К счастью, он оказался не очень крутым, так что схода лавины не случилось. Рыхлый, видимо недавно выпавший снег всего лишь сполз в ближайший распадок, где его движение прекратилось. А я, успев к тому времени оценить ситуацию, постаралась нащупать опору и, хватаясь за камни, потихоньку отползла в сторону.
Вниз я спускалась долго, потому что осторожничала и подолгу останавливалась, если мне казалось, что сход лавины может повториться. Другое дело, что и потом легче не стало — снегу у озера было по пояс, а я была лишь в короткой курточке без капюшона. Ни шапки, ни перчаток, ни валенок… а снег уже набился не только под одежку, но и в волосы, и даже в уши. В таком виде я быстро околею, если не буду двигаться или не выйду к людям.
С ориентирами, правда, повезло — где расположена родная деревня, я никогда не забуду. Не так уж далеко, если по прямой, но пешком, по заснеженному лесу где-нибудь за два дня доберусь. А там, глядишь, и Рэн меня отыщет…
Тьфу!
Я с досадой хлопнула себя по лбу и торопливо вытащила из-под рубахи амулет. Вот чудачка! Чуть про дракона не забыла!
— Рэн! — позвала я, плотно сжав подозрительно холодную подвеску. — Рэн, выходи, я новую картину нашла!
Амулет, к моему удивлению, не отозвался. Более того, он был подозрительно легким и, по-видимому, пустым. С учетом того, что в двух других картинах Рэн мог выходить наружу беспрепятственно, а тут даже голоса не подал, проблема заключалась не в амулете, а в обстановке. Вплоть до того, что художник-подлец вполне мог наложить какое-то ограничение, чтобы в картину не могли попасть посторонние сущности.
Возможно, сюда вообще не мог никто попасть, кроме меня. Он ведь персонально для меня ее писал, верно? Испытание, будь оно проклято… Ну что за извращенный ум у лорда Эреноя? Вряд ли он бывал когда-то на Оруане, так что наверняка один из целителей сделал слепок памяти, когда меня лечили. А милорд, заказывая картину, вполне мог пожелать, чтобы я проходила испытание одна, без чьей-либо помощи.
Попытавшись вызвать друга еще несколько раз и не получив ответа, я обреченно убрала подвеску на место.
Зная лорда Эреноя, рискну предположить, что картина-ловушка продумана настолько, что тут даже люди окажутся. В лесу для правдоподобности могут водиться хищники. Погода будет мерзкой, а холод самым настоящим. И тот факт, что в картине заперт лишь разум, тогда как тело находится снаружи, абсолютно ничего не менял. А рядом с телом, между прочим, инкуб остался — любопытный, немножко голодный и очень на меня обиженный. Случайность? Вот уж не думаю.
Интересно, обычным способом отсюда можно выйти?
Увы, нет. Это было бы слишком просто. Зато когда я все-таки выберусь, Сай за свою подлость расплатится сполна. А если окажется, что он успел ко мне прикоснуться…
От кровожадных мыслей меня отвлек невнятный, идущий откуда-то сверху шум. То ли хруст снега под чьей-то тяжелой поступью, то ли сдавленный хрип.
Я насторожилась, быстро подняла голову и приготовилась увидеть все что угодно, вплоть до оголодавшего за зиму волка или взбесившегося кабана. Но нападать на меня никто не спешил. Да и шум больше не повторялся, будто там, наверху, не хотели привлекать внимание.
На всякий случай я нырнула в состояние внутреннего покоя, поставила защиту и, нащупав под снегом несколько валунов покрупнее, тихонько вытащила их наружу. Однако сражаться ни с кем не потребовалось, потому что через пару минут напряженной тишины шорох на вершине склона повторился, а еще через мгновение оттуда показалась, но тут же бессильно обвисла окровавленная рука со скрюченными пальцами.
Как посреди заснеженного леса мог оказаться раненый, мне думать не хотелось. Беглый преступник, невезучий охотник, попавший в беду путник, — для ведуньи все равны. Поэтому я, не раздумывая, сформировала несколько невидимых щупалец и, потянувшись ими наверх, обхватила бедолагу сперва за руку, а затем, заставив «щупы» скользить по неподвижному телу, за туловище. После чего аккуратно приподняла, чем вызвала у него тихий стон, и осторожно спустила вниз.
Выглядел незнакомец жутко. Такое впечатление, что его сперва долго пытали, затем перемололи гигантскими челюстями, а напоследок выкинули посреди леса, чтобы на морозе он гарантированно испустил дух. Изувеченный, с торчащими из многочисленных ран осколками костей, окровавленный, едва дышащий, он тем не менее был еще жив. И все еще пытался куда-то ползти, слепо шаря искалеченными пальцами по мгновенно покрасневшему снегу. А когда я попыталась убрать «щупы», неожиданно замер, хрипло выдохнул, после чего… атаковал меня сразу десятком до боли знакомых щупалец-змей! По которым я его наконец опознала.
— Милорд?!
Изуродованный до неузнаваемости лорд Сай слабо дрогнул, и «змеи», совсем немного не достав до моего лица, бессильно обвисли.
Я в шоке уставилась на неподвижного инкуба.
Нет… это не мог быть он! Лорд Эреной не настолько безумен, чтобы заказывать подробно прорисованное убийство собственного побратима! Да еще такое кровавое. Но тогда откуда тут Сай? Что вообще происходит?!
— Хейли, — едва слышно прошептал лорд-инкуб, с трудом шевеля лопнувшими губами. — Х-хейли… да-а-ай…
Испытывая двойственные чувства, я тем не менее опустилась на колени и наклонилась над распластавшимся на снегу мужчиной.
— Милорд?
— Дай… мне… сил…
Я отшатнулась.
— Что?! Это же картина!
— Дай… — снова прошептал он, словно не услышав, и я с беспокойством посмотрела на окровавленное лицо мужчины. Вот ведь кошмар… И зачем лорду Эреною понадобилось делать его таким страшным? Для чего эти жуткие раны? Я в жизни всякое видела: и оторванные конечности, и разорванные волками внутренности, и даже ребеночка мертворожденного довелось однажды доставать из утробы. Но это… Меня в дрожь бросало от одного только взгляда на полуживого инкуба. И становилось жутко от мысли, что этот кусок плоти все еще шевелится, пробует подняться и даже способен связно мыслить.
— Х-хейли…
Инкуб хотел сказать что-то еще, но с его губ слетел лишь слабый стон. А я в отчаянии сжала кулаки.
Ну что мне с ним делать, а? Уйти не могу — все мое существо восстает против этого! Помочь? Но как, если все здесь — сплошная иллюзия? Если испытание в том и заключается, чтобы спасти изуродованного Рогнар, то будь оно тогда проклято! Этого гада убить мало, но даже если он нарисованный… не могу! Он же мне потом сниться будет!
Плюнув на все, я приложила ладони к слабо подрагивающей груди инкуба и без особой надежды прислушалась к себе.
Боже… я думала, что это — обычная картина? Говорила, что здесь очень холодно? Напрасно. Потому что то, что со мной стало после этого прикосновения, иначе как окоченением не назовешь. Я-то полагала, что ничего не получится, но художник постарался на славу, одарив меня целой гаммой отвратительнейших ощущений. Так плохо мне не было даже тогда, когда лорд Эреной сорвался и едва меня не убил. Тогда меня пил голодный, но не утративший разума гурман, не успевший забыть о ценности чужого «напитка». А сегодня терзал настоящий варвар — дикий и безжалостный.
Я никогда не думала, что инкубы могут так пить — буквально захлебываясь чужой силой, лакая ее, словно обезумевший от жажды пес, случайно нашедший холодный родник. У него больше не было сил терпеть или сдерживаться. У него не было возможности просто остановиться. Он пил, пил и пил, не раздумывая о последствиях. И жажда его была так велика, что он бы умер, но никому не отдал случайно добытое сокровище.
Наверное, если бы я не пошатнулась и не упала в снег, то так бы и умерла — сидя на коленях и впиваясь скрюченными пальцами в окровавленную кожу хрипящего инкуба. Но мне повезло, сильный порыв ветра мощным ударом опрокинул меня навзничь, а оставшийся без новой порции силы инкуб пришел в себя до того, как инстинкт выживания заставил его доползти до моего неподвижного тела и присосаться к нему заново.
— Хейли! — Хриплый голос мужчины едва заметно подрагивал от напряжения. — Эй, ты живая?
Я не ответила — мне было все равно.
— Хейли! — Судя по скрипу, инкуб нашел в себе силы приподняться, но через мгновение снова рухнул обратно в снег. — Прости, я был слишком голоден. Этот проклятый мир выпил из меня все соки…
Я снова промолчала. Но нарисованный инкуб, знающий слово «прости», нравился мне определенно больше, чем прежний шут.
— Не умирай, ладно? — совсем тихо попросил он, а затем с той стороны донесся отвратительный хруст встающих на свои места костей.
Хрусь!
— Я сейчас…
Хрусь! Хрусь!
— Ты только не умирай, а то Кай мне голову оторвет…
И снова — хрусь! Хрусь! А следом — непереводимая тирада на круольском, подозрительно смахивающая на ругательство.
Бездумно глядя на проплывающие по небу тучи, я бесстрастно размышляла о том, что случится, если я умру прямо здесь, в картине. В одной из книг лорда Эреноя было довольно убедительно написано о том, что со смертью разума тело тоже долго не живет. Но вряд ли лорд-директор хотел бы лишиться донора, так что в картине должны быть свои ограничения.
— Хейли? — донесся до меня через некоторое время все еще хриплый, но гораздо более уверенный голос. А потом меня бережно приподняли и пытливо заглянули в глаза.
«Надо же, — вяло отметила я. — Еще не красавец, но смотреть без страха уже можно. Быстро же он лечится!»
— Я больше тебя не пораню, — пообещал инкуб, пытаясь понять, слышу ли я его вообще. — Я обмотал руки тряпками. Это должно помочь.
— Кому? — наконец подала я голос и с некоторым трудом сфокусировала взгляд на инкубе. Тот заметно посветлел лицом.
— Мне, конечно.
— Какое счастье… Можно вопрос?
— У тебя еще остались силы? — знакомо усмехнулся лорд Сай, помогая мне сесть, но при этом предусмотрительно придерживая за плечи.
Я нахмурилась, но отстраняться не стала — в таком состоянии я даже шагу лишнего не сделаю. Ноги до сих пор не слушаются.
— Мне интересно, как вы умудрились осушить меня почти до дна через простое прикосновение? Тогда как лорд Эреной всегда пил напрямую и еще ни разу не довел меня до столь плачевного состояния?
Сай снова усмехнулся, отчего едва образовавшаяся на его губах кровяная корочка лопнула, а но подбородку потекла алая струйка.
— Кай тебя бережет, но для него это — редкое явление. А насчет способа питания… кому как удобно. Мужика целовать я бы тоже не стал. Это — традиционный способ питания от доноров-женщин, поскольку через губы можно взять гораздо больше и за меньшее время. К тому же донор должен быть проверенным, чтобы не пришлось пить всякую гадость.
Я потрясла головой, пытаясь прогнать летающие мушки перед глазами.
— Идти сможешь? — поинтересовался лорд Сай, успевший к тому времени неплохо регенерировать. Раны на его теле закрылись почти полностью, оставив после себя лишь розовые шрамы, обломки костей наружу не торчали. Дышал он, правда, еще тяжело, явно берег поврежденные ребра, да и кровищей был перемазан с ног до головы, но смотрел довольно живо.
Я качнула головой:
— Нет.
— А если я тебя понесу?
У меня вырвался нервный смешок.
— И далеко мы в таком виде уйдем?
— Здесь холодно, — нахмурился сидящий на корточках инкуб. — А ты совсем не одета.
— Вы — тоже, — фыркнула я, выразительным взглядом окидывая обнаженный торс мужчины и его просвечивающие многочисленными дырами штаны. — А на Оруане морозы бывают такие, что птицы на лету замерзают. Так что мы с вами в одинаково скверном положении, милорд. Кстати, я не совсем поняла — как вас-то сюда занесло? Это же мое испытание. Я думала, тут не может быть посторонних. Вон, даже Рэна не пустили.
Лорд Сай странно на меня посмотрел.
— Оруан?
— Да. Мой родной мир. В котором, к слову, нулевой магический фон. Так что вы сейчас намного уязвимее меня, милорд. Если я хоть что-то понимаю в вашей физиологии, Оруан истощит вас полностью за несколько часов. И если вы не найдете источник питания, будет второй срыв, который грозит неприятностями в первую очередь мне. Зачем лорд Эреной все это устроил?
Инкуб глянул на меня еще более странно.
— Боюсь, Кай не имеет к этому никакого отношения.
— Картина ведь его!
— Хейли, это не картина, — тихо, но очень отчетливо сказал лорд Сай, пристально глядя мне в глаза. — Я показал ее тебе, это правда. И она до сих пор висит в доме Кая, пугая своей реалистичностью. Но проблема в том, что ты, увидев ее, зачем-то создала Звездную тропу. И увлекла на нее нас обоих. Мы сейчас действительно на Оруане, Хейли. И это не шутка. Поэтому, если ты не сможешь вернуть нас обратно в ближайшее время, я тебя убью.
Чтобы прийти в себя, мне понадобилось время, поскольку новость была ошеломительной. Но, к сожалению, проверить ее правдивость не имелось никакой возможности. Чисто теоретически инкуб мог быть прав — окружающая действительность казалась настолько правдоподобной, что на иллюзию никак не тянула. Ни в одной картине я раньше не ощущала мир так полно. Детализация и качество прорисовки выходили за рамки простого мастерства, с трудом верилось, что вокруг обычный морок, а не реальный мир. Да и какой смысл инкубу лгать?
К тому же я смогла его вылечить, чего в картине, наверное, быть не должно. Да и обессилела я по-настоящему, поэтому рациональное зерно в заявлении инкуба все-таки имелось.
С другой стороны, я не помню, чтобы прилагала усилия для создания Звездной тропы, а это процесс трудоемкий, совершить его просто так, походя, невозможно. Вон как я в прошлый раз намучилась — только через ненависть и дотянулась. А когда творила тропу впервые, так вообще едва дышала.
Однако от лорда Эреноя можно всякого ожидать. Вплоть до того, что он нашел какого-то гения и заказал ему, основываясь на слепках моей памяти, настоящий шедевр, чтобы сбить меня с толку. Испытание же, наверное, должно быть максимально достоверным? А ситуация как можно более приближенной к реальности?
Ну так она теперь приближена. Настолько, что я уже не могу отличить правду от вымысла.
— Звучит бредово, согласен, — кашлянул инкуб, когда мой растерянный взгляд, поблуждав по знакомым с детства холмам, вернулся к нему. — Поверить действительно сложно. Но ты же видишь ауры — тебе должно быть ясно, что я не лгу.
Еще один плюс в его пользу — аура у инкуба очень характерная. И признаков волнения я в ней не заметила.
— Может, так и было задумано, включая вашу нарисованную ауру, — настороженно отозвалась я, не торопясь верить или опровергать заявление мужчины. — Вдруг лорд Эреной хотел, чтобы картина и персонажи выглядели так, чтобы их было невозможно отличить от настоящих? Это же ловушка для разума, иллюзия, здесь возможно все.
— Не совсем так. У «живых» картин есть одно обязательное свойство — в них невозможно пораниться. Уровень ощущений вариативен, на усмотрение заказчика, но это — ограничение, наложенное Императорской службой наказания, и его нарушение — уголовно наказуемое преступление, на которое директор Школы наездников не пойдет. Так как, смею надеяться, пока еще дорожит своим местом.
Я с сомнением посмотрела на инкуба.
— Значит, если я сейчас нахожусь в картине, то при попытке себя уколоть у меня ничего не получится?
— Не должно получиться, — согласился Сай. Он зарылся руками в снег, пошарил там, а затем выудил небольшой сучок и кинул мне на колени. — Но можешь проверить. Желательно побыстрее, пока мы не околели из-за твоей нерешительности.
Я послушно протянула руки, но внезапно уставилась на свои ладони, на которых застывала такая же корка, как на инкубе, и поежилась. Жуть какая…
— Нет! Только не снегом! — воскликнул лорд Сай, когда я сунула дрожащие руки в сугроб и захватила целые пригоршни. — И я-то дурак… Не вздумай тереть! Поцарапаешься!
Я в панике уставилась на свои окровавленные пальцы. Господи, совсем забыла! Даже если вокруг все нарисованное и инкуб на самом деле ненастоящий, я не хочу проверять, что будет, если в меня попадет его кровь. У кристалликов льда краешки острые, чуть посильнее нажмешь, и какой-нибудь обязательно вопьется в кожу.
— Держи! — Лорд Сай, опустившись на колени, зачерпнул снег руками, обмотанными остатками рубахи, стараясь взять где почище, и осторожно высыпал мне на ладони. — Не дергайся. Я сейчас нагрею.
Затем он накрыл ладонью мои руки, как-то по-особому шевельнул пальцами, после чего бесформенный белый комок начал таять, стекая по коже теплыми, мгновенно окрашивающимися алым ручейками. Инкуб, не дожидаясь, когда снег растает полностью, второй рукой зачерпнул еще и насыпал снова, требовательно велев:
— А теперь мой!
И я послушно начала оттирать с себя кровь подрагивающими пальцами до тех пор, пока кожа не стала совсем чистой. Затем тщательно вытерла руки… да, о штаны, обо что же еще! И только тогда смогла более или менее успокоиться.
— Все в порядке? — испытующе взглянул на меня лорд Сай, заодно оттирая и свои руки.
Я нервно кивнула.
— Прости. Я действительно не подумал — голова еще плохо работает.
— Конечно, милорд. Вам бы тоже надо вымыться.
— Не хочу тратить магию — ее и так мало. Ты отсюда тропу создать сможешь?
Я с сомнением посмотрела на сидящего рядом инкуба.
— Что? — не понял он. — Все еще не веришь?
Тоскливо оглядевшись по сторонам, я тяжело вздохнула.
— Вряд ли я могла не почувствовать, что создаю тропу. В прошлый раз это были весьма запоминающиеся ощущения. Я бы ни с чем их не перепутала.
— Сколько раз ты уже создавала тропы?
Я ненадолго задумалась.
— Это, получается, третья попытка.
— Многовато для первогодки, — удивился инкуб и поднялся на ноги. Затем огляделся, подумал, встряхнул кистями, словно разминаясь, и негромко бросил: — Надоело зад морозить! Магия меня пока согревает, но надолго ее не хватит. Я тут немного почищу… Посиди спокойно, ладно?
Я только изумленно моргнула, как вокруг него завертелся мощный вихрь, принявшийся раскидывать в стороны окружавшие нас сугробы. Я сперва решила — магией пользуется, но потом догадалась посмотреть вторым зрением, увидела знакомые щупальца, раз за разом зарывающиеся в сугробы и отшвыривающие прочь целые пласты снега, и уважительно цокнула языком.
Вот что значит опыт! Я бы не сообразила, что «эрья» можно использовать столь обыденно. А Сай сноровисто расчистил площадку до травы, умудрился окружить нас высокими стенами, создав заодно заслон от ветра, а при необходимости наверняка сумеет пробить в сугробах целый коридор. В любую сторону, хоть до самой деревни. При этом не потратив ни капли своей драгоценной магии.
— Так вот, — задумчиво бросил инкуб, снова присаживаясь возле меня на корточки. — Для своего возраста ты неплохо управляешь силой. Три тропы за полгода — это и правда много. Ты точно не ощутила ничего похожего на нее?
Старательно припомнив свои ощущения, я пожала плечами.
— Если что-то и было, то совсем слабо. В первые два раза мне было больно. И холодно. А сегодня не так…
— Раньше ты проходила тропу одна?
— Тогда меня вел дракон… — Я осеклась, а лорд Сай задумчиво хмыкнул.
— В любом случае проверить это очень легко. — Он, не меняя выражения лица, подтянул одно щупальце ближе, вытянул его кончик в тонкую иглу и, пока я не успела сообразить, стремительным движением уколол мне палец.
Я оторопело уставилась на быстро набухающую капельку крови.
— Что и требовалось доказать, — невозмутимо сообщил инкуб, сворачивая щупальце. — Надеюсь, теперь поводов не верить у тебя больше нет?
— Милорд!
— Только давай без истерики, — поморщился он. — Я не собираюсь тратить время, чтобы тебя успокоить. Давай вставай. И попытайся создать тропу снова. Потому что, если у меня закончится терпение, тебе не понравится то, что я сделаю.
Под холодным взглядом инкуба я помрачнела и честно попыталась встать. Но попытка оказалась неудачной, потому что ноги сразу же подогнулись и я едва не рухнула обратно на землю. Хорошо, что инкуб оказался быстрее и цапнул меня за воротник, удержав в вертикальном положении.
— Эй! А можно не так грубо?
— Ты просто не знаешь, насколько грубым я могу быть, — невозмутимо сообщил инкуб.
Я вяло дрыгнулась, прекрасно понимая, что стоит ему разжать пальцы, как я рухну вниз, и хмуро зыркнула на нечеловечески спокойного нелюдя.
— Никакой тропы вам не будет — у меня нет на нее сил.
— Врешь, — мгновенно отреагировал он, туже сжав воротник, на что я лишь язвительно предложила:
— А вы проверьте.
Мой воротник едва не превратился в удавку.
— Хейли, если ты думаешь, что сейчас подходящее время для шуток…
— С каких это пор мы с вами на «ты», милорд? — не сдержалась наконец я. — И почему я должна поверить вам на слово, тогда как вы мне верить совсем не собираетесь? Думаете, я в восторге от того, что вернулась на родину и сижу по самые уши в снегу, рискуя все себе отморозить? Или думаете, мне нравится быть зависимой от перепадов вашего настроения? Особенно после того, как вы выпили меня почти досуха?!
