Вообще-то я стараюсь не материться даже наедине с собой. Промолчал я и в этот раз, но мысленно перекрыл все установленные мною для себя лимиты матерщины на три месяца вперед. Причем адресовалась она в основном моей собственной персоне, коль скоро ей взбрела в голову блажь преодолевать Лозьву по этому висячему кошмару. Чтоб я, да еще раз…
Но в этот момент мой красочный внутренний монолог был прерван… аплодисментами. Взглянув вперед, на противоположный берег, я едва рот не разинул от изумления: там стояла она, давешняя блондинка, с которой я столкнулся в приемной шефа и о которой совсем недавно вспоминал, правда, не совсем добрым словом. Вот уж верно говорят: «Вспомнишь солнце – вот и лучик!»
– Ай браво! – произнесла она, откровенно забавляясь ситуацией. – Очень впечатляет! Вы никогда не думали сделать карьеру спортсмена-экстремала или каскадера в кино?
– Очень смешно! – пыхтя от напряжения, отозвался я. – Вы-то здесь какими судьбами?
– Гуляю, – ослепительно улыбнулась она. – Очень уж у вас, в Шелеховском, места красивые! А тут иду и вижу мужчину в интересном положении, болтающегося на этом… гм… чудесном сооружении. Сразу поняла: наверное, решил, что так будет короче. – Тон ее стал совсем уж издевательским. – Все верно: короче, но разве что на тот свет. Промашечка вышла, да?
Конечно, она была кругом права, но в данном случае мне хотелось возражать просто из чувства противоречия. Однако не успел я открыть рот, как зазвонил мой смартфон. Особым сигналом, который я настроил специально на шефа. М-да, закон подлости в действии: мобильник звонит всегда в самый неподходящий момент. Отвечать, болтаясь на одной руке, было ужасно неудобно и рискованно – я ж не качок какой-нибудь и, если разговор затянется, сорвусь как нефиг делать. Да и смартфон уронить не вопрос. Наплевать на звонок и выбраться сначала на настил? Видимо, придется, хотя шеф по пустякам звонить не станет – вдруг там что-нибудь архисрочное?
Но тут неожиданно я почувствовал поддержку. Причем в самом что ни на есть буквальном смысле слова. Мышцы рук разгрузились, как если бы под ногами у меня появилась опора. Собственно, она и появилась, только невидимая. В голове мелькнула догадка, и одного взгляда на улыбку «лояльной» хватило, чтобы понять: ее работа. Повезло, что она оказалась кинетиком, а не каким-нибудь там пиромантом. Тогда толку от нее оказалось бы ноль – разве что спалить меня ко всем чертям, чтоб не мучился.
Однако следовало отвечать – шеф ждать не любил. Я извлек устройство из кармана и приложил его к уху, а блондинка чуть улыбнулась и выразительным жестом прижала палец к губам. Это можно было истолковать и как обещание во время разговора быть немой как рыба, и как просьбу не упоминать о ее присутствии. Я в общем-то и не собирался, хотя то, что она здесь, и вызывало у меня целый ряд вопросов.
– Алло, – произнес я, приняв вызов. – Мне тут… гм… не слишком удобно разговаривать.
– А ты не разговаривай, а слушай, – сварливо отозвался АС. – Я тут тебе не как начальник, а как аналитик позвонил. Получена информация от Министерства обороны касательно интересующего нас бункера. Он в данный момент находится на консервации. Высылаю тебе коды доступа.
– Понял. Спасибо.
– Пожалуйста. Будь там осторожен. Проблем, конечно, быть не должно, но… мало ли что? В нашем деле возможны всякие сюрпризы.
Тут он как в воду глядел – сюрпризы уже начались.
– Я всегда осторожен. До связи, – сказал я и нажал отбой.
Секундой позже смартфон коротко пискнул, приняв текстовое сообщение.
– Начальник? – невинно поинтересовалась «лояльная».
Я ответил ей выразительным взглядом, и она, усмехнувшись, подняла вверх руки.
– Ну, нельзя так нельзя! Я только спросила… Кстати, может, переберетесь сюда, ко мне? Просто идите вперед, а я буду вас держать своей силой.
– Вот так просто?
– А зачем нам сложности? – обаятельно улыбнулась блондинка.
Я глядел на зияющий передо мной очередной провал и никак не решался сделать в него шаг.
– Ну же, смелее! – подбодрила она. – Чего вы опасаетесь? Неужели так сложно довериться мне? Забыли, кто я?
Забыть-то не забыл, вот только стопроцентно полагаться на лояльность, основанную на наркотической игле антиновы, было нельзя. И то, что до сих пор среди «лояльных» не случалось предательств, вовсе не означало, что такое невозможно в принципе. Но в данном случае я был склонен рискнуть: не торчать же тут вечно, пестуя свои подозрения! Да пожелай она моей смерти, один толчок ее кинетической силой – и я отправляюсь в короткий полет вниз с этого моста. Мне ж с него толком не выстрелить даже – он раскачивается, как черт знает что! Так что вперед, хватит сопли жевать!
Я вдохнул и шагнул вперед, в пустоту, готовый в любой момент схватиться за перила, в этом месте еще сравнительно целые. Но этого не потребовалось: под моими ногами образовалась невидимая твердь, вполне меня удерживающая. И я пошел. Напряжение меня не оставляло, но с каждым метром преодоленного расстояния опасений становилось все меньше. Пройдя три четверти пути, я поймал себя на мысли, что уже даже особенно и под ноги не смотрю, не обращая внимания, что под ними: надежные доски, треснутые или же пустота.
Первый шаг на противоположный берег вышел у меня каким-то неловким, возможно, потому, что я достаточно долгое время провел на раскачивающемся подвесном мосту, и чувство равновесия на твердой земле поначалу мне отказало. Я покачнулся, и как-то так само получилось, что в сторону блондинки, которая приняла меня в свои объятия, нимало сим фактом не смутившись. В глазах «лояльной» заплясали чертики, и она тихо произнесла:
– А вы парень не промах, как я погляжу!
Я невольно отпрянул, словно меня током ударило.
– Ну-ну, зачем так нервничать – вы же оперативник! Обещаю не подавать на вас в суд за домогательство! И, раз уж мы с вами свели такое «близкое» знакомство, не мешает и представиться. Не называть же мне вас «господин оперативник». Меня зовут Ольга.
– Михаил, – мой голос несколько осип, – и я не…
– Не стоит объяснять, – усмехнулась Ольга. – Я сама догадаюсь. Думаю, вы в курсе, что, во-первых, «лояльные» не заразны, а во-вторых, изменение через поцелуй не передается. Только внутривенная инъекция крови Измененного. Невакцинированного… А значит, тут другая причина: либо вы по-прежнему мне не доверяете, либо… – Она шагнула вперед, вновь сокращая расстояние между нами, и вгляделась в мое лицо. – Ну конечно! – В ее голосе появилось сдержанное торжество. – Тут мы имеем дело с tanto amore! Так я права?
Tanto amore – «большая любовь» по-латыни. Я это знал, а она поняла, что я знаю. Сильный атакующий ход с ее стороны! Била наугад или ей что-то известно? Но, как бы то ни было, я вполне уже овладел собой, взяв прорвавшиеся поначалу эмоции под жесткий контроль, и обычный человек Михаил уступил место агенту Стрельцову, матерому и хладнокровному профессионалу. Так что если «лояльная», отловив меня в уязвимом положении на мосту, собиралась теперь развить успех, то ее ждало разочарование.
– Мы собираемся обсуждать мою личную жизнь? – совершенно спокойным тоном поинтересовался я.
– Ну… было бы неплохо для начала, – улыбнулась она, признавая, однако, свое поражение в попытке окончательно вывести меня из равновесия. – Чтобы наладить контакт. Но вы, как я вижу, настроены на деловой тон.
– Именно так. И в первую очередь хотелось бы знать, зачем вы здесь. Только про красоты природы и свежий воздух я уже слышал. Давайте правду.
– Никакого в вас романтизма, Михаил! – слегка картинно посетовала «лояльная». – Ну, хорошо. Я не привыкла оставлять незавершенную работу.
– Вы свою завершили.
– Я тоже так думала. Но ошибалась.
– И в чем незавершенность?
– НМП.
Мои скулы лишь слегка напряглись из-за этой неприятной новости, так как подсознательно я был уже готов к чему-то в этом роде.
– Они здесь?
Ольга кивнула.
– И вы даже не подумали поставить шефа в известность об этом?
– У меня были лишь подозрения, которые нуждались в проверке.
– Так вы ее провели?
– Разумеется.
– И результат?..
– Я видела их. Мельком и недолго. К тому же, пожалуй, случайно.
– Их?
– Двое. Как минимум. Может, есть и другие, но тех я не видела.
– И какого они вида?
– Одного я не смогла идентифицировать, но второй… пиромант.
Я едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Он. Почти наверняка это опять Морон, хотя он и не единственный пиромант на Земле. Но судьбе, похоже, понравилось играть нашими жизнями, вновь и вновь сводя нас, чтобы однажды смертельная схватка решила, кому из нас остаться в этом мире, а кому отправиться в иной. Громадные просторы России, видимо, для нас двоих слишком тесны.
– Спасибо, – медленно произнес я, стараясь не показать внешне, какой эмоциональный шторм бушует у меня внутри. – Считайте, вы меня предупредили. На этом вашу миссию можно считать завершенной?
– Пока нет.
– Что же еще? Хотите чего-то взамен за эти сведения?
Ольга чуть улыбнулась и приподняла брови.
– Не верите в мое бескорыстие?
– Не то чтобы совсем…
– Нельзя быть столь циничным, Михаил. С таким настроем тяжело жить.
– Зато удобнее выживать.
– Тоже верно. Однако в данном случае вы не ошиблись. Мне действительно кое-что нужно.
– И что же?
– Пока об этом рано. Просьба будет достаточно серьезная, а я на нее пока не наработала. Скажем так: в моих интересах, чтобы вы достигли своей цели. И достигли ее живым. Я не собираюсь путаться у вас под ногами, но, возможно, в нужный момент смогу подстраховать. Вы ведь здесь один, не так ли?
– С чего вы взяли?
– Один, не лгите! Я же чувствую.
– Вы кинетик, а не эмпат.
– А еще я женщина. Вам надо завязывать с «автономками», Михаил. Однажды вас это погубит.
– Какая вы, однако, разносторонняя! – с легкой иронией произнес я. – Теперь еще и предсказания пошли.
Я внимательно смотрел на ее лицо и в этот момент заметил легкую тень обиды. До сих пор именно она разговаривала со мной в полунасмешливом ключе, а теперь мои слова ее, кажется, задели.
– Жаль, что вы так и не научились разбираться, кому можно и нужно верить, а кому нет, – сказала она сухо. – Удачной прогулки!
С этими словами она резко развернулась и быстрым шагом двинулась прочь, вскоре скрывшись за необычайно густыми здесь кустарниками. Ни остановить ее, ни догнать я даже не пытался: мне было о чем подумать, и для этого как раз требовалось одиночество.
Нижегородская область. Десятый год метеоритного дождя
– Вы меня с кем-то путаете, – произнес сталкер.
– Гринь Василий Андреевич, в определенных кругах известный как Бакс, – начала Строганова. – В прошлом – армия, служба по контракту и оперативная работа в МЧС. Сталкерский стаж по Муромской Зоне – семь лет. С операции в Миленках. Вы считаетесь одним из основателей движения так называемых вольных сталкеров. Стояли у его истоков вместе с Олегом Катаевым. Жена Екатерина, сын Паша десяти лет и семилетняя дочь Люда. Все живут в Нижнем Новгороде. Адрес назвать?
– Не надо. Вы хорошо поработали. Только не понимаю зачем. Все, что вы рассказали, – лирика. И останется лирикой, пока вы не раздобудете доказательства. А их у вас, как я понимаю, нет. Если же вы явились сюда, чтобы угрожать моей семье…
Бакс сделал выразительную паузу, из которой должно было стать понятно, что это очень неудачная идея.
– Что вы, и в мыслях нет! Даже не собиралась ни шантажировать вас, ни угрожать, ни арестовывать.
– Тогда зачем?
– Мне нужна ваша помощь.
Сталкер приподнял брови в нарочитом удивлении:
– Да ладно?! Я не ослышался? Где вы, а где я? Что могло понадобиться агенту самой могущественной спецслужбы в стране от рядового гражданина?
– Не ёрничайте, Гринь. Речь идет о том, в чем вы сильны, то есть о Зоне. Мне нужно, чтобы вы и кто-то из ваших товарищей сопроводили меня туда.
– О как?! Допустим даже, что вы не ошиблись, и я действительно мог бы выполнить вашу просьбу. Но возникает законный вопрос: на хрена вам это? Разве у ФСБ нет собственных специалистов по Зоне?
– Конечно, есть. Но для моих целей это не слишком подходит.
– Я могу узнать, что это за цели?
– Олег Катаев. Мне нужно его найти. Если со мной будут мои коллеги, он скорее всего среагирует агрессивно. Совсем другое дело, если это будете вы.
– Но с чего вы решили, что я стану вам помогать? Олег Катаев – не чужой мне человек. Мы вместе работали в операции под Миленками. А вы на него охотитесь.
– Я не охочусь. Просто сомневаюсь в его виновности и хочу в этом деле как следует разобраться.
– А мне кажется, что вы хотите прикрыться нами и подкрасться к нему поближе, чтобы арестовать.
– Послушайте, я ведь иду без сопровождения своих. Даже будь у меня на уме недоброе, что я смогу против него сделать? Если верна хотя бы четверть того, что мне о нем известно, ваш коллега крут неимоверно! Он меня просто размажет!
– Он, пожалуй, может, – согласился Бакс с легкой усмешкой. – Но… У вас же есть Гриша, так?
– Вы про Ещенко?
– Да.
– Откуда вы знаете?
– Сорока на хвосте принесла.
– А она вам не сообщила, что Ещенко у АПБР, а не у нас?
Бакс даже поморщился.
– Да ладно вам! Чтобы вы с ними не договорились? В жизни не поверю!
– Он сейчас не в самой лучшей форме для похода в Зону. А время не терпит.
– Ой ли? Две недели терпело и вдруг перестало? С фига ли сейчас баня упала? Что происходит, а?
– Вы же понимаете, что я не могу вам всего сказать, Гринь. Но поверьте мне на слово – основания спешить у меня есть. И серьезные!
– Допустим, я вам поверю. Но есть одна проблема. Мне неизвестно, где искать Катаева. Муромская Зона большая. Особенно теперь, стараниями Кочевницы.
– А вот на этот счет кое-какая информация есть у меня. Мне нужны вы и ваши товарищи. Ваш опыт.
Сталкер ненадолго задумался…
– В принципе я могу поговорить с ребятами. Но мое влияние не так велико, чтобы кого-то заставить. Я могу только просить. На дело пойдут добровольцы. И еще, вы же понимаете, что нам потребуется кое-что для мотивации?
Строганова удержалась от недовольной гримасы. Впрочем, она ожидала чего-то подобного. Глупо было в самом деле надеяться, что сталкеры будут помогать ей за так, охваченные альтруистическим порывом.
– Что именно?
– Гриша Ещенко. У него семья. Жена и две дочки. Сделайте так, чтобы его отпустили.
– Это выше моих возможностей.
– Не пойте мне про возможности, – скучным тоном ответил сталкер. – Если вам действительно нужен Катаев, вы их найдете!
Шелеховское. Девятый год метеоритного дождя
В лесу мне было неуютно. В этом факте самом по себе не заключалось ничего особенного. С природой у меня отношения напряженные. Но дело было не только в этом. Если раньше у меня имелись только смутные опасения насчет Новых, то теперь я знал точно (если, разумеется, этой «лояльной» можно верить). Предположим, что да. В таком случае ситуация хуже некуда. Я один, а Новых как минимум двое. Конечно, один раз я из подобной истории уже выпутался, но какой ценой? Нет, больше я так не хочу! А даже если б хотел – пушечного мяса для Новых здесь, в Шелеховском, взять неоткуда…
И что же? Позвонить шефу и отказаться? Сказать, что я так не играю, и либо пусть присылает подкрепление, либо ищет другого смертника? Может, и придется. Взять в союзники эту «лояльную» Ольгу? Если припрет, возьму. Я перед началом своей сегодняшней экспедиции замышлял лишь разведку – отыскать бункер, проверить, чисты ли подходы, и только если чисты, попробовать туда проникнуть. Можно считать, проверил – не чисты. И сейчас получается, что я лезу прямо в пасть Новым. Как бы мне ни хотелось уничтожить Морона, идти с рогатиной на танк – не вариант. В конце концов, я хочу убить, а не умереть. Но в одиночку скорее получится как раз последнее.
Отказываться мне очень не хотелось. Кто знает, когда еще представится шанс достать проклятого пироманта? Нет, попробуем сыграть теми картами, что есть на руках. Тем более имеется у меня козырь, о котором не известно никому. Даже шефу. И параноик внутри меня этому очень радовался. Вот только козырь этот пока лежал в больнице, и неизвестно, сколько еще продлится такое положение. Тянуть время? Сомневаюсь, что мне это позволят. И обстоятельства, и шеф.
Однако что делать прямо сейчас? Идти вперед с риском разворошить осиное гнездо или попасть в засаду? Или возвращаться обратно в деревню, только уже не через мост, разумеется? Ладно, сделаю крюк, не помру. В конце концов, совсем бессмысленным мой сегодняшний поход не назовешь. Я встретился с «лояльной» и узнал, что здесь Новые. Вполне достаточно информации для первой разведки.
Я достал смартфон, чтобы на всякий случай перевести его в беззвучный режим, как вдруг он неожиданно зазвонил, чуть не заставив меня вздрогнуть. Увидев номер, я мгновенно принял вызов.
– Кристина? Что-то случилось?
– Случилось, дядя Миша. Тут с тобой кое-кто хочет поговорить.
И зазвучал совсем другой голос. Знакомый, но несколько неожиданный.
– Здравствуйте, Михаил. Это Алина.
– Я узнал. Как вы? Вас что, отпустили из больницы?
– Да. Я сравнительно неплохо, учитывая обстоятельства.
– Уже?
– Такие, как я, быстро восстанавливаются, вы же знаете. Раз уж не умерла там и получила врачебную помощь, дальше сильный организм свое дело сделает… Почему вы спасли меня?
– Кристина рядом с вами?
– Нет, вышла из комнаты. Хорошая девочка. Деликатная.
– Почему спас, говорите? Считаете меня способным равнодушно смотреть, как умирает женщина?
– Не просто женщина. Измененная. Вы же нас ненавидите, верно?
– Не всех. Да, некоторых из вас я не прочь отправить в ад. Но вас в этом списке нет.
– Рада это слышать. Так дело только в сострадании? Или…
– Не только. Вы мне нужны, Алина. Нужен ваш дар. А вам нужен я. И вакцина. Не сейчас, но через пару месяцев понадобится.
– Так вы все-таки сделали это? Превратили меня в «лояльную»?
– Ну, знаете! А что еще я должен был делать? Если спасать вас, то обеспечить безопасность. Не мог же я в самом деле допустить, чтобы изменение дошло до конца и вы оказались в рядах НМП! Так далеко мой альтруизм не распространяется.
– Спасибо за честность. Отдадите меня своему руководству?
– О нет, Алина! Пока что вы – мой козырь. И пусть так остается как можно дольше. Это, кстати, в ваших же интересах. Неизвестно, как вас решит использовать мое начальство. Скорее всего запрет в каком-нибудь бункере, где вы вовек не увидите солнечного света. Измененные с вашим даром еще ни разу не становились «лояльными». Вас с вашим умением трудно переоценить. Я же постараюсь как смогу обеспечить вашу свободу. Насколько это возможно, конечно, учитывая необходимость периодических инъекций.
– Чего вы хотите сейчас?
– Вы нужны мне здесь, в Шелеховском. Приезжайте как можно быстрее. Кристина объяснит вам, как сюда добраться.
– Сомневаюсь, – резко изменившийся тон «лояльной», ставший вдруг натянутым как струна, заставил меня похолодеть. – У нас проблемы, Михаил. Большие.
– Что происходит?! – чуть ли не закричал я.
– Перезвоню позже… если смогу.
Разговор прервался. Что у них за проблемы? Откуда?! Я был вне себя. Там же Кристина! Если с ней что-нибудь… Додумать эту мысль я не успел, так как в ту же секунду понял, что проблемы не только у Алины с Кристиной. В зарослях по краям прогалины, на которой я находился, замелькали серые тени, и тишину тут же разорвал волчий вой, многоголосый, тоскливый и заунывный.
* * *
Волки… Целая стая?! Я, конечно, не большой знаток природы, но считал, что летом они не собираются в большие стаи и не подходят так близко к человеческому жилью. Зимой понятно – время голодное, но сейчас и в глубине леса довольно легко добыть себе пропитание. А если они решили поохотиться здесь… на меня? Они решили? Или все решили за них? Например, Новый-животновод. Я о таких Измененных только слышал, а вот встречаться до сих пор не приходилось… к счастью. Они умеют управлять созданиями природы как высокоорганизованными вроде тех же волков, так и весьма примитивными типа муравьев или саранчи. Управлять в массе. Если среди Новых в Шелеховском есть такой спец, для него тут раздолье – фауна в этих местах богатая. Как бы то ни было, но если животновод здесь и действительно затеял на меня охоту, то у меня большие проблемы с возможностью выжить.
Размышляя таким образом, я осторожно пятился по заросшей дороге в сторону трассы. Из средств защиты у меня только пистолет да разобранная СВД-С в рюкзаке. Негусто. Так ведь готовился я не к боевым действиям, а к спецоперации, где главное оружие – скрытность, осторожность и стремительность. В итоге отбиваться от стаи волков мне, по существу, нечем, и если они набросятся скопом – сожрут. А ведь набросятся!
Справиться с подступившей волной паники оказалось нелегко, но мне удалось. И это позволило понять, что отступаю я в неправильном направлении: на дороге мне спасения нет – ни укрыться, ни на дерево забраться. Да и убежать от волков нереально – догонят и разорвут. По жестокой иронии, моим единственным шансом оставался тот самый проклятый подвесной мост, который я с таким трудом и риском преодолел с помощью «лояльной». Вот если меня от него отрежут, тогда хана. При этом, если волки действуют сами по себе, до таких тактических соображений они просто не дотумкают. А вот если ими управляют…
И в момент, когда первые звери показались из зарослей на открытом месте, я резко рванул назад, в сторону подвесного моста. Три хищника метнулись мне наперерез. Стрелять на бегу в стремительно перемещающихся волков не вариант – шансов попасть практически нет. И останавливаться нельзя. Выход один: продолжать бежать, и если стрелять – только в упор. Мой резкий маневр оказался неожиданным как для волков, так и для того, кто руководил ими, словно юнитами в компьютерной стратегии. В результате основная стая, по ощущениям достаточно многочисленная, оказалась слишком далеко от места действия. А до моста довольно близко, и они, по идее, успеть не должны. И опасность для меня в данный момент представляли только те три хищника, что бросились наперехват.
В первый раз я выстрелил, когда между нами оставалось метров пять. Мимо. А парой секунд позже передовой волк прыгнул, но не слишком удачно. Рванул меня за рукав, однако опрокинуть не смог. Вот только равновесие я из-за него потерял, а потому предпочел все равно упасть, только сгруппировавшись и по собственной инициативе. Упасть и перекатиться. Благодаря этому второй волк промахнулся уже целиком и полностью, перелетев через меня. А третьего мне удалось встретить выстрелом с колена в упор, всадив пулю чуть ли не в пасть. Развернувшись на колене, я выстрелил снова, теперь уже в первого волка, кинувшегося в повторную атаку. Попал ему в грудь, и лапы зверя подломились. Но третий противник меня все-таки достал – прыгнул, ударил в плечо всей массой и опрокинул навзничь. Хуже всего, что при падении я уронил пистолет, и он теперь валяется где-то рядом в дорожной пыли.
Волк, рыча, навалился на меня, пытаясь добраться до моего горла, я же всеми силами старался этого не допустить. В один из моментов мне удалось согнуть в колене правую ногу и упереться ею в брюхо хищника. Освободившейся рукой я выхватил нож, закрепленный на бедре, и быстро нанес три коротких удара в бок брызгающей слюной зверюге. Волчья кровь полилась на меня, и тело хищника обмякло. Спихнув с себя издыхающего зверя, я вскочил, подобрал пистолет и продолжил свой рывок к мосту. За время моей схватки с этими тремя остальная стая несколько приблизилась. Но до моста уже осталось всего ничего.
Я влетел на него на всех парах, но тут же притормозил, потому что бежать по такому хлипкому сооружению было равносильно самоубийству. Как ни гнал меня вперед адреналин, мне хватило разумения не наступать на середину ненадежных досок настила, а ставить ноги ближе к краю. Слава Богу, с этой стороны еще были перила, которые позволяли перемещаться, наступая почти на тросы. Правда, пришлось спрятать оружие: тут мне требовались свободными все четыре конечности.
И все-таки не зря я корячился на этом мосту по пути сюда: кое-какой опыт я на этом заработал, и теперь он мне пригодился. После нескольких первых метров начинался проблемный участок. Признаться, я не рассчитывал далеко уходить по этой адовой конструкции – надеялся, что волки не рискнут сунуться на нее. Они бы и не рискнули, будучи предоставлены сами себе. Но я не учел того, что их гнала вперед воля животновода. И хищники продолжили преследование. Один матерый широкогрудый волчара полез первым. Делать нечего – надо двигать дальше. Следующий участок был почти без настила, но я преодолел его по правому стальному тросу, лишь слегка придерживаясь за не внушающие доверия перила, исполнив роль почти канатоходца. Еще через несколько шагов участок без перил, правда, с досками. А идти приходится посередине, потому что мост уже ощутимо раскачивается – ведь, кроме меня, на нем еще два волка.
К счастью, настил меня выдержал, и я успел добраться до перил буквально за секунду до того, как передовой волк рискнул прыгнуть через провал. Результат был предсказуем – доски с треском подломились под матерым зверем, и он, кувыркаясь, вместе с обломками досок полетел вниз. Только висели мы над прибрежной зоной, где Лозьва еще не успела набрать приличную глубину, а потому волк рухнул практически на камни, лишь чуть-чуть прикрытые бегущей водой. Ну а мост от этого заколыхался так, что, не схватись я за перила обеими руками, полетел бы следом за серым хищником. К сожалению, этот эпизод ничуть не уменьшил у оставшихся на берегу зверей желания достать меня. Похоже, проклятый животновод напрочь убил в несчастных волках инстинкт самосохранения.
Что ж, выбора не оставалось. Я встал как можно устойчивее, плотно обхватил перила левой рукой, а правой извлек пистолет и направил его на преследователей. Выстрел, второй, третий… Я выпустил шесть пуль… Мост раскачивался, так что КПД моей стрельбы оставлял желать лучшего. Но все же еще два серых тела отправились вниз на жесткую встречу с камнями. Ну, кто на новенького? Желающих не нашлось. Кажется, даже животновод понял, что тут ловить нечего, и скомандовал своей мохнатой армии отступление. Во всяком случае, волки с берега скрылись.
Выкрутился? Не факт. Измененный может и еще что-нибудь изобрести. Однако ждать здесь мне не с руки. Надо выбираться обратно на левый берег, а потом постараться выяснить, что же там случилось в Екатеринбурге с моей племянницей и «лояльной». Но о «потом» я задумался слишком рано. До «потом» еще надо было дожить. Измененный таки придумал кое-что еще, когда я находился примерно на середине моста. И уж придумал так придумал, чтоб ему пусто было!
Из леса на правом берегу вылетела стая ворон. Большая стая, особей в тридцать. Что необычно, летели они в полной тишине, не издавая даже традиционного хриплого карканья. И целенаправленно, ко мне. Я сразу понял, что сейчас произойдет, и похолодел. Вороны не страшны, когда их одна или две. Но стая, если захочет, без труда может заклевать человека насмерть. Просто в обычной жизни воронам такая фантазия и в голову не взбредет. Зато она пришла в голову проклятому животноводу. А чтобы отбиться, пистолета мало – тут мощный огнемет нужен. То есть без шансов, тем более здесь, на качающемся чертовом мостике посреди реки, на котором я как в ловушке.
Все это пронеслось в моей голове за считаные секунды. Еще несколько мгновений ушло на то, чтобы сунуть пистолет и запасные обоймы в полиэтиленовый мешок и завязать его. СВД-С в рюкзаке, к счастью, в непромокаемом чехле. А остальное… да и хрен с ним! Я успел сделать еще пару шагов по прогибающимся доскам настила, добравшись до места, где перила отсутствовали как класс. Тут они на меня и накинулись. Я прикрыл лицо левой рукой, защищая глаза от клювов и когтей. Вовремя, потому что руке этой основательно досталось, прежде чем я сделал еще шаг, уже за пределы моста, и полетел солдатиком вниз.
Полет на восемь метров – краткие секунды, в течение которых я успел только подумать: «Скалы, теснина… русло должно быть глубоким! Ох, только бы достаточно глубоким!» А потом был сильный удар, холод, от которого грудь словно обручем стальным сжало, и сомкнувшаяся над головой вода.
Владимирская Зона. Окрестности Коврова. Десятый год метеоритного дождя
Меня всего трясло от ярости, страха и чувства вины. Ну что, доигрался, псионик хренов?! Понравилось в чужих мозгах рыться, сознаниями управлять, в тела вселяться?! Ведь говорят же «Спички детям не игрушка!». А я со своим пси-даром, кажется, даже не ребенок со спичками. Я – обезьяна с гранатой! Мало того что я выпустил в мир Тень и позволил гулять без намордника, лишившись даже минимальных возможностей контролировать этого психа-убийцу, так еще и подставил под него ни в чем не повинного рыбака Геннадия! Тень наверняка на меня охотился, и скорее всего, не будь там меня, он бы этого мужика не тронул. Но я там был, и теперь Геннадий мертв. Ни за что, ни про что!
А может, правы те, кто меня преследует, считая опасным преступником? Может, я такой и есть – вирус Зоны, ее чума? Да, разносчиком я не стал, но все равно несу смерть. Люди продолжают из-за меня умирать. А что я сделал хорошего? Кочевницу остановил? Так ведь не я же! Да, мы с Агни ее достаточно ослабили, вынудив (правда, сами того не желая) вселиться в человеческое тело и сделав таким образом уязвимой для самой обычной пули. Так ведь и пулю эту выпустил тоже не я! Я бы не смог, потому что это была Агнешка. Пусть ее личность и подавила проклятая аномалия, но Агни осталась где-то там внутри. Зато неизвестный снайпер в отличие от меня не колебался. А что было бы, если б он не выстрелил? Подумать страшно!
Но что теперь делаю я? Ищу его, чтобы отомстить! А ведь мстить, если разобраться, не за что. Напротив, надо спасибо сказать, как это ни горько! Но я ищу его, и от этого умирают люди. А ведь ищу не только я! Измененные тоже. НМП. Враг НМП – мой друг. Просто по умолчанию. Мне бы вот сейчас другим заняться. Не искать тех, кто меня оговорил, не искать стрелка, а попытаться исправить то, что натворил сам. И первым делом – уничтожить Тень. Как гоголевский Тарас Бульба: «Я тебя породил, я тебя и убью». А потом урыть эту банду Новых. Всех урыть, до единого! Хватит им небо коптить! А потом… Ладно, пока хватит задач. Эти бы решить, а там видно будет…
После гибели Геннадия мне пришлось оттуда удирать лесами. Я недооценил оперативность и предприимчивость тамошних вояк и апэбээровцев. По мою душу были высланы вертолеты со снайперами на борту. Снайперы, само собой, были защищены пси-блокираторами. Отмахал километров десять по бездорожью, прежде чем преследование прекратилось. Поэтому в данный момент я находился от своей цели довольно далеко. Тень наверняка в Коврове. Там его любимые охотничьи угодья. Думаю, он не прочь убить и меня, но сюда не полезет – исход схватки со мной непредсказуем, а там можно удовлетворять свою жажду убийства практически без риска: за Периметром еще не научились толком справляться с фантомами.
Однако его оттуда надо срочно убирать: помимо всего прочего он и меня там компрометирует по полной программе. Если до сих пор не было доказательств моих преступлений (и не могло быть, потому что я их не совершал), то теперь появятся. С Тени станется убить кого-нибудь при свидетелях и даже попозировать фотографу. Он – не безмозглый мясник, движимый только инстинктом разрушения. У него хватит ума и коварства, чтобы закрепить мое положение изгоя.
Но если он думает, что отсюда я его не достану, то ошибается. Я хочу, могу это сделать и сделаю. У меня родился план. Только для его осуществления требовалось надежное место, где меня никто не побеспокоит. Очень бы не хотелось, выйдя из транса, вновь оказаться в руках Измененных-террористов. Но и на этот счет имелась идея.
Я взобрался на высокий холм и оглядел окрестности. Взгляд сразу зацепился за большое село с часовней. Очень хорошо! Во-первых, постройка была на отшибе, во-вторых, какое-никакое, а место Силы. Конечно, суздальские храмы лучше бы подошли и по возрасту, и по посещаемости. Силы оттуда можно было бы черпнуть существенно больше (а я хорошо помнил преимущества, которые дал мне в схватке с Кочевницей храм Покрова на Нерли). Но если учесть, что эффективность пси-воздействия слабеет с расстоянием, то, отправившись в Суздаль, который заметно дальше от Коврова, я скорее всего поменяю шило на мыло и к тому же рискую вновь нарваться на банду НМП. Нет уж, лучше здесь. Тем более мои ощущения говорили, что эта часовня тоже достаточно старая.
Итак, место выбрано, но следует еще позаботиться о безопасности. Пока я шел к часовне, мое сверхвосприятие работало, исследуя окрестности. Чувствительность этого моего сенсора здорово возросла, а потому теперь я мог определить наличие поблизости если не самих мутантов, то энергетику обуревавшего их дикого голода и агрессии. Тут мне повезло наткнуться как раз на то, что нужно, – небольшую стайку прыгунов примерно в десяток тварей. В самый раз. Правда, раньше мне такого проделывать не доводилось, но я же в Зоне все время импровизирую. А тут по крайней мере меня не будет мучить совесть: прыгуны есть прыгуны.
С истребителями то, что я задумал, могло бы и не пройти, но с примитивным мозгом крыс-мутантов я, по идее, должен управиться. Моя ментальная сила распространялась, как ядовитое облако, и вскоре накрыла пустой дом на окраине села, который прыгуны облюбовали под лежбище. В первый момент твари испытали что-то вроде испуга и ярости, но подавить их волю мне удалось. Хорошо, что их действительно оказалось десять – на большее количество пришлось бы потратить много дополнительных сил. А этими, уверен, я смогу управлять на автопилоте.
Признаться, когда я проходил мимо их логова, и мутанты, повинуясь моему ментальному приказу, вывалили оттуда на улицу, где-то в глубине моего существа шевельнулся страх: если только я чуть дам слабину и твари вырвутся из-под контроля, они порвут меня, как Тузик грелку, не дав мне даже «мама» сказать. Но я задавил неуверенность и страх в зародыше. Тут как в дрессировке крупных собак – надо показать им свою силу, чтобы они поняли, кто тут вожак. «Подойдите ближе, бандерлоги. Хорошо ли вам видно?» – «Мы видим, Каа!» «Бандерлоги» подошли довольно близко, но попыток напасть не делали. Уфф, сработало! И я двинулся по сельской улице в сторону часовни, а за мной, как крысы за гаммельнским крысоловом, потянулись мутанты. Только вместо дудочки была моя ментальная сила, которую я на ходу настраивал так, чтобы она работала на автомате, не выпуская тварей из-под контроля. А силовой бонус, который я получу в часовне, можно будет потратить на главное – на то, чтобы достать Тень даже в Коврове.
Вот и часовня. Чутье меня не обмануло – старая. Силы должно хватить. Я зашел внутрь и плотно закрыл за собой дверь. А мутантам приказал окружить церковь и охранять. А еще рвать в клочья любого, кто приблизится извне. Последний приказ им, похоже, понравился – сквозь туман моей ментальной силы, подавляющей волю прыгунов, шевельнулось злобное предвкушение. Твари действительно были очень голодны.
Ну вот, теперь можно заняться делом. Если кто приблизится, прыгуны на него набросятся, и если даже незваный гость или гости справятся с мутантами, я благодаря своей ментальной связи с ними почувствую это и смогу выйти из транса.
Мне уже приходилось впитывать энергию храма. Правда, тогда она была высвобождена Кочевницей, а теперь мне эту процедуру придется проделывать самому. Ну да ничего, справлюсь. Если я чувствую энергию, то смогу ее и поглотить. Концентрация далась настолько легко, что сам процесс я даже не заметил, мгновенно погрузившись в состояние полутранса. Осторожными касаниями своего разума я начал помаленьку собирать пси-энергию, которая содержалась здесь во всем: стенах, алтаре, иконах. Я словно губкой по ним проходился, как при уборке, только вместо пыли снимал с них энергию. Занятие получилось достаточно небыстрым и кропотливым, но зато приносило результат: энергия поступала. Особенно богатый урожай дали иконы, что естественно – именно перед ними прихожане проводят больше всего времени. Через полтора часа я «выдоил» часовню если не досуха, то очень близко к тому. Энергии получилось довольно приличное количество, несравнимое, конечно, с тем морем, что было мне доступно в храме Покрова на Нерли. Ну, так сейчас передо мной и цели стояли поскромнее, чем тогда: всего лишь с одним фантомом управиться. Должно хватить.
Я погрузился в более глубокий транс, уйдя в ментальное пространство, и потянулся сознанием в сторону Коврова. До поры до времени визуальный канал я не подключал, чтобы не тратить зря энергию. Пробирался на ощупь, ведя поиск по принципу «рыбак рыбака…». В данном случае энергия, выкачанная из часовни, тянулась к другому такому же источнику энергии – еще одной церкви. И так далее. Хорошим ориентиром являлся Рождественский собор в Коврове: приличный энергетический накопитель, собравший немало энергии только за последнее время, когда перед лицом страшной угрозы даже записные атеисты перековались в верующих и валом повалили в церковь, надеясь, что их это непременно спасет. Само по себе мнение достаточно спорное и с точки зрения логики, и с точки зрения морали, но люди частенько совершают поступки, идущие вразрез как с тем, так и с другим. Однако сейчас мне это было только на руку, и на Рождественский собор я наводился как на маяк, путевую вешку, находящуюся ближе всего к моей цели. А дальше можно будет уже вести поиск, отталкиваясь от собора как от плацдарма, прочесывая местность в поисках родственных мне ментальных волн, то есть Тени.
До собора я добрался довольно быстро, а вот дальше процесс замедлился. Теперь я уже умел определять направление, даже находясь в ментальном пространстве, и поисковый луч направил от собора на юг. Вот только Ковров – не пустыня, и народу там хватает, а обнаружить эманации моего темного двойника среди прочих оказалось не так уж просто. Но кое-какой опыт у меня имелся, да и заемная сила, которой я пользовался, как ни крути, добавляла мне возможностей, и все это вместе дало наконец результат.
Мой двойник оказался достаточно сообразительным, чтобы тусоваться в наиболее густонаселенной части города. Там и скрываться удобнее, а если захочется совершить убийство, тоже всегда возможность отыщется – к твоим услугам узкие улочки, лабиринтные дворы, подворотни, зеленые зоны, наконец.
В итоге запеленговал я его совсем рядом с собором – в парке напротив исторического музея. Теперь оставался последний этап: с помощью заемной силы выдернуть его оттуда. Для этого надо было лишь повторить ту процедуру, которую я обычно проделывал, когда, просыпаясь, брал своего двойника, тогда еще несвободного, под контроль, притягивая его обратно к себе. Но только я сфокусировал достаточно энергии, чтобы осуществить свой план, как мое сознание приняло полный злобы и угрозы ментальный голос Тени:
«Ты что это затеял?! Даже не пытайся, а то…»
«А то что?»
«Лучше подключи визуальное восприятие – или пожалеешь!»
В первый момент мне захотелось атаковать, проигнорировав его угрозы, но я тут же притормозил себя: а вдруг он не блефует? Поводов для раскаяния у меня и так хватает, чтобы плодить новые. И я подключил визуальный канал. «Картинка» дала практически исчерпывающий ответ на все мои вопросы: Тень сидел на скамейке в парке рядом с симпатичной молодой брюнеткой. Его правой руки я не видел – похоже, она скрывалась за спиной девушки.
«Только попробуй, и клянусь, я убью ее! – Ментальный голос двойника буквально сочился злобой. – И сделаю это так, что умирать она будет медленно и мучительно! Этого хочешь? Тогда вперед!»
А ведь за ним не заржавеет – он отморозок редкостный! Не многовато ли невинных жертв для совести того, кто в общем-то привык считать себя хорошим парнем? Нет, сейчас его трогать нельзя – надо подождать более удобного момента: не станет же Тень всюду таскать с собой эту брюнетку, как живой щит! Ага, опять ждать? Но сколько? А если ему опять убивать захочется? Тогда жертв может быть и больше одной. Или рискнуть, чтобы раз и навсегда покончить с угрозой Тени? Где тут меньшее зло и есть ли оно?
Завершить этот спор с самим собой я не успел, потому что вдруг ощутил боль, злобу и сильный холод, исходящие от канала, связывающего меня с подконтрольными мутантами. А следом пришли эманации одной смерти, второй, третьей… Пришлось срочно выныривать в физическую реальность.
А она встретила меня неласково – тем же холодом и внезапно накатившей волной слабости. Это что же, там, за стенами, пьющий жизнь? Ко мне все же заявились незваные гости, причем настроенные весьма решительно.
* * *
Судя по ощущениям, это были как минимум фризер и пьющий жизнь. «Как минимум», потому что уж очень быстро они справились с моим десятком сторожевых мутантов. Но, к счастью, не видя меня, они, что называется, лупили по площадям, из-за чего эффективность их атаки оказалась намного ниже, чем могла бы, находись я в их поле зрения. Да что ж такое-то?! За две с лишним недели пребывания во Владимирской Зоне я не видел ни одного Измененного, а сейчас из всех щелей полезли, и все по мою душу! Где раньше-то сидели, спрашивается? От Кочевницы прятались?
Слабость и холод нарастали, а я, вычислив, где находятся Измененные, шарахнул по ним акцентированным пси-ударом, для которого зрительный контакт был не обязателен. Натиск на меня немного ослаб, но не прекратился. Что за черт? Бил-то я от души – так, чтобы мало не показалось. Такие пси-удары могут и мозг сжечь. Но в данном случае не получилось. Прикрывает их кто-то, что ли? А через секунду я убедился, что все так и есть – на меня обрушился ментальный пресс, да такой, что мне пришлось уйти в глухую защиту. Похоже, на сей раз к охоте на меня они подготовились как следует и, перестраховавшись, пригнали как минимум трех псиоников.
Я бился отчаянно, но, несмотря на заемную силу, кажется, проигрывал. А слабость и холод вернулись, из-за чего сопротивляться ментальному натиску стало еще сложнее. У меня начали коченеть руки, жуткий холод кусал лицо, деревенели мышцы ног. Подогнулись колени, и я упал. Неужели все? Спекся? Вот так просто? Уцелеть в схватке с Кочевницей и сдаться этим? Ужасно обидно… помимо всего прочего. Я еще держался только благодаря энергетической подпитке часовни. Но она не вечна, да и с ней минут через пять меня сломают. Только что сделают потом? Убьют? Захватят? Зомбируют? Скорее, первое. Почему я так решил? Да просто, несмотря на общее силовое превосходство псиоников, я был изощреннее их в тактике пси-поединков и, хотя не мог победить, тем не менее прорвался сквозь их щит, блокирующий мое восприятие, и кое-что увидел.
Во-первых, Измененных тут было шестеро. Фризер, пьющий жизнь, три псионика и два кинетика. Последние были в резерве, видимо, на случай, если я еще что-нибудь выкину, как в прошлый раз. Беда была в том, что выкинуть я ничего не мог – кончились у меня трюки и козыри в рукаве. Выпущенный в предыдущей схватке Тень далеко и больше мне не подчиняется. Теперь я уже жалел, что выпустил его: все равно ведь опять попался, а этот убийца бесконтрольно разгуливает по «чистым» территориям. Цугцванг какой-то: что бы я ни делал, ситуация только хуже становится. Может, лучше мне было капитулировать еще тогда? Может, и лучше, да только не привык я сдаваться. Как бы погано ни складывались обстоятельства, я буду до конца пытаться выкарабкаться и дотянуться зубами до вражьей глотки.
Но было и во-вторых. Я немного сумел «прочитать» своих противников. «Прочитать» и безмерно удивиться. Все они были «лояльными»! АПБР? Чтоб мне провалиться! Тугой, однако, узел завязывается вокруг скромной персоны одного бывшего сталкера! Сразу всем понадобился!
Рук я уже не чувствовал. Лица тоже. С ногами и туловищем дела обстояли немногим лучше. Зрение и сознание начинали мутиться. Сил тоже практически не было. Я еще стоял на коленях, но мое ватное тело вот-вот брякнется на пол, и я отключусь, чтобы никогда больше не очнуться. Печально. Хотя это все равно произошло бы рано или поздно. Скорее рано при таком количестве врагов.
И тут что-то изменилось. Сначала я и сам не понял что. Дернулся и упал фризер. А через несколько секунд черное пятнышко пулевого отверстия возникло во лбу пьющего жизнь. Еще немного – и рухнул ничком один из псиоников. Снайпер бил наповал и удивительно быстро – настоящий мастер! Но тремя выстрелами он и ограничился, предоставив, очевидно, остальное довершать мне. Эстафету я принял и довершил. Полузамерзший и еле живой от слабости (хоть воздействие и прекратилось), пси-возможностями я по-прежнему располагал. Мой первый ментальный удар пробил защиту двух оставшихся псиоников, а следующим я сжег одному из них мозг. Тот, что уцелел, рванул прочь вместе с кинетиками, которые быстро смекнули, что дело труба. Но мой пси-удар все-таки его настиг. Он вскрикнул и упал. Овощ: существовать будет, но жить – нет.
Я хотел достать и кинетиков. Одного убить, а второго вырубить и хорошенько допросить. Непременно достал бы, но силы кончились совсем. Я таки упал на пол, отчаянно борясь с беспамятством, накатывавшимся черной волной. Не отключаться! Ни в коем случае не отключаться! Я должен… быть… в сознании… Все имеющиеся силы, собственные и заемные, я бросил на этот фронт, отринув всякие мысли о кинетиках и снайпере. Не… отключаться! Жаль, пси-энергия не сможет отогреть мое тело и добавить физической силы. Она способна лишь оставить на плаву мое сознание. А с остальным я как-нибудь справлюсь, благо, в последнее время с удивлением обнаружил, что на мне все заживает как на собаке. Не отключаться! Не…
Владимирская Зона. Окрестности Судогды. Десятый год метеоритного дождя
С шоссе пришлось свернуть на проселок. Впрочем, «Патриоту» Бакса плохие дороги были нипочем. Вот только и он, и Раптор с Готом – еще два сталкера, добровольно вызвавшиеся сопровождать Анастасию в Зону, – с каждой минутой делались все мрачнее и мрачнее. Их лица понемногу начали внушать тревогу и Строгановой.
– Что-то не так? – стараясь не выказывать беспокойства, осведомилась она.
– Тихо слишком, – неохотно отозвался Бакс. – Словно вымерло все. Не нравится мне это.
– Почему?
– Если где-то пусто, где-то обязательно густо, – ответил за командира Раптор. – А это значит, Зона начинает концентрировать силы. Не к добру это.
– Думаете, мы можем нарваться на засаду?
– Можем и мы нарваться, – подтвердил Бакс. – Но свет на нас клином не сошелся, товарищ капитан. В прошлый раз, к примеру, такая тишина была перед тем, как Зона породила Кочевницу. Намек понятен?
– Ждете новой странствующей аномалии? – удивилась Строганова. – Что-то не верится, чтоб так быстро. Я – не ученый, и то представляю, какая прорва энергии требуется на подобное. Чтобы столько скопить за две недели… очень сомневаюсь.
– Да кто вам говорит про Кочевницу дубль два? – с досадой бросил Бакс. – Зона наверняка готовит какую-то другую гадость, менее энергоемкую. Но ручаюсь, что она нам очень не понравится!
– А разве не может это затишье быть естественным после коллапса Кочевницы? Что, если активность Зоны просто испытывает некоторый спад?
– Испытывает, – кивнул Раптор. – Аномалий стало меньше, фантомы почти не встречаются, да и пси-активность поубавилась, но мутанты никуда не делись, а Измененные даже сильнее зашевелились. Мы тут были на прошлой неделе, проехали расстояние вдвое меньшее, чем сегодня, а встретили пару стаек прыгунов и группу истребителей. Один даже плюнул в нас, скотина, – все крыло разъело от его слюны ядовитой! Еще одного Измененного видели, но он с нами связываться не рискнул, предпочел свалить по-быстрому. А сейчас что? Ни тех, ни других. Странно? Еще как! А лично у меня от таких странностей очко сжимается в предчувствии неприятностей!
Анастасия промолчала, сдержав невольную дрожь. Она прекрасно знала, что в вольные сталкеры шли люди определенного склада, к панике и излишнему драматизму не склонные. Если уж они чего боятся, значит, оно того действительно стоит. Но опасения опасениями, а Катаева ей найти надо и постараться хоть немного прояснить туманную историю вокруг Кочевницы, которая Строгановой с каждым часом нравилась все меньше и меньше.
Она покосилась на приборы, которые взяла с собой в эту экспедицию. И ан-детектор, и пси-детектор пока молчали. Точнее, их показания не вызывали особых опасений. А так как она надела на себя и снабдила своих спутников пси-блокираторами, с этой стороны опасности не предвидится. Аномалий в ближайших окрестностях, видимо, тоже нет. Оставалось только то, что не засечешь приборами, – мутанты. Но тут она вполне доверяла сталкерам. Эта угроза им хорошо знакома, и как действовать в случае чего, они наверняка знают.
На мгновение Строгановой показалось, что с правой стороны мелькнула какая-то одинокая человеческая фигура. Темная фигура. И Анастасия ощутила на себе чужой пристальный взгляд. Она повернула голову, но ничего не увидела. Только чистое поле с островками леса и ничего живого. Та-ак, видения пошли! Неужели на нее, опытного офицера ФСБ, подействовали эти истории про Черного Сталкера? Глупо и стыдно! Особенно если иметь в виду, что фантом-убийца был уничтожен две недели назад.
– Что-то увидели? – спросил заметивший ее движение Раптор.
– Да нет, показалось, наверное.
– Тогда не только вам, – мрачно заметил сидящий на заднем сиденье и до сих пор молчавший Гот.
Гот, если брать его внешность, прозвище свое вполне заслужил. Высокий и сутулый, он напоминал нахохлившегося, словно от холодного дождя, ворона. Волосы его тоже были черные, только сравнительно коротко остриженные, а не до плеч, как того требовала полнота образа. Лицо вытянутое и всегда угрюмое. Во всяком случае, за те несколько часов, что была с ним знакома, Анастасия ни разу не видела его улыбающимся. Если Бакс, рыжеволосый, здоровенный и коренастый, чем-то напоминал Викинга, а хищнолицый, худой и жилистый Раптор с наголо выбритой головой был похож на европейскую версию шаолиньского монаха, то Гот выглядел этаким Дракулой для бедных: аристократизма не хватало, да и камуфляжка с разгрузкой как-то не особенно гармонировали с его внешностью.
Фраза его, сама по себе ставшая событием после нескольких часов молчания, повисла в воздухе облачком напряжения. Товарищи удивленно покосились на Гота.
– Ты тоже видел?
– Мелькнуло что-то. Фигура одиночная. И пропала.
– Фантом? – высказал предположение Раптор.
– Может быть, – неопределенно отозвался Бакс.
– Да нет, вряд ли, – возразила Строганова. – Фантома бы показал детектор. А я на него только что… Ох, ничего себе!
Последняя фраза вырвалась у нее невольно при взгляде на ан-детектор, показания которого резко подскочили. Сидевший за рулем Бакс тоже скосил глаза на прибор.
– Аномалия, – определил он уверенно. – Похоже, пространственная. И довольно близко. Тут бы надо поаккуратнее. Предлагаю остановиться и оглядеться.
– Согласен. Давай вон там. – Раптор указал рукой на одиночный дом, стоявший на опушке небольшой сосновой рощи метрах в двухстах впереди.
– Принято.
Гот только плечами пожал, а Строганова смолчала, доверяя своим опытным проводникам.
Они остановились совсем рядом с домом и вышли из машины с оружием наперевес. Выходя, Бакс заглушил мотор и оставил дверь приоткрытой.
– Ты чего? – удивился Раптор. – А ну как сматываться придется по-быстрому?
– Пусть она выглядит брошенной. Измененные на машинах не ездят. Мутанты – тем более. Урча мотором, она будет выдавать наше присутствие.
Раптор с сомнением покачал головой, но спорить с командиром не стал.
Между тем цифры ан-детектора по-прежнему внушали тревогу.
– Дайте-ка, – попросил Бакс, и Строганова протянула ему прибор.
Он поводил им вправо, влево, сделал несколько шагов и остановился.
– Метрах в пятидесяти по правую руку от нас, – определил он наконец. – Или в самой роще, или за ней, если она узкая.
– Проверять будем или ну ее на фиг? – спросил Раптор. – Мы сюда в общем-то не исследованиями заниматься приехали.
– Так-то оно так, но у подобных аномалий довольно подлый характер. Не хотелось бы, отправившись дальше по дороге, напороться на какой-нибудь неприятный сюрприз. Надо хотя бы границы ее определить. Но сперва давайте к дому.
Возражений не последовало, и все четверо направились прямиком к пустующей сторожке. Осмотр продлился считаные минуты. В самом домике ничего подозрительного не обнаружилось. Он явно пустовал давно, о чем свидетельствовал толстый слой пыли, лежащий на всем. Комната с двумя окнами, маленькая кухня с русской печкой и старая простенькая мебель.
Покончив с обследованием дома, сталкеры совсем было собрались выйти наружу, чтобы двинуться дальше к пространственной аномалии, но Бакс вдруг замер с поднятой рукой. Жестами он показал, что в одном из комнатных окон он заметил какое-то движение, и, прижав палец к губам, жестами призвал всех осторожно, не попадая в поле зрения тех, кто находится снаружи, приблизиться к окнам. Два сталкера выполнили команду с удивительной слаженностью и сноровкой, но и Строганова в грязь лицом не ударила. А добравшись до окна, осторожно выглянула.
Опушка рощи находилась совсем рядом – в каком-то десятке шагов. Поэтому обзор открывался хороший, и видно все было четко. Заросли зашевелились, и на открытое место выбрался истребитель, второй, третий… Все трое на пару секунд замерли, озираясь. Анастасия поспешно отпрянула от оконного проема. То же сделали и сталкеры. Раптор достал АКСУ, но Бакс положил руку на ствол автомата и молча отрицательно покачал головой. Затем так же молча он большим пальцем показал в сторону окна – дескать, выгляни. Раптор так и сделал, и Анастасия последовала его примеру.
Они выглянули очень аккуратно, чтобы, не дай Бог, не привлечь внимания мутантов. Но эти предосторожности оказались излишними. Мутанты ни на что не обращали внимания, словно их гнал куда-то инстинкт сродни тому, что заставляет леммингов толпами сигать в водоемы. Первая троица уже рванула на полусогнутых в северо-восточном направлении. Но следом за ними появлялись все новые и новые твари, пока наконец истребители не повалили из леса сплошным неостановимым потоком. Это была какая-то ниагара мутантов – многие сотни, тысячи бывших людей. Казалось, движение этой орды никогда не закончится.
– О Господи! – едва слышно прошептала Анастасия, не сводя глаз с чудовищной армии.
Потребовалось минут пятнадцать, чтобы эта живая река наконец иссякла и скрылась за ближайшим холмом. Все четверо сидели на полу у окон, словно пыльным мешком по голове ударенные.
– Что это было? – наконец произнесла Строганова. – Откуда их столько? И куда они направляются?
Бакс с легким раздражением взглянул на нее.
– А как вы думаете, когда сюда пришла Зона, куда делось больше половины населения? Они стали истребителями. А поскольку вскоре стало нечего жрать, впали в некое подобие спячки. Мы с парнями в своих походах как-то наткнулись на одно из их лежбищ… А сейчас их что-то пробудило и погнало вперед. А куда… Судя по направлению, эта орда движется на Ковров. Очень скоро там будет горячо… Сдается мне, Зона перешла в наступление.
– Верно сдается, – прозвучал вдруг сзади мужской голос. – И будьте уверены: орда эта – не единственная.
Анастасия и сталкеры резко развернулись, направляя оружие на выступившую из темноты человеческую фигуру. Незнакомец сделал еще шаг вперед, и теперь уже все его узнали.
– Привет! – улыбаясь, произнес Олег Катаев. – За реакцию – пять баллов, Бакс, а вот за бдительность – ноль. Что-то мне подсказывает, что ищете вы тут именно меня. Я прав?
Шелеховское. Девятый год метеоритного дождя
Интересно, у меня что, карма такая – с мостов в реки падать? Второй раз ведь уже за короткое время! На самом деле мне очень повезло, что в момент нападения птиц я находился над самой глубокой частью русла Лозьвы, и глубины мне хватило, чтобы не разбиться о каменистое в этом месте дно. Почти чудом стало и то, что меня не утянул на дно довольно-таки тяжелый рюкзак и что мне удалось проплыть под водой, не всплывая, достаточно долго, чтобы чертов животновод счел меня покойником и распустил стаю своих крылатых убийц.