу и разрабатывая различные маркетинговые ходы, ничего не понадобилось! Через час ко мне в кабинет вошел Энтеми с выпученными глазами, молча положил на стол увесистый мешочек с деньгами и так же молча вышел.
Его на базарной площади чуть не разорвала толпа дам, требующих еще, еще и еще! Успех был сладок и приятно тяготил мой кошелек. Да уж, кто бы мог подумать, что даже здесь, пребывая чуть ли не в первобытных условиях, женщина будет тянуться к чистоте! Ах, как я их за это люблю и уважаю!
— Господин барон! — Меч баронессы на сегодняшнем спарринге был обходительным и просто ласкал меня. — Не просветите леди по поводу вашего странного вещества, которое вы продаете в городе?
Меня ждет успех! Леди Лесса наверняка уже собрала все слухи и просто не знает, как подступиться ко мне с просьбой.
— Это какое же? — Я попытался достать ее, проведя серию нижних ударов с заходом за спину.
— Ах, оставьте, барон! — Вся серия отражена, а при попытке зайти за спину получаю шлепок по заднице. — Ваше моющее средство! Вы не могли бы мне продемонстрировать его?
Ох, моя дорогая, я бы каждый день тебе тер спинку и пяточки, но ты же меня прирежешь! После месяца перерыва мы вновь возобновили наши занятия.
— О, вы уже наслышаны? — Пытаюсь закрутить ее, осыпая ударами.
— Весьма! — Она делает шаг и на излете закручивает мой меч вместе с рукой, гася мой забег, окончившийся падением на колени. — Говорят, вы прекрасный алхимик!
— Балбес он и шалопай! — Во дворе появился сэр Дако, вставший необычно рано сегодня. — Что случилось с моими розами в саду, негодник?!
— Да-да, я тоже заметила, что пропали все бутоны с кустов! — Лесса подозрительно посмотрела на меня. — Барон, так это ваших рук дело?
Ее меч стал вновь колючим и кусачим, удары полетели со всех сторон, я не успевал отражать даже половины.
— Как вы могли замахнуться на прекрасное?! — Она пылала взглядом, сокрушительно тесня меня и продавливая оборону. — Сначала танцы, потом цветы, что дальше?
— Прикажу выгнать на улицу одного зловредного старикашку! — себе под нос пробурчал я, покрываясь потом от бешеного града, обрушенного на меня баронессой.
— Вы сухарь, барон! — Атака прекратилась, учебный меч воткнулся в землю. Спина прямая, взгляд пылает, ах, красавица! Развернувшись, уходит, вздернув подбородок, напоследок вскинув бровь.
— А ты ей нравишься, мой мальчик! — Дед толкнул меня локтем в бок, хитро подмигнув. — Для нее розы оборвал все, засранец?
— Ага, — глядя вслед удаляющейся Лессе, кивнул я старику, поворачиваясь уже к нему. — Оставьте трех мужчин вместе после обеда, и вы можете быть уверены, что разговор зайдет о женщинах и что заведет его тот из них, кто постарше. — Сэр Дако, вы сегодня что-то рано встали.
— Пора, мой мальчик! — Он рассмеялся, потирая руки. — Пора мне взяться за тебя!
Так мы наконец приступили к нашим с ним занятиям. Или, вернее сказать, к мучениям. Что за мир такой? Все учителя на меня кричат и норовят стукнуть. А я еще не познакомился с новым учителем географии!
Первые уроки по магии начались с медитативной практики. Сели, вздохнули, замерли. Нос чешется, но нельзя! Собьешь настрой. Это, конечно, шутки, но на самом деле пришлось учиться покою и сосредоточению. Сэр Дако каждую минуту учил меня ровному дыханию и максимальной концентрации сознания на себе. Замыкаешься на своем ритме сердца, мерном взмахе легких, чувствуешь, как пульсирует кровь по венам.
Ты не должен искать магию, она сама найдет тебя, когда будешь готов. Все, что требовалось из инвентаря, это маленькая медная монетка, лежащая на ладонях. Замер, вздохнул, успокоился и мыслью потянулся к этому кругляшу, запомнил, ощутил его вес, ощутил, как нервные окончания по позвоночнику проводят импульс энергии, немножко поправил поток, формируя мысленно руку, поддел монетку, поднимая ее, и… ничего.
Ничего через день, ничего через два, тот же результат на третий, а на четвертый ты уже скрипишь зубами от злости, ни о каком сосредоточении и речи быть не может.
— Не злись. — Дако сидел рядом, в моей комнате, вальяжно раскинувшись в кресле и читая книгу.
— Не злюсь. — Я сидел на полу, скрестив ноги и ненавидя всей душой лежащую мертвым грузом на руках монету.
— А мне кажется, злишься. — Он даже не смотрел в мою сторону.
— А мне кажется, что ты мне подсунул неправильную монету! Давай другую!
— Сначала эту, потом другую. — Он не спеша перевернул страничку. — И не злись.
— Да не злюсь я! — В сердцах с размаху я запулил медяк в стену. — Методика не работает! Давай еще что-то попробуем!
— Я сейчас принесу хворостину, и ты у меня попробуешь что-то другое! — все так же не отрываясь от чтива, пригрозил он. — Ну-ка быстро пошел, поднял, сел на место и все по новой!
Фу-ух! Что-то меня аж обида взяла: столько пережить, рискнуть жизнью, чтобы получить от судьбы дулю под нос, как-то это несправедливо! Поднявшись с пола, пару раз присел, разминая затекшие ноги. Ну что, что я делаю не так? Старик мог два десятка монет крутить над головой, а мне даже этот медный грошик казался мертвым неподъемным грузом.
— Тебе нужно расслабиться, Ульрих, ты напряжен и зол. Отвлекись, попробуй, не думая, сделать, не буравь ее, как врага заклятого, взглядом! — Старик встал с кресла, беря меня за руку и вновь усаживая на пол, а затем, покряхтывая, с трудом уселся рядом. — Вот смотри, мы сели, в руках монетка, ты ее поднимаешь. Не надо при этом так таращить глаза! Успокойся, вдохни, подумай о чем-то прекрасном! Ты о чем это, негодник, думаешь? Чего улыбаешься и уши красные?
— Барон, вы чудо! — Дверь в комнату распахнулась настежь, пропуская леди Лессу с восторженно горящим взором. — Вы так милы! Спасибо вам и простите мне мою черствость и недальновидность! Я поняла, где розы! Ах, спасибо вам!
Она пролетела комнату, словно птица, не касаясь своими ножками грешной земли, вся воздушная в развевающихся кружевных юбках, такая возвышенная и милая!
А всего-то вопрос был в подарке! Розы из сада пошли на экстракт для мыла, немного красителя для розового цвета и восемь серебряных монет ювелиру, который из мыла вырезал бутоны, сложив их в корзину наподобие букета цветов.
— Спасибо вам, вы так милы! — Она наклонилась, открыв свое декольте и разорвав этим мое сердце, смущенно ткнулась губами в мою щеку. — Спасибо еще раз!
«Куда! Стой! — кричала моя душа вслед этому ангелу, уже выпорхнувшему из комнаты. — Возьми меня с собой!»
— Ульрих, едрить тебя налево! У тебя получилось! — Старик восторженно махал перед моим лицом руками. — Слышишь, монетка поднялась! Ты смог!
Какая, к чертям, монетка?! У меня все поднялось, и ого-го как поднялось! И-и эх! А все-таки, я хоть и маленький еще, но мужичок!
* * *
Осень золотая, мягкая и с красным глянцем. Воздух свеж, небо затянуто облаками, утром трава укрыта легким маревом белого инея. Лето, прочь! Время не остановить. Да, прошли весна и лето, как я в этом новом мире. Жизнь закрутила, преподнося сюрпризы, мог ли я подумать когда-нибудь, что где-то существует такая возможность — начать жизнь вновь, в новом месте, с другими людьми, совершенно с другими возможностями? Нет. Так не бывает.
Но так есть, по крайней мере теперь и здесь, в этом не самом, похоже, ласковом из миров, но уже ставшем таким родным для меня. Здесь я не я, здесь нет одиноко идущего к старости человека, жующего книги, тем и спасающегося и оправдывающего свое существование. Здесь есть Ульрих фон Рингмар, барон, странный мальчик, держащий в своих руках людские судьбы.
Это я. Теперь это я. Другого не надо.
А скоро пойдет снег.
Лисий Хвост было не узнать. Когда-то пустынный замок с парой слуг и старым никому не нужным магом, доживающим свои дни, преобразился за месяцы, расцветая жизнью, суетой, людьми и их живым смехом. Исчезла паутина и пыль в углах, когда-то пустые комнаты теперь были полны гостей.
Замок преображался, а вместе с ним и я. Я перекраивал этот мир под себя, внося в него понемногу комфорт и уют, обживаясь на свой лад, на свой манер, дико и бесновато вбрасывая новые идеи и новые знания, впрочем, не забывая познавать его, так как сам не раз убеждался: знание — это сила.
У меня в замке работала мыловарня, побочным, а вернее первичным продуктом которой была щелочь, которая неожиданно нашла покупателя в лице кожевников, использующих ее как дубильное вещество. Они с радостью восприняли ее как подарок богов, облегчающий их труд в разы.
Моя алхимическая лаборатория давала пока немного. Ароматические экстракты, идущие добавками в мыло и использующиеся как простенький парфюм, а также простейшие лекарственные настойки, которые я смог вспомнить, а главное, воплотить в жизнь.
В основном, жаропонижающие или от кашля, были желудочные. Товар пока штучный, но в цене. Моей же идеей фикс стали стекло и фаянс. С чем я и мучился. Хотя и не один, здесь были прекрасные мастера по гончарной керамике, использовали глазурь, и, что самое приятное, все ценные глиноземы располагались в моем баронстве, вдоль реки.
Вся проблема местных мастеров в ограниченности фантазии. Ну горшки, понятно, ну кувшины, даже цветная мозаика. Я же внес в культуру новые формы: отделочная плитка, декоративная посуда чуть ли не с десятком наименований, от чайников и супниц до кружечек с блюдцами.
Мастера гончарного дела помогли мне и с выбором материала — речного песка для изготовления стекла. Я ошибался, когда думал, что оно здесь не известно. Из него здесь делали украшения, оно было заменителем драгоценных камней в ювелирном деле. Стекло знали, но вот опять с фантазией у людей туго. Да и масштаб не тот. Стекло использовали редко, в основном в виде глазури на керамической посуде или как побочный материал при обжиге некоторых глин.
И тут уже я помучился. Отсеивание и выбраковка речного песка по фракции и цвету, дополнительные объемы по производству поташа, так как он мне заменял соду, ну и настоящая головная боль с печью. Мне нужна была огромная печь и огромная температура, процесс спекания стекла начинается, если не ошибаюсь, от 760 градусов! В этом деле я был профан, ну, допустим, видел я кузни на мехах, видел пару раз муфельную печь в лаборатории, но вот принцип и устройство не знал, что и привело к плачевным результатам: огромные куски черной, спекшейся не то земли, не то глины, в общем, полный провал. От бессилия опускались руки. Но не в моих правилах было сдаваться так легко.
Были и победы, я танцевал, как бог, и фехтовал, как тысяча чертей, каналья! Да, наши отношения с леди Лессой налаживались, мы сдружились, отчего я стал покладистей, а она добрее и внимательней со мной. Ни о каком интиме речи не шло, просто друзья. Надеюсь, пока. Также меня несказанно радовали занятия с сэром Дако, монетка у меня исправно подымалась в воздух, трепеща, словно от ветра, на весу и заставляя градом катиться пот по спине. Это было сродни тяжелому физическому труду, хотя концентрация мне постепенно давалась все легче и легче, плюс пошла теория по магии от старика.
К уже описанным способам концентрации энергии путем фокусировки и построения мысленной руки прибавились формы сплетения энергокаркасов или узоров под различные задачи. Вот структура, которую необходимо мысленно построить при желании вызвать температуру в определенном месте. Хочешь зажечь этот камин? Пожалуйста, строим цепочку узоров, где рассчитываем узлы, отвечающие за температуру, блок ставим для управления, запитываем весь узор, даем вектор применения… Сложно? Не то слово! Геометрия, алгебра, черчение! Самые, что называется, зубодробительные предметы.
У Дако были неподъемные тома, где от руки были вычерчены сложные плетения с пояснением по каждому. Справочная литература. Даже то, что я уже умел, при ближайшем рассмотрении и должном старании можно сравнить с задачкой по физике: простейший рычаг, только вот силу энергии механической переводим в силу энергии магической.
Я словно снова оказался в институте на первом курсе, вспоминая законы физики и высшую математику. Как все просто и запутанно одновременно. Для меня просто загадка, как эти люди, находясь на уровне Средневековья, могут производить подобные расчеты, применяя на практике законы физики. Все оказалось просто. Никаких расчетов они и не производили. Учи историю. Немного покопавшись и расспросив Дако, я сложил целостную картину. Магия пришла к людям от других рас этого мира.
Да, открытие заставило екнуть сердце, но не стало такой уж новостью для меня. Здесь факт наличия других видов разумной жизни был повсеместным, будничным и само собой разумеющимся.
Эльф Лефоль — одно из доказательств. Я видел «другого» своими глазами. Альверст, как назывался этот мир на эльфийский лад в честь одного из богов этого народа, населяло, по справочникам, шесть разумных рас, причем одна — рептилии.
Первоначально Альверст принадлежал эльфам, история которых насчитывает тысячелетия до возникновения здесь первых человеческих государств. Они созидали и разрушали, возносились ввысь и деградировали — обычная история цивилизации. На месте разрушенных городов возводили новые, но суть в другом. Если человечество в известном мне мире изначально воспринимало природу как ресурс, как придаток, обязанный только отдавать, ничего не прося взамен, то их цивилизация исходила из противоположного. Сила металлических машин заменялась тут биомеханикой, использовалась живая ткань для постройки домов, улиц, сбора энергии. Вроде бы и прогресс, но совершенно в другом ключе, в отличие от нас, использующих силу природы, как хозяин раба, а не как равноправного партнера.
Эльфы достигли поистине безграничных высот, даже мне трудно осознать их уровень по-настоящему. Почему? Очень просто, они открывали ворота в другие миры, они создавали межмировые колонии! Не один и не десяток миров был изучен ими, что вполне вписывалось в рамки того, что на Земле о них знали, пусть и в остаточном, фольклорном ключе.
И вот наконец мы подходим к магии напрямую! Физическое воздействие на мозг при посвящении, как я понял, — это нечто, позволяющее нашему организму вырастить пульт управления природой, внутренними токами организма и рассеянной в пространстве энергией. Это не имплантат или внедрение, это трансформация, вызывающая в организме нужную настройку на одну волну с вселенной, безграничным материальным пространством, в котором все, чего ни коснись, — энергия!
Не понимаете? А меж тем ключ в физике за восьмой класс общеобразовательной школы. Броуновское движение, не помните? Так вот это беспорядочное постоянное движение микроскопических частиц, практически не видимых невооруженным глазом, вы могли это наблюдать в луче солнечного света, падающего дорожкой между неплотно прикрытых занавесок, там вроде как кружат ма-а-аленькие такие пылинки. Что именно так. Пыль, частички пыльцы растений, микроскопическая органика, ее можно увидеть, а вот что ею движет? Кто сказал: сквозняк из форточки? Садись, два! Движет всем этим подобное же движение, но уже атомов и молекул, описанное, между прочим, в том же учебнике физики. Броуновское движение взвешенных микроскопических частиц, тепловое движение молекул и атомов, возможно, диффузия, все это суть энергии! Ведь само понятие энергии — это что? Единая мера различных форм движения и взаимодействия материи!
Я могу ошибаться, но, по-моему, нечто подобное описывалось еще Аристотелем, который ввел понятие сохранения энергии в трактате «Физика». Да уж, дела… У нас в руках ключ и понимание, как управлять миром, а мы по-прежнему бьем молотком по пальцам, в то время как могли щелчком отбитых пальцев свернуть горы.
От понимания картины я как чумной ходил пару дней, набрасываясь лишь на книги, читал, осмысливал, вновь читал. Общий смысл, так сказать, теормага и его истоки были теперь понятны, оставалось тренировать приобретенный трансформатор свободной энергии, в который превратилось мое тело, и изучать общие блоки управления.
Этот узор, к примеру, повышение температуры, этот же узор с диаметрально противоположным вектором — понижение, этот узор не что иное, как банальный толчок воздушной массы перед собой, а эта маленькая вариация рядом — блок контроля над объемом передвигаемой массы. Все просто и сложно, легко понять векторные узоры, но, как любой любитель детективного жанра, я всегда заглядываю на последние страницы книги, не прочитав середины. Асимптоты, там дальше был просто ужас!
— Ульрих, очнись!
— А? Что?
Меня грубо стали трясти за плечи.
— Да что это такое? Что вы меня трясете?
— Ты уже третий день ничего не ешь и ни с кем не разговариваешь! — Опять повторилась ситуация с взволнованными обитателями замка, меня тряс Дако, поймав в коридоре перед спальней. — Я заберу у тебя все книги, если еще раз так сделаешь!
— Не надо! — Сердце екнуло от страха потерять этот животворящий родник знаний. — Я больше не буду!
— Врет! — с обидой в голосе вклинилась Лесса. — Он и в те разы говорил, а потом все по новой!
В общем, мне и самому пришлось поумерить свой пыл, зная свою увлекающуюся натуру. Благо, как мне известно, лучший отдых — это смена деятельности. Ну или две массажистки-азиаточки…
Весь нераскрытый потенциал (полтора метра ростом гений!) я направил на свои проекты и на нового преподавателя, доставленного наконец в замок сквайром Энтеми.
У таких преподавателей я готов учиться до скончания дней. Кто сказал: опять женщина? Садись… пять.
Черное и белое, топаз и янтарь, огонь и… не лед, нет. О графине нельзя сказать — лед, но нельзя и сравнить ее с огнем стихийного пожара, которым, без сомнения, можно охарактеризовать леди Лессу. Она, скорей, очаг, тихий, теплый, домашний и такой родной. Родная моя графиня Шель де Красс! Прекрасный педагог. Невысокого роста, такая розовенькая и белая, с колоссальным бюстом и вечным легким румянцем на щечках. Она была полным антиподом Лессы, взрывной южанки, о чей темперамент можно было получить ожог четвертой степени и пощечину о всех пяти пальцах сразу.
Эта пышечка была немного рассеянной, улыбчивой и скромной, говорила мягко и тихо, но зато с пылом мне преподавала свою науку. Ее уроки были сродни рецептам разных блюд. Немного соли, немного перца, щепотка того, щепотка другого — и что? Вот вам экономика соседнего государства, политическая структура, традиции вам подавать подогретыми или предпочитаете на закуску холодное? Вообще люблю таких людей, она богаче десяти таких баронов, как я, а готова ездить по миру, берясь втолковывать науку таким юным бездарям. Откуда такой альтруизм и вера в человечество берутся? Вокруг столько боли, слез, какой-то грязи, лжи — и вот вам чудо! Маленькое такое, улыбчивое чудо с большим сердцем и довольно глубоким и многогранным разумом незаурядного человека.
Вместе с Шель де Красс я закрывал белые пятна на картах этого мира и в его истории. Как я уже говорил, первоначально Альверст принадлежал расе эльфов. После них (а возможно, из-за них?) пришли остальные расы, такие как люди, или эвиамы по-эльфийски, урохи, или орксы на все тот же эльфийский лад, тробаласы, или тролли на человеческом языке, а также гномы (самоназвание народа) и мифические драконы. Почему мифические? Здесь их видят не чаще, чем на земле, хотя документально подтверждены факты, когда происходил контакт и общение с их представителями.
Вот такой вот гремучий коктейль из сплетения невозможного. И, пожалуй, продолжу знакомство все с тех же эльфов. Дело в том, что при наличии высоких технологий, неподвластных даже моему светлому гению, народ этот на удивление малочисленный. На данный момент часть мира насчитывала только два крупных города, причем неожиданно разделенных между собой враждой. Казалось бы, ума палата, а глянешь со стороны — ну точно как дети. Воистину во многой мудрости многие печали. Не знаю, как такое получилось, но некогда единый народ разделился на два, или, если совсем вдаваться в нюансы, произошло отделение части от общего.
Основная часть именовала себя льесальфами, в переводе «дети солнца», отщепенцы же получили название дьесальфов, в переводе «дети луны». Ну и, как следствие, непрекращающийся многие века конфликт, приведший к постепенному угасанию обеих ветвей некогда великого народа.
Сразу вспоминается старинный анекдот про евреев и палестинцев, которые суть две половинки одной попы, но как ни сжимай эти половинки — не срастутся.
Общие характерные черты для двух эльфийских народов — это, естественно, знаменитая вытянутая ушная раковина, далее структура глазного яблока, в отличие от человеческого глаза, очень увеличена радужка, практически не видно белка. В одном из выданных мне Шель трактатов был эскизом от руки выполнен рисунок скелета данного представителя с описанием. Эльфы, в отличие от людей, имели изначально 28 зубов, десять пар ребер, в отличие от человека с его двенадцатью, и, если художник книги не врет, плюс один позвонок в шейном и поясничном отделах общего ствола позвоночника.
Эх, мне бы вскрытие провести! Ну науки ради, не из праздного любопытства…
Теперь же об орксах. Сначала, взглянув на картинку в книге, я принял их за яванского человека или питекантропа, но, вчитавшись в описание, вынужден был признать, что это не так. При общей схожести, такой как: низкая лобная кость, выступающие надглазничные валики, скошенная челюсть — были и кардинальные отличия. При наличии увеличенного волосяного покрова цвет кожи орков, как их называют люди, варьирует от насыщенно темно-зеленого цвета до легкого оттенка зелени.
Данная раса вполне разумна, на данном этапе человечество в развитии практически на одном с ними уровне, ну разве что как таковых городов и государственности у них нет. Все сводилось к семье и клану, для них характерна общая разрозненность на определенном занимаемом ими участке территории.
Открыв страницу с описанием троллей, долго вообще не мог понять, что же это такое и как это работает. Во-первых, рост этих существ превышает отметку в три метра, во-вторых, во всей справочной литературе о них говорят как о живом камне. Указывается высокий интеллект при полной асоциальности. Нет государства, нет кланов или семей, нет простейших пар для создания потомства, жесткий индивидуализм и спартанские условия жизни. Нет данных о языке либо же культуре, просто написано: есть и такое, а что это, никто не знает. Ну ходят у нас по миру каменные великаны, ну и что тут такого? Нам-то что с того? Вроде спокойные, не хулиганят, здороваются всегда. Я оторопел от подобного отношения.
— Графиня, меня интересует, почему так мало данных о троллях? Их что, мало? Редкая раса?
— Нет, Ульрих, они вполне распространены. — Графиня готовила очередной урок, раскладывая принесенные карты и кипу свитков с описанием. — Просто они другие, вроде бы голова, руки, ноги, но как начинаешь общаться, то понимаешь… чего-то дико не понимаешь. У них очень сложное восприятие мира, труднопонимаемые жизненные принципы и позиции. Да и сами по себе они не особо разговорчивы. Камни они и есть камни, ну, правда, эти еще ходить умеют.
— А может, они не камни? — Мне как-то с трудом верилось в подобное.
— Как это: камни не камни? — Она наморщила лоб.
— Ну, может, мы думаем, что камни, а они не камни.
— Мы думаем про камни, что они камни, а они не камни? — Она ошарашенно на меня посмотрела. И тут же добавила, увидев, что я опять хочу спросить: — Я тебя умоляю, только не про камни не камни, я уже сама не понимаю, что камни! Тьфу! Говорю!
— Ну тогда давайте сегодня о гномах?
— Да! Точно, давай сегодня про гномов, к тому же они все знают про камни, и эти тролли — их первейшие компаньоны.
Гномы действительно много знали о камне, так как самопровозгласили себя детьми гор и подгорным народом. Сделали они это вполне обоснованно, из-за того что государство их располагалось в большом кряже Эринийских гор и города они свои строили в пещерах под землей. Все как в наших легендах, небольшой рост, кузнецы, ремесленники, ювелиры, развитые технологии по обработке металлов, прекрасные познания в механике. Тут опять аналогии с земным фольклором заставили меня подумать о связи нашей Земли с этим миром. По сути, и орки, и эльфы, и тролли, и гномы — все это словно возникло из сказок народов нашей планеты. Даже термин «магия»… Все это заставляло смотреть на информацию со скептицизмом. Правда, сохранять его становилось все сложней и сложней день ото дня.
* * *
При всем моем желании обустроиться с комфортом, максимально взяв от жизни все, приходится признать, что не все так гладко. Часть проектов лежала мертвым грузом, из-за того что я не знал, как к ним подступиться. Часть заглохла, потому что я знал, как начать, но столкнулся в процессе реализации с непредвиденными трудностями. Бесила моя несостоятельность в производстве стекла, все дело, как я говорил, уперлось в банальную плавильную печь. Очень много упускалось мной в медицине из-за отсутствия весов и возможности получить ряд химических реагентов, бормотуха на травах никогда не заменит вам синтезированные медикаменты. Вы можете облегчить боль, вы можете снять ряд симптомов и даже излечиться на начальных стадиях заболевания, но поверьте мне как врачу, даже съев тонну всевозможной лечебной травы, вы и на половину не повторите эффекта лекарственных препаратов.
Ко всему прочему, погода окончательно испортилась, вернее, настала мерзкая пора осени, когда дождь стеной, ветер злой и холодный, все кругом размокло, превратившись в грязь и слякоть. Встала стройка в учебном центре легионеров, правда, фундамент заложить успели.
Проклятый Турп по-прежнему не прекращал попыток меня убить. Дважды, когда я выезжал из замка, на меня совершались покушения, постоянно в округе дежурили отряды его солдат. В замок под прикрытием то слуг, то торговцев проникали его люди, которых пока успешно блокировали и заворачивали солдаты Гарича. Меня опять попытались отравить, камнем на мне висели финансовые отчеты, в которые приходилось зарываться с головой. Постоянные интриги Турпа мелкими укусами отщипывали от меня то в том, то в другом месте денежные потоки. Кто-то из вассалов возвращался под мое крыло, кто-то, наоборот, уходил. Мне пришлось влезть в несколько кредитов, выданных мне ростовщиками с варварскими процентами. А еще Турп подложил мне свинью, передав своим указом часть баронских привилегий, а в частности — судебное производство. Дело в том, что барон фактически и глава государства, и его судебная система. Нет, явные преступления карали по старинке на месте, а вот украл один сосед у другого козу, к кому идти с жалобой? Подрались мужики, и победитель вместе с выбитыми зубами отнял еще и медальон, семейную реликвию. Ночью разгромили пьяные подростки лавку старика гончара. Изнасилования и шантаж, в общем, все пороки кроме убийства и доказанного воровства свалились на меня в виде заламывающей руки слезливой толпы просителей. Пришлось нырять в эту грязь, погружаясь по самые уши. Голова шла кругом. Я постоянно не высыпался, ходил усталым, у меня были темные круги под глазами, глядя в отражение, я сам себя называл енотом.
Требовалось что-то кардинально менять: либо я изменю систему, либо система разорвет меня на куски. А что делать? Где выход? Не могу же я послать всех этих людей к чертовой матери? В принципе, могу… Старый барон, как и Турп, так и поступил. Но вот есть во мне такая штука, совесть называется, та еще дрянь, и грызет, и скрипит, и ворочается, постоянно спать будет мешать. Пришлось опять тряхнуть мошной, вывалив деньги из казны на постройку в Касприве трех судебных контор. А также потратиться на создание первого законодательного акта и целую неделю бессонных ночей убить, собственноручно написав свод судебных постановлений, обозначив их сводом законов баронства Рингмар. Где тут траты? Да везде, печатных станков нет, все это потом отдавалось писцам для копирования и переплета. Сами суды. Первый — мировой, в который я актом определил трех судей. Откуда их взял? Во-о-о-от! Начинаете понимать! В мировом должен был находиться глава города, его город — ему и решать, к нему я приставил двух самых именитых земельных сквайров из пригорода, потому что если и пойдет народ, то из их земель. В мировом суде решались споры и конфликты. Все расписки — кто кому должен, все займы и претензии на соседей — кто прошелся без разрешения по чьей земле, чья коза перепрыгнула чей забор и так далее, и тому подобное. Чтобы заинтересовать этих трех будущих судей, им нужно было положить денежное довольствие, а также снабдить минимум четырьмя стражниками для успокоения буйных и пятью писарями и двумя делопроизводителями. Два писаря на архив, картотеку и отчетность. Два — оформление судебных решений и выдача разрешительных либо запрещающих листов, один писарь как секретарь суда, все записывает, как слушалось дело, кто что сказал. Делопроизводители у меня занимались составлением исков и ответных петиций со стороны ответчиков. Народ-то безграмотный, а их крики и слезы только затянут процесс.
Второй суд — уголовный, здесь судьями поставил главу городской стражи и двух глав, ответственных за сборы и охрану в пригороде. Тоже довольствие плюс охрана, плюс канцелярия. Ну и третий суд я назвал Верховным, куда включил себя, главу купеческой гильдии и гильдии ремесленников, здесь мы уже решали вопросы экономические, торговые, справедливость ценообразования и взимаемых налогов.
Для всех трех мне пришлось издавать и переписывать законы, которые бы как регламентировали действия самих судей, так и решали автоматом некоторые наиболее простые дела. Что я понимал под законами? Да простейшие принципы, известные еще с начала времен. Не убий. Не укради. Это мое, это твое, это прелюбодеяние, а это грех и стыд. Я не имел юридического образования, и мои законы больше походили на законы Хаммурапи, чем на действительно прогрессивную судебную систему, но с чего-то ведь нужно было начинать? И почему бы не начать хотя бы с малого, когда изначально вообще ничего нет?
Обыграв эти три варианта, тут же с размаху чуть не расшиб лоб об исполнение наказаний. Старая система была проста: поймали нарушителя, отправили на невольничий рынок, если купили — повезло, а нет, то и голова с плеч. Во всем баронстве, да что там баронстве, во всем королевстве не было ни одной тюрьмы. Нет, каждый уважающий себя аристократ, конечно, считал делом чести в своем родовом гнездышке оборудовать пару камер и пыточную, но это же для особых гостей! Не всякую же шушеру туда водить, это для врагов семьи и личных амбиций, а остальным рубите головы с плеч, баб вон полно на свете, если что, еще нарожают.
Пришлось организовывать систему наказаний. Бродяг, нищих, всех неприкаянных, а также должников и всяких хулиганов я с легкой руки определил на трудовые работы. С моей стороны пришлось только выделить дома под жилье, город же я обязал выделять часть налога, поступающего ко мне, на их кормежку и одежду. Зачем город подтянул? А очень просто: вся эта толпа пошла у меня чистить и выгребать мусор из города! Ну в самом деле, Касприв — зловонная клоака! Теперь же был шанс очистить его хоть немного да привести в божеский вид. Я разбил эту группу заключенных на три звена. Первое звено чистило улицы и вывозило мусор на свалку, им же вменялось в обязанность чистить выгребные ямы, второе звено будет отвечать за вывоз снега зимой и ежедневное подметание улиц, ну и третьих я поставил на сортировку мусора, так как по природе своей я плюшкин и видел в этом источник обогащения. «Что можно взять с г…?» — спросите вы. Отвечу: очень много! Вокруг города полно возделываемых полей, вот туда пусть эту зловонную жижу и вывозят, после того как она перебродит в отстойных ямах. Прекрасное удобрение, совершенно бесплатно. Строительный мусор я использовал еще проще: весь битый кирпич, камни, глиняные горшки приказал дробить в крошку, посыпая ею грунтовые дороги. Конечно, не асфальт, но за неимением вообще твердых покрытий на дорогах и этому будем рады. С древесными отходами вообще проблем никаких, пошла сразу прибыль: связки древесины сразу же продавались в городе, идя на отопление домашних очагов. Раньше народ заказывал на зиму дрова из пригорода, а теперь имел небольшой, но вполне постоянный ресурс в городской черте.
С уголовниками пришлось ломать голову. Дело в том, что при всей своей любви к человечеству я совершенно не понимал, как можно простить ряд преступлений. Хладнокровные убийцы, люди с садистскими наклонностями, просто бессмысленно творящие непотребства, от которых волосы на голове седеют, — как можно простить подобное? Как можно вообще понять, чем эти не пойми кто руководствуются, мучая и истязая своих жертв? Нет, понять, а тем более простить, я не мог, может, кто-то и принял бы более разумное решение, но я его не нашел. Смертная казнь оставалась.
Была еще одна группа преступников. В основном ревнивцы, натворившие делов, люди, пошедшие по пути мести, разбойники, вышедшие на большую дорогу от голода, в общем, люди, дошедшие до этого состояния не совсем по своей воле или, вернее сказать, из-за своего безволия.
Работу таким выбирать долго не пришлось, в баронстве есть каменоломни и пара медных и железных рудных шахт.
И, наконец, самое сладкое — люди с достатком: проворовавшиеся или сверх меры жадные купцы и аристократы, влезшие в долги из-за своего желания пустить пыль в глаза. Сквайры-земельщики, лэры и прочие, попавшие в оборот Верховного суда, пытавшиеся уйти от налогов, продать не свое, занимающиеся денежными аферами. Ах, с каким удовольствием я пощипал их штрафами и конфискацией имущества! Барон Турп, если б узнал хотя б о половине сумм, ушедших ко мне, удавился бы в своем замке, проклиная себя за недальновидность и за упущенный шанс заработать такие деньжищи!
Помучиться пришлось порядочно, я не давал отдыха ни себе, ни горожанам, ни судьям, ни всем задействованным в процессе людям. Свои деньги и свое драгоценное время я собирался отвоевать, отладив систему, чтобы она работала без моего постоянного участия. Этот механизм было сложно провернуть, но вот когда колесо системы сделало первые пару оборотов, я наконец смог вздохнуть спокойно, с удивлением отметив, что от осени с ее дождями не осталось и следа, а земля вся укрыта белым и пушистым ковром снега.
Когда успела прийти зима, я не знал, вернее не помнил, похоже, я опять выпал из реальности, войдя в режим выполнения поставленной задачи, эх, опять, наверное, в замке будут ругать…
В замке со мной просто не разговаривали, видимо, решив коллективно объявить мне бойкот. Правда, моя маленькая Ви все равно тайком прибежала ко мне в комнату — да, теперь у этой принцессы свои апартаменты — и сидела полвечера у меня на коленках, что-то щебеча вперемешку с «обнимашками». Отправив ее спать, немного попрактиковался в магии, составив и запитав два простеньких узора, один на создание маленького огонька для розжига костра или камина, второй подвешивал над головой светящийся шарик света, служивший фонариком. Покидал монетки, попробовал поднять, пока безуспешно, что-то потяжелей, полистал книгу с новыми узорами, заострил внимание на одном из боевых, в котором применялся уже известный, но еще не опробованный узор движения воздуха, а проще говоря, создание порыва ветра.
Боевое плетение, как тут называли заклинание, имело название «Кулаки мастера Эббузо», по имени составившего его мага из прошлого. Оно было трехслойным, то есть с тремя контурами управления, отвечающими за составляющие действия. Первый, как я уже говорил, был мне известен, его я быстро сплел, составив энергоструктуру и установив контролер на минимальную мощность, второй круг, по описанию отвечающий за фокус и координацию воздушного выброса по траектории, мне также не составило труда прилепить сверху на первый, увенчав все это непонятной структурой, отвечающей за механизм спуска и энергоподкачку заклинания.
Да! Да! Да! Мне сто раз сэр Дако говорил не экспериментировать с боевыми заклинаниями и тем более в замке, и я даже с ним согласен, и я его даже послушал! Получилось же все из-за первого узора, в котором я был уверен на все сто процентов! Подкачал в нем блок заряда, установленный мной на минимум. Кто ж знал, что в трехслойном узоре он отвечает не как в однослойном — за мощность импульса вообще, — а только за дальность действия? Здесь-то как раз за мощность отвечал насос из третьего комплектующего! Ну и… не дочитал я полностью описание заклинания. Книга дурацкая, написана неправильно, кто ж так пишет? Написали в общих чертах, что произойдет, что куда лепить, а уж потом нудный и длинный параграф про то, что же и как работает на самом деле с выкладками по результатам. Надо было в начало нудистику ставить, тогда бы я ее сразу прочитал. Возможно…
Ну что греха таить, вообще мне понравилось, звук такой «вууу-зззз», как будто самолет пронесся низко над тобой… И врезался в стену. Тад-дах! Клубы пыли, каменное крошево, пыль столбом, словно граната разорвалась, меня крутануло в воздухе, отбросив через весь кабинет черт-те куда в угол, стена перекрытия в коридор обрушилась… Да уж, мощно я приложил!

Посмотрите также

Читать и скачать книгу Джонни Оклахома или магия крупного калибра - Шкенев Сергей

Сергей Шкенев – Джонни Оклахома или магия крупного калибра

Сергей Шкенев – книга Джонни Оклахома или магия крупного калибра читать онлайн Скачать книгу Epub Mobi ...

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *