Домашняя / Попаданцы / Олег Бондарев кремль 2222 митино

Олег Бондарев кремль 2222 митино

Он успел нажать на курок трижды, когда крысособаки наконец ринулись в атаку. Промедление обошлось им дорого: три трупа остались лежать на асфальте, остальные же семеро устремились к наглому хомо. Прикончив еще двух псин меткими выстрелами из пистоля, Игорь обрушил меч на голову самой ретивой твари, которая явно намеревалась ухватить его за ногу. Череп развалился на две несимметричные половинки, и ало-розовые брызги полетели во все стороны. Морщась от боли, снова пронзившей его многострадальный позвоночник, светловолосый стрелец неловко отбил атаку следующей крысособаки, не прикончив ее, а всего лишь выбив пару клыков. Морда твари, и без того устрашающая, теперь выглядела еще жутче: бурая шерсть была перепачкана кровью, хлещущей из разбитых десен.
Впрочем, Игорь никаких угрызений совести, разумеется, не испытывал. Впрыск адреналина спас его, немного сгладив боль и не позволив светловолосому стрельцу утратить концентрацию в самый неподходящий момент. Но насколько хватит Игорева самообладания?
Трио здоровых крысособак и их беззубая сестрица, прекрасно понимая, что их шансы на сытный обед стремительно тают, наконец-то решили напасть одновременно. Одна бросилась слева, и Игорь резко повернулся к ней и ткнул мечом прямо в раскрытую пасть. В итоге псина буквально нанизала себя на клинок, однако стрелец тут же пожалел о выбранном приеме – ведь шустро сбросить погибшую тварь не представлялось возможным, а к воину тем временем уже летела следующая…
Не придумав ничего лучше, Игорь наугад шмальнул в мерзавку из-под локтя. Пуля, угодив прямо в чудовищную морду крысособаки, отбросила ее в сторону. Проклятая псина перевешивала меч, и Игорь, скрепя сердце, позволил рукояти выскользнуть из пальцев.
Одна из двух оставшихся тварей, воспользовавшись суматохой, врезалась в него, ударила мощными лапами прямо в грудь и опрокинула светловолосого стрельца на землю. Выпад крысособаки отозвался в позвоночнике острой болью, и Игорь на пару мгновений потерял концентрацию. Псине это было только на руку. Обрушив противника на землю, она замерла у него на грудной клетке и широко раскрыла челюсти, намереваясь впиться в глотку хомо острыми зубами…
Как вдруг Игорь всунул в чудовищную пасть руку по самое плечо, защищенное звенящей сеткой кольчуги.
Псина слегка опешила. Выигранных секунд хватило, чтобы Игорь выглянул из-за растерянной твари и пристрелил ее лохматую сестрицу, которая ошивалась у его ног. Затем стрелец упер ствол пистоля прямо в лоб стоящего на груди монстра и спустил курок.
Мозги брызнули во все стороны, и Игорь невольно зажмурился, чтобы ошметки не попала в глаза. Челюсти погибшей твари рефлекторно дернулись, но этой конвульсии, конечно же, не хватило, чтобы прокусить скрытое под кольчугой плечо. Мелькнула шальная мысль брезгливо стянуть с окровавленной длани странную лохматую перчатку, но Игорь просто не нашел в себе сил. Шумно дыша, он отбросил руку с дохлой крысособакой в сторону и остался лежать в такой странной позе. Взгляд его был устремлен в непривычно-серое небо, которое неожиданно быстро затягивалось мрачными грозовыми тучами. Это зрелище показалось Игорю совершенно незнакомым, но он тут же вспомнил, что впервые находится за пределами Купола, а не под ним.
«А прежде мы всем этим будто через стекло любовались, – думал стрелец, с неподдельным интересном рассматривая солнце, которое смущенно спряталось за очередное облако, чуть менее темное, чем остальные. – И вот – вживую…»
Бой выдался трудным, бой выдался кровавым.
Но, по крайней мере, он не стал последним, а это уже само по себе было очень хорошо.
Осознав, что лежать посреди безжизненной улицы, как минимум, не очень умно, Игорь все-таки стянул с руки убитую крысособаку, поднялся и отправился освобождать из пасти другой твари свой многострадальный меч.
Это не заняло много времени; куда дольше оказалось вытирать окровавленный клинок о шкуру мутанта. Тихо ругаясь на злую судьбу, волей которой Игорь оказался здесь в гордом одиночестве, он наконец покончил с «чисткой», встал и засунул меч в кольцо на поясе.
На самом деле, он прекрасно понимал, что может винить в своих бедах только самого себя… ну и еще шамов, которые похитили его отца несколько лет назад. Не замани кровопийцы кремлевский отряд в коварную ловушку, и светловолосый стрелец до сих пор бы сторожил острог.
«Хотя… будь отец в Кремле, возможно, вся моя жизнь сложилась бы несколько иначе… Или нет?»
Думать об этом не было ни времени, ни желания. Когда-нибудь потом, в старости, он будет сидеть на крыльце, смотреть на солнце через мерцающую призму Купола и гадать, что было бы в том или ином случае…
Если, конечно, доживет.
Ладонь скрылась за пазухой и пару мгновений спустя вынырнула, уже в колбой в грязных пальцах. Игорь еще раз с опаской осмотрел склянку – не повредилась ли, не треснула? Кажется, нет. По крайней мере, внутри, как будто, столько же мутной жижи, сколько и было раньше. Оглянувшись по сторонам – никто больше не собирается покушаться на его жизнь? – и немного успокоившись, повернулся к полупрозрачной стене Купола. Перед тем, как швырнуть колбу в это странное заграждение, Игорь принял такую позу, чтобы снова не плюхнуться на землю, когда пробитая «зельем» дыра вызовет очередной маленький ураган.
«Давай уже, не тяни… А то опять крысособаки объявятся или похуже кто…»
Перспектива встретить еще каких-нибудь тварей совсем не обрадовала Игоря, и он, как следует размахнувшись, швырнул склянку в мутноватую стену, за которой находилась его родная и ненавистная московская Зона.
Раздался звон: это колба с чудодейственным раствором вдребезги разлетелась о Купол. Как и в прошлый раз, несколько мгновений ничего не происходило, но светловолосый стрелец был уже научен горьким опытом и потому терпеливо ждал, мысленно готовясь к тому, что последует за его отчаянным броском.
Секунды падали в вечность неспешно, точно капли меда в травяной чай. Казалось, Игорь стоит так уже уйму лет, но на деле прошло с полминуты, когда раствор все-таки начал действовать.
Вот по стене побежали трещины. Вот их средоточие превратилось в круглое отверстие, которое принялось спешно увеличиваться. На сей раз поток воздуха логично шел со спины, и Игорь невольно согнулся в дугу и свел плечи, насколько мог. Ветер звенел кольцами его потрепанной кольчуги, трепал светлые волосы. Едва почуяв, что воздушный поток начал слабеть, светловолосый стрелец бросился к Проходу. Сердце торопливо стучало в могучей груди кремлевского воина; он боялся, что может опоздать, и тогда придется тратить вторую колбу, что, разумеется, не входило в Игоревы планы…
Он ворвался в московскую Зону так стремительно, будто искренне скучал по ней, по ее превратностям и монстрам, хотя на самом деле, конечно, причина заключалась в страхе. Проходя через дыру в Куполе, Игорь невольно представил, как стена вновь регенерируется, и неуемная волна чистой энергии разрывает его на куски… а через несколько секунд кровавое пятно на полупрозрачной стенке испаряется без следа, словно капля воды на стальной крыше в жаркий летний день.
Шумно выдохнув, Игорь, тем не менее, больше не расслаблялся. Не желая оставаться рядом с Куполом, он отступил в тень ближайшего здания, но внутрь заходить не стал. Опустившись на корточки, светловолосый стрелец взялся перезаряжать пистоль. Первый магазин он, подумав, выкидывать не стал – просто спрятал за пазуху, про запас.
«Вдруг у Громобоя найдутся лишние патроны?»
Впрочем, для начала Игорю надо хотя бы отыскать нейроманта. Все, что стрелец знал о его нынешнем месте обитания – бородач вместе с любимой женой Бо ошивается где-то у северной границы Тушино. И то – рассказал об этом не сам нейромант, а Захар, поскольку во время расставания светловолосый стрелец был далек от своих оптимальных кондиций. По крайней мере, в тот момент его тело, израненное вражескими пулями, отчаянно пыталось сохранить в себе жизнь и не особо заботилось о поддержании сознания.
Разобравшись с пистолем, Игорь прикинул, где находится север, и медленно устремился в этом направлении.
Он не знал, доберется ли до обители своего боевого товарища и его драгоценной жены, но свернуть к Кремлю уже не мог: слишком безжалостно он сжег мосты, соединяющие его с крепостью, и потому без трофея в лице освобожденных пленников ему туда и соваться на стоило.
Московская Зона снова пела свою привычную песню, в прежнем ритме и достаточно громко, чтобы чувствовать себя, как дома.
Пусть это был и очень опасный дом.
* * *
Захару нечасто доводилось видеть, как одна шайка нео сражается с другой. Хотя на самом деле причин у такого побоища могло быть превеликое множество – начиная от тушки дохлой крысособаки и заканчивая целым загоном с кормовыми, который дикари могли найти в одном из ближайших домов.
Наблюдать за подобной битвой было довольно странно.
«Хотя чему я удивляюсь? – одернул себя десятник. – А как же стычки с маркитантами, с тем же Вадимом? Просто там все, обычно, решается огнестрелами, а не в ближнем бою…»
К счастью, нео пистоли и автоматы не жаловали, именно поэтому сейчас отчаянно колошматили друг друга дубинами. И это только на первый взгляд звучало не так уж жутко: на деле же у большинства мутантов орудия были усилены заточенными обломками арматуры, и потому одним ударом можно было не просто проломить череп врагу, но и превратить его голову в настоящее кровавое месиво.
Чем, собственно, дикари и занимались, истребляя собратьев из чужой шайки с такой ненавистью, будто атаковали кремлевских хомо. Захар невольно подумал, что, не будь крепости, нео, вероятно, просто пережрали бы друг друга.
– Что думаешь? – тихо осведомился Никола.
Десятник невольно вздрогнул, но тут же взял себя в руки: за несколько последних недель он успел привыкнуть, что рядом все время находится верный помощник Богдан. Видеть же в такой роли длинноносого разведчика было, мягко говоря, непривычно. Впрочем, за годы службы в дружине Захар не раз терял самых близких товарищей и прекрасно знал, что боль от потери утихнет – просто не сразу.
Главное, не забывать, что рядом иные, столь же дорогие люди, которых следует во что бы то ни стало уберечь от печальной участи, постигшей умерших товарищей.
Поэтому Захар сказал:
– Дождемся, пока они разойдутся и пойдем своей дорогой.
Затем он повернулся к остальным:
– Все слышали?
– Почему бы нам не перебить тех, кто останется? – спросила Варвара, посмотрев на предводителя исподлобья.
Десятник открыл рот, чтобы объяснить свое решение, как вдруг к беседе совершенно неожиданно подключился доселе молчавший Сыч.
– Потому что мы и так уже потеряли двоих, – сухо заметил он, и в голосе его явно ощущалось некое презрение. – Ввязываться в бой, которого можно избежать, совершенно неправильное решение.
Варвара бросила в его сторону недовольный взгляд.
– А оставлять за спиной недобитки мутов – правильно? Не боишься, что они за нами увяжутся и в спину ударят?
– Не думаю, что после ожесточенного боя они захотят нас преследовать, – покачал головой Сыч. – Скорей, они забьются в какую-нибудь щель и будут жрать убитых собратьев.
Иронично, но Захар, как и остальные бойцы, в общем-то, разделяли мнение агента. Тем более что, по их мнению, женщине на поле брани места не было. Ее главная задача – очаг беречь да детишек растить, а мечом махать да из пистоля стрелять все же мужикам сподручней. Им для этого Богом сила и отвага дана. Ну и D-ген.
Однако при этом десятник вполне допускал, что где-то в северных пределах женщин могли воспитывать совершенно иначе. Плохо представляя, как все устроено в племени Наездниц на фенакодусах, Захар не желал лезть в чужой монастырь со своими порядками.
И вот сейчас, из-за этих смешанных чувств, десятник попросту не знал, кого поддержать. Поэтому в итоге поступил куда проще.
– Решение уже принято, обсуждать тут нечего, – холодно сказал десятник. – Так что заканчивайте. Бить нео надо везде и всегда, но именно сейчас нам не с руки лишний раз в крови мараться. Надо еще Игоря отыскать с Казимиром да обратно вернуться. Такая у нас сейчас миссия. А если кто-то вдруг хотел славно погибнуть в бою, то вы зря со мной сюда отправились. Мне главное – задачу решить поставленную, а не отвагой блеснуть. А у тебя, Варвара, еще сестры в плену. Ты об этом не забыла?
Его пламенная речь если не пристыдила Наездницу, то совершенно точно слегка остудила ее пыл. По крайней мере, девушка вспомнила, что находится в чужом отряде и должна подчиняться воле командира… или уйти.
– Тебе решать, – уставившись себе под ноги, сказала Варвара.
Захар облегченно кивнул и, выглянув в дверной проем, убедился, что Любим и Свят по-прежнему сторожат взволнованных скакунов в мрачном «предбаннике».
«Как бы только нео наших фенакодусов не учуяли», – подумал Захар, снова поворачиваясь к окну.
В отдалении дикари все так же самозабвенно били друг друга. И пусть силы мутов были практически на исходе, но отчаянное нежелание умирать вынуждало их с прежним остервенением махать дубинами. Трупов становилось все больше, кровь хлестала в разные стороны, но никто не думал останавливаться раньше, чем умрет последний враг.
Наконец на ногах остались только три дикаря, судя по всему, из одной шайки – по крайней мере, никто из них не спешил нападать на двух других. Переглянувшись, они вдруг задрали головы и громко зарычали, словно крысособаки при виде полной луны. По коже Захара невольно прошел озноб. Он, разумеется, не испугался, но смотреть на трех нео, с ног до головы перемазанных кровью собратьев, было жутковато. По завершении странного ритуала дикари похватали трупы за ноги и поволокли прочь, буквально сгорая от вожделения. Десятник практически не сомневался, что, оттащив мертвецов в ближайшие развалины, они не вернутся на ристалище раньше, чем обглодают последние кости – точно так, как и предполагал Сыч.
Захар бросил быстрый взгляд на агента. Надо ж, как порой заковыриста иная судьба!.. А ведь в детстве Сыч наверняка, как и все прочие мальчишки, втайне мечтал стать настоящим дружинником и безжалостно уничтожать нечисть… Но потом его грубо вырвали из общей массы, попутно растоптав грезы и надежды, дабы не позволить предателям разрушить Кремль изнутри. Это была, откровенно говоря, сучья работа, неблагодарная, но не менее необходимая, чем та, которую делали Захар и его бойцы. И не вина Сыча в том, что именно он сейчас оказался здесь, с отрядом; как бы ни раздражало десятника его присутствие, молчун в черном балахоне был всего лишь инструментом в руках Тайного дьяка и воеводы. Ну а те, в свою очередь, приставили хмурого агента к отряду не из вредности, а из самых лучших побуждений.
Вот и получалось, что единственный, кого Захар мог винить в случившемся, это его собственный побратим, Игорь, который додумался сбежать из крепости без ведома воеводы и князя.
Все это промелькнуло в мозгу у кремлевского командира за считаные мгновения, которых вполне хватило, чтобы голодные окровавленные нео наконец скрылись внутри полуразрушенного дома на противоположной стороне улицы.
– Выдвигаемся! – чуть громче, чем, возможно, следовало бы, воскликнул Захар.
Тут уж с ним никто спорить не стал – всем хотелось поскорей покинуть развалины и продолжить путь вдоль западной границы Купола… пока нео не вернулись за добавкой.
Они вывели фенакодусов из развалин и уже взгромоздились в седла, когда увидели, что незабвенная троица дикарей снова показалась наружу.
«Вот ведь невезение…»
Скаля кривые и гнилые зубы, монстры хмуро разглядывали наездников, а те, в свою очередь, смотрели на нео. Эта немая сцена продлилась недолго, буквально полминуты, после чего дикари, переглянувшись, стали пятиться обратно в здание. Даже их скудного ума хватило, чтобы понять – тягаться с всадниками не стоит. Однако Захар не дал им уйти: украдкой переведя предохранитель в режим стрельбы очередями, он резко вскинул ствол и нажал на спусковой крючок.
Помятые раскаленные гильзы посыпались под когтистые лапы его верного фенакодуса. Дружинники, Сыч и Варвара невольно сощурились. Впрочем, все эти ужимки были ничем по сравнению с муками, которые испытывали оказавшиеся на линии огня дикари. Пули жалили их, выбивая из лохматых тел целые фонтаны мутной крови, которые хлестали из дыр на потрескавшийся асфальт. Патроны в магазине уже закончились, но Захар еще несколько секунд продолжал инстинктивно жать на спусковой крючок. Наконец, шумно выдохнув, он бессильно опустил ствол и хмуро уставился на нео. Двое по бокам упали практически сразу, едва Захар открыл огонь, а последний, центральный, успел еще сделать шаг в направлении обидчика и даже обозначил робкое движение дубиной… но на большее оказался неспособен. Уже в следующую секунду нео замертво упал на землю, прямо в темную лужу собственной крови, которая успела вылиться из его ужасающих ран.
С тем же сосредоточенным выражением лица Захар отстегнул опустевший рожок и пристегнул новый, полный и, увы, последний. Затем, перекинув автомат через плечо, десятник повернулся к Варваре и холодно произнес:
– Думаю, не надо объяснять, почему я их все-таки убил.
Она молча покачала головой: Наездница, судя по всему, была достаточно умна, чтобы не бахвалиться фразами типа «А я ведь говорила!..».
– Едем, – коротко бросил десятник.
Он сжал фенакодусу бока и устремился вперед по улице. Слева был ненавистный Купол, и Захар нет-нет да поглядывал в его сторону – боясь и надеясь увидеть по ту сторону блудного побратима.
Но через мутную стену Митино местность было особо не рассмотреть. Так, смутные очертания зданий да непонятное мельтешение темных пятен самых разных размеров.
«Где же ты, брат?»
Вопрос, конечно же, остался без ответа.
– Ты слышал? – встрепенувшись, спросила Бо.
Они находились в потрепанном и частично разрушенном доме неподалеку от северной границы Тушино – в том самом, где встретились после долгой разлуки около двух месяцев назад. Бо сидела на подоконнике, а ее суженый сидел в старом промятом кресле, чудом не порубленном на дрова, и задумчиво оглаживал кудлатую бороду. На коленях нейроманта лежали два верных пистоля – после каждой относительно крупной потасовки беглый стаббер не ленился разбирать их, чистить и смазывать. У окна ошивались крысособаки, преданно терлись боками о черные ботинки хозяйки. Щелкун же наматывал круги вокруг их дома, будто привязанный к колышку сторожевой пес.
– Что? – хрипло осведомился бородач.
«Рекс» снаружи замер, моментально превратившись в огромную металлическую статую. Громобой, кряхтя, сунул пистоли в карманы своего потертого плаща, затем поднялся из кресла и подошел к жене. Там он грузно оперся на подоконник сильными руками в мозолях и шрамах и застыл, прислушиваясь к московской Зоне вместе с Бо. Хмуря лицо, морща лоб, он пытался расслышать в какофонии различных звуков тот, который привлек внимание его любимой супруги.
– Ты про шаги? – проронил он наконец.
– Ну да. Явно одиночка, и идет очень медленно… и осторожно… На нео не похоже.
– Ну почему же? – пожав плечами, пробормотал Громобой. – Если один, братьев на глазах убили… Идет и боится.
– Даже страх не заставит его красться, – фыркнула Бо.
– Ну, может, ты и права… Тогда кто? Дамп?
– Возможно, – подумав, согласилась девушка. – Пошлю-ка зверушку, пусть посмотрит.
Одна из крысособак, ошивающихся у ее ног, сорвалась с места и бросилась наружу. Громобой проводил ее задумчивым взглядом: он четвероногим мутантам не доверял и постоянно ждал, что они выйдут из-под контроля жены и вцепятся ему в глотку, когда нейромант будет меньше всего этого ждать.
«А Бо, наверное, то же самое думает про моего Щелкуна, – мелькнуло в его немытой голове. – Да и сам я этого боюсь ох как сильно…»
В худших фантазиях Громобоя «Рекс» срывался с цепи и с радостью сжирал недавнего хозяина, мстя ему за все поручения, которыми тот буквально засыпал питомца. Затем Щелкун не менее охотно расправлялся с Бо и всеми ее тварями, а потом отправлялся странствовать по московской Зоне в гордом одиночестве – собственно, как оно и было раньше, до их судьбоносной встречи с нейромантом.
Громобой невольно сглотнул. О природе своих странных способностей он знал только то, что они возникли в результате странного контакта с Красным Полем Смерти, в которое треклятые нео загнали его супругу Бо. И, честно говоря, не считал отпечаток московской Зоны чем-то схожим с Божественным даром. Более того – после воссоединения с Бо нейромант всерьез подумывал о том, чтобы отпустить «Рекса» на все четыре стороны, но все время находил повод оставить Щелкуна при себе. Наверное, просто до того прикипел к своему стальному питомцу, что уже не мог представить жизнь без него. Да, безусловно, если бы Громобою пришлось выбирать между Бо и «ящером», нейромант в ста случаях из ста выбрал бы жену, но не стоило забывать, что без помощи Щелкуна беглый стаббер никогда бы ее не нашел. Да и сам, вероятно, давно бы погиб – ведь поначалу втайне даже мечтал о гибели и неосознанно тянулся к ней, чтобы поскорей встретиться с Бо в раю.
Такой вот контраст: минувший год Громобой постоянно балансировал на грани между жизнью и смертью, но теперь мечтал о долголетии, поскольку был счастлив – насколько вообще можно быть счастливым в московской Зоне. И пусть муты постоянно докучали им, стаббер и Бо прекрасно понимали, что нигде под Куполом не сыщется места спокойней, чем тут. Везде, абсолютно везде им придется денно и нощно защищать свой дом, но в Тушино они, по крайней мере, неплохо ориентируются – в отличие от многих других районов. После того, как возлюбленные совместно с кремлевскими дружинниками уничтожили логово кио и маркитанта Вадима, в этом районе больше не осталось средоточий откровенного зла. Чуть южней обители Громобоя и Бо жили Дети Механизмов, но это племя блаженных представляло опасность разве что для самих себя. Нейроманта они и вовсе считали реинкарнацией Великого Механика и отчаянно уговаривали Бо и Громобоя остаться в племенном доме, но, по правде говоря, там влюбленные чувствовали себя крайне неуютно. Среди сумасшедших вообще находиться довольно опасно: даже если сегодня они на твоей стороне, то потом запросто могут воткнуть нож тебе в спину – просто потому, что у них что-то там в мозгу щелкнуло.
– Гром.
Голос Бо отвлек нейроманта от размышлений. Повернувшись к жене, он увидел на ее лице странную и весьма неожиданную улыбку.
– В чем дело, малыш? – недоуменно хмурясь, спросил Громобой.
Она перевела взгляд на него и тихо сказала:
– Там, кажется… твой друг.
– Кто? – не понял нейромант. – Ты сейчас об… об Игоре, что ли?
– Ну… да, – неуверенно кивнула Бо. – Он немного… потрепанный, да и смотрю издалека… но, вроде бы, действительно Игорь.
Громобой в тот же миг сорвался с места и устремился к выходу из здания. Бо не останавливала его, прекрасно понимая, куда и почему спешит ее супруг. Улыбка не покидала ее губ. Они с Игорем практически не успели пообщаться в свою первую и, в общем-то, единственную встречу, но Бо прекрасно знала, что именно цепочка событий, связанных с молодым дружинником, привела к их с мужем воссоединению, и потому заочно любила кремлевского воина.
А вот Громобой питал к нему искреннюю и совершенно объяснимую приязнь и был бесконечно благодарен небесам за их встречу. Именно поэтому он так спешил наружу, дабы поскорей убедиться, что глаза не подвели отправленную на разведку крысособаку.
Вот коридор подошел к концу, и Громобой выскочил наружу… и сразу увидел его. Они расстались всего несколько недель назад, однако нейроманту казалось, что прошла целая вечность. Возможно, виной тому был темп московской Зоны, где каждый день настолько напичкан событиями, что, по ощущениям, длятся неделю.
В общем, Громобой был чертовски рад видеть своего доброго друга целым и невредимым.
– Игорь! – воскликнул нейромант, привлекая внимание дружинника.
Разведчик невольно вздрогнул и, резко повернувшись на голос, удивленно уставился на бородача.
– Громобой? – неуверенно уточнил Игорь.
– Ну а то кто ж еще, паренек! – подбоченившись, ухмыльнулся бородач. – Али забыть меня успел?
– Тебя забудешь! – воскликнул дружинник, невольно расплываясь в улыбке.
Он устремился к Громобою и, не говоря больше ни слова, крепко обнял друга. В этот момент Игорю почему-то вспомнилась их прощальный разговор с отцом. Тогда родитель навестил отпрыска в корпусе юнаков. Правда, никто из двоих не особо задумывался, что эта встреча может стать последней, а потому расставались без лишних эмоций, как обычно перед новым рейдом отца…
С того прощания прошло уже почти десять лет. И теперь, чтобы воссоединиться с пропавшим родителем, Игорь пришел к своему неожиданному спасителю, этакому внезапно возникшему наставнику, который помог дружиннику повзрослеть за считаные дни да и вообще всегда выручал младшего товарища.
– Живой… – тихо хохоча в кудлатую бороду, сказал Громобой.
– И ты живой, – сказал Игорь.
Отступив, он смерил товарища оценивающим взглядом, будто желая понять, ничего ли не приключилось с нейромантом за те два месяца, что они провели вдали друг от друга.
– Как твое здоровье, паренек? – спросил бородач. – Досталось тебе, конечно, знатно… Но, вижу, ты более-менее бодр…
Нейромант вдруг встрепенулся и, вытянув шею, окинул взглядом окрестности.
– Погоди, а где твой отряд? – спросил беглый стаббер, снова уставившись на товарища. – Где Захар и прочие…
– Я один, Громобой, – вымученно улыбнувшись, ответил Игорь.
– Что? Опять? – изумился нейромант. – Полегли? И Захар?
– Да нет, нет… Ты не понял, – поспешно замотал головой светловолосый разведчик. – Я один тут, в Тушино… я сам пошел. Точней, со мной еще один дружинник был, немолодой уже…
– Стоп-стоп, – перебил его бородач. – Давай уж для начала в дом войдем, от греха подальше, тем более там Бо, сразу нам обоим все расскажешь, чтоб по два раза не повторять! Ну, пошли…
Игорь не спорил, и Громобой, удовлетворенно кивнув, первым устремился обратно в их супружеское логово. Дружинник плелся следом.
– Вот уж не ожидал, что увижу тебя… так скоро, – бросил нейромант через плечо. – И – опять одного… Умеешь ты удивлять, паренек.
– Кабы я еще удивлял по собственному желанию… – буркнул Игорь.
Когда они вошли внутрь, Бо уже была на ногах. Сложив руки за спиной – признак некоего смущения перед малознакомым, но приятным ей человеком, – она стояла в самом центре комнаты и робко смотрела на дверной проем. Игорь слабо улыбнулся девушке… и вздрогнул от неожиданности, увидев, как вокруг ее ног разгуливают крысособаки.
– Все в порядке, – поняв, что его насторожило, поспешно сказала Бо. – Я же их контролирую, забыл? Они не причинят тебе вреда.
– Ты чего, паренек? – положив руку ему на плечо, сказал Громобой.
– Да просто только что с такими вот, – он махнул рукой в сторону мутировавших псин, – воевал в Митино.
Брови нейроманта моментально взлетели на лоб, Бо тоже заметно растерялась.
– Где-где воевал? – переглянувшись с женой, уточнил беглый стаббер. – В Митино?
– Ну да, – кивнул Игорь.
– А как ты там оказался-то? Тут же… Купол, между нами и Митино!
Вздохнув, светловолосый дружинник принялся рассказывать о своих злоключениях – начиная с того момента, как в Кремль доставили Казимира, и заканчивая тем, как сам Игорь, одолев стаю крысособак, проделал в стене между районами дыру и вернулся обратно в Зону. Громобой с супругой слушали его, не перебивая, только хмурились на самых напряженных моментах истории.

Посмотрите также

Читать и скачать книгу Джонни Оклахома или магия крупного калибра - Шкенев Сергей

Сергей Шкенев – Джонни Оклахома или магия крупного калибра

Сергей Шкенев – книга Джонни Оклахома или магия крупного калибра читать онлайн Скачать книгу Epub Mobi ...

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *