Домашняя / Фантастика / Аркадий Шушпанов Книжный дозор читать онлайн

Аркадий Шушпанов Книжный дозор читать онлайн

В этот момент делом заинтересовался Стригаль. Сперва он проверил информацию по другим исчезнувшим магическим книгам. Прямых обращений в Инквизицию не было… зато поступали длинные списки взаимных претензий Дозоров. А там нет-нет да проскальзывали обвинения: то один-де, то другой присвоил какой-нибудь гримуар. Обвиняемые, разумеется, открещивались.
Стригаль начал копать дальше. И таки нашел свидетельские показания, что один из ограбленных книжников якобы видел на месте происшествия ребенка. Даже успел сделать слепок ауры – Темный коллекционер оказался еще и опытным, расторопным магом. Только это ничего не дало. Аура была «чистой», без явного цветового оттенка, то есть ребенок не был инициирован. Обвинить в этом Светлых не вышло, следов не нашли, доказательства того, что неинициированный юный Иной вообще замешан в краже, отсутствовали. Всех выявленных в городе несовершеннолетних Иных потом еще пару лет безрезультатно проверяли. Слепок повесили на артефакт, пришили к делу и спустили на тормозах. Похищенную книгу, разумеется, тоже не нашли.
Но Стригаль на этом не остановился. Он проделал кропотливую работу и отыскал один малоприметный факт.
Еще в докомпьютерную эпоху предпринимались усилия составить библиографический свод всех колдовских книг, созданных хотя бы в Европе. Больше всех в этом преуспел Инквизитор и охотник на ведьм Бальтазар Шиллер. Собственно, именно непростое ремесло подвигло Шиллера на его труд, ядром которого послужили ведьминские травники и сборники заклинаний. В конце концов рьяный Шиллер, такой же сторонник «бури и натиска» в своем деле, как его великий однофамилец – в литературе, обрел своеобразное бессмертие. Он стал одним из трех Инквизиторов за всю историю, применивших Саркофаг Времен. Шиллер ушел в вечность с особо злобной ведьмой – ну, не в вечность, конечно, а всего лишь на срок до тепловой смерти Вселенной. А его книжный труд не пропал даром, многажды дополнялся и переиздавался как наиболее авторитетный «Справочник Шиллера». Этот справочник имелся в библиотеке каждого Дозора и у многих частных коллекционеров. Инквизиция не препятствовала, а напротив, способствовала распространению, заодно напоминая о служебном подвиге автора. Но истинные коллекционеры охотились за ограниченным изданием «Справочника», на который было наложено заклятие, изобретенное самим Шиллером. В конце фолианта были оставлены чистые страницы. Вписанные в один сведения о новых книгах должны были одновременно появиться во всех остальных экземплярах. Именно с такого, эталонного образца печатались новые «массовые» издания.
Разумеется, свой экземпляр хранился и в библиотеке Яноша Чапека. В потайном отделе, вместе с другими «настоящими» магическими книгами. Стригаль затребовал его себе, изучил под микроскопом, а также сквозь Сумрак и с помощью оракула. А заодно выяснил, что во всех пострадавших библиотеках экземпляры из ограниченного тиража «Справочника» тоже имелись. Эти книги были доставлены в Прагу, тщательно осмотрены, а данные сличены.
«Справочники» видали виды и несли на страницах многочисленные следы времени и неосторожного обращения. И все же от бдительного ока Стригаля не укрылся малоприметный символ – нацарапанный от руки на полях, на разных страницах, но в каждой книге. Этот символ не значился ни в одном алфавите, ни в одном магическом каталоге. Его значение было неизвестно. Эксперты по иероглифике из Азиатского Бюро также развели руками.
Стригаль понял, что отыскал нечто. А затем вдруг увидел совсем уже очевидное: символ всегда оказывался на полях где-то поблизости от наименования книги, которая скоро исчезала из библиотеки.
На экземпляре пана Яноша этот символ был нанесен рядом с заголовком его же собственной брошюры «Зеркала Яноша Чапека…». Но вот незадача: за пару недель до вторжения в библиотеку автор отнес личный экземпляр в главный офис Бюро. Инквизиция в очередной раз проводила ревизию, и на книге надлежало обновить магическую печать. Сам Чапек таким искусством не владел, да его уровень и не позволил бы наложить столь изощренное заклятие, поэтому заслуженный пенсионер дисциплинированно сдавал то одну, то другую стопку томов для колдовской обработки, а затем терпеливо дожидался возврата. Скорее всего, решил Стригаль, злоумышленники проникли в хранилище, не нашли искомое, от злости прихватили другое и были таковы.
Стригаль бросился в инквизиторский спецхран, нашел там все служебные экземпляры «Справочника Шиллера» и проверил их на таинственный знак.
Этого знака там не было. Даже просвечивание рентгеном и Сумеречным Фонарем ничего не показало. Неизвестные злоумышленники не смогли бы проникнуть в хранилище.
Тогда у Стригаля родился план.
* * *
– …Да, писателем стать мне еще не предлагали, – сказал Дмитрий, когда выслушал этот гениальный план в стригалевском кабинете.
– Вам не нужно быть писателем. Вам нужно быть фиктивным писателем.
– То есть обычным? Современным? Как большинство? Подавляющее…
– Можно и так…
Дмитрий не был уверен, что Стригаль читает книги. Кроме тех, которые нужны по службе, разумеется.
– Это даже не книга. Брошюра. Вы опишете свой опыт применения «зеркал Чапека».
– Я уже даже название придумал: «Как я провел эти лета в Инквизиции».
– Скорее уж «Как я провел Инквизицию, и мне почти ничего за это не было…».
Словесник даже поперхнулся кофе, любезно поданным секретаршей (не длинноногой и даже не стройной, вопреки стереотипу). Он не предполагал, что Стригаль умеет так иронизировать.
– Вы же понимаете, – продолжал надавливать хозяин кабинета, – мы не можем рисковать оригиналом. Все сохранившиеся экземпляры, их и было-то несколько штук, теперь надежно спрятаны. Нам нужна фальшивка… но не совсем фальшивка.
– Пожалуй, сочту за комплимент. – Дмитрий все больше чувствовал себя не «на ковре», а в гостях у Стригаля, чем дальше, тем лучше осознавая, что терять ему в общем-то нечего.
– Как преподаватель русского вы прекрасно знаете, какое слово главное во фразе «не совсем фальшивка», – немедленно отреагировал Стригаль.
– Всегда приятно иметь дело с носителем родного языка в старушке Европе, – парировал Дмитрий.
– Ладно, – Инквизитор откинулся назад, – ближе делу…
Он изложил еще раз. Дреер пишет свою брошюру «О применении метода «зеркал Чапека». В самой брошюре он развлекается, как хочет – критикует Инквизицию, Свет, Тьму, Сумрак, – главное, не раскрывает никаких секретов. В том числе как на самом деле работают «зеркала». Принцип действия должен остаться только в книге-оригинале. Брошюру Дреера издают стандартным тиражом в тринадцать экземпляров по технике «печать по требованию». Накладывают положенные служебные знаки. А затем вписывают выходные данные в «Справочник Шиллера». Между строк, рядом с брошюрой самого Чапека… Пенсионера в это дело, понятно, впутывать тоже не стоит хотя бы из уважения к его заслугам и сединам.
После этого брошюру помещают в закрытое отделение инквизиторской библиотеки рядом с помеченным загадочной меткой «Справочником». И ждут, когда мышь полезет за сыром в мышеловку. Берут похитителя и через него выходят на заказчиков.
– Если они есть… – протянул Дмитрий.
– Вы узко мыслите, наставник Дреер, – вздохнул Стригаль. – Понимаю, вам мерещится, как в старые времена, одаренный ребенок, который сам научился входить в Сумрак да еще изобрел мощнейшее заклинание. Увы! Это иллюзия. Все магические экземпляры «Справочника Шиллера» наперечет. Какая-то их часть затерялась во времени, но ни один не пропадал за последние тридцать лет. Да и не стал бы ребенок разбираться в магических книгах. Этому учат только в школах, когда стереть Тьму или Свет из ауры давно уже невозможно. Так что бросьте. Здесь ведутся взрослые игры, а детьми только пользуются.
– Насколько я понимаю, – ушел в сторону Дмитрий, – с моим непосредственным руководителем все уже согласовано?
– Не задавайте глупых вопросов. Это Инквизиция, а не фирма «Рога и копыта». – Стригаль сделал паузу, довольно наблюдая, как Дмитрий снова поперхнулся. Книги он явно когда-то читал. – Я знаю, что у вас на уме. Вы уже думаете, как бы обойти приказ. Как сделать по-своему, то есть как обычно. Не советую. Я не собираюсь угрожать, это было бы смешно.
– Да уж, – согласился Дреер. – На самом дне я уже был. Ничего там хорошего нет, но и особо страшного тоже.
– Зато скоро повторное слушание по делу ваших бывших учеников. – Стригаль демонстративно изменил позу в начальственном кресле. – Как они себя называли, «мертвые поэты»?
– Не хотят они повторного слушания, – ответил Дмитрий.
– Я читал отчет Христофора. – Стригаль небрежно махнул рукой в сторону папки-скоросшивателя на углу стола. – Мне известна эта история. Там ничего не сказано про реакцию девочки… которая была у них главной.
– Главным был Комаров, – сухо уточнил Дреер.
– Не так уж важно. Эта девочка… вернее, уже молодая женщина, наверняка примет иное решение.
Стригаль нажал на «иное». А Дмитрий, к счастью, уже выпил весь кофе, иначе поперхнулся бы в третий раз. При нем еще никто не называл Аню «молодой женщиной». Он сам про нее в таких выражениях не думал.
А хозяин кабинета продолжил:
– Учитывая то, что она натворила десять лет назад, Трибунал вряд ли изменит назначенную ей меру наказания. Но может учесть и вклад наставника…
Дреер и сам уже давно понял, к чему ведет Стригаль.
– Константин Сергеевич, – Дмитрий впервые за весь этот визит, впервые за десять лет, обратился к Стригалю по имени, – мы же оба понимаем, что нельзя заранее предсказать исход Трибунала.
Вместо ответа Стригаль потянулся к телефону. Аппарат у него тоже был самый обыкновенный, черный, без кнопок и диска – соединяла секретарша. Сейчас ладонь Инквизитора простерлась над трубкой, как корабли инопланетян в фильмах зависают над американскими городами.
Телефон зазвонил. Рука опустилась, сняла трубку.
– Уже у меня, – спокойно ответил Стригаль на вопрос с другого конца. Никакого приветствия, по традиции конторы, не предусматривалось.
Потом Инквизитор протянул трубку Дмитрию:
– Вас, – и добавил, отвечая на немой вопрос: – Кармадон.
Быть писателем Дрееру понравилось.
Сваять брошюру оказалось не труднее, чем написать отчет – делать он этого никогда не любил, но тут главным было войти в ритм. И Дмитрий вошел.
Он все-таки побывал на устроенном в его честь семейном ужине у Майлгуна с супругой. У рыжего, кстати, это был не первый брак, но тот не особенно любил распространяться о своей доинквизиторской жизни. Что любопытно, Дреер не почувствовал ничего сколько-нибудь неприятственного от встречи с Ивой. Это удивило самого Дмитрия, пока тот не сообразил: он давно уже перестал быть участником ее жизни (да и Майлгуна тоже) и стал простым зрителем. А зритель, даже самый чувствительный, вполне может выбирать, как относиться к тому, что он видит и о чем точно знает, – это все происходит не с ним.
Он поведал друзьям о своем Великом Замысле. Тем более они все трое были участниками той истории, причем вклад Дмитрия, пожалуй, был меньше остальных. Ничего запретного в рассказе не содержалось: напротив, Стригаль велел делиться творческими планами с каждым встречным и поперечным.
Писалась брошюра на вдохновении. Дмитрий позволял себе предаваться лирическим воспоминаниям и заодно, не стесняясь, рассказывать о поведении Стригаля на посту главы Школьного Надзора и мстительно припоминать колкие реплики на инквизиторских курсах. Он лишний раз убедился в правоте древней мудрости, что написать одну книгу о себе может каждый, а писать больше одной все равно не собирался.
Тем не менее работа заняла почти неделю.
Стригаль в это время тоже не сидел сложа руки. Дмитрия официально перевели из России в Прагу, оформив как сотрудника библиотечного архива. Когда Дреер поинтересовался, зачем это, Стригаль объяснил: не исключено, что в Инквизиции действует некий сообщник похитителей. Возможно, наводчик. Все должно выглядеть правдоподобно.
– Неужели все настолько прогнило в нашем королевстве? – не выдержал словесник. – Кто же будет подкупать Инквизитора, да и чем?
Стригалю хватило всего одного выразительного взгляда, чтобы новый подчиненный замолк. Тот помнил сразу двух Инквизиторов, которые изменили интересам конторы. Одного из них звали Эдгар, второго – Дмитрий Дреер. Оба в конечном итоге поплатились жизнью, но, даже зная о такой перспективе, и не подумали колебаться.
На освободившееся место Дреера в школе-интернате временно отправили Иву. Хотя это сильно расстроило Майлгуна, однако рыжий понимал: лучшей замены Дмитрию при живом Ярове все равно не найти.
Дреер отдал свой опус начальству и принялся ждать цензурных препон и нецензурных реплик прототипа. Но Стригаль направил книженцию в печать мгновенно, только проверив, не сболтнул ли автор лишнего о принципе действия заклинания. «Тоже мне бином Ньютона», – хмыкнул про себя Дмитрий. В тот же день, вечером, он держал в руках весь тираж – связку из тринадцати брошюр. Не поленился и на каждой поставил автограф: «Неизвестному Иному с наилучшими от автора. Д.Д.». Стригаль, разумеется, тираж немедленно изъял, не выдав ни одного авторского экземпляра – даже перед Майлгуном похвастаться не вышло.
Писательская доля, как оказалось, не исчерпывалась импровизациями на клавиатуре. К счастью, выступать перед читателями Дрееру не пришлось. А вот дать интервью внутриведомственному информационному листку, рассылавшемуся, между прочим, по всем крупным Дозорам, пришлось. Заодно словесник порадовался, что серая пресса – не «желтая», и никаких вопросов о Сумраке и железной руке никто ему не задавал. Только о книжке.
А потом еще Дреер прокатился в Париж вместе с бывшим однокашником Клодом, знавшим все злачно-магические места города как свои пять когтистых сумеречных пальцев. На задворках парижских блошиных рынков существовал и рынок подпольной колдовской букинистики – разумеется, под неусыпным контролем Инквизиции. Именно сюда Дмитрий лично запустил несколько экземпляров, а вместе с ними – слухи. Теперь оставалось ждать.
Каждый день новый библиотекарь Дреер приходил на службу к восьми утра и почти ничего не делал. Впрочем, бездельничать он не любил, поэтому все же нашел себе занятие: сканировал и распознавал старинные издания на разных языках. По школе он, как ни странно, не скучал. Во-первых, все равно каникулы. А во-вторых… Следовало признаться себе: отсутствие «наставника Дреера» ничего уже давным-давно не меняло в отлаженном педагогическом процессе.
Дреер, между прочим, не забывал и дальше интересоваться подробностями дела. В частности, собирал доступную информацию о похищенных книгах. Надо сказать честно, ничего для следствия он не накопал. Зато узнал много лично для себя. Например, за что угодил под Трибунал владелец того самого украденного макиавеллиевского «Государя». Хитроумный Темный Леопольд Шварц изобрел аналог Ассирийской призмы, позволявшей выкачивать энергию из людей и одновременно аккумулировать ее. Но сделал это настолько красиво, что его никто долго не мог поймать и уличить. Он стал наносить на страницы книг особые печати, едва видимые даже через Сумрак. Эти печати собирали читательские эмоции и транслировали на «мета-печать» в книге, принадлежавшей самому Леопольду. Той самой, которая пропала.
Хотя, если вдуматься, никакого проку в краже этой книги не было. Печать была тщательно затерта опытными экспертами Инквизиции. Больше того, сверху наложили еще несколько символов – если бы кто-то открыл книгу вместо теперешнего владельца Яноша Чапека, должна была сработать сигнализация прямо в Бюро.
Но та не сработала, и получалось одно из двух. Либо некий талантливый волшебник-хакер взломал инквизиторские чары – что почти невероятно. Либо украденную книгу даже ни разу не открыли – что абсурдно.
На Трибунале приснопамятный Шварц клялся, что не сам придумал этот новый способ вампиризма. Но показывал он только на Иных, давно уже обитавших в вечном Сумраке, – надо сказать, некоторые отправились туда при довольно странных обстоятельствах. Трибунал, однако, не счел необходимым вызывать кого-либо из мертвых, поскольку вина самого Леопольда не подлежала сомнению. Уровень подсудимого и его заслуги перед Тьмой не позволили приговорить его к немедленному развоплощению. От пожизненного лишения магических способностей Леопольд тоже отказался, избрав малоприятную альтернативу заключения в неживое. Здесь Инквизиция проявила оригинальность: Шварца не стали превращать ни в чучело летучей собаки, ни в более практичный канделябр. Его заключили в собственный портрет, размещенный на форзаце старинной книги. Том убрали далеко в спецхран на ближайшие лет триста…
– Извините… – Незнакомый голос выдернул Дреера из чтения. Детский голос.
Дмитрий оторвался от монитора. Сегодня он выполнял обязанности дежурного и сидел за конторкой. Больше никого в отделении не было.
А теперь перед ним стоял незнакомый мальчик. Примерно лет двенадцати, с непропорционально большой головой – не то чтобы слишком, а так, немного не по размеру для его тела. К тому же лопоухой.
Мальчик улыбался. Дмитрию бросилось в глаза, что одет тот был как-то не по современной моде.
– Извините, – повторил мальчик. – Я хочу взять книгу. Можно?
Он был очень похож на русского. Что-то такое в облике. В конце концов, мало ли сейчас в Праге русскоязычных жителей или приезжих? Но лишь подумав об этом, Дмитрий осознал, что мальчик говорит совсем не по-русски. А также не по-чешски, не по-немецки и не по-английски.
Мальчик изъяснялся с библиотекарем на латыни.
Дмитрий вполне мог бы ответить ему так же. Но предпочел все же обычный инквизиторский английский.
– Здесь не детская библиотека.
Попутно он для себя отметил, что пришелец не входил через дверь. Та вовсе не была бесшумной, напротив – старая и скрипучая. Не расслышать, как она открывается, Дмитрий не смог бы, даже сильно увлеченный чтением. А слух у него был натренированный.
– Но в детской библиотеке таких нет, – спокойно ответил мальчик.
Он стоял спиной ко второму проходу справа. Именно там, Дмитрий точно знал, на полке дожидался «Справочник Шиллера». Тот самый, принадлежавший Яношу Чапеку, с неизвестным символом на нужной странице.
– И какую же книгу ты ищешь?
– О зеркалах Чапека. Ее выдают на абонементе.
– С чего ты взял? – Дмитрий перешел на русский. Наполовину бессознательно, наполовину осознанно – проверить, что еще выкинет этот книголюб.
– Вы же брали, – так же по-русски ответил подросток. Без акцента. Но что-то Дмитрию все же подсказало, что язык для него неродной. Это можно только почувствовать.
– Здесь выдают книги Инквизиторам, – наставительно сказал Дреер. – Ты Инквизитор?
– Нет, – спокойно ответил мальчик.
– Может, ты из Дозора?
– В каком-то смысле.
– Из Дневного или Ночного? – Дреер заодно впервые посмотрел через Сумрак, хотя точно знал, что увидит.
Нейтральная аура. Он не Светлый и не Темный. Не определившийся. Большая редкость.
– Не имеет значения, – раздался еще один голос, уже хорошо знакомый.
Из прохода между стеллажами за спиной мальчика вышел Стригаль. В руках он держал «Справочник Шиллера».
Небольшой зал вдруг заполнился массивными фигурами в серых балахонах. Не слышалось никаких хлопков – никто не входил через порталы. Даже будучи теперь временным штатным сотрудником библиотеки, Дмитрий не знал местных тайных проходов.