У инкуба сузились глаза. И разжались пальцы, позволив мне нормально вдохнуть. Но еще до того, как я упала, лорд Сай быстро наклонился и, подхватив меня на руки, прижал к груди.
— Кожи касаться не смей — выпью. Дергаться тоже не вздумай, я не стальной, надоест нести — брошу. Поняла?
Я ошеломленно моргнула, уставившись на него диким взглядом. А он тем временем развернулся и, выпустив впереди неистово забившиеся над сугробами щупальца, быстрым шагом направился к виднеющейся вдалеке деревне.
— Н-но, милорд… — проблеяла я, очнувшись от ступора.
— Я сказал, сиди тихо! — хмуро велел он, двигаясь посреди стремительно разлетающихся в стороны сугробов. — По имени я тебя называю лишь потому, что ты спасла мою шкуру. Мне казалось, это ясно как день. Неужели Кай и об этом не сказал?
Я притихла, в который раз подумав, что абсолютно ничего не понимаю в мужчинах. Раньше, в деревне, все как-то обходилось, потому что меня никто не трогал, да и я не стремилась к знакомству, а с инкубами что ни день, то какие-то странности. Никак не сориентируюсь, когда Сай серьезен, а когда надевает прежнюю маску. То он меня соблазняет, то оказывается равнодушным мерзавцем, которого убить впору. То рычит. То снова прячет чувства за плотной ширмой фальшивого безразличия. Но самое главное, что лорд Эреной ведет себя точно так же! Причем смена декораций происходит настолько быстро, что я за ними просто не успеваю. Вот и сейчас, едва появившись, шут снова исчез, а вместо него появился скупой на проявление чувств маг, которого я отвлекаю от решения важной задачи.
— Так у нас принято, — наконец соизволил пояснить инкуб, на переносице которого появилась глубокая складка. — Обращаться по имени к тому, кто заслужил наше доверие. Когда вокруг нет посторонних, можешь обращаться ко мне на «ты». На Круоле это правило на чужаков не распространяется, но на территории своего Дома я позволяю.
Немного помолчав, он чуть тише добавил:
— Пить тебя я не собирался. Это была вынужденная мера, и, надеюсь, брат меня поймет. Нет, я не лгал тебе в Школе, тогда мне было действительно все равно, и поверь, если бы я мог выбраться отсюда без твоей помощи, то сделал бы это незамедлительно. Однако по дикой тропе только Всадники могут ходить безнаказанно, а для других такая прогулка смерти подобна. Я, хоть и инкуб, должен был погибнуть, но ты не пожалела сил, чтобы вытащить меня из Бездны. И я это ценю. Понимаю, что, если ты простудишься или умрешь, лучше мне не станет. Однако сама идти ты не сможешь. Восполнить свои силы — тем более. Для этого нужно время, много времени — я истощил твой источник. А еще тебе нужно хотя бы ненадолго избавиться от моего присутствия, потому что я буду тянуть на себя силы всегда. Меньше, чем через прямой контакт, но все же достаточно, чтобы замедлить процессы твоего восстановления. Ты сильный донор. Очень, — неожиданно признал Сай. — Я раньше не встречал смертных, способных так долго выдерживать близость голодного инкуба. Это необычно. И я теперь понимаю стремление брата тебя уберечь. Но, к сожалению, я не контролирую себя, как Кай, и, если ты не откроешь тропу до завтрашнего вечера, выпью тебя снова. И на этот раз меня придется убить, чтобы остановить. Я доходчиво объясняю?
— Почему до завтрашнего? — только и спросила я, замерев у него на руках и не зная, как повернуться, чтобы не дотронуться до его груди щекой или ладонью.
— Это мой предел с учетом той скорости, с которой уходят мои силы.
— Лорд Кай обычно теряет быстрее…
— Он ниже меня по рангу, — не поворачивая головы, отозвался размеренно шагающий инкуб. — И полностью лишен способности удерживать в себе ману. Она проходит сквозь него, как вода сквозь сито, поэтому Кай может пользоваться магией лишь в момент питания. Пару раз он не рассчитал свои возможности, и это стоило жизни двум лучшим донорам Дома Амстер. После этого брат был вынужден обходиться без донора… пока не нашел тебя.
Я вскинула голову, уставившись на острый подбородок лорда.