– Очень приятно, полковник. Так у вас есть подходящее королевство? Желательно большое, дабы не допустить урона чести и престижу изначальной династии.
– Имперская провинция Галлиполида вас устроит? Прекрасное расположение, мягкий климат, парочка неплохих портов на побережье, высокие урожаи пшеницы, серебряные и медные рудники. Из недостатков могу припомнить разве что вспыхнувший недавно бунт против центральной власти, опасность набегов норвайских дружин, большую гномью общину и сильные позиции Братства Маммоны.
– Берём! – потёр руки ярл Ульдемир. – Про набеги можно забыть, бунтовщиков прижмём к ногтю, святых банкиров обезжирим, а гномов разъясним.
– Что с гномами сделаем?
– Разъясним. Под корень и до основания, чтоб даже следов не осталось. Пример Груманта всему миру показал опасность доброжелательного отношения к недомеркам. Есть гном – есть проблема, нет гнома – нет проблемы.
– Логично, – согласился полковник.
А воодушевлённый полученной информацией ярл Ульдемир поклонился Вове:
– Твои подданные готовы к походу на Галлиполиду! Веди нас, рикс! Исполни долг перед изначальной династией и древними пророчествами!
Тот в лёгкой растерянности посмотрел по сторонам, а потом произнёс исполненную глубокого смысла фразу:
– Не, нуачо? Был Ванька виконтом, а тут раз, и сразу королём станет. Нормально же!
Герцог Скорсезе нервно вышагивал из угла в угол своего роскошного кабинета и время от времени задавал риторический вопрос:
– Как же мы это допустили?
Расстройству главы Шестиугольной Башни не было предела. Страдало его уязвлённое самолюбие, страдала его профессиональная гордость, страдала его репутация и, самое главное, страдала империя, которой он управлял совместно с доном Хорхе Эухенио ди Эспиноза и Фелицитат и графом Артуром фон Юрбаркасом.
Последний вошёл в блистательный триумвират совсем недавно, поэтому с наивностью неофита пытался убедить сэра Мартина в незначительности произошедшего:
– Ну что вы, право слово? Было в Галлиполиде сто тысяч бунтовщиков, появятся ещё несколько сотен… Это не сделает погоды, сэр.
– Несколько сотен, говорите? – герцог резко остановился и повернулся к сэру Артуру. – Рикс Вован соберёт в Галлиполиде всех разбойников, в бесчисленных количествах порождаемых северными островами. Он варварский король, если кто не понял.
– Но кто же знал, что за смешным титулом скрывается коронованная особа? Мы не виноваты, сэр Мартин.
– Скрывался? – переспросил герцог. – Рикс Вован назвался открыто, и именно наша вина, что мы не интересуемся… Половину не знали, другую половину забыли, третью половину упустили из виду…
– Половин может быть только две.
– Наплевать! – Скорсезе решительно взмахнул рукой. – Это ещё не самое плохое из того, что у нас произошло.
– А что вы считаете самым плохим?
– Мы упустили природную боевую ведьму!
– Вы верите в сказки отсталых народов, сэр Мартин? – рассмеялся фон Юрбаркас. – Современная имперская наука…
– Находится в глубокой заднице, – перебил ректора глава Шестиугольной Башни. – Вся ваша наука не смогла разглядеть в виконтессе Оклендхайм незаурядный магический потенциал, намного превышающий способности всех наших существующих магов. Уж это вы не станете отрицать?
– Женщины лишены магического дара, сэр Мартин, – продолжал возражать граф. – Легенды о всемогущих боевых ведьмах, особенно о природных ведьмах, склонны приукрашивать возможности слабой половины человечества.
– Но эти возможности всё же существуют!
– На уровне повитух и деревенских травниц.
Бывший главный целитель вмешался в разговор самым неприятным для графа фон Юрбаркаса образом:
– Вы болван, сэр Артур. Долгие годы, проведённые под вашим руководством, я был лишён удовольствия высказать эту печальную правду прямо в лицо, но сейчас, когда мы на равных, не могу себе отказать. Вы болван, сэр Артур!
Ректор Лунгдумского Университета обладал достаточной разумностью, чтобы попытаться перевести разговор в шутку:
– Приятно слышать непредвзятое и не связанное чувством долга мнение.
Дон Хорхе вяло отмахнулся и ответил норвайским ругательством:
– Идите в жопу, сэр Артур! Вы на самом деле проглядели магический талант леди Ирэны. И не оправдывайтесь смехотворными доводами о несостоятельности древних легенд – подтверждение этой древности вы имели удовольствие наблюдать лично.
– Ничего не видел! – помотал головой граф фон Юрбаркас. – Что вы подразумеваете под магическими способностями виконтессы Оклендхайм? Странную музыку неизвестного происхождения? У вас нет достоверных фактов, дон Хорхе.
– А внезапный паралич гвардейцев, попытавшихся задержать колдунью?
– Когда человека бьют ногами двадцать северных дикарей, то паралич может иметь и не магическое происхождение.
Дон Хорхе вздохнул и машинально потёр распухшее ухо, до сих пор отзывающееся болью на любое прикосновение и не поддающееся лечению при помощи магического искусства:
– Не злорадствуйте, граф.
Вчерашний скандальный бал в императорском дворце закончился не менее скандальным образом – грумантские студенты и примкнувшие к ним северные варвары покидали столицу империи шумно, безобразно и агрессивно. Кому первому в голову пришла мысль попытаться их остановить? Вроде бы герцогу Скорсезе, начавшему отдавать приказы растерявшимся гвардейцам. А потом, когда глава Шестиугольной Башни героически пал от удара изящной туфельки по печени, командование решил перехватить бывший главный лекарь. Примерно с тем же результатом, разве что били его по голове, пока милосердная виконтесса Оклендхайм не остановила увлёкшихся дикарей.
И столицу до сих пор лихорадило. Норвайцы во главе с грумантцами прошли Лунгдум насквозь от императорского дворца до Университета, и свидетели этого шествия по сию пору вздрагивают от испуга при воспоминании о невиданной жестокости варваров. Заступивший им дорогу отряд сторонников покойного Иоахима фон Зальца был вырезан с ужасающей быстротой – почти полсотни человек и пикнуть не успели, как отправились на вынужденную встречу с Небесными Богами и славными предками. По словам случайно оставшихся в живых свидетелей, виконтесса Оклендхайм пообещала уничтожить любого негодяя, осмелившегося встать между ней и её гардеробом, хранящимся в комнате университетского общежития.
Сам Университет, кстати, сдался варварам без боя и поэтому не пострадал. Теперь ректору придётся поломать голову над проблемой – болваны дежурные из-за собственной трусости сохранили цитадель науки, что само по себе достойно награды, но нарушили кодекс Университета, что подлежит немедленному и показательному наказанию. Многие тысячи лет сюда не ступала нога захватчика, и вот… Собственно говоря, захватчики повели себя достойно и, кроме винных погребов и рестораций, ничего не разграбили. Но вот сам факт… Печально.
– Итак, господа, что мы имеем? – герцог Скорсезе подвёл итог короткой свары управляющего императором триумвирата. – Мы имеем природную боевую ведьму, которую необходимо уничтожить, невзирая на потери. Не будем спорить о достоверности или лживости древних легенд – у нас нет времени проверять правильность любых теорий. Ведьма должна быть уничтожена, господа!
– Что вы предлагаете конкретно, сэр Мартин? – спросил граф фон Юрбаркас.
Лучше бы не спрашивал, потому что ответ обескуражил:
– Я не предлагаю. Я настаиваю, чтобы вы, сэр Артур, возглавили отправляемые в погоню за ведьмой войска. Она должна умереть в любом случае и любым способом. Остальные на ваше усмотрение, можете хоть в клетку посадить и жителям столицы за деньги показывать.
– Я ничего не понимаю в военном деле, – попробовал возразить граф фон Юрбаркас.
– Империя настолько давно всерьёз ни с кем не воевала, что в нём вообще никто не понимает, – отмёл возражения герцог. – Возьмёте всех своих студентов, два гвардейских полка, легион Управления Особых Дел и принесёте голову норвайской ведьмы.
– Она из Груманта.
– Это неважно, на такие мелочи мы отвлекаться не будем. Вы готовы выполнить свой долг перед империей, сэр Артур?
В глубине души граф фон Юрбаркас считал, что никому и ничего не должен. Наоборот, это ему задолжали за беспорочную службу на ниве приобщения благородного сословия к блистающим научным откровениям. Правда, вслух он произнёс совсем другое:
– Командование войсками подразумевает соответствующее звание. Согласитесь, что должность ректора звучит немного не воинственно для командующего двумя гвардейскими полками, легионом Управления Особых Дел и студенческим ополчением?
– Хотите стать маршалом, сэр Артур? – рассмеялся герцог. – Император сегодня же подпишет соответствующий приказ. Готовьте парадный мундир, граф!
* * *
Походная колонна норвайцев втянулась под сень великолепной буковой рощи, и ярл Ульдемир поклонился виконту Оклендхайму:
– Соблаговолите скомандовать привал, Ваше Величество? Место как раз подходящее, а вон там у ручья передовой дозор семейство кабанов заприметил. Не откажетесь от свежезапечённой кабанятины под красное вино, Ваше Величество?
Джонни раздражённо дёрнул плечом:
– Слушай, ярл, при каждом твоём титуловании у меня появляется с трудом преодолимое желание дать тебе в морду.
– Хорошее и здоровое желание, – рассмеялся ярл. – Оно обозначает, что вы становитесь всё ближе и ближе к народу, что не может не радовать. Датие в рыло королевской дланью в определённой степени является наградой, о которой потомки награждённых вспоминают с нескрываемой гордостью.
– Это почему?
– Так элементарно же, – охотно пояснил ярл Ульдемир. – Человеку никчёмному просто отрубают голову, а личное монаршее мордобитие обозначает полезность мордобоемого… э-э-э… мордобитиемого…. Короче, это человек заслуженный, и прикосновение высочайшего кулака к наказуемой морде подтверждает прошлые заслуги и свидетельствует о прощении имеющихся прегрешений.
– Бред, – сделал вывод виконт Оклендхайм. – Антинаучный бред и полная ахинея.
– Именно так оно и есть, Ваше Величество, – согласился ярл. – Но обстоятельства требуют, чтобы вы приняли на себя королевские обязанности прямо сейчас, задолго до прибытия в Галлиполиду и объявления её независимым королевством.
– У вас есть свой рикс! – Иван указал пальцем на ухмыляющегося Вову.
– Есть, – в очередной раз согласился ярл. – Но нашей целью является завоевание королевства для вас, не так ли?
– Для жены. Я лично не просил ничего завоёвывать.
– И тем не менее!
– Хотите сказать, что в глазах норвайцев я всё равно останусь лишь мужем королевы Ирэны?
– Ну-у-у… – замялся норваец. – Но разве вы не будете им?
– Кем?
– Мужем?
– Буду.
– Тогда о чём мы спорим?
– О преждевременности принятия королевских обязанностей.
– Но когда-то нужно начинать?
– И что?
– Так почему не прямо сейчас?
– Да ну вас к чёрту!
Ярл благодарно поклонился и зычно провозгласил:
– Его Величество отдал команду на привал!
Ну а пока командование рассуждало о высоких материях, рядовой состав отряда располагался на отдых. Неведомым образом на вертелах очутились ещё недавно хрюкавшие кабаны, сами собой назначились дозоры боевого охранения, а на живописной поляне встали раскладные походные столики с бутылками и кувшинами.
– Ванечка, – голос любимой супруги вернул виконта Оклендхайма из размышлений о будущем в реальную жизнь. – Ванечка, тебе омлет приготовить или глазунью?
Рыжая ведьма успела расположиться у самого большого костра и бронзовой сковородкой на длинной ручке отгоняла добровольных норвайских помощников. Рядом на расстеленном ковре сидел Вова, чуть поодаль – риттер фон Тетюш, ещё немного дальше – полковник Гржимек, а некто очень знакомый, но не принятый в круг общения, отирался в нескольких шагах от костра. Чёрт возьми, каким образом здесь оказался сквайр Энтони Иткинс и почему его вызывающе-красный камзол не удавалось разглядеть раньше? Попугаю среди ворон и то проще спрятаться.
Сквайр несмело подошёл к Оклендхайму-младшему и церемонно поклонился:
– Ваше Величество…
Вова на ковре оглушительно заржал и прокомментировал, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Челом бьёт. Точка с запятой.
– Какого хрена вы тут делаете, Иткинс? – со злостью прошипел Иван. – У вас, между прочим, есть собственное величество, причём императорское.
Иткинс изобразил гримасу отвращения:
– Оно уже не моё. Жалкое ничтожество, а не император. А вот при вашем дворе…
– А что при моём дворе, которого ещё нет? Извольте объясниться, сквайр.
Иткинс объяснился. И даже признался, что на службе у новоявленного Галлиполидского короля он надеется заработать графский титул, тем самым осуществив мечту всей жизни нескольких поколений сквайров Иткинсов. В империи все тёплые места давным-давно заняты, а на случайные вакансии моментально найдётся желающий из более знатного и богатого рода, так что о приличной карьере лучше и не заикаться. И совсем другая вырисовывается ситуация, если успеть вовремя примазаться к будущему королю. Пусть у того пока нет королевства и будущие подданные даже не подозревают о намерении Оклендхайма-младшего взять их под свою руку. Пусть, это неважно. Как не важна малочисленность армии претендента на престол – пусть он сам и ломает голову над проблемой, а Энтони Иткинс будет верно и честно служить.
– И на какую должность вы претендуете, сквайр? – улыбнулся Джонни.
– Место главного хранителя большой королевской печати ещё не занято?
– Да у меня и печати нет.
– Это несущественно, мой король! – обрадовался Иткинс. – Я стану лучшим в мире хранителем большой королевской печати. Ведь проще всего сохранить то, чего не существует.
– Безупречная логика, сквайр.
– А ещё на отсутствующую печать хорошо ловятся шпионы.
– Это как?
– Очень просто! Кто покажет документ с вашей печатью, тот и шпион.
Обсуждение планов на будущее остановила Ирка, закончившая готовить яичницу с ветчиной. Так что планы подождут. Они возникают постоянно, а яичница имеет обыкновение остывать. Да, к чёрту всё, ужин важнее.
* * *
Граф фон Юрбаркас с тяжёлым вздохом и нескрываемым облегчением вытянулся на пропахшей конским потом попоне. Двенадцать часов в седле кого угодно превратят в кряхтящую развалину со скрипящими суставами, и любая минута отдыха покажется немыслимым наслаждением. Даже вот так, на расстеленной попоне и со свёрнутым плащом под головой. А всё эти проклятые норвайцы… Или грумантская ведьма виновата?
Они все там виноваты. Да и сам граф, если по чести сказать. Кто же ему мешал задержаться в столице ещё на несколько дней, чтобы подготовиться к походу как подобает? Нет же, спешил… и остался в дороге без провианта, без шатров, без палаток. Скоро собственных лошадей жрать придётся.
Это герцог Скорсезе, скотина, постарался!
– Зачем вам обоз, сэр Артур? – рассуждал глава Шестиугольной Башни. – Местность вдоль Галлиполидского тракта богатейшая, в любом селе без труда реквизируете достаточное количество хлеба и мяса. Если хотите, можете давать расписки на половину стоимости – их когда-нибудь учтут при сборе налогов. Так что не теряйте времени, дорогой граф.
Чтоб этого герцога пьяные оборотни любили противоестественным способом! Семитысячная армия идёт как по выжженной пустыне, а сёла на тракте встречают пугающей безлюдностью и голыми полками кладовых и погребов. Вывезены все запасы, включая прошлогоднее сено. В стоящих открытыми амбарах недоумённо попискивают голодные мыши, устраивая безобразные драки из-за случайного зёрнышка. Складывалось впечатление, что люди бегут от надвигающейся на них страшной опасности и возвращаться сюда не собираются. И обидно сознавать, что этой самой опасностью они считают ни в чём не повинного графа фон Юрбаркаса.
Это стало известно вчера, когда передовой дозор гвардейской кавалерии настиг нерасторопных беглецов из очередного селения. Вот тогда и выяснилось, что грумантцы распустили ужасные слухи о свирепствующей в империи чуме, перед которой спасовали магические умения лучших столичных лекарей, и будто бы повелением императора графу фон Юрбаркасу поручено уничтожить всё население вдоль всех трактов, чтобы спасти Лунгдум от распространения заразы.
А чужаки предлагали переселиться в Галлиполиду, обещая освобождение от налогов на немыслимые десять лет, сулили кругленькие суммы в звонком серебре на обустройство на новом месте, а сомневающимся кивали на хмурых северных варваров, недвусмысленно поигрывающих огромными секирами. Гарантированная смерть в двух вариантах против будущего сытого благоденствия. Выбор, как говорится, очевиден.
Злокозненные беглецы опережали погоню на десять дней, хотя граф вывел своё войско через трое суток после злополучного бала. Ну ещё бы, им не приходилось тратить уйму времени на охоту ради пропитания, и к их услугам всегда были сменные лошади. И вообще, судя по следам на дороге, виконт Оклендхайм посадил своих людей на телеги и убегает от справедливого возмездия со всевозможными удобствами. А винные погреба по пути освобождены от содержимого с внушающей уважение тщательностью.
– Ваше пиво, сэр Артур! – появившийся оруженосец протянул графу серебряный кубок с недобродившим, но уже прокисшим пойлом, случайно забытым беженцами в одной из деревень. – На ужин будет кролик, сэр!
– Можете подавать, – благосклонно кивнул ректор и украдкой сплюнул в траву.
Ага, кролик, как же… Кролики не бывают настолько жёсткими, и от них не воняет тиной и рыбой. Наверняка настреляли водяных крыс, а сами тайком жрут нежнейшую оленину. Вроде бы по оленьим следам ускакала толпа третьекурсников погодного факультета? Как вернутся с добычей, необходимо будет напомнить о долге перед империей в лице обожаемого ректора. Качество образования напрямую зависит от состояния преподавательского желудка.
– Ваш кролик, сэр! – торжественно провозгласил оруженосец, опуская перед графом деревянное блюдо с запеченной тушкой. – Приятного аппетита, сэр!
При взгляде на румяный бок водяной крысы у сэра Артура возникла мысль пригласить командиров гвардейских полков к совместной трапезе. Во-первых, они оба дворяне из старых приличных семейств, а во-вторых, наверняка заявятся не с пустыми руками. Вдруг у них есть вино? Гвардия известна повальным пьянством, и настоящий гвардеец способен раздобыть приличную выпивку даже в южной пустыне. Иначе какой же он гвардеец?
– Жанно, мальчик мой, – обратился граф к оруженосцу, – найдите баронов Сакко и Ванцетти и передайте им моё приглашение на ужин, совмещённый с военным советом. Поторопитесь, юноша, пока мой великолепный кролик не остыл.
Судьба любит такие моменты для преподнесения сюрпризов. Никто не ждёт неприятностей, а они вдруг появляются и…
Стрела, прилетевшая с опушки далёкого леса, клюнула оруженосца в затылок и вышла под подбородком. Юноша упал лицом на блюдо с неудачным ужином, приправляя запечённую тушку обильно хлынувшей кровью.
– Тревога! К оружию! – закричал граф, бросаясь к лежащему на краю попоны мечу. – Нападение!
Лагерь имперской армии вяло отреагировал на крики командующего. И чего разорался, плесень учёная? Где враг? Откуда он здесь возьмётся? Уж не из леса ли выскочит? Бред полный! К битвам готовятся заранее, тщательно выбирая поле боя с учётом доставленных разведкой сведений о противнике. Потом войска должны выстроиться друг перед другом, провести несколько поединков, обсудить места для сбора раненых с обеих сторон, обменяться традиционными оскорблениями. Даже гномы стараются придерживаться обычаев, и лишь дикие степные эльфы способны на подлый удар. Да где взять эльфов в центре огромной империи?
– Что случилось, сэр Артур? – барон Ванцетти на ходу демонстрировал естественное превосходство потомственного гвардейского офицера над учёной задницей, странной прихотью императора поставленной командовать армией. – Вас покусали муравьи, граф?
– Если вот это вы называете муравьиным укусом… – фон Юрбаркас указал на лежащего со стрелой в затылке оруженосца.
– Проклятие! – барон тут же сменил гнусную ухмылку на озабоченное выражение лица. – Значит, барону Сакко не померещились те бродяги на опушке.
– А где он сам?
– Отправился к ручью половить форель. В этих местах водится замечательная форель, сэр Артур.
Поиски барона Сакко не отняли много времени. Посланные за командиром гвардейцы нашли его у ручья с самодельной удочкой в руках, но без головы. Кому и зачем понадобилось уносить голову покойного, так и осталось неизвестным.
* * *
– Москитная тактика не наносит противнику особо много потерь, но заставляет резко снизить темпы передвижения и позволяет нам выиграть время. А оно у нас сегодня самый ценный ресурс, – норвайский рикс Вован собирался продолжить поучительную лекцию, но заметил смешинку в глазах собеседника. – Что-то не так?
Карл Гржимек пожал плечами:
– Всё так, Вова. Но тактику действий пограничной стражи при пересечении границы превосходящими силами противника вдалбливают каждому новобранцу в первые месяцы службы.
– Не знал.
– Теперь знаешь. Легче стало?
Диверсионная группа в составе норвайского рикса, полковника Гржимека и примкнувшего к ним сквайра Иткинса уже несколько дней кружила вокруг армии графа фон Юрбаркаса, выигрывая время для эвакуации нескольких крупных деревень. Вроде бы несопоставимые силы – три человека против семи тысяч, но положительный результат не замедлил сказаться. Скорость передвижения гвардейских полков упала до скорости черепахи, легионеры Шестиугольной Башни потеряли половину состава за счёт дезертирства, и только студенты Лунгдумского Университета держались на самолюбии и на желании утереть нос воякам подлого происхождения. И, разумеется, студентам доставалось больше всех.
Ни норвайский рикс, ни полковник, ни тем более сквайр Иткинс не собирались жалеть бывших однокашников, так что в ход шли все средства, изобретённые человечеством двух миров для истребления себе подобных. Ну а демонская составляющая личности северного варвара позволяла работать с нечеловеческой выдумкой, соединяя местную магию с обыкновенными предметами, оружием не являющимися.
Так, например, медный кувшин с мелкими камнями, кусок верёвки и медицинское заклинание удаления больных зубов, будучи объединёнными, стали неплохой противопехотной миной. Против кавалерии она тоже действовала, но лошадей старались попусту не калечить. Те и без этого едва переставляли ноги от бескормицы, перебиваясь худосочной зимней травой и буковыми желудями. Боевой конь требует усиленного питания и солому с крыш покинутых крестьянами домов есть не будет. Да, лошадок жалко…
У Карла Гржимека новыми гранями засиял талант мага-погодника – даже во время сильного урагана стрелы из его лука летели в своеобразном коридоре спокойствия, и порой казалось, что воздушная стихия подыгрывает меткому стрелку. Каждый день и каждую ночь в лагерь армии графа фон Юрбаркаса прилетали смертоносные гостинцы, заставляя незадачливых вояк даже в кустики по нужде отлучаться под прикрытием тяжёлого пехотного щита. Только вот на всех их не хватало.
Сегодня норвайский рикс решил воздержаться от нападений, и диверсионная группа в спешном порядке занималась минированием места будущей стоянки имперской армии. Красивый высокий берег маленькой речушки, два ручья с прозрачной водой, крохотная рощица, способная дать достаточное количество дров для костров, но где невозможно спрятаться лучникам. Идеальное место по всем канонам военной науки.
– Конину будут жарить, – полковник Гржимек широким ножом подрезал кусок дёрна и спрятал заострённый колышек с шариком сырой глины на тупом конце. – Пусть им те лошадки поперёк глотки встанут.
Противопехотную мину нажимного действия изобрёл сквайр Иткинс, вдохновившийся рассказом норвайского рикса о героической борьбе королевства Вьетнамия против агрессии Пиндосийского султаната. В рассказе, правда, фигурировали злые духи, выбрасывающие из-под земли свинцовую пращную пулю, но сэр Энтони немного подумал и предложил острый колышек, выстреливающийся при помощи заклинания для мгновенной очистки канализационных труб. Под весом имперского солдата инициируется заключённый в сырую глину магический конструкт, создаётся избыточное давление направленного действия, и вражеский боец выбывает из строя, но остаётся жив. В меру жестоко и где-то даже излишне гуманно.
– Мы с тобой, Карл, тоже великие гуманисты, – норваец постучал мочальной кисточкой по ведёрку с бесцветной жидкостью. – Если дрова обработать средством для лечения лишая у мелких домашних животных, то дым окажется мощнейшим средством от запоров. Плюс серьёзный снотворный эффект. Древний норвайский способ осады сильных крепостей – три дня окуривания дымовухами, и защитников можно брать голыми руками. Лучше, конечно, в перчатках.
– Ни разу не слышал про такой способ, – признался полковник.
– Он применялся единственный раз, и опыт признан неудачным из-за побочных эффектов.
– От него умирают?
– Нет, просто при смене направления ветра своим достаётся.
– А мы?
– А мы будем наблюдать за представлением с безопасного расстояния. Нужное направление на вашей совести, полковник.