Но, скорее всего, засада просто ждала в Сумраке, глубже первого слоя, подпитываясь от артефактов, как в старину сидели бы под водой у берега, дыша через полую тростинку. Это значит, Стригаль был намного прозорливее Дреера. Тот полагал, что план Стригаля – заманить похитителей ночью в библиотеку и вынудить добраться хотя бы до книги словесника, а он сам нужен был только для возможных контактов через третьих лиц. Во всяком случае, Дмитрий не мог представить, чтобы книжные воры вломились в библиотеку Инквизиции (!) в открытую и внаглую (!!) средь бела дня (!!!).
А Стригаль, выходит, мог и представил.
– Именем Договора, – весомо произнес Инквизитор, словно кованой подошвой высекал искры из брусчатки пражских улиц, – ты арестован. В Сумрак не входить. Все заклятия снять. Принять естественный облик.
Серобалахонники сжимали кольцо вокруг мальчика. Форму они надели средневековую, длиннополую, с острыми капюшонами. Балахоны давно уже носили и другие, вроде современных молодежных худи, наконец, была и просто военная форма с серыми пятнами «под хаки». Но сейчас Инквизиторы должны были устрашать.
Для Дмитрия всегда оставалось загадкой, где берут таких мордоворотов. Вернее, где их берут столько. Он знал, что Инквизиция пристально следит за Иными, прошедшими различные военные конфликты, и старается их вербовать после всевозможных проверок. Его однокашник Клод, например, в юности состоял в молодежной банде, а потом служил в Иностранном легионе, где его и заметили.
Чары пока никто применять не торопился. По протоколу надлежало предоставить возможность добровольно сдаться. Хотя бы в течение первых секунд.
– Я только книгу хотел взять! – Мальчик повернулся к Стригалю.
– Игры прекратить, – тот как будто не слышал. – Отсюда никому не выйти.
В этом Дмитрий был с ним абсолютно согласен. Он сам прекрасно чувствовал, что в помещении установлены в два слоя вывернутая наизнанку Сфера отрицания и в таком же виде – Щит мага. Старинная и проверенная веками ловушка, да еще и накачанная Силой с огромным запасом прочности. Надежнее этого только Саркофаг Времен.
– Вы подвергаете опасности себя и ваших людей. – Тон мальчика вдруг изменился, и Дмитрий подумал, не подпустил ли кто ему исподтишка коварное заклинание, известное как «канцелярская крыса».
– Это угроза? – наклонил голову Стригаль.
– Нет, что вы, – сказал мальчик. – Только если вдруг что-нибудь случится, пожар или еще что, как вы отсюда убежите?
Стригаль обладал мгновенной реакцией. Куда лучшей, чем Дреер. В долю секунды он ударил Доминантой. Дмитрий, конечно, не мог знать точно, но их специально учили чувствовать колебания Сумрака, как музыкант тонко чувствует оттенки звука. Скорее всего, это была именно Доминанта.
Которая не сработала. Совершенно непонятно почему. Дмитрий сам видел мальчика через Сумрак, а Стригаль, надо думать, просканировал куда лучше. Никаких известных защит. Тем не менее заклинание мага первого уровня не возымело действия.
Стригалю не потребовалось отдавать никаких команд. В пришельца полетели сразу несколько «фризов». Мальчик упал на пол. Все «фризы» пролетели над ним. К счастью для него, никто не догадался сделать магический снаряд управляемым. Инквизиторы-штурмовики тоже все оказались опытными: даже не стали уклоняться от промазавших голубых шаров, призванных выключить жертву из естественного хода времени, заморозив в «сейчас», как насекомое в янтаре. Личный щит каждого был заговорен от шального «фриза».
Но мальчик не просто шлепнулся на пузо. Он ухитрился за время своего весьма недолгого падения вытащить откуда-то небольшую книжку и раскрыть ее.
Картина получилась премилейшая и абсурдная: группа плечистых мужиков в длиннополых серых халатах обступила ребенка, который лежал на животе и читал. Разве что ногами не болтал. Пожалуй, именно абсурдность ситуации на мгновение остановила и штурмовиков-Инквизиторов, и Стригаля. А мальчик потянулся рукой к книжке, словно хотел перелистнуть страницу. Перелистывать он все же не стал, а ткнул пальцем по какой-то строчке, как по кнопке. И в следующий миг его втянуло в книгу. Будто всосало в ту самую букву-кнопку.
Дмитрий, честно говоря, икнул от неожиданности. Очень уж все это напоминало сцену из какой-нибудь «Бесконечной истории».
Книга осталась лежать на полу. Страницы перелистнулись сами собой.
Стригаль ожил, бросился к книге. Дрееру показалось, что и та сейчас втянется сама в себя, сожмется до одной буквы, а буква растворится в Сумраке, и поминай как звали. Наверное, то же самое подумал и Стригаль.
Он наклонился над книгой и схватил ее. Вернее, попробовал схватить. Задним числом Дмитрий решил, что Стригаль все же дотронулся хотя бы до страницы или корешка.
Потом он замер. Встал, оставив книгу на полу. Развернулся. Штурмовики ожидали приказа. Искрили в Сумраке взведенные заклятия. Стригаль отбросил «Справочник Шиллера». Сделал шаг к ближайшему серобалахоннику – это оказался Клод.
Дмитрий вдруг отчетливо увидел ближайшее будущее. Там почти не было никаких линий вероятности. Стригаль должен был подойти к штурмовику-Инквизитору, сунуть руку ему за пазуху и извлечь пистолет – магия магией, а табельное оружие на задании полагалось иметь. После этого Стригаль должен был выстрелить себе в голову заговоренной пулей: не в висок, а приставив ствол к подбородку снизу.
А еще было видно, как жутковатой пульсирующей кляксой, словно живое, расползается по ауре Стригаля черное пятно. По ауре Темного – черное. Потому и выглядела клякса так жутко. Дмитрий почувствовал и то, что несет в себе это пятно.
Скорбь. Настолько беспросветную, что Тьма кажется Светом. Скорбь, от которой не спрятаться даже в серых тенях Сумрака. От которой, кажется, спасет только заговоренная пуля с подвешенным беспощадным заклятием «отрицания неживого»: оно сотрет тебя из реальности сразу после того, как оборвет жизнь.
Но Дреер все же был слабым Иным. Штурмовики увидели и осознали все намного раньше него.
В отличие от мальчика, Стригаль и не думал уклоняться от мгновенно запущенного в его сторону «фриза».
Тот настиг руководителя операции захвата на полушаге, и парализованный Стригаль начал падать лицом вперед. Несколько пар заботливых и мускулистых инквизиторских рук подхватили тело, перевернули и аккуратно уложили на пол. Звук получился такой, будто на паркет опустили восковую куклу.
Дмитрий, все это время игравший роль свидетеля, вышел из-за конторки.
Злосчастную книгу, пока одни ловили скорбного суицидника, другие успели накрыть сразу несколькими защитными сферами. Защищали, понятное дело, не ее, а окружающих. Дреер снова увидел вывернутый наизнанку Щит мага и еще парочку хитрых «колпаков».
А еще он видел, что книга словно продолжала жить своей жизнью. Страницы перелистнулись раз, другой, остановились на развороте. Верхняя страница продолжила трепетать, словно книгу забыли на веранде деревянного дома или в саду, под порывами раннего осеннего ветра. Но в библиотеке не было никакого ветра. Дмитрий чувствовал, что страницу заставляет трепетать Сила. Та, что шла… из глубины книги.
Неужели больше никто не обращал на это внимания?
Инквизиторы колдовали над Стригалем. Кто-то оживленно, размахивая руками, говорил в пространство на английском с лающими интонациями – то ли через Сумрак, то ли пользуясь обыкновенной беспроводной гарнитурой. Дреер глянул на бывшего надзирателя мельком: понятно было, что здесь он сам ничем помочь больше не может.
Книга влекла Дмитрия, словно недочитанная в самом интересном месте. Больше того, приглядевшись, тот увидел на развороте пульсирующий зеленым символ.
Словесник поймал за рукав Клода.
– Ты видишь? – и указал рукой на книгу.
– Не трогай, – сказал Клод.
Даже не читая ауры, Дмитрий убедился, что ничего он не понял.

Посмотрите также

Сергей Чмутенко – Сборник рассказов

Сергей Чмутенко – сборник коротких фантастических рассказов О авторе   НА ОСИ СПИРАЛИ Сергей Чмутенко ...

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *