Наверное, я была совсем бледной, когда нашла в себе силы повернуться, потому что лорд Эреной как-то странно на меня посмотрел и почему-то отступил на шаг. Я даже не сразу сообразила, что он почти раздет – камзола на нем не было, светлая рубашка оказалась наполовину расстегнута, да и манжета на одном рукаве лишилась запонки. Видимо, и в самом деле собирался ложиться. Вон, даже волосы распустил, и теперь они ровной белой волной ниспадали на плечи.
От открывшегося вида меня ощутимо тряхнуло, отказавшая с перепугу память наконец вернулась, и я сумела-таки выдавить:
– Прошу прощения, милорд, я к вам… э-э-э… с просьбой.
Инкуб вопросительно изогнул бровь.
– С какой?
Бешено колотящееся сердце постепенно перестало отстукивать неровный галоп, да и сведенное спазмом горло потихоньку отпустило. Убедившись, что директор пока не собирается меня ни пить, ни отчитывать, я встряхнулась, заставила себя успокоиться и как можно тверже сказала:
– Я хотела бы забрать в свою комнату одну из «живых» картин, милорд. Вы не против?
Лорд Эреной сперва удивился. Потом задумался. Внимательно оглядел меня с ног до головы, особенно уделив внимание встрепанным волосам и распахнутой на груди куртке, после чего наконец осведомился:
– Зачем?
Я глубоко вздохнула.
– Я хочу, чтобы Рэн летал, милорд. Но в той картине, где вы его разместили, это невозможно – подземелье не лучшее место для дракона. К тому же он вырос и уже с трудом там помещается. Я подумала, что имеет смысл подобрать для него новую картину. Попросторнее. Где есть нормальное небо и хоть какое-то подобие свободы. Драконы очень тяжело переносят заключение, милорд, вы ведь знаете. А Рэну действительно не хватает движения. Более того, мы сегодня уже попробовали его переместить, и все прошло удачно…
– Призрак дракона сумел прижиться в другой картине? – Светлая бровь директора поднялась еще выше.
Я быстро кивнула.
– Да, милорд. Амулет легко его выпустил.
– Интересно… Что же вы хотите от меня?
– Чтобы вы позволили мне забрать эту картину и повесить в своей комнате.
Лорд Эреной снова ненадолго задумался.
– А зачем она вам, арре?
– Ну вы же сами сказали, что картины – это ловушки для разума. И пока разум живет там, физическое тело остается беззащитным. Вот я и подумала: зачем рисковать? Эта часть Школы, конечно, безлюдна, но мы, я надеюсь, не всегда будем в ней заперты. И когда-нибудь у нас появятся соседи, сокурсники, другие учителя. Возможно даже, тот коридор станет более посещаемым, чем сейчас. И в зал с картинами тоже рано или поздно кто-нибудь может заглянуть. А мне бы не хотелось, чтобы в то время, пока я общаюсь с Рэном, имелась хотя бы малая вероятность, что меня обнаружат в столь… уязвимом состоянии.
– Я хочу взглянуть, – потребовал лорд Эреной, потянувшись к пуговицам на своей рубашке. – Обождите минуту, арре. Я сейчас вернусь.
Я только кивнула и, проследив за тем, как он уходит (и впрямь там оказалась потайная дверь!), вернулась к ТУСу, ненадолго задержавшись лишь у полок с книгами. Но, надо отдать должное, собрался лорд-директор молниеносно. Не успела я прикипеть взглядом к корешкам, среди которых появились незнакомые мне экземпляры, как он уже вернулся, на ходу застегивая камзол, и властно протянул руку.
– Идемте.
Руку я по понятным причинам не приняла, постаравшись проскользнуть в переход первой. А потом, напротив, отстала, предоставив мужчине первому войти в нужный зал. И жестом указала на выбранную картину, едва только за нами закрылась дверь.
Цветущий луг запал мне в душу еще в тот день, когда я впервые его увидела. Да и Рэну пришлись по вкусу его яркие краски. Поэтому мы недолго гадали, что именно выбрать, а сомневались только в одном: пропустит ли магически сотворенная вещь постороннего духа?
Остановившись напротив указанного холста, лорд Эреной поднял на него заинтересованный взгляд и будто оцепенел. Так быстро, что я даже не ожидала. И так надежно, что у меня поневоле возникло желание задержаться, чтобы посмотреть, что будет.
