«Но зачем он это сделал? Чтобы доказать самому себе, что он все еще может быть дружинником? Не верю, что ему в голову пришла такая идиотская мысль…»
– Значит, впервые слышишь… – протянул воевода.
Пальцы его застучали по столешнице в неведомом ритме.
– Впервые. Я, кстати, Игоря уже несколько дней не видел – с тех пор, как в рейд отправился.
– Что ж, пусть так. И ты, конечно же, не знаешь, куда он поехал и с кем?
– Я ничего не знаю, – честно признался Захар. – Вот вообще.
Воевода устало вздохнул.
– Видишь ли, что вышло, – сказал он, будто с неохотой. – Десятник Прокофий – ты ведь помнишь такого?
Захар кивнул.
– Так вот он возвращался из рейда и случайно встретил на подходе к Кремлю дружинника Казимира, отряд которого пропал в Строгино девять лет назад, – продолжил воевода.
– Что-что? – хмурясь, переспросил Захар.
Он ушам своим не мог поверить. Дядьку Казимира он помнил прекрасно, но уже давно смирился с его смертью. И вдруг воевода заявляет, что покойный восстал из мертвых и вернулся в Кремль…
«Да как такое возможно?!»
– И где сейчас Казимир? – быстро осведомился десятник.
– С твоим побратимом, – ответил хозяин кабинета.
– Но… как… и зачем? Зачем они покинули крепость?
– Я не знаю. Но предполагаю, что Казимир потащил Игоря вызволять Бориса – его, Игоря, отца. Иной причины, способной выманить твоего побратима из Кремля наперекор приказам сверху, я не вижу.
– Так а Борис… он что, тоже жив? И где он? Почему не с Казимиром вернулся? И где вообще все это время был Казимир, он что-то рассказывал же? Объяснял?
Воевода опять вздохнул. Хоть вопросы Захара были вполне обоснованы и логичны, отвечать на них главнокомандующему никакого удовольствия не доставляло.
– Отряд Казимира все это время находился в плену у шамов, – пояснил хозяин кабинета. – Вампиры не ели их, но заставляли охотиться и пили их кровь.
Захар тихо охнул. Он и представить себе не мог, что мутанты способны издеваться над пленниками столь изощренным образом. Десятник слышал про шамов, которые путешествовали по Зоне с кортежем из двух-трех людей, чтобы всегда иметь возможность подкрепиться свежим мясом. Но чтобы держать десяток хомо в плену годы напролет и методично попивать их кровушку… Подобное измывательство просто не укладывалось в голове.
– По крайней мере, так сказал Казимир, – добавил воевода.
Уточнение показалось десятнику странным.
– Вы ему не верите? – осторожно спросил он.
– Да не то чтобы… он же все-таки один из нас, – пожевав губу, отозвался хозяин кабинета. – Но пример Ратмира вынуждает рассматривать… любые варианты. А тут еще и история – из ряда вон.
Пальцы снова загуляли по столешнице.
– А где же их держали? – спросил Захар. – Казимир сказал?
– В Митино, – нехотя ответил воевода.
Десятник невольно присвистнул.
– А как же он… через Купол?
– Говорит, у шамов есть раствор специальный, – сказал хозяин кабинета. – Которым они в Куполе проходы делают. Якобы берешь колбу с таким раствором, швыряешь в Купол и ждешь, пока в его поверхности отверстие появится – временное, потом все равно затянется. Так, по крайней мере, Казимир рассказывал. Он даже мне колбу отдал, в качестве доказательства. Хочешь взглянуть?
– Ну… да, – неуверенно ответил Захар.
Воевода выдвинул верхний ящик стола и засунул туда руку. Пару мгновений спустя на стол легла небольшая колба с некоей мутной жидкостью. Десятник подошел поближе, осторожно взял странный сосуд в руку и поднес к глазам.
– Неужто это… – Захар кашлянул. – Поможет через Купол пройти?
– Если верить Казимиру, то да, – кивнул воевода.
– Вы позволите ее забрать? – спросил десятник.
– Забрать? – удивленно выгнул бровь хозяин кабинета. – Но зачем она тебе?
– А как я иначе в Митино попаду? Вдруг мы не успеем их перехватить раньше?
Некоторое время они пристально смотрели друг на друга. Во взгляде Захара был вопрос, во взоре главнокомандующего – удивление, помешанное с любопытством.
– То есть ты хочешь самолично отправиться за побратимом? – после крайне долгой паузы уточнил воевода.
– Ну а кто еще его может вразумить, если не я? – пожал плечами Захар. – Он же мне, по сути, младший брат.
– Ты будто мои мысли прочел, – усмехнулся хозяин кабинета. – За этим я тебя, собственно, и позвал.
Десятник неуверенно улыбнулся самым уголком рта.
– И с кем отправишься? Есть люди, которые согласятся пойти с тобой за Купол? – спросил воевода. – Потому что отправлять туда кого-то приказом без решения князя я не могу, а сообщать о случившемся князю… – Он задумчиво пожевал губу. – Не хотелось бы. Игорь, как ни крути, герой Тушино и Строгино. Не хочется ломать ему судьбу. Столько пользы он Кремлю принес… Согласен ведь?
– Разумеется! – обрадовался десятник.
Слова главнокомандующего принесли ему некоторое облегчение. Он-то полагал, что Игоря ждет острог и суровое наказание, а, выходит, воевода хочет дело замять?
– Так что насчет добровольцев, Захар? Найдутся? Причем ехать надо прямо сейчас, без отдыха, чтобы не отстать от них еще сильней.
– Найдутся, – уверенно ответил десятник. – Обязательно.
Для большинства дружинников Долг Жизни – не пустой звук. Надо его возвращать, притом не когда тебе самому удобно, а когда тот, кому ты должен, в этом больше всего нуждается. Игорь, невзирая на трудности, отправился в Кремль за чудной машинкой Книжника, отправился с шайкой врагов, рискуя в любую секунду получить пулю в спину, пока остальные собратья были заперты в подвале тушинского склада. И вернулся за ними, с друзьями-товарищами, и вызволил пленников из беды, едва не расставшись с жизнью.
Да, потом они везли его в крепость, но разве можно это считать возвратом Долга? Конечно же, нет. И Захар нисколько не сомневался, что те же Богдан, Мрак и прочие с радостью отправятся вместе с ним спасать Игоря от той глупости, которую он, похоже, всерьез намеревается совершить – в два меча атаковать логово шамов в Митино.
В этот момент в дверь постучали. Захар невольно вздрогнул и оглянулся через плечо.
– Не заперто! – прокричал воевода.
Дверь открылась, и внутрь зашел мужчина в черном балахоне, ростом примерно с Захара. Капюшон практически полностью скрывал его лицо; виден был только подбородок, острый, поросший бледной козлиной бородкой.
Десятник при виде незнакомца заметно напрягся. Он сразу понял, что за субъект пожаловал в покои воеводы, и это понимание его нисколько не обрадовало. Впрочем, Захар решил не опережать события и дождаться объяснений со стороны хозяина кабинета.
– А, Сыч, – обрадовался главнокомандующий. – Иди сюда, поближе. Познакомлю вас.
Вновь прибывший без лишних слов подступил к столу, однако к Захару так и не повернулся.
– Как ты уже, думаю, понял, – глядя на десятника, сказал воевода, – Сыч является агентом Тайного Приказа.
– Я понял, – сухо подтвердил Захар, – да только, похоже, не до конца. Неясно мне, что он тут делает.
– Как я уже неоднократно говорил, после случая с Ратмиром мы должны проявить большую осторожность, чем прежде, – ответил хозяин кабинета, неотрывно глядя на собеседника. – История Казимира кажется трагичной… но немного сомнительной. А ты, при всем моем уважении, все же побратим сбежавшего Игоря. Поэтому, уж извини, я предпочту перестраховаться и отправить с тобой Сыча – для собственного спокойствия. Да и вам лишний клинок не помешает.
– Я предпочитаю, чтобы мечи были в руках у проверенных товарищей, – заявил десятник, одарив фигуру в черном балахоне красноречивым взглядом.
Гость, однако, даже не шелохнулся. Такие уж они были в Тайном Приказе – немногословные, хладнокровные, чем-то похожие на ящериц, которые предпочитают шевелиться только по крайне важному поводу.
– Сыч более чем проверен, – энергично кивнул воевода.
– Не мной же, – заметил воин.
– Вот и проверишь как раз, – сказал главнокомандующий. – Сыч, это десятник Захар, о котором я тебе говорил. Его ты должен сопроводить до Тушино, а при необходимости и в Митино отправиться с ним. Задача ясна?
– Да, – донеслось из-под капюшона.
Захар смотрел на агента Тайного Приказа и не верил своим глазам. И как объяснить товарищам, что с ними делает подобный хмырь? Сказать, что все дело в Игоре?
«А почему он именно сейчас пришел? – вдруг задумался десятник. – Воевода что, заранее его позвал? Знал, что я сам вызовусь ехать?»
Впрочем, особого удивления это «открытие» не вызвало: люди, Захару не чужие, прекрасно знали, насколько он предан своему побратиму. И воевода, естественно, был одним из этих проницательных «нечужих» людей.
– Надеюсь, не надо никому объяснять, что любые конфликты исключены? – сказал хозяин кабинета, пристально посмотрев сначала на «балахонного», потом – на десятника. – И здесь, и тем более в московской Зоне…
– Разумеется, мы помним, как там опасно, – скрипнув зубами от досады, ответил Захар.
– Что ж, в таком случае, можешь быть свободен, – сказал воевода. – Отправляйся к своим добровольцам. Сыч будет ждать вас у крепостных ворот. Имена дружинников назовешь привратникам, они мне передадут. Сычу напишу бумагу, чтоб вас выпустили без проблем, а то после ночного инцидента там вся смена на ушах. Вопросы?
– Никак нет, – ответил Захар.
– Тогда в путь.
Десятник одарил агента Тайного Приказа еще одним испепеляющим взглядом, после чего развернулся и пошел к двери. Распахнув ее, он вышел наружу и быстрым шагом устремился по коридору к выходу из Военного Приказа.
Уходя, он краем уха расслышал, как бормочут стрельцы:
– Что тут этот хмырь из Тайного Приказа забыл?
– Да кто ж его знает…
– Не люблю я их…
– А кто их любит?
Захар тихо ухмыльнулся. Да уж, насчет Тайного Приказа все дружинники были единодушны. Оно и понятно – кому по нраву, что кто-то в их дела нос сует, вынюхивает вечно да наверх докладывает. Не то, чтобы у воинов Кремля были какие-то секреты от воеводы или князя, но сам факт, что вокруг постоянно ошиваются соглядатаи, угнетал.
«Проклятый Ратмир…»
Именно его измена привела к созданию Тайного Приказа. Раньше никто и помыслить не мог, что среди людей может завестись самая настоящая «крыса». Но стоит ли из-за одной «паршивой овцы» шерстить все стадо? Впрочем, воеводе с князем было, конечно же, видней.
«И, судя по тому, что больше предательств не случалось, они действительно не ошиблись».
Выйдя наружу, Захар невольно зажмурился: пока он был в покоях у главнокомандующего, поднялся страшный ветер. Прикинув, сколько времени прошло с момента прибытия в город, десятник уверенно зашагал к Казармам дружины.
– А, командир! – Лежащий на кушетке Мрак поприветствовал его кривой полуулыбкой. – Ну, чего там нашему главному понадобилось так срочно?
Захар окинул угол Казармы зорким взглядом: кажется, все на местах.
– Поближе давайте, – сказал десятник, опускаясь на пустую кровать прямо напротив кушетки чернявого дружинника.
Товарищи не спорили – подошли, с интересом уставились на предводителя. Мрак из положения лежа перетек в сидячее и улыбку с лица убрал, видя, насколько озабочен их командир.
– Ситуация такая: мой побратим Игорь ночью покинул Кремль… без приказа.
Удивление во взорах каждого стоящего поблизости мужчины. Непонимание. Переглядки, пожимания плечами.
– О причинах рассказывать долго и некогда – надо ехать за ним, перехватывать, пока не случилось беды. Скажу лишь, что пошел Игорь не сам, а с еще одним дружинником. Воевода думает, что этот дружинник его и надоумил.
– А что ж за дружинник-то такой? – уточнил Богдан, задумчиво оглаживая усы.
Захар про себя выругался. Глупо было ждать, что вопросов не возникнет.
– Казимир, – нехотя ответил десятник, покосившись на собеседника исподлобья. – Ты должен помнить такого.
– Погоди-ка… – нахмурился усач. – Но если ты про того Казимира…
– Именно про него, – кивнул Захар.
– Но он ведь пропал почти десять лет назад, – оторопело вставил Мрак.
Еще больше удивления. Никто ничего не понимал. Все ждали объяснений.
И Захар, вздохнув, вкратце пересказал их беседу с воеводой. Вокруг стояли свои, он за каждого готов был поручиться. А разве могло быть иначе? Он вел их через Зону, они шли за ним, и каждый прикрывал каждого – этакий круг доверия.
– Ну, дела… – протянул Мрак. – Значит, покуда мы снаружи были, он успел найтись и сбежать вместе с Игорем?
– Предательством попахивает, – заметил Богдан.
– В смысле? – не понял длинноносый Никола. – Кто кого предал?
– Казимир Кремль, кто ж еще, – пожал плечами усач. – Не верится мне, что он из плена шамов так легко сбежал… Девять лет не сбегал, а тут вдруг сподобился!
– Ты поосторожней в выражениях будь, Богдан, – хмуро заметил Никола. – Казимир вообще-то был моим дядькой. Точней, не был, а, получается, есть. Ну, ты, короче, понял.
Захар увидел, как поменялся в лице усач. Неловкая ситуация получилась. Впрочем, немудрено: с момента пропажи отряда в Строгино прошло без малого девять лет, разве все упомнишь? Сколько с тех пор случилось других смертей? Что ни рейд, то в большинстве случаев – смерть, и хорошо, если одна.
– Извини, – буркнул Богдан. – Я забыл, если честно.
– Нормально, – мрачно произнес Никола. – Я его сам первый осужу, если он правда предатель. Но пока это не ясно, давай без обвинений, лады?
– Лады, – охотно согласился усач.
– В общем, надо их перехватить, пока они за Купол не выбрались, – подытожил Захар. – И для того нужны добровольцы. Отряд поведу я. И хотел бы, чтобы вы пошли со мной, но заставлять никого не буду. Дело очень… непростое.
– Да о чем ты вообще? – сказал Богдан. – Никого и не надо заставлять. Верно, парни?
Остальные поддержали его одобрительным гулом.
– Так что, все идем? – уточнил Захар, не веря своим ушам.
– А то!
– Конечно!
– Игоря спасти – дело нужное, – вставил Мрак. – Кабы не он, мы бы в Тушино еще пару месяцев назад скопытились.
И снова – одобрительный гул.
– Что ж, братья, – сказал Захар с трогательной улыбкой. – Тогда – в путь?
Все закивали и отправились к своим койкам – собираться в дорогу.
Им предстояла непростая миссия – догнать двух путников, избегая при этом сюрпризов московской Зоны, то есть ехать быстро, но осторожно.
Впрочем, дружинникам Кремля не привыкать было решать самые трудные задачи.
* * *
– Придержи-ка скакуна, – сказал Казимир, натягивая поводья.
Игорь покорно подчинился: он привык доверять чутью старших товарищей, ведь те могли из миллиона звуков, которыми наполнена московская Зона, легко выделить те, которые знаменуют приближение беды.
Седовласый дружинник поднял правую руку – видимо, таким образом призывая спутника к тишине – и на какое-то время застыл в такой позе. Фенакодус под Игорем нетерпеливо притопывал, но стрелец лишь в качестве успокоения легонько похлопывал скакуна по страшной морде – мол, все в порядке, скоро продолжим путь.
– Сколопендра, – вдруг сказал Казимир. – Надо прятаться.
Игорь недоуменно выгнул бровь: он прекрасно знал, с каким звуком ползет по городу прожорливый рой стальных многоножек. И сейчас стрелец ничего подобного не слышал и близко.
– А… ты уверен? – осторожно спросил светловолосый воин.
Взгляд, которым его одарил Казимир, по ощущениям, мог обращать горы в пыль.
– Ты меня что, за дурака держишь? – прошипел седовласый дружинник. – Конечно, я уверен! Я, меж прочим, в Зону ходил, когда ты еще меч только на картинках видел, так что опыт у меня – будь здоров! И если говорю, что сколопендра идет, стало быть, так и есть!
– Ладно, ладно, я просто спросил, – буркнул Игорь. – Прятаться так прятаться, давай решать, куда?
Можно было, конечно, поупираться, но особого смысла в этом стрелец не видел. Даже если Казимиру показалось, лучше перестраховаться, ведь московская Зона – слишком непредсказуемое место, чтобы не доверять своим предчувствиям. Показалось кому-то, что опасность близко – лучше выждите какое-то время, прежде чем дальше идти. Потеряете час-два, но сохраните свои жизни.
– Давай в тот дом, – подумав, сказал Казимир и махнул рукой в сторону полуразрушенного здания, уцелевшие стены которого покрывали разноцветные письмена на непонятном языке: поговаривали, что эти надписи оставили предки вестов, но это была лишь теория.
Игорь открыл рот, чтобы ответить, но седовласый дружинник уже направил скакуна к указанному месту. Судя по всему, мнение стрельца его нисколько не волновало.
«Заносчивости ему явно не занимать», – подумал Игорь.
Впрочем, он снова решил не пререкаться со старшим товарищем. Казимир был ровесником отца, а, следовательно, и к стрельцу относился, как к мальчишке. Такого не переучишь, по крайней мере, не за день и не словами, а только поступками – доказав, что ты вполне себе взрослый мужчина, с мнением которого можно и нужно считаться. Вот и приходится молча ехать следом, убеждая себя, что все это – ради благой цели, ради спасения отца…
Достигнув дверного проема, Казимир шустро спешился и повел фенакодуса внутрь. Игорь старался не отставать, но спрыгнуть на землю ему оказалось не по силам: от резких движений спину пронзила поистине адская боль. Пыхтя, он неуклюже сполз с седла и, прихрамывая, следом за старшим товарищем вошел в дом.
Казимир к этому моменту уже привязал фенакодуса к торчащей из обломка стены арматурине, а сам расположился под оконным проемом и возился с пистолем, в частности, вытащил магазин, чтобы проверить, сколько в нем патронов.
– Ну чего ты так долго? – подняв взгляд на Игоря, прошипел седовласый дружинник. – Давай уже, не мельтеши в дверях. Привязывай скакуна и давай ко мне.
– Да иду я, иду…
Другой арматурины не нашлось, и стрелец намотал поводья на ту же самую, что и Казимир, и пошел к старшему товарищу. На ходу Игорь достал из кармана пистоль и по примеру спутника проверил магазин.
«Порядок».
Опустившись на пол рядом с товарищем, он уверенным жестом загнал патрон в патронник. Это не укрылось от Казимира; он тихо фыркнул, но от комментариев воздержался, спросил лишь:
– Неужто до сих пор не слышишь?
– Что не слышу? Сколопендру? Не-а.
– Удивительно. – Седовласый дружинник усмехнулся. – Говоришь, и в Тушино был, и в Строгино? Как же ты там выжил, с таким-то слухом?
Желваки на лице Игоря заходили ходуном. Он не был самым вспыльчивым на свете человеком, но Казимир, кажется, мог вывести из себя и мертвого.
«И как они с отцом вообще ладили? – мелькнула шальная мысль. – Впрочем, к отцу он наверняка относился, как к равному, и подобных острот себе не позволял…»
– А это еще что? – нахмурившись, пробормотал седовласый дружинник. – Рык?
Это Игорь расслышал прекрасно. И сразу понял, что к ним идут гости – пусть не такие страшные, как стальная сколопендра, но уж точно опасней давешних пауков-мясоедов.
«Нео».
– Нео! – сквозь стиснутые зубы процедил Казимир.
«Хоть где-то опередил!..»
Седовласый воин переложил пистолет в левую руку, а правой взялся за меч. Игорь направил дуло своего огнестрела на дверной проем, через который они вошли пару минут назад. Казалось, попасть внутрь можно только так.
«Ну или через окна. Но полезут ли они в окна? Хотя в случае с нео ни в чем нельзя быть уверенным…»
Дикарями, как и прочим зверьем, верховодил не здравый смысл, а голые инстинкты. Они могли залезть в Красное Поле Смерти просто потому, что люто хотели жрать, а там увидели бьющуюся в агонии крысособаку. Казалось, подобные тупоумные твари обречены на вымирание, но на деле дикарей не становилось меньше. Даже напротив – во время очередного гона начинало казаться, что их число только растет с каждым днем.
– Ну хоть их ты слышишь? – шепотом осведомился седовласый.
– Слышу, – ответил стрелец, не меняя позы.
– Жрать охота, – донесся до ушей грубый голос.
«А вот и наши зверюшки пожаловали…»
Теперь отпали последние сомнения: нео направлялись именно сюда, к ним.
Игорь покосился в сторону фенакодусов. Несчастные животные, почуяв приближение лохматых дикарей, занервничали – беспокойно притопывая на месте, они скребли когтями по бетонному полу и злобно сверкали глазами.
«Интересно, нео к ним сунутся, если увидят? – подумал Игорь. – С одной стороны, фенакодусы их ненавидят и будут рвать, только шанс дай. С другой стороны, нео жрать хотят, а скакуны наши – это тоже мясо, пусть и добыть его нелегко…»
– Зырь! – вдруг завопили снаружи. – Хомо забыли!
– Чего забыли? – не понял второй.
– Коды!
– Где?
– Да вон, в доме!
– А, вижу! Ну ща пожрем, значит…
Светловолосый стрелец заметно напрягся. Если так лихо говорят, что сожрут фенакодусов, значит, в себе уверены, значит, близко подходить не собираются, значит, есть арбалеты. Поэтому надо спускать курок, едва нео покажутся, пока дикари в них не пальнули.
– Стреляем сразу, – шепотом распорядился Казимир. – У них, похоже, арбалеты есть, так что не медли.
«Как отец Филарет про подобное говорит? – усмехнулся Игорь про себя. – У умных людей мысли сходятся?»
Первый нео ворвался внутрь столь стремительно, что дружинник нажал на спусковой крючок скорей рефлекторно, чем осознанно. Однако выучка помогла: пуля угодила мутанту в горло, и тот выронил арбалет, зажал кровоточащую рану обеими лапами и стал медленно оседать на пол. Его собрат, вошедший следом, рыча, направил оружие на стрельца, но тут в дело вмешался Казимир. Выстрел седовласого дружинника оказался еще удачней, чем у стрельца: получив пулю в висок, монстр умер раньше, чем упал на пол.
Однако на этом злоключения путников не кончились: снаружи донеслись недовольные крики многих глоток.
«Да их там целая стая!» – подумал Игорь, внутренне холодея.
Он хотел подняться, дабы не встречать следующих нео в положении сидя, однако Казимир удержал его, положив руку на могучее плечо стрельца.
– Не дергайся, – прошипел седовласый дружинник. – У нас позиция отличная, снаружи не простреливается.
Однако, как выяснилось, попадание из арбалета было не единственной проблемой для их скромного отряда из двух человек. Это стало понятно, когда первый нео запрыгнул внутрь через окно.
«То, чего я боялся…» – подумал Игорь.
Он вскинул руку и всадил пулю дикарю в голову.