Немного походила, разминая затекшие ноги и искоса поглядывая на бьющееся на постели тело, затем глотнула еще немного жидкости из графина и, проверив уровень силы, снова приблизилась к инкубу. Тот, ощутив близость добычи, аж выгнулся весь, шумно раздувая ноздри. А когда я наклонилась, сам потянулся навстречу, уже не вспоминая о былом упрямстве и подчиняясь только звериным инстинктам.
– На этот раз много не дам, – вполголоса предупредила я его, коснувшись сжавшихся в кулак пальцев. – У вас уже руки похолодели – значит, правильно с дозой угадала.
Правда, поцеловать его все-таки поцеловала. Осторожно, неусыпно следя как за жадно пьющим меня инкубом, так и за индикатором. И, едва туман в шарике совсем посветлел, решительно отстранилась, невзирая на протестующий рык.
– Хватит на сегодня, – буркнула я, поднимаясь с постели. – А то обкушаетесь и вырветесь ненароком. Спите, милорд. Вам еще долго восстанавливаться.
Услышал он меня или нет, не знаю. Но рваться вскоре перестал и как-то подозрительно замер, лишь изредка настороженно шевеля ноздрями. Глаз не открывал, руками больше не дергал. А минут через пятнадцать окончательно затих, словно убедившись, что требовать добавки бесполезно.
Переведя дух, я вышла, чтобы смыть с себя грязь и всю ту гадость, которой меня намазали в салоне. Заодно надоевший наряд сняла, оставшись лишь в нескромном нижнем платье. Спустившись на первый этаж, отыскала немного еды в одном из шкафов. Поужинала всухомятку. Потом, просчитав про себя полученную дозу противоядия, поднялась за графином и отхлебнула еще пару глотков. Проверила своего подопечного. Прислушалась к его неровному дыханию. Хотела было уйти ночевать в соседнюю комнату, но в последний момент передумала – вдруг ему хуже станет?
Пришлось, проклиная весь белый свет, забираться на другую сторону кровати и устраиваться рядом. Следить за оголодавшим инкубом большую часть ночи. Вздрагивать от его метаний, которые повторялись с завидной регулярностью. Покрываться холодным потом от раздающегося время от времени хриплого рыка. И с опаской хватать его за руку, с каждым разом убеждаясь, что она становится все более холодной.
Пару раз я проваливалась в сон, не забывая при этом отодвигаться от мужчины подальше. Однажды, услышав его стон, испуганно вскочила, решив, что ему стало хуже, и, кинув быстрый взгляд на индикатор, приникла к его губам. Потом снова долго лежала, беспокойно следя за его лицом. Думала, переживала, гадала, как кормить его дальше и не надо ли взять вторую веревку – вроде под лестницей еще одна была. Заодно порадовалась, что завтра на уроки идти не надо и у меня будет целых два дня на полноценное лечение. Беспокоилась о Рэне, которого следовало обязательно навестить, как только лорд-директор придет в себя и перестанет нуждаться в постоянном наблюдении. Наконец ближе к рассвету все-таки задремала и даже не заметила, как наступило новое утро.
Пробуждение у меня выдалось на редкость неприятным. В первую очередь из-за страшной головной боли и ощущения дичайшей слабости в теле. Но привело меня в панику не это – вторая половина кровати пустовала. Только обрывки веревки валялись на подушке и отброшенном в сторону одеяле, а самого инкуба и след простыл.
Осознав эту простую истину, я как была в нижнем платье, так и выскочила из комнаты, едва сумев выпутаться из-под наброшенного кем-то покрывала. Ураганом обежала все до единой спальни, надеясь, что милорд просто занервничал в моем присутствии и сбежал подальше от соблазна. Никого не нашла и, совсем перепугавшись, ринулась вниз.
А ну как он в Школу вернулся? Вдруг опять с ума начал сходить от голода? На меня, может, уже не польстился – во мне силы осталось на два жалких глотка, – а отправился на поиски более подходящей жертвы?