Как выяснилось, под воздействием картины человеческое тело действительно превращается в статую: окаменевшее лицо, неподвижный отсутствующий взгляд, застывшая в уголке рта ярко-красная капелька, подозрительно похожая на кровь… Это тело совсем не шевелится, почти не дышит и даже сердце, как мне показалось, бьется в груди едва-едва. Правда, прижиматься ухом к груди лорда-директора я не рискнула, но вот ладонь к его губам ненадолго поднесла. И, убедившись, что оттуда не слетает ни единого вздоха, со всей ясностью поняла, отчего лорд Эреной так не любит «ловушки для разума».
– Почему так долго? – нахмурился он, когда я нырнула в картину следом за ним.
Я только плечами пожала и обхватила пальцами потеплевший амулет. Не говорить же, что пару секунд назад на пробу потыкала в лорда-директора пальцем и не получила никакой ответной реакции? Но, пожалуй, он прав – эти картины действительно представляют опасность. И, наверное, я теперь в любом случае утащу эту в свою комнату. Даже если лорд-инкуб будет против.
Когда появился Рэн, словно соткавшись из закружившихся в воздухе снежинок, лорд Эреной вынужденно отвлекся и перестал буравить меня тяжелым взглядом. А когда дракон при виде него недовольно рыкнул и расправил крылья, задумчиво оглядел его и с легким удивлением произнес:
– А ты действительно вырос, Р…
Как уж у него язык не сломался от заковыристого драконьего имени, не знаю, но Рэн только фыркнул. И, рывком вытянув шею, в мгновение ока приблизил громадную морду к своему убийце.
Лорд Эреной, надо сказать, даже не дрогнул, и довольно долго они просто бодались взглядами. Но потом дракон заворчал, встопорщил иглы на загривке, словно ему что-то не понравилось в стоящем напротив чело… инкубе, после чего ловким движением подхватил меня кончиком гибкого крыла и, по обыкновению прижав к груди, так же резко выпрямился.
Так стремительно это произошло, что у меня прямо дух захватило. Да и не делал он этого раньше, стоя в полный рост – в подземелье особо не разгуляешься. А тут я внезапно поняла, насколько же мой крылатый друг велик, и непроизвольно прижалась к нему, опасаясь ненароком сверзиться с такой высоты.
«Не бойся – не уроню, – хмыкнул Рэн, читая мои мысли, как открытую книгу. – С каждым днем я тебя чувствую все лучше и лучше».
«А его?» – с беспокойством подумала я, кинув быстрый взгляд на оставшуюся далеко внизу фигурку.
«Не уверен».
«Ой, Рэн! Ты что, меня слышишь?!» – изумленно замерла я, прислушиваясь к раздавшемуся в голове ехидному смешку.
«Конечно. Поздравляю, кстати, у тебя наконец получилось сфокусировать свои мысли как надо».
– Ого! – только и сказала я, внезапно открыв у себя новый талант. Дракон довольно мурлыкнул и, отступив от лорда Эреноя, сложил крылья так, чтобы одно из них все время закрывало меня от него.
«Это еще что! Вот когда ты сумеешь повторить это в реальности и начнешь понимать, каково это – мыслить как единое целое… – Рэн аж зажмурился от удовольствия, а потом неожиданно предложил: – Хочешь, полетаем?»
Я едва не вскрикнула: «Конечно!», но вовремя вспомнила о ненужном свидетеле и печально вздохнула. Рэн, спохватившись, опустил меня обратно на землю и, разведя крылья в стороны, с сожалением проурчал:
«Ты права – лучше в другой раз. Не стоит тебе стоять у картины рядом с голодным инкубом».
«А он действительно голоден?» – тревожно покосилась я на замершего поодаль лорда-директора.
«Он всегда голоден. Это его природа».
«Понятно», – снова вздохнула я, а затем подошла к молчаливому наставнику и негромко спросила:
– Так вы не против, милорд?
Он медленно перевел задумчивый взгляд с настороженно изучающего его дракона на мое порозовевшее лицо. О чем-то подумал, что-то взвесил. А потом спросил у Рэна:
– Как долго ты сможешь здесь находиться?
«Пока амулет будет находиться рядом, сколько угодно», – после небольшой паузы отозвался дракон.
– Даже когда она выйдет? – кивнул в мою сторону лорд Эреной, и Рэн чуть сузил глаза.
«Да. На расстоянии десяти – пятнадцати шагов я вполне смогу обойтись без амулета».
Я удивилась. Ничего себе! Он сможет жить в картине, когда я буду рядом? И даже сумеет полетать, пока я, к примеру, делаю уроки? Так… Что за секреты у этих двоих? И почему я раньше ни о чем подобном не слышала?
– А если она выйдет из комнаты? – снова спросил лорд-директор, о чем-то напряженно размышляя.
«Амулет утянет меня следом».
– Без потери сил?
«Без потери, – согласно наклонил голову дракон, и я поняла, что мне непременно нужно будет задать ему несколько важных вопросов. – Хейли, не сердись, мы говорим о свойствах амулета, о которых в силу обстоятельств знаем немного больше, чем ты. Если хочешь, я потом все объясню. И даже покажу – если, конечно, твой директор разрешит забрать картину с собой».
Я вопросительно повернулась к лорду Эреною, но тот лишь кивнул.
– Забирайте. Не думаю, что от нее будет какой-нибудь вред.
Я радостно воскликнула:
– Спасибо, милорд!
– Но я надеюсь, это не повлияет на вашу успеваемость, арре, – сухо добавил лорд Эреной, отворачиваясь. – И не заставит меня пожалеть о своем решении.
Я хотела было сказать, что никогда и ни за что, но он уже стремительно исчезал, будто его стирала с картины чья-то невидимая рука.
«Иди и ты, – нервно дернул хвостом Рэн, когда мужской силуэт окончательно растворился в воздухе. – Не давай ему лишнего повода».
Я на мгновение обняла придвинувшуюся с готовностью морду и, ласково ее чмокнув, улыбнулась.
– Конечно. А ты жди меня – я очень скоро вернусь.
– Это все, арре? – осведомился лорд Эреной, когда мы вместе подошли к ТУСу. – Вы больше ни о чем не хотите меня попросить?
– А что, можно? – непроизвольно вырвалось у меня, и он в своей манере усмехнулся.
– Ну попробуйте.
Я с недоверием покосилась на спокойное лицо лорда-директора, поначалу решив, что он впервые за время нашего знакомства соизволил по-настоящему пошутить. Но он, как всегда, выглядел совершенно серьезно. И, судя по тому, как задержался его взгляд на моем дурацком браслете, определенно был настроен как можно скорее закончить этот долгий день.
– Я, пожалуй, завтра у вас спрошу, – неловко отступила я, пряча руку за спину. – Спасибо за картину, милорд. Доброй ночи. И простите за беспокойство.
– Арре… – В голосе мужчины появились нотки тщательно сдерживаемого раздражения. – Если я задаю вопрос, то хочу услышать на него правдивый ответ. Повторяю: вам еще что-нибудь нужно?
Я почувствовала, что еще немного и начну краснеть. В первую очередь от собственной наглости, грозившей перейти всякие границы. Но потом решила, что, раз предлагают, надо брать. Сердито шикнула на возмущенно шевельнувшуюся совесть и кивнула.
– Да, милорд. Сборник по зельям.
– Какой именно? – нетерпеливо произнес он.
– Тот, который появился на полке вашего кабинета не далее как пару дней назад.
Да, я его точно там разглядела. Только взять постеснялась – слишком уж время было неподходящее.
Лорд Эреной воззрился на меня со вполне обоснованным подозрением.
– Арре, сколько книг вы успели просмотреть в моей библиотеке, пока я отсутствовал?
Я потупилась.
– Много.
– А прочитать?
– Достаточно, чтобы понять, что там появилась новая.
Лорд-директор покачал головой.
– Тяга к знаниям это, конечно, хорошо. Но когда она превращается в страсть… Пойдемте, – вздохнул он. Причем так обыденно, почти по-человечески, что я сперва не поверила своим ушам. – Книгу я вам, разумеется, дам, но вы не притронетесь к ней раньше завтрашнего утра.
– Конечно, милорд, – закивала я, незаметно потирая саднящую руку. – Я понимаю, что уже поздно. Но, может, я тогда завтра и зайду?
– Нет уж, – хмыкнул он, ныряя в открывшийся переход. – Если бы завтра спросили, то завтра бы и ответ был. А раз так – книга ваша. Но защиту вам придется снимать самостоятельно.
Я едва не споткнулась, зайдя в кабинет и расслышав последние слова.
– Милорд, вы серьезно?
Лорд-директор благожелательно кивнул и, указав мне на полки, демонстративно отошел к стене, складывая руки на груди.
– Работайте, арре. Когда справитесь, тогда и уйдете.
Я помрачнела. Вот как чуяла, что без подвоха не обойдется! Ну не мог он просто взять и отдать мне вожделенный справочник. Этот человек вообще, насколько я поняла, ничего и никогда не делает просто так. И все эти его вопросы, заманчивые предложения… Впрочем, он еще сам не знает, насколько сильно облегчил мне жизнь.
Кинув в сторону лорда Эреноя выразительный взгляд, долженствующий показать всю глубину моего возмущения, я подошла к полкам, накрытым полупрозрачной пленкой магической защиты. Расчет был прост: раз у лорда-директора почти не осталось магии, защиту должен обеспечивать самый обычный артефакт. Так что моей задачей было найти, где он располагается, и благополучно отключить. Чем я и занялась.
Состояние внутреннего покоя на этот раз далось с некоторым трудом – поганец-браслет упорно мешал сосредоточиться. Но когда мне все-таки удалось о нем забыть, вопрос с артефактом решился мгновенно – вон он, из края шкафа торчит, негодник. Так что делов-то… Ах да, я совсем забыла, что лорд Эреной не был бы самим собой, если бы следом за первым не придумал еще один подвох. Поэтому под первым слоем защиты, как и ожидалось, нашелся и второй. Посложнее. Из той самой субстанции, на которую воздействовать можно было лишь через «эрья».
Я же говорю, он хитрец!
Посопев для виду и старательно поморщившись, я постаралась аккуратно отключить артефакт и позволила себе на пару минут задержаться с дезактивацией второй защиты. Более того, в последний момент так неудачно ударила, что, вместо того, чтобы ее отключить, совершенно случайно ее разрушила.
– Ой! – только и сказала я, когда на полках раздался маленький взрыв, а над моей головой повисло невесомое облачко пыли. Что поделаешь, я еще не очень опытный маг. Да и специалист по «эрья» так себе. Так что могут у меня быть досадные осечки. Ой как могут…
Вжав голову в плечи, я медленно повернулась и виновато посмотрела на лорда-директора.
– Простите, милорд. Кажется, я не рассчитала силу. Но я обязательно все восстановлю… если вы меня этому научите.
В его глазах мелькнул и пропал странный огонек.
– Зачтено, арре. Можете забрать то, за чем пришли.
Я тут же сцапала книгу и бережно прижала ее к груди. Мое сокровище… Сколько я там ядов новых отыщу…
– Спасибо, милорд.
– И ставить защиту я вас тоже научу. Любую. Завтра, пожалуй, и начнем.
– Как скажете. Теперь я могу идти?
– Идите, арре, – насмешливо хмыкнул лорд Эреной, посторонившись, чтобы пропустить меня к ТУСу.
Я, незаметно переведя дух, прошмыгнула мимо него, постаравшись не коснуться даже локтем, быстрее молнии нырнула в открытый переход, и только оказавшись на крыше, шумно выдохнула.
«Ну как? Удалось?» – с любопытством поинтересовался Рэн, когда я вернулась в комнату с картинами и первым делом навестила его.
Я довольно кивнула.
– Обещал, что научит.
«Хор-р-рошо, – проурчал дракон, расправляя крылья. – Только о том, чтобы закрыть от него свой разум, даже не заикайся. Я сперва в его защите покопаюсь, основы выясню, а уж потом и над твоей работать будем».
– Само собой, – хмыкнула я. – Но я умею ждать. Все равно принципы будут сходными.
«Осталось в них только разобраться. Кстати, Кай тебя сегодня не трогал?»
– Нет. Обошлось.
«Значит, завтра готовься, – без тени сомнений заявил Рэн. – Вряд ли у него хватит терпения на большее».
Я только отмахнулась.
– Переживу. Как-никак он сегодня сразу несколько щедрых подарков сделал. И мне, и тебе. Так что не грех и отблагодарить. А сейчас пойду-ка я твою картину перетащу, пока не стало совсем поздно, не то к завтрему у меня рука перестанет работать, а лорд Эреной вряд ли во второй раз откажется от идеи побить меня камнями.
Рэн огорченно вздохнул, но ни слова не сказал, когда я поспешно исчезла. А я, подхватив тяжелый холст так же, как гальку недавно, со всех ног помчалась к себе – надо было пристроить его до утра и к тому же успеть выспаться, чтобы завтра, когда инкуб пожелает напиться, предстать перед ним во всеоружии.
Как ни странно, Рэн все-таки ошибся – лорд Эреной не пожелал ко мне прикоснуться ни на следующий день, ни через день, ни даже к концу седмицы. Казалось, он вообще забыл, что хотя бы время от времени должен питаться. Но при этом он сдержал слово и показал за эти дни так много нового и интересного, что у меня просто кругом шла голова.
Из-за этих занятий интереснейший цикл мастера Хроса оказался мгновенно заброшен и занимал лишь крохотную долю моего внимания. На уроках я сидела как на иголках, с нетерпением ожидая, когда нам скажут «занятие окончено». По этой же причине впитывала новые знания со всей доступной скоростью, чтобы потом не тратить время на раздумья, а после обеда бегом бежала на крышу, под крыло каменного дракона, урывками вчитывалась в доставшийся мне справочник, занимаясь прямо там, чтобы не пропустить появление лорда Эреноя. А когда он наконец приходил, даже откладывала книгу, каждый раз с надеждой гадая, чему еще он сумеет меня научить.
За эти дни мне удалось не только восстановить прежнюю форму, но и улучшить достигнутые до его отъезда результаты. Теперь я могла взорвать любой брошенный камень или даже горсть камней, перехватить их еще в полете, развернуть и с довольным смешком запустить обратно. А то и по часу играючи перекидывать туда-сюда, азартно соревнуясь с лордом-директором в скорости.
Он показал, как можно выделять в камнях и любых других предметах спрятанные внутри силовые линии. Я научилась разрушать материю строго по ним, формируя из ледышек или простых булыжников фигурки людей, лепестки цветов… Да что там – при желании так можно было создавать целые картины, если, конечно, не жалеть на это времени и сил! Я теперь могла, сжав гальку в кулаке, заставить ее рассыпаться в песок. Или разлететься на любое заданное количество осколков. Или вылепить из нее, как из глины, любую поделку, всего лишь пройдясь невидимой «иглой» по спрятанным в ее структуре узелкам и заставив расколоться в старательно просчитанных местах.
А еще он объяснил, как увидеть чужую ауру, не прибегая к магии. Всего-то и требовалось посмотреть на человека внутренним зрением. И защиту таким же образом можно было увидеть. И вообще все что угодно! Тогда же я узнала, что у инкубов высшей касты действительно почти не видна аура. И заметить ее можно было, только если очень внимательно приглядываться.
Наконец лорд-директор действительно показал, как можно сплести защиту от чужого разума. Ни о чем не спрашивая, ничего не уточняя – просто нарисовал структуру, обозначив важнейшие элементы, а потом я под его руководством пыталась их воссоздать. Сперва отдельными прутиками, поставленными по кругу и похожими на неуклюжий плетень. Затем такой же неуклюжей сеткой с неровными стенами и чересчур крупными ячейками. После этого он заставил меня сделать ячейки поменьше. Затем увеличить толщину прутьев, нарастить их второй, а потом и третий ряд… добавить новые прутья, переплести их еще теснее, стараясь добиться монолитности… еще больше сократить размеры ячеек… а затем убрать их совсем. Это было трудно, порой даже больно, но я честно старалась. И всего за пару седмиц сплела вокруг себя настоящую стену, способную если не остановить, то хотя бы задержать чужой удар.
А лорд Эреной не гнушался каждый день пробовать ее на прочность. И самым наглядным способом показывал, где я ошиблась и где имеет смысл поработать еще. Собственно, поначалу он просто обозначал мысленные удары, лишь демонстрируя свои возможности, но когда я поняла, к чему стремиться, стал действовать жестче, быстрее и постепенно наращивал темп.
Не было ни дня, чтобы я не уходила с крыши с головной болью – слабой, но тем не менее выматывающей. И ни дня без того, чтобы обеспокоенный Рэн не начинал ворчать на сурового наставника. Но я терпела. Раз за разом кивала, когда мне указывали на дыры в защите. Морщилась от болезненных ударов. И работала как проклятая, день и ночь укрепляя свою стену так, чтобы сквозь нее даже игла не пролезла. Даже после того, как возвращалась к себе. А еще я исправно появлялась на утренних занятиях, сколько могла навещала скучающего дракона и все так же жадно копалась в бесценном справочнике, который в какой-то момент твердо решила вызубрить наизусть.
Самое печальное, что лорд Эреной меня все время щадил, и я отлично это понимала. Некоторые его удары могли бы убить, но доставляли лишь сильное неудобство. Его атаки всегда были неожиданными, а расчет неизменно верным. И, попав пару раз под совсем уж незнакомое воздействие, мне приходилось просить его еще раз показать, что произошло. И по новой испытывать всю гамму ощущений, какие бывают от удара пыльным мешком по голове. Правда, когда моя стена окрепла, удары стали проходить реже, и я воспрянула духом. Однако лорд-директор лишь усмехнулся и увеличил силу воздействия, после чего мне пришлось в спешном порядке укреплять защиту еще и еще.
Единственное, что у меня пока не получалось, – заставить разбитые камни заново срастись и стать единым целым. Но милорд сказал, что для ученика это невозможно. И на то, чтобы научиться восстанавливать поврежденную материю, мне придется потратить не один год. Более того, признал, что это самое сложное, что только есть в искусстве «эрья», потому что созидать и творить всегда намного труднее, нежели разрушать. А я и самым простым-то как следует не овладела, так что нечего мечтать о большем.
Второй наиважнейшей моей заботой стала проблема питания инкуба. А точнее, полное отсутствие этого самого питания, которое к концу второй седмицы начало серьезно меня угнетать. Нет, мне не понравилось, когда меня пьют. И я не забыла ощущение дикого холода, яростно грызущего обледеневшие внутренности. Но мне совсем не улыбалось стать жертвой нападения потерявшего контроль инкуба. Я предпочла бы, чтобы он насыщался понемногу и почаще, нежели раз в месяц, но чуть ли не досуха. К тому же амулет снова начал тяжелеть, и день, когда он окончательно перестанет забирать излишки моих сил, был уже не за горами.
Однако лорд Эреной упорно отказывался от «питания» и вообще игнорировал эту щекотливую тему. А когда я однажды не выдержала и все-таки спросила, лишь хмуро обронил:
– Вам не о чем беспокоиться, арре, – я себя полностью контролирую.
Не о чем беспокоиться, как же! У меня в голове постоянно отсчитывались дни и часы, прошедшие после первого срыва. А внутренний голос настойчиво повторял, что мое время подходит к концу, и неизвестно, сколько инкуб сможет продержаться. К тому же туман в артефактном шарике постепенно становился все насыщеннее, раскинувший крылья дракон неумолимо темнел, красноречиво намекая, что его пора бы освободить от излишков…
Но день шел за днем, а ничего не менялось. Лорд-инкуб был неизменно вежлив, подчеркнуто холоден, временами насмешлив и даже язвителен. В его глазах больше не вспыхивало голодное пламя, он не пытался до меня дотронуться. Он даже перчатки стал надевать, появляясь на крыше! И однажды, решив на свой страх и риск к ним прикоснуться, я неожиданно обнаружила, что прежнего холода в его руках больше нет.
«Он пьет кирилон, – заявил Рэн, когда я, встревоженная, пришла к нему поделиться сомнениями. – И, похоже, давно, раз так долго обходится без подпитки».
– Кирилон – это что?
«Подавитель аппетита, силы, голода… Он заглушает природные способности инкуба к поглощению маны, ну и жизненных сил, конечно. У тебя в справочнике должно быть написано».
Я, обеспокоившись, тут же полезла в книгу и в разделе «Редкое» действительно нашла описание нужного зелья. Оказалось, кирилон изобрели для своих нужд сами круольцы. Так сказать, чтобы при необходимости избежать массовой гибели доноров или просто оказавшихся рядом людей и нелюдей. Состав зелья, правда, не приводился, но упоминалось, что он довольно нестоек. И готовится индивидуально для каждого мага, поскольку основным его компонентом является кровь самого инкуба.
Я неожиданно вспомнила графин с рубиновой жидкостью на столе лорда-директора и ту единственную капельку крови, запекшуюся у него на губе пару седмиц назад. Поняла, почему лорд-директор перестал впитывать мою силу всей поверхностью кожи, как раньше, и встревожилась окончательно.
– Рэн, а сколько времени можно пользоваться кирилоном? В книге написано, что у него есть побочные эффекты!
«Зависит от дозы. И кратности применения».
Меня ощутимо тряхнуло.
– Боюсь, лорд Эреной пользуется им очень долго. Он пил его еще тогда, когда предлагал мне сделку. А скорее всего, и раньше. И вряд ли отказался потом, так как наверняка уже привык. – Мне вдруг стало холодно. – Получается, несмотря на все мои таланты, ему все равно пришлось давить голод искусственно! А это значит, он настолько силен, что… Творец! Вот почему он сорвался, когда закончился кирилон! Эффект отмены, Рэн!
«Да чтобы Кай и вдруг не рассчитал дозу?» – недоверчиво проговорил дракон.