«Задержи ее! — тревожно рыкнул дракон, даже не озаботившись соблюсти приличия. А затем заметался по поляне, за пределы которой ему, видно, не было ходу. — Задержи, Кай! Она же сейчас уйдет, а ее нельзя отпускать!»
— Я не лгал тебе, Хейли, — тихо сказал инкуб, даже не подумав двинуться с места. — Никогда и ни в чем.
Я с трудом улыбнулась.
— Я оценила вашу прямоту, милорд. Конечно, вы тоже меня использовали, но вы, как честный человек, предупредили об этом заранее. И я безмерно благодарна вам за тот выбор, который был мне предоставлен. Вы так много для меня сделали, столько потратили времени, научив тому, что действительно важно. Я никогда не перестану уважать вас за это.
И никогда не забуду чувства, которое испытала сегодня.
«Кай! Да сделай хоть что-нибудь, пока не поздно!»
— Ты действительно хочешь уйти? — тихо спросил лорд Эреной, словно не услышав мысленного вопля, а я сняла с шеи амулет.
Зачем он спрашивает, если уже знает ответ? Бог с ним, с драконом, амулет я уже вернула, а картину могу и выкинуть. Но как я могу остаться, если одно мое присутствие будет сводить его с ума? Как я могу быть донором, если каждое мое прикосновение будет приносить ему боль? Я бы очень хотела закончить обучение в Школе. Мне так много нужно узнать и столько всего спросить… А еще я хочу понять своего наставника. Узнать, что же сегодня произошло между нами и почему наконец милорд позволил себе называть меня по имени.
Я знаю, что буду мучиться, ища в одиночку ответы на эти вопросы. И буду тосковать, гадая, смогу ли потом вернуться. Но сейчас мне нужно хотя бы несколько дней передышки. Пора уже разобраться в себе. Все осмыслить. И определиться, как жить дальше.
— Тебе не удастся скрыться, Хейли, — глухо предупредил дракон, обреченно опустив крылья. — Я найду тебя в любом уголке Веера. Слышишь?
— До свидания, милорд Кай, — едва слышно прошептала я, глядя в потемневшие глаза инкуба. После чего нарастила защиту еще больше, истратив на это почти весь запас душевных сил, быстро шагнула назад, одновременно открывая за спиной Звездную тропу, и с вызовом взглянула на горестно взвывшего дракона.
— Ты в этом уверен?
Тишина Вечности завораживает. Наполняющая ее тьма может показаться угрожающей, но это всего лишь иллюзия. Игра взбудораженного разума, которому требуется усилие, чтобы осознать, что за завесой темноты нет злобных чудовищ. И нет врагов. Как совершенно нет времени и неповторимого биения жизни, что чувствуется в любом из миров Веера.
Тем не менее Вечность не пустует. В ее дыхании ощущается что-то смутно знакомое. Легчайший намек на чужое присутствие. Едва заметный привкус посторонних эмоций. Потому что она лишь затаилась, обнаружив в своих владениях непрошеную гостью. А теперь внимательно присматривается к человеческой песчинке. Изучает. Сравнивает. Но не мешает оглядываться и изучать себя в ответ.
Ощутив себя на краю величественной, совершенно неизведанной вселенной, я на мгновение растерялась. Красочный остров лорда Эреноя остался позади, растворился, исчез, едва за мной захлопнулась невидимая дверь. И теперь вместо скал и цветущей поляны меня окружала лишь тьма, лениво клубящаяся под ногами, плывущая рваными клочьями над головой, извивающаяся перед лицом бесплотными щупальцами. Многогранная. Непостоянная. Молчаливая.
В какой-то миг появилось стойкое чувство, что надо мной выросла гигантская стена, а перед ней разверзлась такая же гигантская пропасть. Впечатляющих размеров каньон, наполненный причудливыми миражами и прячущимися за ними провалами и расщелинами. Между ними смутно угадывались очертания скал, взмывающих ввысь огромных каменных пиков. Но тьма неоднородна и обманчива. Еще мгновение назад передо мной стояла нерушимая скала, а в следующий миг на ее месте появилась новая пропасть. Мираж, обычный мираж, за которым скрывается полная неизвестность. А еще — вездесущий туман, черный, как и все здесь. И такой же непроницаемый, как сгустившийся вокруг меня мрак.
Совсем некстати пришла мысль, что, создавая впопыхах Звездную тропу, я не задала точного направления. А горе-путешественники вроде меня, не умеющие определяться с выбором, рано или поздно оказываются здесь. В междумирье. В отправной, так сказать, точке. На том самом перекрестке, где сходятся все дороги и откуда можно шагнуть в любой известный мир.
Тяжело вздохнув, я опустила руки.
Жаль, что мне некуда идти, — не так много в моей жизни было путешествий, чтобы с легкостью сделать выбор. В Школу теперь путь заказан. Идти обратно на Оруан? Нет уж, хватит с меня приключений. Тогда куда? На Тильи? Во дворец императора, где однажды посчастливилось побывать? Так меня туда и пустили! Вряд ли империи нужна не закончившая обучение Всадница. К тому же у меня и денег-то нет. А без денег в столице делать нечего. Ах да, есть еще один мир, координаты которого мне известны, но унылое плато, где самыми приветливыми обитателями являются камни, надо оставить на крайний случай. Когда надумаю умереть от холода, обязательно о нем вспомню.
Окинув безнадежным взглядом царящую вокруг темноту, я снова тяжело вздохнула. Недавний боевой задор и мстительная радость куда-то испарились. Переполнявшие меня обида и разочарование постепенно отступили в тень. Их словно стерла из моей души невидимая, но властная рука. И только глухая тоска, которая остервенело грызла мое сердце, не пожелала никуда уходить.
Устав с ней бороться, я опустилась прямо на землю, или что там было вместо нее, и, подтянув колени к груди, обхватила их руками.
Куда идти, если меня нигде не ждут? Да и есть ли смысл бороться? За что? И ради кого, если тот, кому я всецело верила, меня предал, а тот, кого я считала врагом, оказался честнее и благороднее так называемого «друга»?
Впрочем, мне уже все равно, что будет дальше. И совсем не важно, выберусь я отсюда или нет. Ничего не хочу. Ничего мне больше не надо. Здесь хорошо. Спокойно. Тихо. Быть может, если попросить, на какое-то время я найду тут прибежище?
Правда, Рэн говорил, что безмятежная тишина Вечности двулика. Чем дольше слушаешь ее шепот, тем больше проникаешься ее равнодушием. И тем меньше помнишь о прошлом. Но я была готова отказаться. И очень хотела забыть. Вот только безумная тоска не давала этого сделать. Как дикий зверь, она терзала и терзала мою душу, отвлекая от бездумного созерцания Пустоты. Жадно теребила, царапала изнутри острыми когтями. Напоминала. Не давала уснуть. И усиливалась всякий раз, когда я вспоминала полный горечи взгляд брошенного на Атолле инкуба.
Что со мной сделала его магия? Почему мне так холодно без него? И почему так больно от мысли, что я могу его никогда не увидеть?
Очередной болезненный укол в сердце заставил меня сжаться.
Что будет с ним? И со мной? А с Рэном? Наверное, с моей стороны было малодушным оставить инкуба решать эту задачу в одиночестве. Это ведь я привела к нему дракона. Я помогла Рэну выбраться из плена. Непримиримые враги, которые на время заключили перемирие. Сколько времени они яростно боролись друг с другом? Сколько лет каждый из них отстаивал право быть самостоятельной личностью? Рэн когда-то не погнушался даже ударить в спину. Инкуб в отместку запер его в тюрьму. Дракон, накопив силы, ответил еще одной ментальной атакой, но у его противника в тот момент появилось новое преимущество, хотя и оно, как выяснилось, обернулось грандиозным обманом.
Я знаю, милорд очень сильный. И у него хватит стойкости удержать возомнившего себя невесть кем дракона. Лорд Эреной знает Рэна лучше всех. Он выстоит, он сумеет, я уверена. Но почему же тогда мне так плохо от мысли, что я оставила его одного? И почему, чем чаще я вспоминаю свой уход, тем больше он напоминает самое обычное бегство?
Смахнув с ресниц набежавшие слезы, я до крови прикусила губу.
Творец! До чего же вдруг стало обидно за себя! Сижу тут, как дура, рыдаю в три ручья, жалею сама себя, а о нем подумала только сейчас. Меня всего лишь предали — не в первый и, возможно, не в последний раз. А милорд рискует большим, чем просто жизнь. Если он проиграет, дракон заберет его личность, превратит в послушную марионетку, безмозглую куклу, которая станет выполнять любые приказы, — податливую, тупую. Для инкуба, ценящего свою независимость, нет ничего оскорбительнее.
Под натиском тревоги навалившаяся на меня апатия неохотно отступила. Недолгое оцепенение тоже отошло в тень. И в этот момент я неожиданно осознала, чем по-настоящему опасно это место. А осознав, вскочила на ноги и заозиралась в поисках выхода.
Вечность оказалась коварной. Подкрадываясь исподволь, она потихоньку убаюкивала безмолвием, подкупала тишиной и лишала воли. В первый раз меня вел маяк, поэтому ловушку я даже не заметила. Во второй — сжигала искусственно созданная ненависть, которая не давала времени на раздумья. В третий — был страх, который вытеснил остальные чувства и мысли. А сегодня я оказалась опустошена. Разбита и растеряна свалившимися на меня бедами. И Вечность не упустила своего шанса. Стоило мне лишь на минуту задержаться, как она ловко оплела доверчивую жертву незримыми сетями, незаметно сковывая разум, превращая мысли в вязкий кисель. И внешне ничем не ограничивая мою свободу, едва не замуровала в этой идеальной темнице, не позволяя ни желать, ни мечтать, ни верить.
Открыть отсюда тропу оказалось намного легче, чем ожидалось, — хватило простого желания, чтобы передо мной заискрилось знакомое окно перехода, из которого пахнуло незабываемым запахом моря. Но как только я сделала первый шаг, Вечность неожиданно встрепенулась и нашла-таки достойный аргумент, чтобы меня задержать. А я, в свою очередь, запоздало сообразила, почему это место показалось мне таким знакомым.
Если отбросить фантазии и не обращать внимания на детали, междумирье оказалось почти точной копией той самой комнаты, в которой я в последнее время проводила один интересный эксперимент. Лорд Эреной тогда велел мне всмотреться в себя, и я послушно всматривалась. И дракона своего рисовала здесь же. В точно такой же тьме, посреди таких же бесформенных облаков. И с точно таким же неприятным чувством, что из глубины этого бесформенного нечто за мной то и дело внимательно наблюдают.
Отличие заключалось лишь в том, что там я чувствовала стены, ощущая себя привязанной к строго обозначенной точке. Там у меня не было возможности идти дальше. А здесь царил безграничный простор. Никаких ограничений, можно безнаказанно использовать все доступное пространство, не боясь, что нарисованный дракон не поместится.
Замерев на середине шага, я медленно повернулась и, словно кто подтолкнул, представила свой неоконченный рисунок. Четыре огромных лапы, обозначенных скупыми серебристыми мазками, свитый в полукольцо чешуйчатый хвост, гигантские когти, гладкие бока, безнадежно теряющиеся в темноте… Каждая недоделанная чешуйка — как безмолвный укор. Каждый изгиб — как молчаливая просьба продолжить. Тот самый дракон… Господи, неужели все так просто?
Я пораженно покачала головой, до последнего боясь поверить во внезапное озарение, но рисунок смотрелся настолько естественно, что не оставалось сомнений — это именно то, чего от меня ждали. И лорд Эреной и особенно Рэн. Мой коварный дракон, так и не рискнувший сказать, зачем ему это нужно.
Судорожно вздохнув, я подошла ближе и, запрокинув голову, взглянула на вьющиеся над обрезанными на высоте моего роста лапами клубы тумана. Тьма ласкала оборванные линии своими мягкими пальцами, с нежностью гладила, беззвучно что-то шептала, легонько колыхаясь над моей головой, как огромное шелковое покрывало. И там, где она чуть приоткрывала рисунок, можно было без труда угадать продолжающиеся в темноте линии, естественные изгибы туловища, покатую спину, торчащие ввысь костяные иглы на хребте… Нужно было лишь пройтись по ним карандашом, чтобы они стали явью. Или же освободить их иначе. Быстрее и, наверное, даже проще.
Завороженная невероятным зрелищем, я ухватилась за край «покрывала» и потянула вниз. Тьма, что удивительно, не противилась. Наоборот, слетела с чешуйчатого бока с такой скоростью, будто только того и ждала. Открывая моему взору хищные обводы воистину совершенного тела, сложенные на спине могучие крылья, изящную шею и массивную, покоящуюся на передних лапах, увенчанную короной из острейших шипов голову, при виде которой я невольно отступила на шаг.
Дракон выглядел совсем как настоящий и уже не походил на тот рисунок, который я видела раньше. Он стал рельефным, объемным, законченным. Соскользнувшие с чешуи остатки тьмы сделали ее цвет насыщенным, подарив знакомый серебристый отблеск. Она заискрилась, как если бы на нее упал игривый солнечный луч. И именно в этот момент в лежащем напротив существе появилось что-то реальное. Живое. Показалось, что еще немного, и тяжелые кожистые веки приподнимутся, открывая внимательные глаза с вертикальными зрачками…
Однако нарисованный дракон так и не пошевелился. Вспыхнувшая на мгновение чешуя вскоре поблекла, словно ей не хватало света. Тугие бока не двигались. Могучие крылья тоже оставались безучастно сложенными на спине. Обычное тело. Пустая оболочка, которой отчаянно не хватало души. Но настолько завораживающе красивая, что я не удержалась и, подойдя ближе, коснулась ладонью одной из чешуек.
Ох, Рэн, Рэн… Неужели тебе нужно было от меня всего лишь это? Неужто желание обрести новое тело стоило той лжи, которой ты щедро одаривал меня столько времени? Ты ведь мог просто сказать, поверить, как верила тебе я, или в который раз ловко обмануть, чтобы я отдала его тебе без разговоров. Разве что…
От неожиданной мысли я вздрогнула и, отпрянув, со смешанным чувством уставилась на дракона.
Творец! Да я же знаю, как именно Рэн получил возможность летать! Знаю, какая за это была уплачена цена и почему ящеру не суждено поменять тело без моей помощи! Он говорил, что у меня не хватит сил. Утверждал, что я еще долго не сумею это сделать. Но я смогла! И очень скоро помогу лорду Эреною разорвать утомительную связь между ним и предателем-драконом. У меня теперь есть что предложить Рэну взамен!
Я на мгновение прижалась лбом к прохладной чешуе. Из-под крепко зажмуренных век выскользнуло несколько слезинок, но это уже было не важно. Главное, что я не зря собираюсь разбудить спящего дракона. Да. Буду считать его просто спящим — ему ведь недолго осталось быть пустышкой. Ну а то, что чешуя почернела, как только на нее упали мои слезы… что ж, так даже красивее. Наверное, слишком много во мне накопилось горечи. И слишком мало было надежды, чтобы вернуть этому телу первозданную белизну.
— Спасибо тебе, Творец, за подсказку, — прошептала я, решительно взглянув в сторону открытой тропы. — Теперь я знаю, что делать!
Затерянный посреди морских просторов Атолла остров встретил меня тишиной. Усыпанное звездами небо приветливо подмигнуло разноцветными искорками, едва ощутимый ветерок тут же растрепал мои и без того встрепанные волосы, листва на деревьях взволнованно зашелестела. Но в доме свет не горел.
Буквально взлетев по ступенькам, я вихрем обежала все комнаты, врываясь туда без стука и заранее громко извиняясь за наглость. Но вскоре с разочарованием убедилась, что лорда Эреноя здесь не было. Пришлось бежать в Школу и настойчиво стучаться в его кабинет. Не дождавшись ответа, торопливо взламывать защиту на дверях, беззвучно молясь о том, чтобы милорд оказался на месте. Однако и эти надежды не сбылись, кабинет наставника был пуст. Как и спальня. Только недопитый графин с киринолом стоял на безупречно чистом столе да сиротливо висел наброшенный на спинку кресла серый мундир.
И что теперь? Мне еще одну тропу создавать? Но я больше не смогу возненавидеть лорда Эреноя! Даже если очень сильно захочу, это не в моих силах. Больше — нет. Правда, есть еще Рэн…
Я прикрыла глаза, лихорадочно пытаясь сосредоточиться на драконе, но вскоре бессильно опустила руки.
Нет, не чувствую его совсем! Раньше это не составляло никакого труда, а сейчас как отрезало.
— Что ты тут делаешь? — довольно резко окликнул меня женский голос, когда я в отчаянии замерла, пытаясь понять, что делать. — Мне кажется, ночь не самое подходящее время для ученицы, чтобы посещать кабинет директора.
Я быстро обернулась и с невыразимым облегчением увидела стоящую в дверях Лану, одетую все в то же сногсшибательное платье со смелым декольте.
— Хвала Творцу… Вы не знаете, где я могу найти лорда Эреноя?
— Тебе зачем? — неприятно сощурилась Всадница.
— Это очень важно, — несколько растерялась я, ощутив долетевшую от нее волну враждебности. В чем дело? Что я ей сделала, чтобы смотреть на меня, как на вошь?
Женщина неприятно усмехнулась:
— И что же такого важного ты хотела сообщить ему после полуночи? Да еще в его личных помещениях? Интересную формулу вспомнила? Или, может, тебе срочно понадобился очень личный совет?
Я вспыхнула от непрозрачного намека и сжала кулаки. От такой точно помощи не дождешься.
— А вот это, миледи, вас не касается! Что же до моего появления, то милорд дал мне полный доступ в свой кабинет и в свой дом. Так что я нахожусь здесь с его полного согласия и одобрения.
— Надо же, какая смелая, — фыркнула Всадница. — И наивная к тому же. С таким мужчиной, как лорд Эреной, тебе, глупышке, мало что светит.
— Вам, между прочим, тоже, — не сдержалась я. — Вас не то что инкуб, ни один нормальный мужчина не вынесет!
— Что ты сказала? — мгновенно заледенела женщина.
А что, она думала, я перед ней на колени упаду? Или смолчу, как это, наверное, делают другие? Одна желтопузая ящерица в свое время в нос за это получила, а уж тут-то сам Творец молчать не велел. В конце концов, мы с ней почти равны.
— Что слышали.
Мы мгновение яростно смотрели друг на друга, а потом я решительно двинулась к дверям. У меня дел много, не до выяснения отношений с этой самоуверенной дамочкой. Напрасно я ее пожалела. Не зря ей именно Сай в качестве Пламени достался — заслужила, наверное. До последнего поцелуя.
— Дайте пройти, леди, — сухо сказала я, когда эта мерзавка сдвинулась и загородила единственный выход. — Я спешу.
— А мне все равно, спешишь ты или нет. Я хочу знать, что ты имела в виду, говоря о мужчинах.
— Так я не о мужчинах говорила — я в них плохо разбираюсь, — ехидно прищурилась я. — А о вас. И о том, что с таким характером вам тяжело придется в жизни. Удивительно, что драконица все это терпит, глядя, как вы собственными руками уничтожаете хорошее к себе отношение.
На лице Всадницы проступила растерянность.
— Ты знаешь, но я ни разу… Ты что, подслушивала?!
— Случайно получилось, — процедила я. — Недалеко была, а вы за собой двери закрывать не любите.
Да-да, можешь повнимательнее взглянуть на мою ауру. Авось спокойнее станет от мысли, что я не вру и совсем не специально ошивалась в тот момент возле кабинета.
— Что же ты узнала о Пламени, девочка? — вкрадчиво поинтересовалась Лана, подавшись вперед всем телом и явно испытывая острое желание вцепиться мне в волосы. Или лицо расцарапать, на худой конец. Кто их там знает, этих Всадниц. Вдруг они дерутся, как простые деревенские девки?
Я оскалилась.
— Все, что вы сказали лорду Эреною пару дней назад. К несчастью, мои проблемы это не решило. Да и вам, судя по всему, не помогло.
Всадница замерла, а потом на ее щеках выступили яркие алые пятна.
— Как ты смеешь? — уподобившись настоящей змеюке, прошипела Лана, сжимая кулаки.
— А как смеете вы?! — ничуть не смутившись, зашипела я в ответ. Едва ли не громче, чем она недавно. — Явились сюда как хозяйка! Ведете себя так, будто вам все должны! Да еще удивляетесь, что перед вами поклоны до земли не бьют и не посыпают дорожки цветочными лепестками! Как смеете вы распоряжаться чужими вещами? Как смеете вмешиваться в то, что вас не касается? Думаете, звание Всадника дает вам право отменять распоряжения лорда Эреноя? Думаете, вам все позволено? Это не ваша Школа, леди. А я не ваша ученица. Так что ведите себя достойно, если не хотите дать мне повод поверить, что милорд Сай правильно собирается от вас избавиться!
Лана окаменела.
— Что?
— Повторяетесь, леди, — ядовито откликнулась я, прямо-таки кожей чувствуя, как внимательно она изучает мою ауру. — Я сказала, что ваше драгоценное Пламя в лице небезызвестного вам инкуба собирается от вас отказаться. И что-то мне подсказывает, что вы до сих пор не догадываетесь почему. Интересно, что произойдет, когда он найдет вам замену? Надолго ли останется в силе разрешение Дома Рогнар на ваше пребывание на Круоле?
Из Всадницы, увидевшей все, что положено, вдруг словно выдернули стержень. Она разом осунулась, побледнела, пошатнулась, а затем буквально рухнула в ближайшее кресло и прошептала:
— Откуда ты знаешь?
— Сай признался. Сегодня, после того, как… насытился. Если вы в тот момент не ушли далеко от двери, то должны были слышать хотя бы часть разговора. А если Рэн не соврал, могли уловить даже мысли инкуба. Вам ведь это под силу, не так ли?
Лана обреченно опустила плечи.
— Это редкая удача… Сай почти всегда настороже.
— Как я его понимаю!
У нее помертвел голос:
— Да что ты знаешь о моих проблемах…
— То же, что и вы о моих, — жестко ответила я, и она вздрогнула, как от пощечины. — А теперь простите, я действительно очень спешу. И если вам не все равно, что будет с братом того, кого ваша Рокса считает Пламенем, прошу — не мешайте!
Лана вздрогнула снова и подняла на меня совсем другой взгляд.
— Что с Каем?
У меня нервно дернулась щека.
— Не знаю. Но полагаю, у него большие трудности. Милорд недавно открыл мне правду о драконе, а Рэн… ему это не понравилось. И теперь они в состоянии открытой войны.
— Опять?!
— Дракон разорвал все договоренности, — подтвердила я, с удивлением обнаружив, что Лана не играет и действительно встревожена. — К чему все это приведет, один Творец знает. Поэтому я должна найти лорда Эреноя как можно скорее. Но никак не могу этого сделать — я его почему-то больше не чувствую.
Лана стремительно поднялась с кресла и воткнула в меня острый, как кинжал, взгляд.
— Насколько все плохо?
— Хуже не бывает.
— А дракон?
Я стиснула челюсти.
— В бешенстве, я полагаю. Второстепенного потока, который помогал бы адекватно мыслить, у него нет, поэтому прошу, если вам что-то известно, помогите до него добраться! Я не могу двигаться вслепую. У меня нет на это времени!
— Рэн не причинит вреда Каю, — нахмурилась Всадница. — Это не в его интересах. Но я могу тебе помочь… при одном условии.
— Каком?
— Я не слышала ваш разговор с Саем. Но хочу знать, чем он закончился. Взамен я открою тропу, где ты найдешь своего инкуба. Договорились?
Конечно, куда же я денусь!
Я торопливо кивнула.
— Тогда я слушаю. — Лана демонстративно сложила руки на груди и выжидательно на меня посмотрела.
— Извольте. Милорду Саю надоело, что вы вмешиваетесь в его дела. Ему претит ваша опека. Раздражает ваша забота. И даже тот факт, что он не единожды обязан вам жизнью, не способен этого изменить. Ваше присутствие слишком часто вынуждает его менять настроение…
По мере того как я перечисляла, лицо Всадницы все больше каменело.
— Вы одним своим видом нарушаете его сосредоточенность, — спокойно продолжала я, не обманувшись ее маской. — Для инкуба такого уровня это может закончиться потерей контроля, поэтому вы для него в первую очередь угроза — его жизни, репутации, чести. И лишь тот факт, что ваш «напиток» подходит ему идеально, вынуждает Сая повременить с принятием решения.
Лана с непроницаемым видом отвернулась.
— Ему просто не нравится от меня зависеть.
— Не исключено. Но в глазах инкуба любая зависимость — проявление слабости. А вы ведь знаете, как на Круоле относятся к тем, кто слаб?
Всадница снова нахмурилась.
— При чем тут это?
— При том, что вы — его слабость, — с нажимом сказала я. — Он еще не сознает этого, но где-то глубоко внутри чувствует, поэтому и пытается от вас избавиться. Сейчас он не готов лишиться донора. Пока у него еще есть оправдания для своей медлительности. Но как только они иссякнут, Сай поймет, насколько к вам привязан. И это вынудит его уйти. Уничтожить свою слабость. Это будет вопросом чести.
— С чего ты взяла? — недоверчиво обернулась женщина.
Я вздохнула.
— Да с того, что на Круоле мужчины не могут иначе, так устроен их мир. Они сражаются с собой каждый день — за право жить, владеть и распоряжаться своими силами по собственному усмотрению. Не поддаваться чувствам, всегда принимать правильные решения — от этого зависит их жизнь. И Сай не исключение. Он привык делать то, что считает нужным. Прислушиваться к тем, кто сильнее, и игнорировать тех, у кого нет права давать ему указания. У вас, по его мнению, такого права нет, поэтому любое вмешательство в его дела воспринимается как оскорбление. Это намек на его несостоятельность — как мужчины, как воина, как высшего, наконец. И каждый раз, когда вы даете себе волю, он испытывает унижение. Какому мужчине это понравится? Сай далеко не идеал, но, несмотря ни на что, вы все еще вхожи в его Дом. И до сих пор не разоблачены. Не задумывались никогда, почему он ни разу вас не ударил? Очень жаль. Потому что именно поэтому вы не можете найти с ним общий язык. Поэтому он не доверяет вам, — чуть тише добавила я, после чего Всадница снова сжала кулаки и отошла к столу. — Лорд Сай — инкуб с пятью потоками сознания, для которого совершенно нормально годами скрывать свое истинное отношение. Если вы думаете, что ваши слова или поступки ему безразличны, вы ошибаетесь. Но пытаться вывести его из себя — бесполезное занятие, он просто сменит один поток на другой и укажет вам на выход.
— Обычно он так и делает, — тихо прошептала Всадница. — Всегда одно и то же… Но почему он рассказал об этом тебе? Почему даже я не знаю, сколько на самом деле у него потоков?
Я вздохнула.
— Он не все рассказал. О многом я могу лишь догадываться. А почему доверился… Может, потому что я не пытаюсь на него давить? Может, все дело в том, что иногда не нужно во что бы то ни стало отстаивать свою точку зрения, не нужно приказывать, а достаточно просто попросить?
— Извини, не поняла… я что должна была сделать? — замерла Всадница.
— Попросить помощи, доверия, наконец. Это ведь несложно. Лорд Сай отзывается на такие просьбы, я знаю. Это сродни игре. Вот только сам он относится к ней чересчур серьезно.
— Когда ты успела это выяснить? — растерянно спросила Лана.
Я хмыкнула.
— Когда случайно затащила его на Оруан. Он захотел проверить, какого уровня из меня получится донор, а я так впечатлилась картиной, которую лорд Эреной приготовил для испытания, что нам обоим здорово досталось. И если бы не вы… простите, я не поблагодарила вас за спасение, — неожиданно сообразила я, но женщина как будто не услышала. — Нет, правда. Я очень вам благодарна. Потому-то и пыталась завести разговор с Саем об этом. Он, правда, отвечал неохотно и несколько раз пытался сменить поток, но кое-что вытянуть из него удалось. В частности то, что для вас еще не все потеряно.