Обшарив весь дом сверху донизу, я совсем пала духом и поплелась было к ТУСу, но вдруг услышала снаружи неясный шум и, полная дурных предчувствий, выбежала на улицу.
Он стоял, пошатываясь, на крыльце и тщетно пытался сохранить равновесие. Страшно исхудавший за эту ночь, зеленый, как упырь, но все-таки живой. Откуда он взял новую одежду и как сумел накинуть чистую рубаху, если руки даже сейчас дрожали, я не поняла, но на меня лорд-директор взглянул вполне осмысленно. И, хрипло кашлянув, просипел:
– Держитесь от меня подальше, арре.
– Да вас сейчас даже муха свалит, – фыркнула я, бесстрашно подбегая и обхватывая его за ледяные плечи. От этого прикосновения пальцы мгновенно задубели, да и сквозь платье холод просачивался быстрее ветра, но меня это не смутило.
Потянув за собой ослабленного инкуба, я заставила лорда Эреноя сесть на ступеньки и внимательно всмотрелась в его осунувшееся лицо.
– Вам нужно питаться, милорд, – спокойно вынесла свой вердикт, но, когда я наклонилась, инкуб только оскалился и отстранился.
– Возвращайтесь в Школу, арре. Я справлюсь сам.
– Да ну? – так же спокойно осведомилась я. – Вчера тоже справились?
Он зыркнул исподлобья, но промолчал.
– Хватит делать глупости, милорд. Вы и так их достаточно натворили. Мне своих жизненных сил не жалко – я готова с вами поделиться. И то, что дар постепенно растет, меня тоже не смущает. Наверняка это произошло бы и без вашего участия, только немного позже. Но если вы боитесь, что из-за него к вам пожалуют нуждающиеся в доноре маги…
Лорд Эреной уронил голову и глухо сказал:
– Как раз это – наименьшая из моих проблем, арре.
Я осторожно присела рядом.
– А в чем тогда дело? Ничего страшного – вчера я была осторожна и все время следила за индикатором. Правда, я не думала, что вы освободитесь так рано.
– Веревками меня не удержишь. Это был напрасный риск.
– Но вы ведь очнулись, – возразила я. – И даже не убили меня, хотя вполне могли. И вчера и сегодня.
Инкуб скривился.
– Мне и сейчас нелегко сдерживаться, арре.
– Однако у вас получается, милорд. И если вы не будете возражать, я смогу…
– Нет! – рявкнул он так яростно, что я отшатнулась. А инкуб, с трудом поднявшись, поковылял обратно в дом, старательно держась за перила и, судя по всему, прилагая титанические усилия, чтобы не грохнуться прямо у меня на глазах.
Раздраженно стукнув кулаком по колену, я тоже поднялась и решительно направилась следом. Нет, ну что за дурак, а? Я ему по доброй воле предлагаю помощь, не требуя взамен ни клятв, ни обещаний – ничего! А он морду воротит! Или его все еще тошнит от моего присутствия?
Тьфу! Да даже если и так и Рэн действительно что-то перемудрил с ответными мерами, пить можно, не нюхая. Нос зажать, в конце концов. Да мало ли как еще – для него это жизнь. А для меня – жизнь моего дракона. И если ради этого надо будет каждый день целовать проклятого инкуба, я сделаю это без колебаний!
Лорда-директора я нашла возле самой лестницы, он сидел на небольшом диванчике у стены и с мрачным видом смотрел в одну точку. Забинтованную руку берег – держал выпрямленной и старался ею не шевелить. Однако повязка была сухой, и это вселяло определенные надежды.
На мое появление инкуб никак не отреагировал – видимо, сил уже не осталось. Но когда я упрямо приблизилась и прикоснулась к его плечу, раздраженно скинул мою руку и с угрозой повторил:
– Арре, уходите!
Я упрямо поджала губы.
– А вы меня попробуйте выгнать.
– Думаете, не получится?
– Думаю, я все равно сумею открыть ваш ТУС и спокойно сюда вернуться. Вы ведь обещали отдать свои «зеркала» в мое распоряжение. Или это была наглая ложь?
– Хейли!
– Что?!
Мы с яростью уставились друг на друга.
– Если вы не покинете мой дом, я прекращу с вами заниматься. Насовсем, – предупредил меня инкуб.
Я фыркнула.
– Нашли чем напугать! Я тогда к тому Всаднику пойду – помнится, он обещал помочь.
У лорда Эреноя опасно сузились глаза.
– Что?
– К Росу пойду. Уж он-то мне точно не откажет, – не моргнув глазом выпалила я, и на лице инкуба снова появилась бесстрастная маска, а голос стал сухим и колючим, как обычно.
– Пока вы являетесь ученицей моей Школы, этого не будет.
– Это не продлится вечно, милорд. Восемь лет для Всадника – не такой уж долгий срок.
– Вы еще не Всадник.
– Но буду им. Вы сами сказали. И та ящерица пузатая тоже подтвердила.
Лорд-директор тихо зарычал, снова утратив свою хваленую выдержку, а я мысленно хмыкнула. Надо будет запомнить: когда он слаб, никакие маски на нем не держатся. Так что в данный конкретный момент времени он и есть настоящий. Живой. Злющий, как дракон. А не та непробиваемая ледышка, каким хотел казаться раньше.
– Хейли, откуда вдруг такое неистовое желание стать моей персональной кормушкой?
– А откуда у вас вдруг такое нежелание сделать из меня свою персональную кормушку? – не осталась в долгу я. – Раньше, помнится, все было ровным счетом наоборот!
– Вот именно, – неожиданно тихо согласился инкуб и выразительно на меня посмотрел.
Я так же неожиданно смутилась.
– Это не то, что вы подумали, милорд. Просто раньше у меня не было Рэна, а у Рэна – меня. И раньше он не зависел от вас так сильно. Пока вы здоровы, у него есть шансы снова побыть живым, а если у вас не хватает сил даже на себя…
– То есть вы все это делаете ради него? – нахмурился инкуб.
– Без него мне не жить. Он – мое Пламя, милорд, хоть вы и не верите в эти сказки.
– Я теперь уже не знаю, чему верить. Дракон… – В голосе лорда Эреноя внезапно зазвучала неподдельная горечь. – Я не этого ждал, когда просил его о сотрудничестве. И совсем не этого добивался, когда…
Он тяжело вздохнул и ненадолго умолк. И даже не рявкнул, когда я подвинула стул и уселась напротив, испытующе вглядываясь в его изможденное лицо.
– Не только Рэн оказался к вам привязан – да, милорд? Вы теперь тоже от него не избавитесь, и это заставляет вас чувствовать себя уязвимым.
– Я этого не хотел, – глухо повторил мужчина.
– Рэн – тоже. Но он тесно связан со мной, а вы – так уж получилось – с ним. И пока это так, я не смогу относиться к вам как к врагу. Да и Рэн просил о вас позаботиться. Он сказал, что вы не должны погибнуть.
Лорд Эреной ошеломленно вскинул голову.
– Вы шутите?!
– Если вы умрете, скорее всего, его тоже не станет, – тихо сказала я, глядя в его темные глаза. – А я не могу этого допустить, милорд. Поэтому хотите вы или нет, но вам придется нормально питаться. Если не ради себя, то хотя бы для того, чтобы он мог нормально существовать.
Лорд-директор какое-то время изучал меня, будто впервые видел, а потом невесело усмехнулся.
– Оказывается, вы тоже носите маску, арре. Раньше вы не были такой смелой.
– Раньше мне не за кого было бороться, кроме себя, милорд, – вздохнула я. – И это заставляло соблюдать осторожность. А теперь я обрела то, чего не хочу потерять: цельность, смысл, понимание того, ради чего я живу.
– И ради чего же вы живете, арре?
Я слабо улыбнулась.
– Я поняла, что такое Пламя, милорд. И узнала, что значит, когда два сердца бьются в унисон. Когда ты кому-то дорог и близок настолько, что твоя радость становится радостью и для него тоже. Когда его боль становится твоей. Когда вы дышите одним глотком воздуха на двоих и умираете в тот день, который выберете сами.
Он надолго замолчал, хмурясь и о чем-то напряженно размышляя, а потом резким движением поднялся. Довольно уверенно, надо признать. И даже сделал по направлению к двери несколько твердых шагов.
– Я все равно не изменю своего решения, арре, – бросил он напоследок, не поворачивая головы. – Вам будет трудно его принять, но, пока я не найду вам замены, никакого донорства не будет.
Я лишь скептически хмыкнула.
– Вы недооцениваете весомость моих аргументов, милорд. – И прежде чем он успел обернуться, усилием воли метнула в него заранее приготовленную чугунную сковороду.
Звук, с которым она соприкоснулась с затылком инкуба, был таким, что у меня даже зубы заныли от долгого и тягучего «дон-н!». Но милорд этого уже не услышал, потому что рухнул мне под ноги как подкошенный.
– Все для здоровья больного, – пробормотала я древний девиз оруанских ведуний, с некоторым беспокойством склоняясь над бесчувственным телом. Но сковородка попалась надежная, и жертва моего коварства определенно не притворялась. – М-да… если бы вы только знали, каким интересным вещам нас обучил мастер Хрос… Ну что, будем лечиться, милорд? Похоже, меня опять ждет тяжелый день и о-очень долгая ночь…
Когда я проснулась, в комнате снова было темно. Тяжелые шторы оказались плотно задернуты, постель пустовала, а рядом не наблюдалось ни инкуба, ни веревок и ни малейших следов того, что вчерашние события действительно произошли.
«Мне крышка, – отстраненно подумала я, приподнимаясь и обводя взглядом знакомую спальню. – Вчера не прибил – значит, сегодня припомнит все сразу. Сейчас ка-а-ак заявится с претензиями… а я тут полуголая лежу!»
Собравшись с силами, я неохотно выбралась из-под одеяла и, уже никуда не торопясь, отправилась в душ. Если уж помирать, так хоть чистой. И желательно бодрой, а не той полумертвой курицей, которой я себя ощущала.
Впрочем, слабость оказалась не такой уж выматывающей – вчера мне было намного хуже. Да и голова болела значительно меньше, несмотря на то, что большую часть ночи и почти весь день я провела в обнимку с голодным инкубом. Сейчас, похоже, время снова близилось к вечеру, и это очень хороший результат, который никак не могла бы обеспечить обычная сковородка. Но на то я и ведунья, чтобы вовремя покопаться в справочнике и, обшарив островок в поисках нужных травок, сварить поутру приемлемое сонное зелье.
Жаль, что его действие так быстро закончилось.
По дороге в душ я обнаружила, что графин с противоядием со стола тоже исчез. Вероятно, лорд Эреной посчитал, что оно ему больше не понадобится, и убрал под замок, чтобы я не вздумала еще раз воспользоваться. Так. Что там с моими резервами? Порядок – туман в шарике снова красный. Значит, скоро подойдет время очередного глотка, и мне пора придумывать для упрямого инкуба новый убедительный аргумент.
«Кастрюля, наверное, не подойдет, – флегматично размышляла я, стоя под тугими струями воды. – И со стулом вряд ли получится – громоздкий. Пойду тогда на берег, камни собирать. Авось не все поймает…»
После душа я так же неторопливо надела ставшую уже привычной форму Всадника, за которой догадалась сходить только этим утром. Затолкала в чистящий шкаф оба своих платья, вскользь отметив, что нижнее и впрямь оказалось совсем прозрачным. Пока ждала окончания чистки, позволила себе поразмышлять на тему, допустимо ли в моем случае щеголять в таком виде перед собственным наставником. Но в итоге решила, что другого выхода все равно нет, так что претензии по этому поводу не принимаются. А если лорд-директор посмеет намекнуть на что-нибудь этакое, то я просто найду сковородку побольше.
Когда с платьями было покончено, я аккуратно сложила их и оставила лежать на кресле, абсолютно точно зная, что они мне больше не понадобятся. Затем тщательно застелила разворошенную постель. Поправила сбившиеся подушки. Протерла стол, на котором осталось несколько засохших пятен крови. И только после этого, окинув придирчивым взором прибранную комнату, с чистой совестью вышла. Делать мне тут было нечего.
По лестнице я спускалась в твердой уверенности, что встречу там отложенное наказание. Однако первый этаж был пуст, если не считать оставленной на столе большой вазы с фруктами. Фруктами я недолго думая перекусила – небось без обеда сегодня осталась. А вот поиски сковородки успехом не увенчались, да и вообще убранство помещения претерпело некоторые изменения – кажется, лорд-директор учел свою ошибку и избавился от предметов, которые чисто теоретически могли незаметно тюкнуть его по темечку. Или же послужить материалом для связывания.
Понимающе хмыкнув, я, доедая вкусное яблоко, неспешно выложила на стол оставшиеся фрукты и взвесила на руке опустевшую вазу. После чего одобрительно кивнула и припрятала ее в шкаф – вдруг и впрямь понадобится? А вот замены веревкам, к сожалению, не нашла. Но ничего, у меня уже был продуман запасной вариант – теперь, когда я поняла, как пользоваться Звездными тропами, я перестала зависеть от этих стен и при желании могла покинуть их в любое время.
Пока я размышляла, где лучше добыть необходимые вещи, яблоко все-таки закончилось, и мне пришлось заняться поисками места, куда выкинуть огрызок. Однако когда я обернулась, то чуть не подавилась, обнаружив, что в комнате появился посторонний.
Лорд Эреной стоял возле медленно гаснущего ТУСа, прислонившись плечом к стене, и изучал меня непроницаемо темными глазами. Выглядел он хорошо, посвежел, порозовел, бинты под рубашкой уже не угадывались, да и напряжения в сложенных на груди руках не наблюдалось. Кажется, я отдала достаточно сил, чтобы он смог заживить даже глубокие ожоги.
– Скажите, что мне с вами делать, арре? – спокойно осведомился он, когда я отступила на шаг и неловко спрятала за спину руку с огрызком. – Что помешает наказать вас за самоуправство?
– Наверное, совесть? – осторожно предположила я, на всякий случай протянув мысленный щуп к припрятанной вазе.
Инкуб негромко фыркнул.
– Полагаете, мне было приятно очнуться с шишкой на затылке?
– Ну… наверное, нет. Но я же просила вас не делать глупостей.
– Я свое слово сдержал, арре, ваше здоровье не подверглось опасности.
– Да? – изумилась я, доставая из кармана пылающий угрожающими алыми сполохами шарик. – А как насчет этого? Глядя на него, могу сказать, что вы держите свое слово как-то избирательно, милорд.
– Хейли… – Лорд Эреной тяжело вздохнул и в два быстрых шага оказался в опасной близости от меня. Вернее, навис надо мной, как дракон намедни, и мне поневоле пришлось вскинуть голову, чтобы увидеть его лицо. – Вы совершаете ошибку, рискуя поверить инкубу.
– А я верю не вам, милорд, а своему дракону. И раз он сказал, что сможет меня уберечь, значит, так и будет.
– Вы так ему доверяете, арре? – бесстрастно осведомился лорд-директор, пристально глядя мне в глаза.
Я без колебаний кивнула.
– И полагаете, он сможет меня остановить?
– В поединке разумов Рэн сильнее. Вас спасает только защита. К тому же вы обязаны ему жизнью, милорд. Мне кажется, это достаточно веский повод для того, чтобы попытаться с ним поговорить.
– Я поговорил, – неожиданно признался инкуб, и я удивленно вскинула брови. Это как, интересно? Он что, картину сюда притащил, а теперь, стало быть, унес обратно в комнату? – И он считает, что мы с вами можем… попробовать.
– Что именно?
– Вернуться к условиям заключенного договора.
Я на мгновение потеряла дар речи. И только потом со смешком сообразила: невероятно, но факт – я радуюсь тому, что меня снова будут пить!
– Вы позволите, арре? – несколько напряженно спросил лорд Эреной, все так же пристально глядя мне в глаза.
Я сперва не поняла, о чем он, но потом спохватилась и поспешно кивнула.
– Конечно, милорд.
После чего прикрыла веки, напряглась в ожидании знакомого вихря и… здорово удивилась, когда моей щеки осторожно коснулись прохладные пальцы. Не холодные, как у трупа, не теплые, как у нормального человека, а всего лишь прохладные. И они впервые не сжали мой подбородок, как обычно, а лишь бережно придержали.
– Милорд, вы опять пили кирилон?! – возмущенно дернулась я, распахивая глаза и гневно уставившись на склонившегося инкуба.
Лорд Эреной улыбнулся.
– Совсем чуть-чуть.
А затем его лицо приблизилось вплотную, и моих губ коснулись такие же прохладные губы. И сегодня они не были каменными, я чувствовала их – мягкие, человеческие, живые. Меня больше не сковывало нездоровое оцепенение, не ранило колючими иглами и не промораживало насквозь – лишь легкий холодок игриво пощекотал щеки и с первым же вдохом скользнул куда-то внутрь, где, пройдясь шаловливым ветерком, собрал скопившееся во мне тепло, аккуратно снял его, будто пышный крем с пирожного. А затем так же быстро исчез, оставив после себя приятное ощущение прохлады.
От неожиданности я замерла, недоверчиво прислушиваясь к себе. Но ни боли, ни леденящего душу холода действительно не было. Я не испытывала ни страха, ни слабости, ни малейшего дискомфорта, за исключением ошеломления от нахлынувших эмоций и от внезапной мысли, что сегодня меня впервые не пьют, а по-настоящему целуют.
Когда инкуб отстранился, я так и осталась стоять, растерянно уставившись на его бледное лицо. Сердце в груди колотилось так громко, что имело смысл усомниться, взял ли лорд Эреной достаточное количество сил. А то ишь как зачастило – остановиться не может. И так старалось, что вместо привычного холодка в груди я внезапно почувствовала слабое, почти невозможное тепло.
– Все в порядке, арре? – напряженно спросил лорд Эреной, пристально следя за выражением моего лица. – Я не сделал вам плохо?
Заставив себя сделать глубокий вдох, я медленно покачала головой.
– Нет, милорд.
– Как вы себя чувствуете?
– Честно? – Я задумчиво посмотрела на обеспокоенного мужчину. – Мне кажется, вы взяли слишком мало.
– Нет, – успокоил меня инкуб. – Глоток был не намного меньше, чем обычно, я просто сделал его медленнее. Надеюсь, вы перенесли его легче, чем в прошлые разы?
Я, все еще находясь в некоторой растерянности, кивнула. А потом подняла руку с зажатым в ней шариком и наглядно убедилась – действительно, моей силы заметно убыло.
– В ближайшие дни скорость накопления вами жизненных сил будет гораздо выше обычной, – сказал лорд Эреной, заметив, что я успокоилась. – Вы приняли слишком много противоядия, поэтому теперь придется более внимательно следить за индикатором.
Я снова кивнула – да, «вина» я действительно глотнула от души. Надеюсь, эффект будет временным, иначе мне грозит раз по пять в день заглядывать в кабинет директора за… хм… поцелуем.
– Это ненадолго, – заверил инкуб, перехватив мой выразительный взгляд. – Думаю, за седмицу препарат полностью выведется, и все станет, как прежде. Но на это время мне придется отстранить вас от уроков, арре. И настоятельно порекомендовать ни с кем из посторонних не контактировать.
Я изумленно воззрилась на него.
– Как? А учеба?
– Я поменял расписание: ваша группа вернется к общим занятиям после того, как вы полностью восстановитесь. А до тех пор у каждого ученика будут индивидуальные уроки по наименее освоенным дисциплинам.
– Неужто такие есть? – осведомилась я.
Лорд Эреной невозмутимо кивнул.
– У каждого. Поэтому время от времени вас приходится разделять, чтобы подтянуть до одинакового уровня.
– Вот оно как, – задумчиво пробормотала я, получив еще одно доказательство, что наш директор очень внимательно следит за успехами всех своих учеников. – Значит, мое исчезновение никого не насторожит… Хорошо, милорд. А наши с вами занятия? Их тоже придется прекратить?
– Не думаю. Но заниматься придется здесь. По крайней мере, какое-то время.
Я так же задумчиво кивнула.
– Я могу ночевать у себя в комнате, а сюда возвращаться только на время урока?
Вопрос не праздный – у меня там картина полезная висит. Или он позволит перетащить ее сюда?
– Я настроил этот ТУС на вашу комнату и свой кабинет, арре, так что проблем с перемещением не будет.
Отлично! Значит, бегать на крышу и обратно мне не понадобится.
– Еще вопросы есть, арре? – спокойно осведомился господин директор, когда я замолчала, размышляя над сказанным.
– Нет, милорд.
– В таком случае отдыхайте. И не надейтесь, что я забуду про вазу.
Я замерла, поняв, что мои манипуляции с потенциальным метательным орудием не остались для него тайной, но инкуб уже отвернулся и, не прощаясь, направился к заново разгоревшемуся ТУСу. Миг – и он пропал в мягко мерцающей зеленой пелене, оставив после себя странное послевкусие на губах и стойкое ощущение недоговоренности. Всего мгновение, и переход стремительно угас, превратившись в самое обычное зеркало. А я, внезапно почувствовав накатившую усталость, заторможенно опустилась на первый попавшийся стул и лишь после этого поняла, что до сих пор сжимаю в руке огрызок яблока.
Когда на улице окончательно стемнело, а роившиеся в моей голове бесчисленные вопросы кое-как разложились по полочкам, я поднялась и со вздохом оправила куртку. Пора уже к себе возвращаться – и без того чересчур засиделась.
Однако, когда я подошла к прикинувшемуся обычным зеркалом ТУСу и представила, куда хочу попасть, на улице раздался невнятный шум. Несильный, словно кто-то слишком резко встряхнул пыльный пододеяльник. Знакомый такой хлопок… а потом еще один и еще…
Так и не коснувшись каменных завитков, я замерла с занесенной для удара ногой и почувствовав мягкий толчок в пятки, как если бы рядом с домом произошло небольшое землетрясение или же тяжело упало что-то очень большое и тяжелое, повернула голову…
Да нет. Не может такого быть: Рэну еще рано покидать амулет! Утром, когда я выпускала дракона в картину, он был так слаб, что не мог даже взлететь. Он просто не сумел бы обрести плоть. Не так быстро!
Если только ему не помогли это сделать…
Он неожиданной догадки у меня захватило дух, и, позабыв обо всем на свете, я со всех ног кинулась к двери. Впопыхах едва ее не снесла, не сразу вспомнив, в какую сторону она открывается, а когда все-таки выскочила на крыльцо, то остановилась так резко, будто с размаху стукнулась о невидимую стену. И со смешанным чувством подумала, что лорд Эреной все-таки не забыл о своем обещании. Не обманул меня. Не предал. Потому что на раскинувшейся перед домом поляне шумно отряхивался громадный серебристый дракон, который при виде меня сперва замер, а потом вытянул длинную шею и, положив массивную голову возле крыльца – так, чтобы я могла до нее дотянуться, – с нежностью проурчал:
«Я вернулся к тебе, мое Пламя! Моя единственная… только моя… Хейли».
Арре – обращение к человеку, обладающему магическим даром. – Здесь и далее примеч. авт.
Тильи – спутник Табарра, место обитания императорской семьи.
Эйле – обращение к леди.