Домашняя / Попаданцы / Александр Харников – балтийская рапсодия читать онлайн

Александр Харников – балтийская рапсодия читать онлайн

Оказалось, что рядовой сей по-французски говорит намного хуже, чем я. Но акцент его показался мне смутно знакомым. Дело в том, что моя прабабушка была из басков и с моим дедом говорила в разные дни по-испански и по-баскски. Мой дед делал то же самое со своими сыновьями, и мой отец точно так же заставлял меня говорить по-баскски хотя бы раз в неделю. А когда я ездил к деду, так тот вообще переходил на баскский.

Может быть, именно поэтому мне так легко даются языки – ведь я с детства знал не только русский, но и испанский, баскский и даже немного шведский – у моей мамы были и шведские корни. И детей своих, когда они у меня появятся, я тоже буду учить всем этим языкам. Но сейчас я поблагодарил Господа за знание именно баскского.

Я спросил у вонючки:

– Zara euskal? – Ты баск?

Тот встрепенулся и затараторил на этом языке. Оказалось, что звали его Арратс Эзкибел, и происходил он из провинции Лапурди во французской части баскского региона. Он попросил меня как земляка спасти его от этих страшных русских, которые на его глазах убили всех его товарищей.

Он честно рассказал мне все, что слышал и что знал. Но, увы, ничего интересного я от него не узнал. Разве только то, что других секретов у французов, по его словам, на острове не было – после неудачной атаки на башню Престэ здесь оставили только его отделение, а остальных отправили обратно, на ту сторону пролива. И он так жалостливо смотрел на меня, что я решил не убивать беднягу, сказав ему, чтобы сидел тихо и не рыпался. Я снова заклеил ему рот скотчем и привязал его к дереву у места нашей высадки.

Теперь мне оставалось только ждать, когда вражеские корабли войдут в пролив и подставят под наш огонь свои борта. А потом начнут взрываться корабли на рейде. Пашины «ихтиандры», наверное, уже заминировали какие-то из них. Про один Паша мне сказал – это был стопушечный «Аустерлиц». Сказать честно, и мне не нравилось его название. Наполеон III специально направил его на Балтику, чтобы продемонстрировать нам свое превосходство. Дескать, мы вам, варвары, устроим новый Аустерлиц! Сидите там в вашей дикой Московии и не рыпайтесь!

Тем временем корабли, которые должны были войти в пролив, снялись с якоря и начали движение. Я не знал, кто есть ху, и рассматривал их в бинокль, стараясь прочитать названия. Но расстояние было пока слишком большим, а названия обычно писали на корме. Первым шел небольшой колесный пароход. Двигался он тихо – фарватер хотя и провешен, но был очень узким, и малейшее уклонение в сторону грозило посадкой на мель.

Этот корабль я велел пропустить. Нашими целями должны были стать два последних корабля.

Один из них был фрегат «Леопольд» под английским флагом. Второй – винтовой линейный корабль «Амфион», который тоже шел под тем же флагом. Я решил – начнем с британцев. А по французам – по остаточному принципу. Дождавшись, когда последний в колонне корабль вошел в пролив, я произнес в микрофон радиостанции: «Внимание!» – а потом, спустя секунд десять: «Начали!»

Первыми заработали снайперы. Сначала были убиты рулевые и сигнальщики, сидевшие на марсах и наблюдавшие за берегом. Последние были опасны для нас тем, что они сверху могли обнаружить наши огневые точки и сообщить о них командирам кораблей.

Крупнокалиберные пули разрывали тела людей на части. Шум паровых двигателей заглушал выстрелы обычных снайперских винтовок, «выхлопы» же работали бесшумно. На «Амфионе» рулевой, которому пулей разнесло голову – в бинокль мне хорошо были видны подробности, – упал, резко повернув при этом штурвал. Фрегат рыскнул в сторону и выскочил носом на мель. От удара несколько человек упали за борт, а оставшиеся на палубе повалились с ног.

В этот момент двое морпехов со «шмелями» высунулись из-за камней и с расстояния каких-то ста метров выстрелили по фрегату. Термобарическая ракета влетела в открытый пушечный порт «Амфиона» и взорвалась там. Похоже, что вслед на БЧ сработали и лежавшие у корабельных пушек пороховые заряды. Палуба «Амфиона» вспучилась от внутреннего взрыва. Вторая ракета – зажигательная, попала в борт корабля. Полуразбитый корабль охватило пламя.

Не жилец, подумал я. Потушить его команде вряд ли удастся. Если что, добавим по нему еще из «Корнетов».

– А теперь по следующему! – скомандовал я в микрофон.

«Леопольд», которому пока доставалось лишь от снайперов, попытался оказать сопротивление. К его штурвалу подбегали все новые и новые матросы. Их убивали, но к рулю корабля, разъезжаясь ногами по скользкой от крови палубе, бежали очередные смертники. Я даже немного зауважал лаймиз. Впрочем, я их понимал. Потеряв управление, фрегат превратится в плавучую мишень, которая в этом проливе будет гарантированно уничтожена. Наглядным примером тому стал горящий «Амфион». Надо было побыстрее уконтропупить этого «кота Леопольда».

– Ну-ка, ребята, – скомандовал я, – зафигачьте ему пару «корнетов» в бок!

Операторы взяли на сопровождение фрегат, а потом произвели два пуска. Ракеты, вылетев из пускового контейнера, развернули свои четыре складных руля и по наведенному на борт «Леопольда» лазерному лучу помчались к цели. Первая ракета с тандемной боевой частью воткнулась в борт фрегата. Лидирующий заряд проломил борт корабля, а основной кумулятивный заряд взорвался на пушечной палубе «Леопольда». В отличие от «Амфиона», внутренний взрыв оказался не таким мощным, но начавшийся внутри фрегата пожар не оставил британцам никаких надежд на спасение. Вторая ракета, стартовавшая секунд на пять позже, была оснащена термобарической боевой частью. Она попала в борт корабля и, взорвавшись, проломила в борте «Леопольда» огромную дыру. Пожар усилился, и вскоре два огромных костра пылали у входа в – пролив.

Ну, вот, вроде и все. Финита ля комедия…

Но, как оказалось, был отыгран лишь первый акт спектакля «Гибель эскадры».

 

15 (3) августа 1854 года, утро.

Остров Престэ

Эрик Сигурдссон,

охотник команды гарнизона российской крепости Бомарзунд

 

Никогда я не думал, что стану воевать за русских. Нет, я ничего против них не имею – люди как люди, не хуже некоторых шведов, живущих в Скарпансе. Ни они нас не трогают, ни мы их. Правда, дед мой с ними воевал. Давно это было, когда меня еще не было на свете. Тогда старый король нами правил, Карл XIII.

Много шведы воевали с русскими, но та война между ними стала последней. Мой дед дрался храбро. В 1809 году, при Гриссегаме, отряд его был разбит русским генералом Кульневым. Дед попал в плен. Он – думал, что ему настал конец и русские загонят его в Сибирь, где, как говорят, волки величиной с медведей, а медведи – со слонов. Только все оказалось все по-другому. Отпустили моего деда домой. Отпустил лично генерал Кульнев. Дед рассказывал, что на вид этот русский был страшный, как тролль из горной пещеры. Но на деле оказался добрым. Как узнал он, что деда на Аландах жена ждет с маленьким сыном, так и сказал ему: «Ступай, Юхан, домой к супруге, больше с русскими не воюй, все равно от войны шведов с Россией ничего хорошего не получится». А еще на прощанье подарил деду серебряную чарку, добавив при этом: «Придешь домой – выпей за мое здоровье».

Вот так все и случилось. Пришел дед домой, выпил на радостях «аквавиту», поднял тост и за русского генерала Кульнева. А потом Россия и Швеция мир заключили, и острова наши стали российскими. Дед рыбачил, сына вырастил – отца моего. Потом и я родился. На острове нашем русские стали крепость строить. Город рядом с ним рос, русским требовалось продовольствие, материалы – в общем, много чего.

Так продолжалось пару десятков лет. Однажды, когда мне было уже двадцать, отец мой на рыбачьей лайбе вышел в море и не вернулся. Как раз в это время сильные штормы были на Балтике. И старшим мужчиной в семье стал я. На скопленные отцом деньги я купил баркас, сеть, стал ловить рыбу и продавать ее в Скарпансе.

Так продолжалось до начала этой проклятой войны. Поначалу, как мне сначала показалось, меня война не должна была касаться. Русские пусть сражаются с кем они хотят, а мы, шведы, будем нейтральными. Мы уже навоевались – от викингов до сумасшедшего короля Карла XIII.

Но вышло все не так. Англичане и французы, которые вошли в Балтийское море, сперва говорили, что они пришли освободить нас – шведов и финнов – от русских угнетателей. Так, во всяком случае, писали в газетах, которые выходили в Стокгольме. Но нас-то они не спросили – хотим ли мы освобождения или нет?

А пока они начали освобождать наши карманы от денег. Мой баркас в море остановил патрульный паровой корабль под британским флагом. Матросы забрали всю пойманную мною рыбу, отняли кошельки у меня и двух моих матросов. А один англичанин, противный такой, рыжий, со сломанным носом и шрамом на левой щеке, забрал и серебряную чарку моего деда – подарок генерала Кульнева. И еще нагло рассмеялся мне прямо в лицо, дескать, ни к чему шведской деревенщине такие дорогие вещи, водку хлестать можно и из глиняной кружки.

Ох, и разозлился я тогда. Готов был того британского наглеца на куски разорвать. Спасибо, мои матросы удержали, а то пристрелили бы меня те сволочи прямо в моем же баркасе.

Вернулся я домой, посидел, подумал, взял старое охотничье ружье, пороховницу, мешочек с пулями, ножик, попрощался с матерью и отправился в русскую крепость проситься, чтобы они разрешили мне вместе с ними воевать против англичан. И таких, как я, набралось с полторы сотни. Видно, многим стали поперек горла эти заморские «освободители».

Направили меня и еще трех «охотников» – так русские называли волонтеров, которые служат у них – в каменную башню на острове Престэ. Командовал там поручик Шателен. Несколько раз французы и британцы пытались высадиться рядом с башней, но мы им не дали это сделать. И мне пришлось по ним пострелять. Скажу честно, поначалу не очень-то хотелось убивать людей, которых я и знать-то не знал. Но тут вспомнил я наглую рожу того рыжего подонка, который у меня чарку дедову забрал, и такая злость меня взяла… В общем, несколько французов (или британцев – бог знает, кто это был) я застрелил.

А потом подошли вражеские корабли с десантом. И понял я, что крепости нам не удержать. Слишком мало нас, и слишком много неприятеля. Были у нас и пушки, только некому было стрелять из них. Но мы, шведы, не сбежали, не бросили русских. За эти дни мы стали с ними почти как родные.

Вчера же вечером вызвал меня и двух моих земляков поручик Шателен. И сказал он нам:

– Ребята, надо сходить на разведку. Чувствую, что на завтра французы что-то готовят. Может быть, они снова попытаются высадиться на острове. А кто, как не вы, знает в округе каждую тропинку, каждый камень!

И еще велел поручик, чтобы мы зазря не рисковали, больше смотрели и запоминали. Ежели увидим неприятеля – в бой не вступать, а тут же бежать в башню и обо всем ему доложить.

Отправились мы в разведку глубокой ночью. Хотя и темно было – хоть выколи глаз, только действительно знали мы остров Престэ, как деревенский пьяница дорогу в корчме. Выбрались мы из башни и пошли на юг. Знал я там одно место, с которого утром можно будет увидеть все, что происходит на острове. Если кто и высадится, то мы непременно увидим.

Забрались мы на эту горушку и сидим – ждем, когда начнет светать. Дремлем по очереди, чтобы нас враги не захватили врасплох.

И вот, как только небо на востоке зарозовело, начал я выглядывать все вокруг, пытаясь разобраться в предрассветном тумане, что к чему.

Показалось мне, что у самого берега моря что-то вроде движется. Решил я подойти поближе, посмотреть. Разбудил я своего приятеля – соседа Карла, который вместе со мной пошел в охотники – и сказал ему, что надо бы спуститься и осмотреть, что там внизу шевелится. А второму земляку – Гуннару – велел на месте оставаться и за всем вокруг наблюдать. Если же что с нами случится, то сразу же бежать со всех ног в башню и рассказать обо всем поручику Шателену.

В общем, стали мы с Карлом тихо, будто кабанов скрадываем, спускаться к морю по тропке. Оружие, как положено, мы зарядили, так что эти проклятые британцы нас так просто не возьмут. Спустились мы и в предрассветных сумерках увидели такое, что у меня даже волосы на голове зашевелились от ужаса.

А увидели мы, что тени, которые я заметил в предрассветном тумане, были не тенями, а живыми людьми. Тогда еще живыми людьми. Сейчас же они все были уже мертвые. Кто-то безжалостно прикончил их – кому перерезали глотку, кому всадили пулю в лоб. Причем все было сделано так тихо, что ни я, ни мои спутники ничего не услышали. Ни стона, ни выстрела. А слух у меня с детства был хорошим.

Мы с Карлом переглянулись. Я увидел, что он был бледен, как бумага, и руки у него тряслись, как у столетней старухи. Да и меня, если сказать честно, била дрожь, а по спине ручьем тек холодный пот.

Не сговариваясь, мы стали пятиться, желая побыстрее уйти с этого страшного места. Я так и не разобрал, кто это сделал. Ясно было лишь то, что убитые – французы, это я понял по их красным штанам и синим мундирам.

Вот так, едва живые от ужаса, мы добрались до того места, где нас ждал Гуннар, который тоже был перепуган до смерти. Пока мы отсутствовали, он заметил две странные фигуры, промелькнувшие мимо него ярдах а семидесяти. По словам Гуннара, выглядели они как сказочные тролли – на них были как бы мохнатые шкуры, лица разрисованы черными и зелеными полосами, а в руках эти чудовища держали какое-то странное оружие. Они тихо переговаривались между собой, и как успел расслышать Гуннар, вроде бы на русском языке.

У меня на поясе висела заветная медная манерка со шведской картофельной водкой. Я дал своим приятелям сделать по глотку, потом выпил сам. Водка огненным шаром провалилась мне в желудок. Меня перестало трясти, и мысли стали более-менее связными. Мы спрятались за камнями и стали внимательно смотреть за тем, что происходило на острове. А происходило там много чего интересного.

«Троллей» – так я стал называть людей в шкурах, было не более тридцати. Правда, потом, когда я их как следует рассмотрел, оказалось, что они одеты не в звериные шкуры, а в просторные балахоны, к которым были пришиты какие-то тряпочки и веревочки. Эти «тролли», посовещавшись о чем-то, разбрелись по острову и стали устраиваться вдоль берегов пролива, отделявшего Большой Аланд от острова Престэ.

Как мы поняли, они готовились дожидаться, когда в пролив, как обычно, войдут английские и французские корабли, чтобы громить из орудий русские укрепления со стороны Лимпартского озера. Вот только чем эти «тролли» собирались воевать с многопушечными вражескими кораблями? Неужели своими странными ружьями, или трубами, которые таскали за спиной и устанавливали на треногах?

На кораблях французской и английской эскадры уже сыграли подъем. Матросы быстро позавтракали, после чего стали готовиться к походу. Задымили трубы паровых машин, засвистели боцманские дудки, а матросы стали с дружным уханьем вращать брашпили, выбирая якоря. Как я понял, в пролив собрались проследовать пять паровых кораблей, в том числе два больших, стопушечных. Мы знали, что башня Нотвик уже который день подвергается сильному обстрелу. Она уже почти вся разрушена, а у ее защитников кончался порох, да и большинство орудий было подбито. Похоже, что защитникам этой башни сегодня придется нелегко.

Первым к входу в пролив отправился небольшой колесный пароход. За ним еще два. Последними же шли два больших винтовых корабля, как мне показалось – фрегат и линейный корабль. «Тролли», за которыми мы наблюдали из-за укрытия, насторожились, словно охотничьи собаки, почуявшие дичь. Видимо, они каким-то образом получали команды от своего командира, хотя мы их и не слышали.

Вскоре все пять вражеских кораблей вошли в пролив. Это было красивое зрелище. Они шли, нет, даже скорее плыли, как лебеди по глади моря, без парусов, движимые только своими машинами. Шли они медленно, ориентируясь по вехам, которые установили британцы в проливе на фарватере недели три назад. Первый пароход осторожно подошел к входу в пролив, сделал поворот и пошел в сторону Лимпартского озера. За ним в пролив свернул второй пароход, потом третий, четвертый…

И вот тогда-то все и началось. Неподалеку от того места, где мы сидели, раздался странный звук – словно кто-то негромко хлопнул в ладоши. Повернув голову, я заметил шагах в тридцати от нас лежавшего на земле «тролля». Он глядел в какую-то трубку, прижимая к плечу странное оружие, ствол которого напоминал трубу самовара. Вот он дернулся – видимо, снова выстрелил – что-то сделал правой рукой и потом выстрелил еще раз. Он стрелял не перезаряжая свое оружие! Удивительно…

Карл дернул меня за полу морской куртки и указал рукой на пролив. Я посмотрел на концевой английский военный корабль. Палуба его на корме была залита кровью. Рядом со штурвалом валялось несколько растерзанных трупов. Неуправляемый корабль резко свернул с фарватера и ткнулся носом в прибрежную отмель. И тут из-за камней у самой кромки воды поднялись двое «троллей», которые вскинули к плечу свои трубы.

Вших! – из труб вылетели огненные клубки и помчались к британскому кораблю. Бабах! – корабль, в который попали два огненных клубка, взорвался изнутри. Во все стороны полетели обломки корпуса и куски человеческих тел. То, что осталось от красавца фрегата, вспыхнуло, словно стог сухого сена.

Пших! – странный звук раздался ниже и чуть правее нас. Там на треноге стояла большая труба, разукрашенная пестрыми, желто-зелеными узорами. Из этой трубы вылетело что-то похожее на огромную морковку, превратившуюся на лету в огненный клубок, который помчался к борту второго британского корабля. Откуда-то слева от нас вылетел второй такой же огненный клубок. Они воткнулись в борт фрегата. Прогремело два сильных взрыва, и вот уже этот британец пылает рядом со своим товарищем по несчастью. Я был ошеломлен – три десятка человек какими-то трубами уничтожили два могучих военных корабля. А оставшиеся будут теперь, как в бочке, запечатаны в Лимпартском озере.

Похоже, что «тролли» больше не собирались сражаться с вражескими военными кораблями. Они встали со своих лёжек и стали спешно собираться, словно намереваясь куда-то уйти. Но они, видимо, не разглядели, что три уцелевших корабля остановились и стали спускать на воду шлюпки. Похоже, что британцы заметили, откуда были выпущены смертоносные огненные шары, и теперь решили захватить или уничтожить тех, кто поджег их корабли.

Несколько десятков мощных гребков, и носы корабельных шлюпок ткнулись в берег острова Престэ. Всего высадилось десятка три английских матросов в своих смешных шляпках с ленточками, в синих куртках и белых брюках. С ружьями наперевес они бросились к камням и приготовились открыть огонь. Только вот в кого именно, они не видели. «Тролли» затаились среди камней, и со стороны пролива их видно не было.

Все это происходило не так уж далеко от нас. В одном из англичан я узнал того кривоносого рыжего грабителя, который совсем недавно отобрал у меня дедову серебряную чарку.

Ну, сволочь, подумал я, сейчас ты у меня получишь за все сразу. Прикинув, что со своего места, пожалуй, попаду в него, я вскинул ружье и стал целиться. И тут кто-то остановил меня. Это был один из «троллей», незаметно подобравшийся к нам сзади. Как позднее выяснилось, они давно уже заметили нас, но не стали тревожить, опасаясь, что мы начнем стрелять и выстрелы насторожат англичан.

– Не надо, приятель, не стреляй, – сказал он по-русски, – пусть их побольше выберется на берег. Чем гуще трава, тем лучше ее косить.

Я немного знал русский, но не понял последней части предложения, после чего «тролль» вдруг повторил то же самое на неплохом шведском, похоже, даже с гётеборгским акцентом. Я обалдело кивнул.

Пока я приходил в себя, рядом с нами на землю плюхнулись еще два «тролля» и стали готовить к бою новое свое оружие – большое ружье с двумя ножками впереди и какой-то металлической коробкой внизу.

Пока мы втроем с удивлением смотрели на происходящее, англичане на шлюпках успели подвезти на остров подкрепление. Теперь там, у кромки воды, скопилось уже около сотни вооруженных моряков. Среди них я заметил двух офицеров, отличавшихся от простых матросов темно-синими мундирами и фуражками.

– Сейчас они полезут, – сказал мне «тролль». – Если вы, ребята, боитесь, то можете идти в башню Престэ – ведь вы оттуда пришли?

Я утвердительно кивнул, но чтобы «тролль» не подумал, что мы струсили, сказал ему, что мы не бросим их и будем сражаться вместе с его товарищами.

«Тролль», усмехнувшись, осмотрел наше вооружение, покачал головой.

– Мы и без вас с ними управимся. Но я вижу, что вы ребята храбрые. Сейчас мы их сбросим в воду. А потом этим британцам будет не до нас.

Как и предполагал «тролль», английские моряки получили от своих командиров приказ, выстроились цепью и осторожно, озираясь по сторонам, пошли вверх, в нашу сторону.

Тут «тролль» негромко сказал в небольшую черную коробочку:

– Внимание! Открывать огонь только по моей команде!

Я понял, что наш собеседник и является главным у «троллей».

Британцы успели пройти по берегу лишь ярдов двадцать-тридцать. Тут главный «тролль» скомандовал: «Огонь!», и сразу из нескольких мест начали стрелять остальные «тролли». Это был даже не бой, а избиение. Выстрелы гремели непрерывно, и британские матросы падали, так и не поняв, откуда и кто в них стреляет. Все они были перебиты в течение минуты-двух. Особенно удивило меня чудо-ружье «троллей» с ножками и коробкой внизу. Оно стреляло так, что выстрелы сливались в одну непрерывную трель.

Я вскинул свое ружье, желая пристрелить того наглого рыжего британца с перебитым носом. Но он уже недвижимо лежал на песке. Вся его рубаха была залита кровью.

– А теперь, ребята, – сказал главный «тролль», – пора уносить отсюда ноги. Джентльмены начнут обрабатывать остров из пушек. Хотя, – тут он посмотрел на часы, прикрепленные у него на запястье, – сейчас начнется новый бадабум.

Я хотел было спросить у «тролля», что такое бадабум, но тут со стороны рейда донесся сильный взрыв. Над одним из больших кораблей под французским флагом, стоявших там на якоре, поднялся в небо огромный столб красно-черного дыма. Когда дым рассеялся, лишь обломки корпуса и мачт плавали на том месте, где еще совсем недавно находился красавец корабль. Потом взорвался еще один военный корабль, потом еще один и еще…

– Ну что, парень, – сказал мне старший «тролль», – вот мы вражеский флот и подсократили маленько. Ладно, давай знакомиться. Меня зовут Александр. А как тебя?

– Эрик, – ответил я. – Нас ночью отправил сюда на разведку поручик Шателен. А откуда вы здесь такие взялись?

– Потерпи, парень, – хлопнул меня по плечу Александр, – придет время, и ты все узнаешь.

 

15 (3) августа 1854 года.

Неподалеку от Бомарзунда.

Шлюп 2-го класса «Гекла»

Джеремайя Джонсон, лейтенант Флота ее величества

 

Я стоял на палубе «Геклы» и думал о том, как мне надоел этот проклятый Бомарзунд. Какие-то бесконечные и тесные шхеры, море мелкое, как ванна, полное опасных подводных камней – не чета морям, окружавшим нашу старую добрую Англию. И, наконец, эта крепость русских дикарей, который день маячившая на горизонте.

Двадцать первого июня наш корабль в сопровождении двух паровых фрегатов попытался было атаковать русское укрепление. Приказа адмирала Непира на это не было, и, как я понял, наш командир, коммодор Холл решил показать всему британскому флоту свою храбрость и лихость. Он подвел нашу «Геклу» к самому главному форту русских и начал его обстрел. К нему присоединились и пушки сопровождавших нас фрегатов. Неприятельское укрепление обстреливали девяносто шесть орудий, находившихся на палубах наших кораблей.

Поначалу русские молчали. Но, как я потом понял, это была чисто азиатская хитрость. Когда мы подошли поближе, по нам с берега открыла меткий огонь хорошо замаскированная батарея. Мало того, по нам палили из ружей стрелки с береговых укреплений, причем стреляли они очень метко.

Сражение продолжалось почти три часа и закончилось лишь тогда, когда мы расстреляли почти все наши боеприпасы – более двух тысяч ядер и бомб. Батарея противника была подавлена, русские, должно быть, понесли немалые потери. Но и нам тоже от них досталось. На одном из фрегатов начался пожар, на другом была подбита корма и повреждено гребное колесо.

На «Гекле» отличился помощник командира Чарльз Лукас. Одна из русских бомб упала на палубу нашего корабля. Чарльз не растерялся, схватил ее и, прежде чем она успела взорваться, выкинул за борт. Лукас в награду получил чин лейтенанта, а коммодор Холл – строгий выговор за самовольство от адмирала Непира и поток грязи, вылитой на него британскими газетами. А за что, ведь наши потери были сравнительно небольшими – всего пятнадцать человек убитыми и ранеными!

После того боя и мне захотелось отличиться. Для этого нужно было взять эту чертову крепость побыстрее, лишь тогда можно будет сконцентрировать все силы на основной нашей задаче – захвате их главной военно-морской базы Кронштадта и русской столицы, Петербурга. Говорят, что живущие там русские бояре очень богаты, и после захвата этого города каждый из нас вернется в Англию с хорошей добычей.

Я вспомнил, как в конце мая все мы радовались, когда нам объявили, что наш флот отправится в Балтийское море, чтобы наказать русских варваров за их неслыханную дерзость. Тогда я и мой старший брат Джосайя, тоже лейтенант, служивший на «Валоросе», пошли в паб и начали обсуждать там, как мы разобьем русский флот, высадимся на набережной Невы и как победители пройдем парадным шагом по улицам столицы царя Николая. Помнится, мы еще тогда поспорили с братом, есть ли там хоть одна мощеная мостовая и все ли дома в Петербурге построены из бревен. Брат говорил, что там есть и каменные дома, я же считал, что из камня в Петербурге построены только дворцы царя и его бояр. Остальные же больше похожи на хижины дикарей и изготовлены из соломы и глины.

Как это часто случается, пьяный спор у нас перерос в настоящую ссору, и больше мы с братом с той поры не разговаривали. Хорошо, что до дуэли дело не дошло. Теперь же дела здесь шли столь успешно, что «Валорос» был послан на восток, прямиком к русской морской крепости Кронштадт. Кто знает, уныло подумал я, может, мой брат уже громит Кронштадт из всех орудий и высаживает наших морских пехотинцев в Петербурге. А я тем временем умираю от скуки в этой глуши. Хотя, конечно, русская крепость построена из камня и кирпичей, а это значит, что все же эти проклятые московиты наконец-то научились строить здания такие, какие принято строить в Европе.

Я знал, что часы русской крепости уже сочтены. Позавчера вечером был взят ее первый бастион, который русские не успели взорвать при отступлении, и в котором французы теперь оборудуют свою осадную батарею. Сегодня или завтра они начнут обстреливать цитадель из этой башни. Еще два-три дня, и, наверное, начнется решающий штурм цитадели. Тем более что не так давно был провешен проход в залив рядом с цитаделью, и туда время от времени заходят наши корабли, чтобы обстреливать русские укрепления с тыла. Вот и сегодня в путь собралось несколько наших кораблей, включая два стопушечных винтовых красавца.

И действительно, на пятерке кораблей повалил дым из труб, и первый из них – какой-то француз – направился в пролив. Традиция в таких случаях – начинать с французов, как нам объяснил коммодор Холл, была не лишена смысла: если там вдруг окажутся чертовы русские адские машинки – мины, то лучше уж мы потеряем сотню-другую лягушатников, чем матросов ее величества. Хотя я думаю, что русские вряд ли успели поставить в проливе мины. Но, как у нас говорится, Бог помогает лишь тем, кто помогает сам себе.

Увидев, как француз, а за ним кто-то из наших, потом еще один француз, прошли через пролив, я расслабился – мин нет! Одно дело знать, что их там быть не может, другое – быть в этом уверенным. Ничего, сейчас в пролив войдут «Леопольд» и «Амфион» – стопушечные могучие боевые машины. И по числу пушек, и по их калибрам, и по весу бортового залпа они превосходят все, что на данный момент имеется в Балтике. И сравниться с ними может разве что французский «Аустерлиц», гордо стоящий на рейде.

Эх, как я завидовал тем, кому довелось служить на этих современных красавцах, самой черной завистью – а мне и моему сволочному братцу приходится тянуть лямку на старомодных корытах…

Чтобы отвлечься от подобных мыслей, я достал из кармана кителя золотые часы, подаренные мне отцом перед тем, как я отправился на эту войну. Так-так. Половина восьмого утра – самое время для завтрака. Ведь война войной, а обед (а также завтрак и ужин) по расписанию.

Но только я собрался спуститься в кают-компанию, где должны были уже накрыть стол, как краем глаза я увидел вспышку в проливе, после чего оттуда донесся страшный грохот. Я повернулся и обомлел – «Леопольд» пылал, как костер, а «Амфион», окутанный густым дымом, неуклюже приткнулся носом в берег. Не иначе это мины, подумал я. Вот же эти русские скоты, и когда они только успели поставить свои чертовы мины на такой глубине, чтобы корабли поменьше прошли, а корабли с большей осадкой напоролись на них…

Через минуту или две «Амфион» тоже вспыхнул. В проливе ярко полыхали два первоклассных военных корабля, совсем недавно бывшие гордостью британского флота.

Все, подумал я, те три корабля, которые оказались в этом Лимпартском озере, теперь в ловушке. Ведь войти или выйти из этого озера можно будет лишь тогда, когда из пролива вытащат обломки «Амфиона» и «Леопольда». А пока фарватер перекрыт их полуразрушенными остовами. Те же корабли, которые остались запертыми в озере, после того как расстреляют все свои ядра и бомбы, смогут лишь наблюдать за тем, как французская пехота заставит капитулировать русскую крепость. А где-то в подсознании у меня крутилась одна и та же мысль: как же мне повезло, что довелось служить на небольшой и невзрачной «Гекле», а не на гордых гигантах, которые догорают сейчас в проливе…

Три оставшихся корабля почему-то пошли не к русской башне на мысу или цитадели на Большом Аланде, а к острову напротив, с итальянским названием, смутно знакомым мне по урокам музыки в детстве, то ли Аллегро, то ли Престо – в общем, что-то в этом роде. В подзорную трубу я разглядел, как шлюпки отходили от кораблей и причаливали зачем-то к этому «итальянскому» острову. Потом я услышал треск ружейных выстрелов, причем палили так, словно на острове окопался батальон или даже полк русских. Откуда они там взялись, с удивлением подумал я. Мины я объяснить еще смог бы, но это!

И вдруг со страшным грохотом взлетел на воздух стопушечный «Аустерлиц», только что мирно стоявший на рейде. Похоже, что у него взорвалась крюйт-камера. Пылающие обломки обрушились на соседний французский корабль, кажется «Тулон». Его команда заметалась по палубе, гася очаги пожара. Через несколько секунд взлетели на воздух еще два стоявших на якорях корабля – французский «Ла Корс» и, увы, корабль ее величества «Дайвер».

Вакханалия смерти и разрушений тем временем продолжалась. Проклятые русские… Они не собираются сдаваться. Погибших французов мне было не жалко – эти лягушатники, заклятые враги старой доброй Англии, только на какое-то время стали нашими союзниками. Они были для нас лишь пушечным мясом. Но что за исчадия ада помогают русским? Иначе как можно объяснить то, что мне довелось только что увидеть!

Посмотрите также

Читать и скачать книгу Джонни Оклахома или магия крупного калибра - Шкенев Сергей

Сергей Шкенев – Джонни Оклахома или магия крупного калибра

Сергей Шкенев – книга Джонни Оклахома или магия крупного калибра читать онлайн Скачать книгу Epub Mobi ...

Добавить комментарий

Войти с помощью: 

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *